– Брат, долго ли мы будем дожидаться тебя, почему ты сам не стараешься об этом?
Потом, обратившись к моему путеводителю, сказали:
– Георгий! Когда же ты приведешь его к нам?
– Когда будет на то воля Божия, – ответил он им.
Потом святой Георгий подошел к образу Пресвятой Богородицы и стал петь тропарь «Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу…». После пения тропаря мы трижды перекрестились, поклонившись иконе Божией Матери. Тогда святой Георгий сказал мне:
– Все, что ты видишь теперь, сделано для того, чтобы ты не сомневался в том, что увидел и услышал, и не подумал бы, что это прелесть и наваждение врага.
Тогда все святые отошли от нас, а мы с путеводителем остались у врат, которые вдруг сами собой открылись, и послышался голос:
– Велика Твоя милость, Господи, к сынам человеческим!
Стоя у врат, я пришел в восхищение от всего увиденного и услышанного. Когда открылись врата, я увидел великую церковь, заполненную несказанным светом. Посреди церкви стоял высокий великолепный Престол, на котором восседал Царь славы, окруженный Ангелами и святыми. Лик Царя был подобен лику Спасителя, изображенному на иконе у врат, через которые мы проходили. Красоты, величия и славы Царя невозможно ни описать, ни высказать человеческим языком. Светом, исходившим от лика Царя, освещался весь храм, и лица праведников как бы сливались одним сиянием с Царем. Если бы можно было собрать в одно место тысячу тысяч и миллион миллионов солнц, то и тогда не было бы такого сияния, каким сияло лицо Царя.
Пока я стоял у церковных врат, мой путеводитель вошел в церковь, чтобы поклониться Господу. Вернувшись, святой Георгий сказал мне:
– Что же ты стоишь? Пойдем вместе со мной и поклонимся Владыке!
Как только я собрался войти в церковь, вдруг услышал голос Царя:
– Георгий, оставь его у дверей, ибо он недостоин войти внутрь храма, не имея брачной одежды.
Этот голос привел меня в некоторый страх, но потом я совершенно успокоился, потому что любовь, наполнившая мою душу, не давала места страху. Оставив меня у дверей, святой Георгий сам вошел в церковь, где лик святых с честью встретил его, как бы одного из вельмож Царя.
Святой Георгий трижды поклонился Царю и со смирением сказал:
– Господи! Ради Крови, которую Ты пролил на Кресте за грешников, прости его и наставь на путь спасения! Велико Твое милосердие, Владыко, и благодеяния Твои безмерны!
– Георгий, – ответил ему Господь, – тебе известно Мое благоволение к нему, которым Я удостоил его сначала, несмотря на то что другие подвизались больше, чем он, и не сподобились этого. Но так как он остался нерадивым и предпочел прелесть мира, то недостоин Моей благости.
Тогда святой Георгий начал умолять Владыку:
– Господи, умоляю Тебя, прости его и яви на нем Свою благость и милосердие, даже если он недостоин этого! Ты видишь его доброе намерение, не оставь его!
– Георгий, – ответил ему Господь, – Я вижу упадок мира. Мои заповеди не исполняются. Вместо любви царят ненависть, вражда, вместо правды – ложь, вместо целомудрия – блуд, прелюбодеяние. Отвергнуто смирение, распространились обман и гордость. И это творят не только миряне, но даже иереи и иноки. Осквернилась земля, и люди вторично распинают Меня, но Я все терплю с кротостью, без гнева, ожидая их покаяния…
Святой Георгий опять припал к ногам Владыки и умолял:
– Господи! Вспомни о крови, которую я пролил из любви к Тебе! Умоляю Тебя, Владыко, даруй мне эту душу, прости ее и удостой чаши, которой он желает!
– Георгий, – сказал ему Владыка, – да будет исполнено твое прошение!
Вдруг в левой руке у Господа появилась золотая чаша, наполненная чем-то похожим на вино. Он благословил ее и, подавая чашу святому Георгию, сказал:
– Подай ему эту чашу Моей любви!
Приняв чашу от Владыки, святой Георгий поднес ее ко мне, и я, трижды перекрестившись, всю выпил. Питье это было так сладко, что ни с чем земным его нельзя было сравнить. Тотчас моя душа и сердце вспыхнули, как пламень, любовью к Богу. Когда святой Георгий возвратил чашу Владыке, я уже не в силах был оставаться на своем месте и с дерзновением вошел в храм, подошел к Царю славы и, упав к Его ногам, поклонился Господу. Моя душа была полна такой любовью к Богу, что я уже не мог подняться на ноги. Тогда я услышал голос:
– Георгий, проводи его! Пусть он совершенно очистит себя, чтобы мог достичь Моей любви, которую он потерял, и пусть готовится принять чашу, которой Я посещу его.
После этого святой Георгий поднял меня с колен. Мы еще три раза поклонились Царю славы и вышли из храма, а врата сами собой закрылись за нами.
На обратном пути нас опять встретили святые, которых мы видели раньше, и сказали мне:
– Брат, постарайся, мы будем тебя ждать!
Я начал было просить святого Георгия, чтобы мне остаться здесь и не возвращаться на землю.
– По воле Господа, – отвечал он мне, – ты должен возвратиться на землю для того, чтобы исполнением заповедей Божиих ты очистился, как золото в горниле.
Оградив себя крестным знамением, мы пошли назад. Вскоре мы опять встретили иноков, которые очень обрадовались нам. Затем мы взошли на высокую гору, где, немного остановившись, я любовался на растущие масличные деревья. Когда мы сошли с этой горы, мне опять открылась та страшная пропасть, через которую мы уже проходили. Святой Георгий взял меня за руку, и мы снова, уже без всякой боязни с моей стороны, вступили на перекладину и пошли по ней. Когда мы шли, святой Георгий остановился и, повернувшись ко мне, сказал:
– Брат! Бойся потерять Царство Небесное! Ты видел милосердие Божие к тебе? Смотри же, не будь неблагодарным к своему Спасителю, показавшему тебе рай. Старайся приобрести Его любовь, готовься испить чашу, посланную тебе по воле нашего Владыки. Тогда благодать Божия и заступничество Царицы Небесной всегда будут с тобой, и я не оставлю тебя!
После этого, перекрестив меня три раза, он произнес:
– Пресвятая Богородица, помоги рабу Твоему! – и сделался невидим, а я остался над самой бездной ада.
Вдруг послышался сильный шум из пропасти и дикий крик:
– Теперь он остался один! Пойдем и свергнем его к нам! Пойдем же скорее, пока не пришел Георгий!
А бревно, лежавшее перекладиной через пропасть, колыхалось, как лист на дереве. Тогда, посмотрев вниз, я подумал: «Господи! Кто в состоянии оказать здесь помощь человеку?» Вдруг я услышал голос, подобный грому:
– Одни добрые дела и милость Пресвятой Богородицы!
Тут шум, страшные голоса из пропасти и скрежет зубов утихли, и я пришел в себя».
Вот повествование старца-молдаванина о своем необыкновенном видении. Действительно, многие из христиан – монахов и мирян, принося свои молитвы Господу Богу, молятся и Божией Матери, и святым, и Ангелу Хранителю. Отец наш, преподобный Феогност, говорит: «Хочешь ли, я покажу тебе и другой путь ко спасению, или, лучше, к бесстрастию? Докучай своему Создателю молитвами, сколько есть у тебя сил, а чтобы не уклониться от твоей цели, проси помощи у Пресвятой Богородицы, Небесных Сил и всех святых».
Знаменательные явления
Рассказ священника И. Широва
В одной из замоскворецких церквей в 1871 году умер от холеры отец диакон И., мой родной брат. Болезнь унесла его за несколько дней, несмотря на молодость и крепкие силы. Я любил его, и эта потеря была для меня очень тяжела. От скорби я впал в тоску, которая оставляла меня только во время сна и молитвы. Мне было очень тяжело на сердце, так как он перед смертью не смог принести полной исповеди из-за мучительных болей и своего тяжелого физического состояния. Вскоре после кончины он явился мне во сне как живой. Я спросил его:
– Ты, вероятно, сейчас проходишь мытарства?
– Да! – ответил он.
– Скажи, как ты проходишь?
– Очень трудно, – сказал он, – и вот почему. У бесов, оказывается, все записано, кто в чем согрешил, даже мысли, которые иногда невольно рождались в душе и пробегали с быстротой молнии. На них мы не обращали внимания, забывая их. И эти невольные и мимолетные грехи изобличаются на мытарствах, и сама душа тогда вспоминает их.
При этом он вынул из кармана рясы картонную табличку, которая с одной стороны была исписана грехами так мелко и часто, как будто по ней рассыпали мак.
– И вот таких таблиц за мной было двадцать пять. Предсмертной исповедью я загладил семь, а восемнадцать остались за мной.
Затем я спросил его, пускают ли умерших на землю для свидания.
– Да, пускают, – ответил он.
– Так приходи ко мне почаще! – сказал я ему.
Но он тут же стал невидим. После этого сна я усилил молитву за него, но в течение десяти лет он ни разу мне не являлся.
Когда Господь сподобил меня благодати священства, то я еще усерднее стал молиться об упокоении души любимого брата. И вот на пятом году моего священства он явился, но не мне, а моей прихожанке Клавдии Михайловне, которая отличалась благочестивой жизнью и усердными молитвами за усопших. Однажды утром она передала мне через знакомого, чтобы я пришел к ней домой по важному делу. Я, не откладывая, зашел к ней. Клавдия Михайловна спросила меня, был ли у меня брат, умерший в духовном сане.
– Был дьякон, – ответил я.
Тогда она описала мне его с такой ясностью, как будто видела его живого, а затем рассказала следующее:
– Сегодня ночью он явился мне и просил передать вам, что пять таблиц еще не заглажено! Он сказал, что вы его брат и сами знаете, о каких таблицах идет речь. Еще он обещал явиться вам после того, как все таблицы будут заглажены. Вот поэтому я и послала за вами, чтобы узнать тайну сновидения.
Я рассказал ей о явлении мне покойного брата в первое время после его смерти и о таблицах. На пятом году моего ожидания я получил известие о том, что мой брат опять явился Клавдии Михайловне. Он просил меня особенно помолиться за него в Великий Четверг.
– Так нужно по моим грехам, – сказал он.