– Позвольте узнать ваше имя?
– Мое имя Послушание. Помни же, что послушание ведет тебя в Царство Небесное!
Как только Ангел произнес эти слова, мы очутились перед большими вратами, вошли в них и оказались в какой-то обители, несравненно лучше первой, сияющей лучезарным светом неизреченной красоты. Ангел сказал:
– Это покой монахов.
Я стал любоваться красотой этой обители, посмотрел налево и увидел множество Ангелов, которые плели венки из цветов. Цветы были различные, но такой красоты, которую я даже не мог себе представить! Я спросил водившего меня Ангела:
– Для кого эти венцы?
Он ответил:
– Для усердно работающих Богу, для тех, кто с самоотвержением терпит скорби. Сказано: возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя. Никогда не даст Он поколебаться праведнику (Пс. 54, 23). Терпи и ты, терпение преодолеет все скорби! Сам Господь сказал: терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21, 19). Потрудишься немного, зато вечно будешь здесь со святыми отцами. Все они терпением заслужили славу. Еще сказано: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3).
Мы пошли дальше. Вокруг была дивная красота, текли прозрачные реки, от деревьев и цветов воздух наполнился приятным ароматом. Ангел сказал мне:
– Апостол Павел, увидев славу, уготованную любящим Бога, желал разрешиться и быть со Христом (Флп. 1, 23). Пророк Давид, мысленно созерцая Царство Небесное, говорил: как вожделенны жилища Твои, Господи сил! Истомилась душа моя, желая во дворы Господни; сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому (Пс. 83, 2–3). Слышишь, сколько я привел тебе свидетельств? Смотри, не угаси зажженный светильник веры, старайся наполнить твой сосуд елеем добрых дел, чтобы ты мог с радостью встретить Христа. Если будешь таким, как теперь, я всегда буду с тобой, – сказал Ангел.
И мы пошли дальше по обители, наслаждаясь чудесной небесной красотой. Когда мы проходили мимо Ангелов, один из них тихо коснулся моего плеча и сказал:
– Блажен ты, юноша, что оставил мир, возлюбив Христа!
Мы подошли к дивному храму и вошли в него. Я увидел слева три аналоя. На первом лежал Крест, украшенный цветами, на втором – Евангелие, на третьем – икона Божией Матери «Знамение». В храм зашли иноки и стали прикладываться к святыням. Одеты они были в белые одежды и шли с великим благоговением. Впереди шли игумены, за ними архимандриты, потом иеромонахи, монахи и послушники. Ангел, указывая на них рукой, сказал:
– Это монахи, потрудившиеся в вашей обители.
Он назвал каждого по имени, но я не запомнил. Я спросил у него:
– Где недавно умерший отец Иоанн Асеев?
Ангел отвечал:
– Он здесь.
– А его можно увидеть?
– Нет, увидишь его позже. Пойдем и мы приложимся.
Когда мы подошли к кресту, Ангел сказал:
– Перекрестись, – и перекрестился сам.
Мы приложились к кресту, Евангелию и иконе. Тогда хор начал петь: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко». Весь храм наполнился такого благоухания, что невозможно представить! Пение так было прекрасно и отрадно для сердца! В этом храме не было иконостаса. Вместо него я увидел огромный занавес розового цвета, и по всему храму сиял свет светлее солнца, так что невозможно было смотреть вверх от сильного блеска. Тогда Ангел сказал мне:
– Теперь тебе пора к утрене, только помни, что имя мое Послушание. Теперь ты видел славу, уготованную любящим Бога. Не скорби же, что пошел в монастырь, ибо этого духовного пристанища многие желали, но, не будучи избранными, не могли его достичь.
Я проснулся. Сердце мое трепетало от страха и радости. В этот момент зазвонили к утрене…
Обращение старообрядки
Рассказ священника Михаила Лавденкова
Однажды я был приглашен одним из моих прихожан, помещиком Белкиным, в день его именин отслужить молебен. По окончании молебна все гости стали общаться, только одна почтенного вида дама стояла молча и, видимо, продолжала молиться. Наконец она положила три земных поклона и, повернувшись ко мне, попросила благословить ее.
– Это моя матушка, познакомьтесь, – сказал хозяин.
Обменявшись с ней приветствиями, мы сели рядом за стол и стали беседовать. Когда разговор коснулся предметов веры, моя новая знакомая оживилась. Она слушала меня с большим вниманием, но при этом часто повторяла:
– Господи! Грех юности моей и неведения моего не помяни!
Сначала я принял это за поговорку, но услышав при этом тяжелые вздохи, решился спросить, какое значение имеют ее слова.
– Ах, батюшка, – сказала она, – можно ли святые слова обращать в поговорку? Если вам интересно, я расскажу дивный случай из моей жизни, к которому имеют отношение эти слова. Пойдемте на террасу. Я вам все расскажу как пастырю!
Мы вышли из-за стола и очутились на террасе. Она продолжала:
– Мне уже больше восьмидесяти лет. Я чувствую, что недалек конец моей земной жизни, поэтому лгать мне не приходится. Поверьте мне, что сказанное мной будет истинной правдой! Господи! Грех юности моей и неведения моего не помяни! На мне, грешной, показал Господь Бог Свою милость. Если бы не Его благодать, быть может, я бы навсегда погубила свою душу, находясь в страшном заблуждении. Я родилась от богатых и благородных родителей, они были глубоко верующими людьми. Увы, с семи лет я осталась круглой сиротой и была взята на воспитание двоюродной бабушкой, бедной дворянкой, жившей одним подаянием. Но беда была не в ее бедности, а в том, что моя бабушка была старообрядкой, или, правильнее, раскольницей. Она была в секте беспоповцев, в которую и меня вскоре совратила. Имение моих родителей было отдано в распоряжение опекунам, которые не только не обращали никакого внимания на мое воспитание, но и само имение разорили. В итоге они подделали документы и тайно передали его моему дяде.
Когда я достигла совершеннолетия, мой недобрый дядя, чтобы ему удобнее было владеть несправедливо захваченным имением, зная крайнюю бедность моей бабки и мою неопытность, хотел было выдать меня замуж за своего крепостного человека. Но Господу, Отцу сирот и несчастных, было угодно устроить иначе.
В это время вышел в отставку наш сосед поручик Андрей Петрович Белкин. Имея довольно ограниченное состояние, он хотел через женитьбу улучшить свое положение. Соседи-помещики, не знавшие моих обстоятельств, сказали, что я хорошая и богатая невеста. Как образованный молодой человек, он скоро познакомился с нами и начал просить моей руки. Его чин, вежливое обращение и внимание к бабушке расположило в его пользу. Оставалось одно препятствие – жених был, по нашему мнению, суетный (так мы называли православных). Но советы других и это препятствие устранили. Бабушка дала слово, но с тем, чтобы меня не только не отвращать от прежней веры, но дать мне полную свободу молиться по-своему и не препятствовать ездить в раскольническую часовню. Мы обвенчались.
Надежды моего мужа на мое богатое приданое не сбылись. Много нужно было хлопот и издержек, чтобы имение, принадлежащее мне по праву, вырвать из рук недоброго дяди. А покойный Андрей Петрович был человек чуждый всяких тяжб, да и средства к тому же имел самые ограниченные. Поэтому мы решились, возложив всю надежду на Господа Бога, жить, как будет угодно Его святой воле. Надежда нас не обманула. Занявшись хозяйством в небольшом имении мужа, мы имели безбедное содержание для себя и для своей семьи, которой нас благословил Бог.
Много времени прошло после моего замужества, а я все еще коснела в своем нечестии. Мой покойный муж был человек добрый, он искренно любил меня, не напоминал мне о перемене веры и всегда был готов предупреждать мои желания. Заметно было, что разность веры его сильно тревожила, но он всегда умел скрывать это. Были минуты, когда я думала о превосходстве православной веры, но пока не пришла пора моего возрождения, эта мысль скоро меня оставляла. Меня особенно удивляла истинно христианская жизнь моего мужа и свято исполняемые им благочестивые обряды. Например, в Великий пост, когда, бывало, он говел, после ужина в понедельник и до принятия Святых Таин он ничего не ел. Да и после приобщения Святых Таин напьется только чаю и уже поздно вечером поужинает. Одна молитва да чтение душеполезных книг были в это время его пищей. Размышляя о его трудном подвиге, я представляла себе, что это зависит от его крепкого сложения. Пользуясь, по милости Божией, и сама цветущим здоровьем, я также пыталась это выполнить, но у меня ничего не получалось! Наконец я спросила его:
– Как ты можешь так поститься целую неделю? Это зависит от человеческих сил или этому есть другая причина?
Он нахмурил брови и, помолчав немного, начал говорить:
– Если бы ты…
Он тотчас замолчал, окончив начатую речь тяжелым вздохом. Я сразу поняла, что он этим хотел напомнить, что если бы я исповедовала истинную веру, то могла бы выполнить то же, что и он. Только муж не хотел изменить данного бабке слова и поэтому не стал больше говорить. На этот раз и я замолчала и пошла в свою комнату. Какая-то безотчетная грусть наполнила мою душу, в сердце была пустота, и я чуть не плакала, сама не зная о чем. Я могла думать только о нашем разговоре.
Целый год эта мысль меня не покидала, наконец я решилась поднять прежний вопрос. Это тоже было Великим постом, в день принятия моим мужем Святых Таин. Я спросила его:
– Неужели тебе так легко поститься?
Муж не изменил своего светлого взора, который был у него всегда после приобщения Святых Таин, и с улыбкой сказал:
– Это зависит не от наших сил, а от помощи Божией. На это нужно время, чтобы заслужить такую милость, нужно покорить тело духу, питать его молитвой и Словом Божиим, и особенно Телом и Кровью Господа Иисуса Христа, которых так называемые староверы по своему упорному невежеству не принимают.
– Продолжай! Я знаю, чего ты боишься, но я тебе позволяю!
– Да, друг мой, – продолжал он, – великое дело – обрести истинную веру, где все располагает человека к Богу, где есть Таинства, освящающие его, чего ваша кривая вера не имеет.