О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе — страница 13 из 20

«Превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране».

Еккл., 5.8.

Страна «советов»

Советников имеют все президенты планеты, и это нормально. Вот и наш президент В. Путин в принятии решений о политических и экономических реформах, столь необходимых России, смело советуется со специалистами.

Поговорим же о советниках. Вот каков типичный российский специалист-реформатор последнего призыва: родился 40—45 лет назад (молодой). Окончил экономический факультет, как правило, ленинградского вуза (образованный). Преподавал то, что выучил сам, новым студиозусам того же вуза (опытный). Наконец, годовая стажировка в Европе, и специалист по анализу и планированию реформ готов: молодой, образованный, опытный. Даже тот неприятный факт, что новый советник – столь же кабинетный деятель, как и его шеф, не так страшен. Ведь ему нужно знать Россию лишь настолько, чтобы подобрать для каждого конкретного случая «правильную схему» или, как это теперь называется, «экономическую модель».

Вот с моделями, конечно, проблема. В одной только Латинской Америке, которая вся целиком меньше нашей Сибири, моделей не меньше десятка: чилийская, аргентинская, перуанская. Колумбийский, опять же, опыт надо учесть… Какая модель лучше подойдет России? Поскольку базовое образование советник по реформам получил при проклятом «совке», и лишь один год изучал «модели» в Европе, он тоже нуждается в советах специалистов.

В свое время (осенью 1991 года) молодые реформаторы пригласили себе в советчики западных экономистов: Джеффри Сакса, Андерса Ослунда, Ричарда Лэйарда, Марека Домбровского, Яцека Ростовского и других. Они с одобрения Ельцина консультировали кабинеты Гайдара и Черномырдина. Каковы были советы и советчики первой волны, мы уже говорили. Сегодня это уже история…

Затем, когда правительство возглавил Примаков, в Москву привезли знаменитого аргентинца Ковалльо, отца соответствующего «экономического чуда». Но Примаков меньше всего оказался склонен к чудесам, и экономику на некоторое время перестали мучить примерками зарубежных «моделей». И тут выяснилось, что она жизнеспособна! Это уже тоже в прошлом, и хотя плодами его руководства мы пользуемся даже сегодня, все дальнейшие успехи приписали Степашину и Путину.

Ждать ли нам снова чудес? В 2000-м, сразу после президентских выборов опять высадился десант зарубежных экономистов: декан экономического факультета Чикагского университета и «духовный отец» чилийского экономического чуда Арманд Харбергер; Джеймс Гвартни, главный экономист объединенного экономического комитета конгресса США; Карлос Болоньи – бывший министр финансов Перу. Ученые чудотворцы делились своими секретами с представителями Центробанка и Минфина, читали лекции студентам МГИМО и Академии имени Плеханова, а также проводили закрытые семинары: в час дня в Центре стратегических разработок Германа Грефа, в четыре – на Старой площади в администрации президента. Возможно, встречались и с Путиным.

Кто же их позвал? Говорят, премьер Михаил Касьянов и советник президента Андрей Илларионов, люди в государстве не маленькие. Спрашивается, как же они берутся руководить экономикой громадного государства, и давать советы президенту страны, если без подсказок совершенно к этому не подготовлены? С другой стороны, в России существует отделение экономики Академии наук и немалое количество экономических институтов. Почему же приглашают советчиков из-за рубежа? Какой после этого Илларионов директор экономического института, и, кстати, почему его, а также Гайдара и других реформаторов, по советам западных учителей разваливших экономику страны, пресса изображает великими экономистами?

Или задача сразу в том и состояла, чтобы «подогнать» нашу экономику к потребностям экономики западной?

Илларионов, отбиваясь от подобных обвинений, заявил: «Что бы нам ни советовали, а делать мы будем сами и по-своему. Но из этого не следует, что надо затыкать уши от умных вещей». Да, но в российской научной элите процент дураков не выше и не ниже, чем на Западе, зато наши лучше знают реалии России и хотя бы её (возможно) любят. Почему бы не послушать их? Вдруг что умное скажут, например, об экономической истории России. Жили же тут как-то люди тысячу лет по своей «модели», не чилийской.

А, судя по проведенной административной реформе, наслушавшиеся «учителей» власти приняли «собственное решение» и выбрали для нашей с вами будущей жизни именно чилийскую модель. Это – реформирование экономики унитарного, моноэтнического, одноконфессионного государства с небольшим населением, с огромными запасами природного сырья для поставок на внешний рынок (Чили – основной мировой поставщик меди), с твердой привязкой к США. Чтобы воспользоваться «моделью», надо Россию превратить в Чили, то есть ликвидировать местные свободы, унифицировать население, назначить главенствующую религию, убрать проявления оппозиционности. Что и происходит.

Дальше тупое внедрение чуждой модели потребует повторения негативных сторон тамошнего «чуда». Но и это достижимо.

Президент Путин

Ян Трейнор в «Гардиан»[18] пишет, что новый президент Путин демонстрирует «авторитарные инстинкты», а экономика нашей страны погружена в коррупцию, капитал бежит из страны в ужасающих размерах, и внутренние инвестиции минимальны. По его словам, ЦРУ предсказывает безостановочный упадок в России, несмотря на обещания Путина восстановить величие и международный престиж государства. Также ЦРУ предсказывает:

«Между нынешним и 2015 годами Москва столкнется с ещё большим вызовом, чем сегодня, пытаясь соизмерить свои претензии на мировое лидерство с драматически сокращающимися ресурсами… Сможет ли эта страна совершить переход и свести при этом концы с концами, согласно мнению большинства экспертов, остается открытым и критически важным вопросом, так же как и вопрос о характере и качестве российской политики в области управления и экономики. Наиболее вероятный результат будет состоять в том, что Россия окажется внутренне слабой».

Ныне в Вашингтоне наступило изрядное отрезвление после «дружбы» Клинтона с Ельциным. Советница Буша по вопросам национальной безопасности Кондолиза Райс говорит: «Проблема политики США состоит в том, что беспрерывные объятия, в которые клинтоновская администрация заключала Ельцина и тех, кого принимали за реформаторов вокруг него, просто закончились провалом. Американская поддержка демократии и экономических реформ стала поддержкой Ельцина. И его повестка дня стала нашей повесткой».

В общем, перестарались американцы с Россией времён Ельцина. Вот почему так пристально смотрят они сегодня на В. Путина. Он может или подтвердить, или опровергнуть мрачные предсказания экспертов ЦРУ. Но мы тоже способны провести экспертизу – хотя бы высказываний нашего президента.

18 июля 2001 года президент Российской Федерации В. Путин дал пресс-конференцию. Отвечая на самый первый вопрос – о том, как он оценивает закончившуюся сессию Госдумы, – президент сообщил: принято «четыре конституционных закона, 155 обыкновенных федеральных законов, из них 53 закона обозначены были Правительством как законы первоочередной важности». А о качестве принятых законов – тишина. Видимо, он оценивает их достаточно высоко:

«Можно сказать, что парламент страны в этом году реально приступил к модернизации экономики государства, и внес существенный вклад в совершенствование политической системы страны».

Судить о реальности модернизации на том только основании, что приняты некие законы, довольно трудно. Немного позже один из корреспондентов упомянет Доктрину информационной безопасности и выразит озабоченность журналистов этим «скажем так, зловещим документом». Президент ответит ему:

«Вы эту зловещность на себе как-то ощутили? Как-то это Вам мешает? Ну, принята Доктрина об информационной безопасности. Это повлияло на реальную деятельность средств массовой информации? Думаю, нет».

Это мы к вопросу о качестве законов. Зачем принимали, если действие закона ни на чем не сказывается?.. Но продолжим:

«Возьмите налоговую сферу. Ну, это просто революционные преобразования: 13 процентов подоходный налог с населения – самый низкий в Европе. Теперь мы переходим практически к самому низкому в Европе налогу на прибыль юридических лиц, предприятий – 24 процента. Сравним с любой развитой европейской страной, и мы поймем, в каком направлении движется Россия, – к либерализации экономики и исключению необоснованного вмешательства государства в экономику. Я хочу сказать: именно необоснованного. Не вообще устранения государства от регулирующих функций, а необоснованного вмешательства».

Хотелось бы напомнить президенту, что подоходный налог с беднейших граждан был 12%, и «революционное преобразование» для абсолютного большинства вылилось в увеличение налога. Реально налоги снижены только для богатых, и теперь даже тот, чьи доходы в тысячи раз превышают заработок бедных, платит одинаковый с бедными процент налога. Это значит, что богатая часть общества, жирея на продаже за границу принадлежащего всей стране сырья и эксплуатации такого ресурса, как рабочая сила, не будет содержать социальную сферу этой самой «силы».

Затем Путин рассказал о российском правительстве. Уловить смысл его речи трудно:

«Что касается российского Правительства, то должен сказать, что вы не очень внимательно все-таки следили за нашими высказываниями, и сейчас объясню почему. Вы сформулировали свой вопрос следующим образом: почему перенесены сроки? А кто их называл? Сроков реформирования Правительства России никогда никто из официальных лиц не обозначал. И я тоже. Мы говорили, и я говорил, в частности, в своих публичных выступлениях о том, что российская бюрократия ничем не хуже бюрократии любой другой европейской страны либо североамериканской страны, но и не лучше. Это одна из проблем, которую мы должны решать».

Какую проблему имел в виду президент, если наша бюрократия не лучше и не хуже любой другой? Загадка. Наверное, проблема всё же есть, но нам о ней говорить не хотят.

Далее – о трудовых отношениях:

«Можно как угодно спорить о том, правильно либо неправильно мы делаем, принимая новый Кодекс законов о труде, но совершенно очевидно, что, если тот, старый Кодекс был создан в 1972 году и обслуживал интересы плановой экономики, где государство отвечало за всё, то сегодня это невозможно. Государство не может сегодня отвечать за всё, потому что оно не предоставляет всех услуг, которые предоставляет рыночная экономика. (Налоги уменьшают, вот и не могут ни «предоставлять услуг», ни за что-либо отвечать, – Авт.) Так же, как и административные органы власти, управления, в том числе и Правительство. Правительство должно соответствовать тем функциям, которые возложены на государство в современных условиях».

Какие функции возложены, если государство намерено от всего отрешиться, и в чём несоответствие?.. Об этом ни слова, зато о реорганизации правительства мы тут же узнаем, что:

«Здесь… не нужно ждать никаких революционных преобразований. Поэтому здесь не нужно искать каких-то сенсаций. Их просто нет. Это рабочий момент. И это не просто обсуждение для того, чтобы кого-то поднапугать из Правительства, сказать, что кто-то, кого-то, куда-то уволит. Вопрос содержательный, вопрос не в личностях: кого, куда передвинуть или кого уволить. Вопрос в том, как сделать, чтобы главная административная структура России функционировала более эффективно. Мы привлекаем для этого не только чиновников из самого Правительства, но и экспертов в сфере управления. Я думаю, что обязательно будем советоваться и с депутатами Государственной Думы. В общем, как только это решение созреет, оно будет проведено в жизнь».

Так и остаётся неизвестным, есть проблема с управлением и бюрократией, и какая, – или нет?.. Ответ на следующий вопрос тоже весьма удивителен. Вопрос был такой: «господин Президент, будет ли ближневосточный кризис и положение в Персидском заливе включены в повестку дня в саммите в Генуе? И будете ли Вы выдвигать какие-то российские инициативы на этом саммите?»

А вот и ответ:

«Вы знаете, что основными темами, которые будут обсуждаться в Генуе, являются проблемы общечеловеческого характера. В принципе лидеры восьми стран договорились о том, чтобы сосредоточить своё внимание главным образом на неполитических вопросах. Это борьба с бедностью, борьба с болезнями…»

Эти проблемы не решены внутри страны, они у нас только нарастают! – а он собирается обсуждать, как их решать на мировом уровне. Бедность – это когда люди получают на жизнь меньше доллара в день или, по нашим масштабам, около 900 рублей в месяц. Сколько таких у нас в стране? 10%, 20%? Другая проблема – туберкулез, с которым он собирается бороться в мировом масштабе, то есть перечислять деньги из нашей поражённой туберкулезом страны на «решение» этих проблем где-то там, за бугром. А чтобы покончить с эпидемией внутри страны, денег у него нет.

Задан вопрос о состоянии флота: «…Буквально только что вернулся из Северодвинска. Это, как Вы знаете, российский государственный центр атомного судостроения. В лучшие годы там строилось до 2-3 атомных подводных лодок. Сегодня одна, в лучшем случае в один, два, три года. Вы как Президент и Верховный Главнокомандующий удовлетворены таким состоянием дел?»

Президент отвечает:

«Вы сказали: в лучшие времена. Они для кого-то были лучшими, для кого-то не очень (сейчас точно также, но он об этом, похоже, не догадывается, – Авт.).Всё ведь познается в сравнении. Да, был период времени, когда мы уделяли особенно много времени и вкладывали почти все имеющиеся у нас ресурсы в вооружение, в том числе и в Военно-Морской Флот. Я сейчас не буду давать оценку, хорошо это было или плохо. Во всяком случае, фактом является то, что эта гонка вооружений без оглядки на реальные экономические возможности государства в значительной степени являлась одной из причин, не единственной, но одной из причин, которая и подорвала и саму экономику, и как следствие – доверие населения к государству. Мы это с вами знаем по событиям начала 1990 годов. (Это пример «русских горок»: после напряжения всех сил – желание жить, «как все», – Авт.) Поэтому я с сожалением смотрел на это, когда вернулся из-за границы. Понимал эмоциональный настрой населения, но с сожалением на все это смотрел.

Допустить повторение подобного развития событий в нашей истории мы, конечно, не можем. Поэтому мы должны сопоставлять наши экономические возможности с нашими потребностями. (Беда только в том, что потребности определяем не мы, а наше внешнее окружение, – Авт.)Именно поэтому мы разработали программу модернизации Вооруженных Сил, её называют ещё военной реформой, рассчитанную на 10 лет. В этой программе значительное внимание уделено и развитию Военно-Морского Флота.

Я могу сказать, что сегодняшним состоянием Военно-Морского Флота не удовлетворён. Не удовлетворён и количеством боевых единиц в составе Флота. Абсолютно уверен в том, что Флоту должно быть уделено больше внимания, чем это имело место в последние годы. Больше внимания даже в сравнении с другими видами Вооруженных Сил. Но это не значит, что мы должны вернуться к объёмам вооружений и производству вооружений, которые мы производили в советский период. Нам это не только не по карману, это просто излишняя трата ресурсов, сил, средств. Мы должны иметь такую армию, которая бы абсолютно обеспечивала нашу обороноспособность, была бы эффективной, компактной, но не затратной, минимально затратной, так скажем».

Короче, хорошо быть богатым и здоровым, и плохо – бедным и больным. В устах президента страны это детский лепет. Он вынужден прикидываться деловитым и озабоченным, потому что никаких расчётов и программ на самом деле нет. Зато Путин показал себя прекрасным оратором. В одном абзаце, для патриотов: «Надо укреплять», для «демократов»: «Возврата к старому нет. Будем разоружаться». Это рассчитано на тех, кто им очарован, – они всё ненужное в его речи пропустят, а нужное воспримут, и будут счастливы. А флота как не было, так и не будет.

ВОПРОС: «Господин Президент, полтора года назад я спрашивала в Давосе, кто такой господин Путин, и никто не мог дать ответа. Я до сих пор хочу узнать ответ на свой вопрос. Скажите, пожалуйста, у Вас есть какой-то политический ярлык, которым можете себя описать: социальный демократ, либерал или еще кто-то.

И, во-вторых, какая политическая и экономическая модели наиболее подходят для России? Есть ли особая российская модель, и как она будет выглядеть? И как, по Вашему мнению, будут выглядеть российские экономические и политические институты к тому времени, когда Вы покинете свой нынешний пост?»

ОТВЕТ: Первая часть Вашего вопроса, который Вы задали – кто такой господин Путин? Когда это было, год назад? Всё-таки я бы попросил Вас избавить меня от ответа на этот вопрос. Мне бы не хотелось давать самому себе характеристики и тем более приклеивать, как Вы просили, какие-то ярлыки. Я думаю, вы и ваши коллеги сделаете это блестяще без моего участия. У людей талантливых, какими вы все являетесь, это очень хорошо получается.

А по сути, мне кажется, о человеке нужно судить не по тому, что он сам о себе говорит, а по тому, что он делает. (Золотые слова! Речи вождей надо всё время проверять их делами, – Авт.)Давайте посмотрим и проанализируем, что происходило в сфере политической, экономической, в сфере строительства государства.

У нас федеративное государство, федеративное устройство. В рамках действующей в стране Конституции происходят все процессы по стабилизации российской государственности. И я хочу это подчеркнуть, именно в рамках действующей в России Конституции. Если вы посмотрите в текст Конституции, вы согласитесь со мной в том, что это одна из наиболее демократичных конституций, действующих в цивилизованных странах. (Верно, но устройство государства при этом очень далеко от оптимального, – Авт.)

И мы развиваем свою государственность на этой базе, не изменяя её основных параметров. Совсем недавно, буквально вчера я проводил первое заседание Комиссии по разграничению полномочий между федеральным центром, регионами и местным самоуправлением и ещё раз подчеркнул, что работа Комиссии должна строиться исключительно в рамках Основного закона страны. Это первое. (В рамках этого закона нормального решения нет, см. главу «Национальный вопрос» в первой части книги, – Авт.)

Второе. Ясно, что любое новое молодое государство, а поскольку у нас новая Конституция и совершенно другое устройство, чем было в Советском Союзе, современная Россия является государством новым, несмотря на свою тысячелетнюю историю, любые новые институты нуждаются в совершенствовании. И, разумеется, мы этим и занимаемся».

Можно ли вообще его понять? Либо Россия новое государство, либо старое, «нуждающееся в совершенствовании». Весь пассаж очень показателен: Путин не знает страны, в которой живёт и которой пытается руководить, а мнит себя неким создателем «нового государства». То есть это человек без корней, а значит, и не сделает он ничего хорошего.

«…Мы перешли к реальной модернизации экономики и политической сферы. И, наверное, нет смысла особенно вдаваться в подробности, но я тем не менее напомню.

В политической сфере – это Закон о партиях. Здесь тоже можно поспорить, нужно это было или не нужно. Я убежден, что нужно. Если в развитых цивилизованных странах (а мы – понятное дело, страна нецивилизованная, дикая, – Авт.) де-факто, хочу это подчеркнуть, де-факто функционирует двух-, трех-, четырехпартийная система, почему в России должно быть 350 или пять тысяч? Это вакханалия какая-то, а не демократия. Это ведёт только к тому, что население не может сориентироваться в своих политических симпатиях. Это ведёт к тому, что у нас выбирают не между идеологиями, не между программами, а между лицами, между личностями».

Зря он тут не похвалил хорошую партию «Медведь». Из её членов, кроме трёх первых лиц, накануне выборов в Думу неизвестен был больше ни один. И программы её никто не знал. И самого Путина выбирали в президенты без всякой программы; он сам говорил, что её у него нет. Но когда выбирали медведей в Думу, и Путина в президенты, такая система их устраивала. А как только избрали, им понадобилось её поменять, вот и приняли такой закон о партиях, чтобы политика оказалась обезличенной. На деле же, как раз наоборот, политика должна быть персонифицирована, чтобы знать, с кого спросить. Кого в итоге орденом наградить, кого в тюрьму посадить, а кого и на плаху свести, за антигосударственную деятельность.

Демократия – это когда люди, даже самые слабые, имеют возможность высказать свои разные мнения. А большинство, выслушав эти мнения, делает выбор. В России эта демократическая возможность выразилась в создании многих партий; президент Путин называет ситуацию «вакханалией». Так что и здесь полный провал.

«Партия» – это «часть», в переводе с латыни. А у части всегда есть лидер. Много партий, много лидеров. Как только Россия в 1917 году перешла к демократии, появилось громадное число партий – советуем спичрайтерам Путина ознакомиться с их списком, составленном при выдвижении депутатов в Учредительное собрание. Большевики в этом списке вошли только в пятый десяток, а, проиграв выборы, разогнали Учредительное собрание и выдвинули идею о «минимуме партий», которую теперь и подхватил Путин.

«В экономической сфере мы последовательно проводим разбюрокрачивание экономики… ограничения необоснованного, как я уже говорил в этой аудитории, вмешательства государства в экономику… Мы проводим в настоящее время самую либеральную налоговую политику… Мы целиком и полностью выполняем свои обязательства перед нашими внешними кредиторами»…

Вот что для них главное. Не будешь погашать долг, арестуют счета, а это недопустимо. Отсюда и все реформы: образования, медицины, коммунального хозяйства, налоговая, пенсионная, трудовых отношений. Смысл – ценой уменьшения заботы о народе получить свободные средства, чтобы платить вовремя долги.

Закончим ответ Путина:

«…Всё это реальные факты из российской политической действительности последних полутора лет, а из этого вы, пожалуйста, сделайте сами вывод: кто такой господин Путин».

ВОПРОС: «Господин Президент, Вы уже много раз выступали против расширения НАТО, и, по-моему, не надо повторять Вашу позицию, мы уже много раз её слышали. Но нам непонятно, что конкретно значит Ваш адекватный ответ? Мы много раз слышали, что из России будет адекватный ответ, если НАТО сделает этот шаг. Вы можете нам сказать более конкретно, как Россия может реагировать на это расширение?»

ОТВЕТ: «Я лично никогда не говорил об адекватном ответе на возможное расширение НАТО. Вы спросите, пожалуйста, вот в лоб тех, кто так формулировал позицию Российской Федерации. Я её таким образом никогда не формулировал.

Могу вам только сказать, что мы не рассматриваем НАТО как враждебную организацию и не видим трагедии в её существовании, хотя потребности тоже не видим. Она же рождалась как антипод Варшавскому Договору, как антипод гегемонии Советского Союза в Восточной Европе. (НАТО создана 4 апреля 1949 года, и кстати СССР подавал заявку на вступление, но ему было отказано. Лишь значительно позже, 14 мая 1955 года создали организацию Варшавского договора. Для президента, тем более офицера, перепутать такие даты – недопустимая ошибка, – Авт.) Сейчас нет ни Варшавского Договора, ни Советского Союза, а НАТО существует и успешно развивается. И когда нам говорят, что это политическая организация, что она трансформируется в политическую организацию из военного блока, то тогда, естественно, у нас вопрос возникает: а зачем Югославию бомбили? Политическая организация, что ли, этим занимается? Кто это сделал? Это сделала военная организация, и нас это не радует. (Так зачем же он убеждает граждан России, что НАТО – не враждебная организация?! – Авт.)

Другой тезис. Мы всё время слышим о том, что все хотят уничтожить какие-то барьеры и границы в Европе. Мы тоже за это. Но давайте вдумаемся в это. Что такое уничтожить границы и барьеры? Вдумаемся, что это такое. И если под этим понимается – отодвинуть этот барьер к границам России, то нас это тоже не очень впечатляет. Ну да, у тех, кто будет включен в общее пространство, не будет границ, но перед нами-то они возникают. Это ведёт к разному уровню безопасности на континенте, и, на мой взгляд, это не соответствует реалиям сегодняшнего дня, не вызвано никакой политической и военной необходимостью».

Какая наивность! Экономический кризис даёт им и военные, и политические причины для таких действий. Неужели он и в самом деле доверчивый как Буратино, и всерьёз думает, что основания давить Россию окончились вместе с СССР?..

ТВ показало сюжет: идёт Путин вдоль длинного ряда иностранных политиков и каждому жмет руку. Дело обычное; дипломатический протокол требует. Но вдруг, пожав руку Генри Киссинджеру, президент от души заключает его в объятия. Не по протоколу, а из личного глубочайшего уважения к человеку, который сказал: «Я предпочту в России хаос и гражданскую войну тенденции воссоединения её в единое, крепкое, централизованное государство».

Who is mister Putin?

ВОПРОС: «Считаете ли Вы, господин Президент, что Коммунистическая партия в её нынешнем виде имеет будущее в России? И второй вопрос. Как Вы относитесь к идее захоронения тела Ленина?»

ОТВЕТ: «Я считаю, что левое движение в России имеет будущее так же, как и социал-демократическая идея вообще. Больше того, в России есть большая традиция социал-демократического движения, и коммунистического движения в том числе».

Вообще-то коммунисты – совсем не социал-демократы, даже «в том числе». Так что он увиливает от ответа. И не случайно. Одна – партия рабочего класса, другая – мелкой буржуазии. Но для наших властей это несущественно. Председатель правительства Касьянов накануне 1 сентября 2001 года, ревизуя учебник истории, на всю страну высказал негодование, что в учебнике упоминается «рабочий класс». Они там думают, что классовое деление общества – не реальность, а зловредная выдумка бородатого Карла Марла. В России, по их мнению, рабочего класса точно не должно быть, равно как и «трудовой интеллигенции».

Есть такой профессор Борис Грушин, социолог. Наверняка один из тех, кто подбрасывает властителям идейки. Вот его рассказ («Фигуры и лица» № 3 за 2001 год):

«Я полагал, что при тоталитарном режиме личность была растоптана до основания. После 1985 года мы с моими друзьями-социологами заключали пари: сколько времени понадобится, чтобы сумел проявиться индивидуализм, который не был свойствен людям рода гомо советикус. Меня, например, совершенно потряс мой сосед, тихий интеллигентный инженер, который оставил всё и занялся челночным бизнесом, начал с чепухи, а потом открыл автосалон».

Профессору и в голову нейдёт, что государство сильно как раз техническими кадрами, – и рабочими, и инженерными. В той же Америке быть инженером – значит, быть уважаемым и обеспеченным человеком, а не «растоптанной личностью». Он радуется, что наши инженеры остались без работы и средств к существованию, и вынуждены «челночить». Или вообще уехали из страны, усилив мощь другого государства.

Но продолжим цитирование Путина:

«…По поводу захоронения Ленина. Я против, и скажу почему. У нас страна жила в условиях монопольной власти КПСС 70 лет. Это время жизни целого поколения. Многие люди связывают с именем Ленина свою собственную жизнь. Для них захоронение Ленина означает следующее. Для них это будет означать, что они поклонялись ложным ценностям, что ставили перед собой ложные задачи и что их жизнь прожита зря. Таких людей у нас много».

Да они-то как раз не имели ложных целей, и не надо их «жалеть»: они работали для блага народа и государства. Ох, не знает он своей страны. И еще два вопроса хотелось бы по этому поводу задать президенту: ждёт ли он, когда вымрет «это поколение», чтобы захоронить тело Ленина? И второй: можно ли вообще считать оскорблением для кого-либо захоронение тела покойного, кто бы он ни был?

«Я считаю, что самое главное достижение последнего времени – это стабилизация и известный консенсус в обществе. Именно он, я хочу это подчеркнуть, именно он помогает продвигать в жизнь решения, которые крайне нужны для модернизации политической сферы и экономики государства. Я очень этим дорожу и постараюсь не делать ничего, что нарушило бы это состояние известного гражданского спокойствия и консолидации общества. Я думаю, что действия подобного рода как раз могут привести к такому деструктивному состоянию, которое мы уже переживали, и будет мешать реальной модернизации России».

Наличие в стране двух «народов» – бедного и богатого, что отражается на графике распределения доходов в двух «горбах» (см. главу «Два народа одной страны») – источник постоянного конфликта, и повод к его проявлению всегда найдётся. А Путин этого не понимает, или делает вид, что все хорошо, перед западными журналистами.

Затем он рассказывает о трудностях коммунального хозяйства:

«Хотя, давайте откровенно скажем, то, что было в Приморье в прошлом году, оно достаточно активно было освещено средствами массовой информации и поэтому так нам запомнилось. На самом деле в течение всех этих лет подобные ситуации складывались в разных регионах страны достаточно часто. Для того чтобы уйти от этого, нам нужно провести огромную работу в сфере жилищно-коммунального хозяйства и реорганизации этой сферы, которая фактически осталась нетронутой с советских времен и не функционирует уже в условиях рыночного хозяйства. Но на эту тему, наверное, сейчас говорить не нужно, потому что этому вопросу мы уделяли достаточно много внимания, и в прессе это было хорошо освещено».

Не хочется верить, что президент страны не понимает сути коммунальной реформы, хотя возможно и такое. При стократно обруганной советской власти государство поддерживало коммунальную сферу за счёт доходов от продажи энергоносителей за рубеж. Теперь доходы от экспорта энергоносителей, общего достояния народа, и другого экспорта получают немногочисленные частные лица, относящиеся к «богатому народу», а финансировать коммунальное хозяйство «доверено» гражданам «бедного народа». И он говорит нам, что это – решение проблемы!

Посмотрим на сообщения тех же дней, когда президент проводил свою пресс-конференцию:

«В Екатеринбурге ведомственные общежития избавляются от самых нежелательных квартирантов – одиноких женщин с детьми. Несколько дней назад АО „Русские самоцветы“ вышвырнуло на улицу под холодный проливной дождь 20 матерей-одиночек с малышами. И это далеко не первый подобный случай в городе. В прошлом году от неудобных постоялиц уже освободилось Управление Свердловской железной дороги, а в январе этого года – Областная клиническая больница № 1. Сейчас очередь дошла до общежития Уральского экономического университета. Но власти немного просчитались. На свою беду они решили выселить… военнослужащих. И те приняли бой по всем правилам военной науки. Шесть семей буквально держат оборону в своем жилище, а власти пытаются выжить их оттуда, лишив света, тепла и воды. Администрация университета не считается даже с тем, что отцы этих семей находятся в данное время в 3-месячной командировке в Грозном. Кстати, все эти далеко не бедные структуры намерены преобразовать семейные общежития в доходные гостиницы для богатых клиентов» («ИТАР-ТАСС», «Т7-Информ» из Екатеринбурга.)

По сведениям вестника «Россия. Регионы», переданным 20 июня 2001 года «Газетой. Ру», с января до середины июня в городе Туринске Свердловской области скончались от истощения пятеро кочегаров местного жилищно-коммунального хозяйства. Их коллеги сразу заговорили про невыплату зарплаты; рабочим задолжали по 25 тысяч рублей на человека. В администрации утверждают, что средств на выплату зарплаты нет в связи с огромным долгом населения за коммунальные услуги. Можно, конечно, предположить, что кочегары отощали от злоупотреблений суррогатной водкой, и весь этот эпизод – «красная пропаганда». Но огромный долг населения по коммунальным платежам пьянками не объяснишь! И получается, что даже теперь у горожан нет средств на оплату жилья из-за полного обнищания. А что будет, если примут новый Жилищно-коммунальный кодекс и плата повысится в 2-4 раза?

В ноябре 2001 в Приморье выставляли пикеты, чтобы энергетики не отключили ток. В Ульяновске кое-где не было света, воды и отопления. Одновременно здесь проводили какой-то поволжский праздник, на вопрос о котором редактор местной газеты уныло заметил, что «всё это далеко от насущных бед».

В столицах людей тоже радуют праздниками.

Путин отвечает на вопрос о 300-летии Петербурга:

«…Мне кажется, что мы могли бы отметить это событие не только как региональное и городское, а как общереспубликанское и вот почему. Не только потому, что люблю Петербург, естественно, а потому что в своё время и Петр I создавал его, как мы помним, в качестве окна в Европу. Тогда просто употребили этот термин (употребил его Пушкин сто с лишком лет спустя, – Авт.). На самом деле это что такое? Это связь России с цивилизованным миром, связь России с Европой. И мне кажется, что 300-летие основания Петербурга можно вполне рассматривать, как 300-летие единения России с Европой в целом».

Во-первых, здесь президент России не упустил случая ещё раз лягнуть руководимую им «страну дикарей». Оказывается, нашему народу надо праздновать 300-летие связи с цивилизованным миром. Во-вторых, показал свою геополитическую неподготовленность к занимаемой должности. Петербург не окно в Европу, а стратегический форпост для защиты западных рубежей от этой самой Европы. Европейцы во все времена хотели пограбить нас, перехватив торговые пути, чтобы самим сгребать на нашей земле посреднический доход, весьма немаленький. Вот зачем и шведы к нам через это «окно» лезли, и немцы. Петр поставил город для обеспечения нашего выхода на мировые рынки без посредников. Он говорил: «город-ключ». А если это «окно», то с решеткой, чтобы только хозяева могли им пользоваться.

Мы в Европе никогда не были нужны, и существующая там ксенофобия – один из главных барьеров для упомянутого Путиным единения России с Европой. Любой её с нами союз – это союз хозяина со слугой.

ВОПРОС: «Вы говорили, Владимир Владимирович, о том, что государство сейчас будет разбюрокрачивать свою экономику, и о том, что вмешательство государства в экономику будет дифференцированным. И в этой связи вот какой вопрос: как будет жить геологическая отрасль Ямала, которая с 1991 года, собственно говоря, существует только потому, что региональная власть в этом отношении что-то пытается делать? И как будет восстанавливаться сырьевая база страны на Севере? Для присутствующих: 93 процента природного газа и 12 процентов нефти добывается в Ямало-Ненецком автономном округе. Греетесь за счет наших газодобытчиков».

Ответ настолько ярок, что мы приведем его полностью:

«Вы знаете, восстановление материально-сырьевой базы, а я занимался этим вопросом специально несколько лет назад и достаточно глубоко, это ведь что такое? Ресурсы сами восстановить невозможно, они невосполнимы, а материально-сырьевая база – это, собственно говоря, оборудование. Это всё, что связано с добычей. Если добычу осуществляет частная компания, то она и должна вкладывать соответствующие ресурсы. Государство только должно создать условия, которые позволили бы ей отвлекать эти ресурсы на эту сферу деятельности.

Ведь у нас что до сих пор происходило? Государство брало средства откуда? Из бюджета. Отнимая их от пенсионеров, врачей, учителей, от армии и так далее, вкладывало в восстановление этой сырьевой базы, а потом результатами этой работы пользовались акционерные общества. Не думаю, что это справедливо.

Мы, конечно, самое главное, не должны нарушить технологических каких-то цепочек, что может привести к неблагоприятным экономическим либо экологическим последствиям. Но мы должны думать в этом направлении. («Мы должны думать», – Авт.) Но с какой стати? Это же акционерные общества. Пусть они думают над этим. («Мы не будем думать», – Авт.) Это процесс воспроизводства, которым они должны заниматься.

Повторяю, наше дело будет заключаться в том, чтобы создать условия, в том числе финансовые и экономические для этих компаний. Вот, собственно говоря, и ответ на Ваш вопрос. Мы в этом направлении будем двигаться, но никаких резких движений не будет. Когда я говорил о необходимости исключения необоснованного вмешательства государства в дела экономики, я имел в виду, прежде всего, бюрократическую сторону этого дела, различного рода разрешения, лицензии, подписи различных чиновников. Если вы возьмёте листочек бумажки и посмотрите, что нужно сделать, скажем, в Германии для регистрации предприятия, там будет три-четыре линии. Если посмотрите, что в России, это вот так будет, непонятно даже, куда идти. Вот, собственно, о чём идёт речь.

Поэтому Вас не должно беспокоить мое заявление о разбюрокрачивании. Оно не связано с той темой, которую Вы подняли. (Корреспондента с Ямала беспокоит не разбюрокрачивание, а произвол экономических хищников и паразитов, наедине с которыми государство, уйдя из экономики, окончательно оставит геологическую отрасль. Как раз то, что наговорил здесь президент, не связано с темой, которую поднял болеющий за дело человек, – Авт.)

А что касается Вашего региона, то он действительно является одним из уникальных. В плане работы над законом о налогообложении недр мы, конечно, должны учитывать и интересы регионов, основных добытчиков этого сырья.

Правда, сразу же хотел сказать. Ведь у нас в Советском Союзе больше здесь было проблем, чем плюсов, что мы в свое время открыли самотлорскую нефть, газ и начали жить за счёт энергоресурсов. Мы с этого момента решили, что на нас боженька заснул, что нам всё можно, что мы можем туда-сюда миллиарды разбрасывать и, вообще, можем не развивать свою экономику. Так, к сожалению, и получилось. Мы начали жить за счёт этих ресурсов.

Галоши «Красного треугольника», моя землячка знает, что такое предприятие «Красный треугольник», делали миллиардами, наверное. Кому они нужны? А их штамповали и штамповали, а жили, покупали всё в большем и большем количестве продукты питания, предметы широкого потребления на нефтяные и газовые деньги. Собственную экономику опустили до безобразия низко. Но мы жили за этот счёт, так сложилось, к сожалению.

После того, как мы передали это акционерным обществам, у государства остались обязательства, а возможности реализовывать эти обязательства исчезли в значительной степени. Значит, нам что нужно делать? Либо национализировать всё, либо заставить платить их налоги. Самый цивилизованный, естественный способ, нормальный, в котором заинтересованы и участники рынка, в том числе и наши нефте– и газодобывающие компании, – это второй, конечно. И мы готовы, и хотим по нему пойти, мы его предложили. Вот именно поэтому был предложен новый закон о налогообложении недр. Они должны в полном объёме вернуть государству то, что государству по праву принадлежит.

Мы, конечно, со своей стороны, должны подумать об интересах регионов-добытчиков, и второе – должны создать экономические условия для компаний, которые могли бы вкладывать деньги и в разведку, и в добычу, и в создание необходимой материально-технической базы».

Итак, государство было собственником месторождений. Затем материально-сырьевую базу отдали частным компаниям, а содержали отрасль за счёт пенсионеров и врачей (паразиты). Вкладывать в развитие должны сами компании, но они не хотят (хищники), и государство решило «создать для них условия», что выразилось в уменьшении налогов до небывалого в мире уровня. Но даже эти налоги, чтобы содержать пенсионеров и врачей, взять с хозяев трудно. Поэтому нам не нужно бояться разбюрокрачивания экономики.

А корреспондент не только не получил ответа на свой вопрос, но и узнал, что вообще, оказывается, иметь у себя богатые месторождения нефти и газа очень плохо, так как начинаем «паразитировать», выпуская галоши.

Выступать с трибуны наш президент уже научился. Осталось научиться понимать, что пишут ему спичрайтеры. Сам он, похоже, не знает, что делать. А если знает, то не скажет и не сделает, так как сам зависит от благорасположения тех самых компаний, которые получают всю прибыль, не вкладывают денег в отрасль и регион добычи, да еще уклоняются от налогов.

Власть и страна: вчера и сегодня

Итак, в 2001 году призвал нас В.В. Путин судить не по словам, а по делам. И мы согласились. Но и про слова забывать грех, ведь если всерьёз, то судить о власти можно, только сравнивая дела со словами.

В.В. Путин в 1999 году, как известно, возглавлял правительство России, и президент Ельцин, в конце концов, «рекомендовал» его народу в качестве своего преемника. В тот период появился программный доклад Путина «Россия на рубеже тысячелетий» – это были слова о планируемых делах. В 2001 году состоялась пресс-конференция Владимира Владимировича, разбор которой приведён в предыдущей главе. А в 2003 году все мы прочли Послание президента Федеральному Собранию Российской Федерации.

Послание, прочитанное 16 мая 2003 года, формально ставит экономические цели для всей страны, но аккуратный анализ показывают, что заявленные в нём цели эклектичны, и в силу этого не выполнимы; текст собран из несогласованных и даже взаимоисключающих фрагментов, почти сплошь голые лозунги. Кажется, главная цель послания – сохранение Путиным своего высокого места.

Нам кажется интересным сравнить программный доклад 1999 года не только с Посланием 2003 года, но и с делами. Как и в предыдущей главе, текст В.В. Путина мы даём курсивом, причем выдержки из Послания 2003 года выделяем жирным шрифтом.

«Россия завершает первый, переходный этап экономических и политических реформ. Несмотря на все трудности и промахи, мы вышли на магистральный путь, которым идёт всё человечество. Только этот путь, как убедительно свидетельствует мировой опыт, открывает реальную перспективу динамичного роста экономики и повышения уровня жизни народа. Альтернативы ему нет».

Во-первых, построили криминальное общество, аналог которого есть – в Африке, в странах с компрадорскими режимами. А во-вторых, реформы провалились, чего, кажется, не понимает кандидат экономических наук Путин. В-третьих, – как, спрашивается, понимать утверждение о выходе на магистральный путь, которым идёт всё человечество, если чуть дальше в том же докладе сказано:

«Каждая страна, в том числе и Россия, обязана искать свой путь обновления». «Свою дорогу, свою модель преобразований мы начали нащупывать только в последние год-два».

1999: «Нашей страны нет сегодня в числе государств, олицетворяющих высшие рубежи экономического и социального развития современного мира». 2003: «Сейчас… все наши решения, все наши действия – подчинить тому, чтобы уже в обозримом будущем Россия прочно заняла место среди действительно сильных, экономически передовых и влиятельных государств мира».

1999: «Создание условий, благоприятствующих становлению в стране полнокровного гражданского общества, уравновешивающего и контролирующего власть». Через четыре года: «Россия должна быть и будет страной с развитым гражданским обществом и устойчивой демократией. В ней в полной мере будут обеспечены права человека, гражданские и политические свободы».

Очевидно, что за четыре года не удалось достичь поставленных целей. Почему? Как идёт процесс? Об этом ни слова.

Интересен взгляд президента на прошлое нашей страны, и критичность оценки настоящего. Пример:«Нынешнее трудное хозяйственное и социальное положение страны – это во многом плата за наследие в виде экономики советского типа». Есть такой анекдот. Помер политический лидер, избрали другого. Он занимает кабинет своего предшественника, и находит в письменном столе тайное завещание покойника: «Будет плохо, вали на меня!»

«За 90-е годы объем ВВП России сократился почти в 2 раза. По совокупному размеру ВВП мы уступаем США в 10 раз, Китаю в 5 раз». «Нам пришлось расплачиваться за присущий советской экономической системе чрезмерный упор на развитие сырьевого сектора и оборонных отраслей в ущерб развитию производства товаров народного потребления и сферы услуг». «Изменилась структура российской экономики. Ключевые позиции в национальном хозяйственном комплексе ныне занимают топливная промышленность, электроэнергетика, черная и цветная металлургия. Их доля в ВВП около 15 процентов, в общем объеме промышленной продукции – 50, в экспорте – более 70 процентов».

Непоследовательность этих фраз комментировать не надо.

«Главное же, пожалуй, в том, что власть Советов не сделала страну процветающей, общество – динамично развивающимся, человека – свободным. Более того, идеологизированный подход к экономике обрёк нашу страну на неуклонное отставание от развитых государств. Как ни горько признаваться в этом, но почти семь десятилетий мы двигались по тупиковому маршруту движения, который проходил в стороне от столбовой дороги цивилизации».

Власть Советов обеспечила индустриализацию за несколько лет, а переброску предприятий на Восток при наступлении гитлеровских войск – за несколько месяцев. За тридцать лет был пройден путь «от сохи до Космоса». Если это называть неуклонным отставанием от развитых государств, то да, конечно. Но ведь новая власть существенно хуже прежней, не так ли? Путин это тут же и подтверждает:

«На протяжении всех лет реформ идёт неуклонное снижение реальных денежных доходов населения. Особенно ощутимое их падение произошло в результате августовского кризиса 1998 года. Восстановить докризисный уровень жизни населения в текущем году не удастся. В настоящее время совокупные денежные доходы россиян, рассчитанные по методике ООН, составляют менее 10 процентов аналогичного показателя жителя США. Ухудшились и такие ключевые показатели, определяющие качество жизни нации, как состояние здоровья людей и средняя продолжительность жизни».

Попав на «столбовую дорогу», получили обнищание населения и падение ВВП в ДВА РАЗА! Путину, похоже, даже в окружении советников не по силам разобраться в том, что у нас было, что получилось, и что строится. Одно это делает его нахождение у власти недопустимым.

И ведь за четыре года, прошедших после появления его Программного доклада, лучше не стало. Любые повышения доходов немедленно сводятся в нуль инфляцией. Растут средние размеры доходов, – и одновременно увеличивается пропасть между богатыми и бедными, так, что общее количество нищих не снижается.

«Реальные доходы населения выросли на 32%. Средний размер пенсий еще три года назад составлял 70% от прожиточного минимума пенсионера, а в прошлом году он уже с ним сравнялся».

Средняя зарплата в России в 2003 году составит $123, – об этом сообщил вице-премьер Алексей Кудрин, представляя в Госдуме проект бюджета на будущий год. СРЕДНЯЯ! Это просто ничто, несмотря на декларируемый рост. Прожиточный же минимум пенсионера есть некий произвольный расчет правительства. Но даже при этом большинство пенсионеров не имеет достаточных средств для более или менее достойной жизни. Хвалиться можно было бы, если бы не средний, а минимальный уровень пенсий достиг прожиточного минимума.

1999 год: «Крайне низка производительность труда в реальном секторе. Если в сырьевых отраслях и энергетике она близка к среднемировым показателям, то в остальных гораздо ниже – 20—24 процента от аналогичных показателей, например, США».

Низкая производительность труда – результат не лености, а недостаточной ресурсовооруженности. Для улучшения ситуации надо срочно вкладывать средства, но этого не делается. Вспоминая, сколько внимания уделялось вопросу повышения производительности труда при Советской власти, диву даешься: в Послании президента Федеральному собранию в 2003 году нет этих слов: «производительность труда». Совсем нет. О ресурсовооруженности он тоже не говорит, а само слово «ресурсы» встречается лишь в лозунге:

«Консолидация всех наших интеллектуальных, властных и нравственных ресурсов позволит России достичь самых больших целей. Великих целей, достойных великого народа».

Для общества потребления, которое у нас нынче создаётся, главное, естественно, в потреблении материальных благ. Здесь наш президент нашел всё же некоторые успехи:

«Конечное потребление на душу населения увеличилось за три года почти на треть. В прошлом году величина этого показателя превысила уровень не только трёхлетней давности, не только кризисного 1998 года и даже предкризисного 1997 года. И в 2002 году оказалась рекордной за всю отечественную историю».

Но – опять средние цифры! Если москвичи потребляют за пятерых, это не значит, что и все в стране получили благ на 30% больше.

«Между тем, несмотря на все сказанное, вынужден констатировать: достигнутые нами экономические результаты ещё весьма и весьма скромны… Четверть российских граждан по-прежнему имеет доходы ниже прожиточного минимума. Четверть населения страны!»

Согласно данным Госкомстата РФ, по итогам первых трёх месяцев 2002 года на долю 10% наиболее обеспеченных россиян приходилось 32,7% общей суммы денежных доходов. В то же время, на долю 10% наименее обеспеченного российского населения в первом квартале 2002 года пришлось лишь 2,3% общей суммы денежных доходов населения страны. Доходы менее 500 рублей в месяц получали 1,5% всего населения России. При столь огромном разбросе средние цифры ничего не говорят, более того, они показывают усиливающуюся поляризацию в обществе, рост социального напряжения. О какой консолидации в таких условиях может идти речь?!

Ни в одной стране мира государство не устраняется от экономики столь полно и всеобъемлюще. Только у нас. И дальше власть будет заниматься «консолидацией сил», целиком отдав экономику в «невидимые руки рынка». Достижения, конечно, тоже будут невидимыми.

А самое забавное, что истинный «магистральный путь» президенту известен. Он же сам писал в 1999 году, – хотя, возможно, эти части докладов готовили ему разные люди:

«Если в России до самого последнего времени расходы на НИОКР сокращались, то, например, 300 крупнейших транснациональных компаний мира выделили на эти цели в 1997 году 216 млрд. долларов, в 1998 году – около 240 млрд. долларов. Всего лишь 5 процентов российских предприятий занимаются инновационной деятельностью. Да и масштабы её крайне невелики».

Казалось бы, мысль ясна: нужно развивать инновации. Но вот, прошло четыре года, – ничего подобного нет. Наверное, уволили того спичрайтера, который всё это хотя бы понимал. И на деле инновационные отрасли не только не развиваются, но и всемерно сокращаются. Приоритет добывающих отраслей абсолютный.

«Нехватка капиталовложений, недостаточное внимание к инновациям привели к резкому сокращению выпуска продукции, конкурентоспособной на мировых рынках по соотношению показателей цена-качество. Особенно сильно потеснили нас зарубежные конкуренты на рынках наукоемкой продукции гражданского характера. Доля российских изделий составляет здесь менее 1 процента. Для сравнения: на долю США приходится 36, Японии – 30 процентов этих рынков».

Объявлено, но ничего не сделано до сих пор. В Послании 2003 года слов про инновации уже нет. С учётом падения уровня образования это есть показатель, в каком направлении «двигают» общество, или, по-другому, показатель эффективности власти. Ни в 1999, ни в 2003 году власть не знала, и не знает, что делать:

«Сейчас перед Россией во весь рост встал вопрос о том, что же делать дальше. Как заставить заработать на полную мощность новые, рыночные механизмы? Каким образом можно преодолеть всё ещё дающий себя знать глубокий идейный и политический раскол в обществе? Какие стратегические цели могут консолидировать российский народ? Каким мы видим место нашего Отечества в мировом сообществе в XXI веке? На какие рубежи экономического, социального, культурного развития мы хотим выйти через десять, через пятнадцать лет? В чём наши сильные и слабые стороны? Какими материальными и духовными ресурсами мы сегодня располагаем?»

«Власть не может, не должна, не имеет права обманывать граждан своей собственной страны. Уж если мы с вами людям что-то и пообещали, то нужно обязательно выполнять. Или лучше не обещать тогда, не делать этого».

Не должна власть обманывать, понятно? Сказано в 1999 году.

В 2003-м читаем прекрасный набор добрых пожеланий. Это, конечно, не обман, а так, мечты:

«Россия должна быть и будет страной с конкурентоспособной рыночной экономикой. Страной, где права собственности надёжно защищены, а экономические свободы позволяют людям честно работать, зарабатывать. Зарабатывать без страха и ограничений. Россия будет сильной страной – с современными, хорошо оснащёнными и мобильными вооружёнными силами. С армией, готовой защитить Россию и её союзников, национальные интересы страны и её граждан.

Всё это должно создать достойные условия для жизни людей. Позволит России на равных находиться в сообществе самых развитых государств.

И такой страной люди смогут не просто гордиться. Они будут приумножать её богатство. Будут помнить и уважать нашу великую историю».

А кто же призван создавать условия, чтобы все эти мечты стали реальностью? Государственный аппарат. «Сильная государственная власть в России – это демократическое, правовое, дееспособное федеративное государство», – писал В.В. Путин в 1999 году, и указал следующие направления формирования такого государства:

«Рационализация структуры органов государственной власти и управления, повышение профессионализма, дисциплины и ответственности государственных служащих, усиление борьбы с коррупцией. Перестройка государственной кадровой политики на основе принципа отбора лучших специалистов».

В 2003 году слышим из тех же уст:

«Несмотря на огромное число чиновников, в стране тяжелейший кадровый голод. Голод на всех уровнях и во всех структурах власти, голод на современных управленцев, эффективных людей. Сказанное составляет тот фон, на котором предстоит провести жизненно необходимую стране административную реформу».

Интересно, где же взяли тех, кто составлял «программы развития»? Значит, все комиссии, институты, и даже Центр стратегических разработок – просто блеф. А вот и результат:

«Российская бюрократия оказалась плохо подготовленной к выработке и реализации решений, адекватных современным потребностям страны. И, наоборот, она неплохо приспособилась извлекать так называемую «административную ренту» из своего положения. Об этом я говорил ещё в прошлом году».

Последнюю фразу мы даже подчеркнули: задача обозначена в 1999 года; президент говорил о ней в 2002-м, и вынужден повторять в 2003. Здесь проявилось его неумение создать команду, – если он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочет каких-то улучшений. Но на деле, кажется, именно такие «управленцы» устраивают Путина. Словеса об «ответственности служащих» плетутся ради того, чтобы произвести хорошее впечатление на избирателей и сохранить себя во власти. Перед выборами он какое-то количество «плохих управленцев» выгонит, а потом снова наберёт таких же, и ещё четыре года будет разводить ручками: ах, ах, какие плохие у нас министры.

«Регулируемые государством тарифы на продукцию и услуги инфраструктурных монополий повышаются темпами, опережающими рост цен в свободном секторе российской экономики. В результате этого увеличивается перераспределение экономических ресурсов в пользу монопольного сектора, а его удельный вес в российской экономике возрастает. При этом высокой эффективности этот монопольный сектор не показывает. Таким образом, монополисты душат конкурентный сектор нашей экономики. Правительство должно за этим следить более строго. Продолжение подобной политики, очевидно, путь к стагнации».

Понимает ли президент, что это – основной источник инфляции в России? Судя по тому, что он ограничивается одними лишь увещеваниями, не понимает. А надо меры принимать, и притом срочные! Но тут же, в следующем абзаце президент предлагает поискать виновных «на стороне», а не в Кремле:

«Вывод из сказанного очевиден: при наличии названных положительных тенденций и показателей – благоприятная внешняя конъюнктура и стабильная политическая ситуация – они так и не были в полной, во всяком случае, мере использованы для достижения наших стратегических целей».

Так удивительно ли, что «мы стоим перед лицом серьёзных угроз. Наш экономический фундамент, хотя и стал заметно прочнее, но всё ещё неустойчив и очень слаб. Политическая система развита недостаточно. Государственный аппарат малоэффективен. Большинство отраслей экономики неконкурентоспособны. При этом численность населения продолжает падать. Бедность отступает крайне медленно».

Ничего не делается, отчего же возникнут успехи?.. Далее следует перл мудрости. Надо бы выяснить, какой спичрайтер придумал, – не может быть, чтобы сам Путин, он всё же человек образованный:

«Конкуренция в мировой экономике не снижается».

Это когда же конкуренция в мировой экономике снижалась?..

В докладе 1999 года немало места уделено «Российской идее». Мы узнаём, что «плодотворная созидательная работа, в которой так нуждается наше Отечество, невозможна в обществе, находящемся в состоянии раскола, внутренне разобщенном. В обществе, где основные социальные слои, политические силы придерживаются различных базовых ценностей и основополагающих идеологических ориентиров». Между тем, о том, что общество расколото именно реформами, президент сам сказал. В таком случае, к чему вообще всё это сотрясение воздуха? Реформы изначально были нацелены на раскол общества. А в условиях раскола, сообщает президент, плодотворная созидательная работа невозможна. Всё, пора закрывать лавочку.

«Я против восстановления в России государственной, официальной идеологии в любой форме. В демократической России не должно быть принудительного гражданского согласия. Любое общественное согласие здесь может быть только добровольным».

Итак, государство устранилось из экономики, а теперь уходит из идеологии. А зачем оно тогда вообще нужно? И как же без целенаправленной работы государства достичь ситуации, когда «социальные слои, политические силы», придерживающиеся «различных базовых ценностей и основополагающих идеологических ориентиров» стали бы сообща двигаться в одном направлении, – работать на благо Родины? Похоже, Путин предполагает, что обнищавшее большинство, наслушавшись его речей, радостно воспримет «базовую установку»: поддержание олигархов и реформ, проводимых ради ещё большего их обогащения. То, что большинство не воспринимает такую цель как важную для страны, кажется ему неправильным:

«…Именно поэтому так важно его (согласия, – Авт.) достижение по таким коренным вопросам, как цели, ценности, рубежи развития, которые желательны и привлекательны для подавляющего большинства россиян. Одна из основных причин того, что реформы у нас идут так медленно и трудно, заключается именно в отсутствии гражданского согласия, общественной консолидации. Силы тратятся главным образом на политические распри, а не на решение конкретных задач обновления России».

Спрашивается: что общего может быть у грабителя и ограбленного? Один не желает отдавать наворованное, а второй обязательно хочет получить своё обратно. И где единство? Как придти к, так сказать, согласию? Можно ли обсуждать «коренные вопросы», вроде целей и рубежей развития, – если вот это вот, судьба украденного, для ограбленного и есть коренной вопрос?

«Современное российское общество не отождествляет сильное и эффективное государство с тоталитарным. Мы научились ценить блага демократии, правового государства, личной и политической свободы. Вместе с тем люди обеспокоены явным ослаблением государственной власти. Общество желает восстановления направляющей и регулирующей роли государства в той степени, в какой это необходимо, исходя из традиций и нынешнего положения страны».

Ну вот, пожалуйста. Общество желает, чтобы в России укреплялось государство. Президент той же России сокрушается, что государственная власть, наоборот, ослабляется. И сам же, объявляя об уходе государства из экономики и идеологии, готовит почву для дальнейшего его ослабления, на радость олигархии. Так в чьих интересах правит этот президент?.. Но, конечно, если «общество желает», то нельзя же не подсластить пилюлю:

«…Важный урок 90-х годов заключается в выводе о необходимости для России формирования целостной системы государственного регулирования экономики и социальной сферы».

А реально роль государства уменьшается. Так чему верить? Или ему вообще верить нельзя? Читаем Послание 2003 года:

«Сильная и ответственная власть, основанная на консолидации общества, необходима для сохранения страны. Без сильной власти невозможен и прорыв в будущее».

Ежели власть уходит из экономики и идеологии, то в чём её сила и ответственность? Эта фраза, надо полагать, вписана в документ ради лишнего призыва к консолидации, а на деле «сила власти» будет выражаться в насилии над несогласными с такой «консолидацией». Похоже, «консолидация» для нашего президента важнее всего: в Послании 2003 года это словечко встречается десять раз, а, например, «здоровье» – один раз, «спорт» и «физкультура» ни разу.

Слово «культура» имеется в четырех случаях:

«Конкурентоспособным должно быть у нас всё – товары и услуги, технологии и идеи, бизнес и само государство, частные компании и государственные институты, предприниматели и государственные служащие, студенты, профессора, наука и культура». На наш вкус, довольно сомнительное утверждение.

«Нам нужна эффективная иммиграционная политика. Выгодная для страны и удобная для людей. Особенно – для жителей Содружества Независимых Государств. Для тех, кто близок нам и с кем мы хорошо понимаем друг друга. С кем говорим на одном языке. Это люди нашей с вами общей российской культуры». «Нас объединяют многовековые исторические, культурные, экономические связи». При этом отталкивают Белоруссию, спокойно воспринимают разговоры о вступлении Грузии и Украины в НАТО, соглашаются на создание американских военных баз в Средней Азии.

«Интересы „Большой Европы“ требуют новых качественных шагов навстречу друг другу. В этом заинтересованы граждане, деловые, культурные, научные сообщества и европейских стран, и Российской Федерации».

Также в 2003 году Путин сказал: «Успех страны в огромной степени зависит от успеха российского предпринимателя».

Вообще-то, успех страны зависит прежде всего от эффективности государства. Только в этом случае будет иметь смысл предпринимательская деятельность на пользу стране, а не во вред ей. Это – главная проблема! А В.В. Путин лишь намекает, что проблема есть:

«О проблеме неэффективности государства мы тоже говорили три года назад, подчеркивали, что слабость государства сводит на „нет“ экономические и другие реформы».

Правильно. А потому, читая слова, сказанные в 1999 году: «Правительство твёрдо намерено усиливать меры государственной поддержки науки, образования, культуры, здравоохранения. Ибо страна, где люди нездоровы физически и психически, малообразованны и невежественны, никогда не поднимется на вершины мировой цивилизации», – и, зная, что в реальности идет уничтожение науки, образования, культуры и медицины, мы понимаем, что эти речи рассчитаны на простаков, в надежде, что люди слушают только слова, а не анализируют дела.

«Развертывание активной и наступательной борьбы с преступностью», – так сказано в докладе 1999 года. С тех пор ситуация только ухудшилась, да и чего иного можно ожидать, если министр внутренних дел – не профессионал, а партийный функционер, как в худшие советские времена. В Послании 2003 года слово «преступность» встречается только один раз, и в таком странном, «международном» контексте: «…в непосредственной близости от нас есть немало источников возникновения реальных, а не мнимых угроз – терроризма, транснациональной преступности, наркоинтервенции». Возможно, президенту доложили, что внутри страны с преступностью уже покончено?

А вот что в Послании 2003 года говорится о внешних успехах:

«…В июне прошлого года Россия была приглашена стать полноправным членом клуба восьми наиболее развитых государств мира. В нем совместно с партнерами мы работаем как над обеспечением наших национальных интересов, так и над решением общих проблем, стоящих перед современной цивилизацией. Важным примером тому является глобальное партнерство по нераспространению оружия массового уничтожения. Утилизация этого оружия поможет нам оздоровить экологию некоторых регионов России».

О каком равноправии и партнерстве можно говорить, если в нашей собственной стране около четверти населения живёт за чертой бедности? «Восьмерка» принимает решения о борьбе с бедностью в мире. Это можно приветствовать. Но у нас-то откуда средства на помощь всем бедным мира?.. Что касается ядерного оружия, то его наличие у нас – единственное, из-за чего с нами пока считаются. Его уничтожение есть не оздоровление экологии, а путь в рабство.

«Хотел бы также отметить, что кредитный рейтинг страны стал самым высоким за всю историю новой России. Ряд российских компаний вошёл в число крупнейших европейских и мировых. Некоторые из них – впервые за последние 90 лет – начали серьезную экспансию на мировые рынки, стали заметными участниками международных экономических отношений, серьёзными конкурентами зарубежных фирм».

Это он о ком, о нефтяниках? Вопрос конкурентоспособности товаров – не более, как вопрос цены. Продавайте ниже себестоимости, вот и будете конкурентоспособными. В годы перестройки из СССР везли телевизоры, инструменты, посуду и многое другое, и с успехом продавали. Правда, в убыток для страны.

«Должен сказать, что мы серьёзно продвинулись и по пути вступления во Всемирную торговую организацию».

Опять же, спорное решение. От вступления в ВТО следует ждать больше минусов, чем плюсов.

«Впервые за полвека Россия превратилась из импортёра зерна в его экспортёра. С 1999 года продажи наших продовольственных товаров на зарубежных рынках выросли в три раза».

Верно, как верно и то, что большую часть продуктов мы покупаем за границей, а рацион питания наших граждан от года к году ухудшается. Главное, что это подарок природы: хорошая погода и урожай. Но ведь такие урожайные годы бывают у нас не очень часто. Посмотрим, что будет, когда опять пойдут неурожайные года.

«Экспорт нефти, нефтепродуктов и газа увеличился на 18%, и сегодня Россия является крупнейшим экспортёром топливно-энергетических ресурсов в мире».

А задуматься бы президенту, равно как и Федеральному собранию, что нефть и газ – продукты конечные, невосполнимые. Это значит, что чем больше мы их будем продавать, тем быстрее продадим ВСЁ, и тем быстрее придёт в Россию энергетический кризис.

«Часть этих доходов была направлена на повышение уровня жизни наших граждан. Часть была инвестирована в российскую экономику. Еще одна часть использована для погашения государственного внешнего долга… И, наконец, во многом за счёт этих доходов, мы пополнили резервы – и суммарные резервы Министерства финансов и Центрального банка, и собственные золотовалютные резервы ЦБ. При этом сегодня они составляют рекордную цифру – 61 миллиард долларов. Кстати, три года назад они составляли всего 11 миллиардов».

Никакой заслуги власти здесь нет. Более того, она даже не знает, что с этими доходами делать.

«Думаю, понятно: без этих средств, я имею в виду без удачной внешнеэкономической конъюнктуры, наши успехи в социально-экономическом развитии были бы во многом скромнее. И следует помнить, что такая благоприятная для нас ситуация не может быть и не будет вечной».

Правильнее сказать, при другой конъюнктуре вообще никаких успехов у власти не было бы. Возможно, и её самой бы уже не было.

«Высокими темпами развивались информационные технологии. Так называемая „новая экономика“ у нас растет. Прирост их продукции составлял от 20 до 30 процентов в год. Значительно вырос уровень телефонизации страны. Число пользователей мобильных телефонных аппаратов ежегодно удваивалось и достигло почти 18 миллионов. По оценкам, сегодня около 10 миллионов человек в России пользуются Интернетом».

Нам не известны ни российские сотовые телефоны, ни компьютеры. В чем же успех? В том, что мы увозим невосполнимые ресурсы, а вырученные от их продажи капиталы оставляем за границей, покупая телефоны и компьютеры, поддерживая тем самым высокие технологии Запада?..

«Проведение активной промышленной политики. Будущее страны, качество российской экономики в XXI веке зависит прежде всего от прогресса в тех отраслях, которые базируются на высоких технологиях и производят наукоёмкую продукцию. Ибо в современном мире экономический рост на 90 процентов обеспечивается внедрением новых знаний и технологий».

Кто бы спорил; но мы-то ведь пока выходим на первые места по экспорту сырья, а не высоких технологий!

«Мы существенно продвинулись по пути налоговой реформы, начали военную. В результате непростой работы удалось сдвинуть с „мёртвой точки“ реформу земельных отношений. Напомню: этот вопрос целое десятилетие оставался серьёзным экономическим барьером на пути демократии и рынка».

Все эти реформы очень сомнительны и, скорее всего, приведут к новым конфликтам. Налоговая система сконструирована в интересах богатых и ведёт к дальнейшей поляризации общества. В военной реформе вообще никакого успеха нет. Реформа земельных отношений ещё себя покажет, так же как и приватизация.

«Сильная, профессиональная и хорошо вооруженная армия нужна нам для благополучного и мирного развития страны. Эта армия должна быть способна защитить Россию и её союзников, а также эффективно взаимодействовать с вооружёнными силами других стран в рамках борьбы с общими угрозами».

Тоже верно, да только всё делается наоборот. Не решается даже задача обеспечения безопасности России, – одни призывы и лозунги. А в реальности идёт дальнейший развал обороноспособности страны. слова и дела – это разные вещи!

«На простом и понятном языке (это не единственное, но очень важное последствие) это означает следующее: в горячих точках и локальных конфликтах, если Россия, не дай Бог, будет сталкиваться с этими вызовами, участвовать должны только подготовленные, профессиональные части».

Это говорится уже не первый год. И что?..

«Непрозрачность финансовых операций на политической сцене часто дополняется и невнятностью идеологических позиций, а иногда, прямо скажем, определенной политической неискренностью. Я поясню, что имею в виду: иногда депутаты, слывущие либералами и сторонниками прогрессивных экономических теорий, на практике голосуют за законопроекты, разорительные для государственного бюджета. И понимают, что делают. А те, кто не стесняется публично называть предпринимателей не иначе как „грабителями“ и „кровопийцами“, беззастенчиво лоббируют интересы крупных компаний».

А разве администрация президента не покупает депутатов?

1999 год: «Россия исчерпала свой лимит на политические и социально-экономические потрясения, катаклизмы, радикальные преобразования. Только фанатики или глубоко равнодушные, безразличные к России, к народу политические силы в состоянии призывать к очередной революции».

2003 год: «Я призываю всех, кто считает сформулированные задачи приоритетными для страны, к интеллектуальной мобилизации, к выработке общих подходов и согласованию конкретных планов».

Наивность, непростительная для политика. Россия нестабильна по всем пунктам, и так называемые реформы только увеличивают неустойчивость. Между тем, любая динамическая система стремится к стабильности, в том числе и Россия. И она, если не вымрет вся, придёт к стабильности. Не будет другого пути, кроме как через революцию – значит, через революцию. Дело-то не в призывах «экстремистов», а в неустойчивости динамической системы, а уж количество фазовых переходов природа не ограничивает.

Вертикаль – это горизонталь, загнутая вверх

Знаменитый наш академик Н. Шмелев сказал однажды в интервью:

«За последние 15 лет страна разболталась до невозможности. Многие наши беды – от этого: и нищета, и бесправность, и тупиковость жизненного положения для тысяч людей, и расцветшие пышным цветом криминал, воровство, коррупция, и Чечня, наконец… Чтобы одолеть их, не обойтись без „закручивания гаек“.

Спорить с этим бесполезно. И всё же хотелось бы уточнить, что это означает: «страна разболталась до невозможности»?

Может быть, разболтались бюджетники, – учителя и врачи, управдомы, участковые милиционеры, библиотекари, медсёстры? Или разболтаны рабочие и служащие государственных и прочих предприятий? Неужели «простой народ», вопреки увещеваниям доброй власти, нарочно нищает, впадает в бесправие, назло милиционерам ворует и сует взятки честным чиновникам, и лезет воевать в Чечню, и даже отказывается от зарплаты, чтобы у правительства и олигархов хватило денежек для игры в пирамиду ГКО?.. Нет, наверное, народ попал в такое печальное положение не по своей воле.

Журналисты обвиняют губернаторов. Якобы все они, вопреки увещеваниям честных председателей федерального правительства и многочисленных деловитых министров, не боясь ни Генерального прокурора, ни Верховного суда, ни избравшего их Бедного Демоса, творят в своих регионах, что хотят. Будто это они воруют, задерживают зарплату и давят местное самоуправление. Если так, то упомянутое Шмелевым закручивание гаек – дело правильное. И было бы ещё правильнее, чтобы наведение порядка в сгнивших «горизонтальных» структурах исполнительной власти проходило с участием власти судебной.

И вот, чтобы свинтить обратно разболтавшуюся страну, была проведена административная реформа, выстраивание вертикали власти. Спасибо за это Федеральному центру и лично товарищу… а впрочем, разве не из сгнившей горизонтали проросли в «федеральную вертикаль» многочисленные премьеры правительства, деловитые министры, прокуроры и судьи, да и, страшно вымолвить, лично сам товарищ В.В. Путин, взявший в руки гайковёрт?.. И разве забыли мы, что если гайка не подходит, ее кувалдой можно насадить?

На проходившей летом 2000 года в Санкт-Петербурге конференции о путях развития федерализма в России собравшиеся пытались сформулировать, какова конечная цель административной реформы. Один из участников, петербургский ученый, специалист по политической психологии, предположил, что президент имеет хорошо рассчитанный стратегический план, о деталях которого не объявляет, чтобы кое-кого не спугнуть. Сначала он ввёл семь административных округов, отменил губернаторское представительство в Совете Федерации, затем, чтобы глупый электорат не выбирал кого ни попадя, отменит саму выборность губернаторов и назначит на хорошие должности хороших парней, потом впереди будет ещё много интересного и, наконец, наступит счастье народное.

Хоть мы и доверчивы, но в меру. И на той далёкой теперь конференции так и сказали: верим, что у Путина есть план. Верим, что он его осуществит. Верим даже в то, что впереди нас ждет много интересного. Мы не верим только в одно: что народу выпадет счастье. В России секретные реформы ради счастья обычно кончаются или казённым домом, или дальней дорогой. Прошло три года. Стало ясно, что плана никакого нет, и счастья тоже не будет.

Укрепление вертикали власти в том виде, как это начали делать с приходом Путина, должно было резко повысить роль государства. Однако одновременно максимально внедрялся либерализм. А ведь либерализм в экономике – снижает роль государства. Если сложить один и один, получим безграничное возрастание политической и полицейской мощи Центра, при уменьшении его экономической ответственности перед народом. Это окончательное всевластие «аппарата», взлёт нового собственника над собственниками.

У нас и так уже президент назначает премьер-министра с санкции Думы, а снимает без неё. То есть, по уму, Дума должна заслушивать отчёты правительства, председателя которого утвердила, но этого нет. За все последние годы ни один премьер не отчитался ни за свое правление, ни даже по годовому бюджету. Президент Ельцин ушел с поста, не отчитавшись перед народом, а только извинившись!

Но государства создаются не для своего удовольствия, а чтобы обеспечить условия для достойной жизни граждан. А гражданин, в поставленных ему рамках, сам решает свои проблемы! Люди и сейчас выживают вопреки «заботе» власти. Если же «вертикаль» укрепится вплоть до городового и околоточного, который будет указывать гражданину, в какой день ему ходить в баню и по какой цене продавать черешню, то мы получим печальный вариант жизни или, если точнее, полное ее замирание.

Сороконожка имеет некое централизованное управление всеми ногами сразу. Но как только она задумается о каждой конкретной ноге, она не сможет ходить. А если думать о каждом сочленении каждой ноги?.. В некоторых губерниях России склонные к обезьянничанью чиновники сразу же «развивали» путинскую реформу власти, разделив регионы на округа и назначив «представителей». А, между прочим, государство становится полицейским, когда власть переходит на мелочную регламентацию жизни, когда личная и общественная самодеятельность подавлены.

Другой вариант будущего: появление вертикали ответственных и честных чиновников, четко работающих ради обеспечения свободной самодеятельности людей. Прошло, напоминаем, три года. Загляните в душу свою: вы верите, что именно это делает президент В.В. Путин?

С управленческой точки зрения, меняя взаимоотношения Центра с регионами, президент всё сделал правильно. К введению «института представителей» подталкивала и теория управления, и российские реалии. Но механизм власти, как и всякий другой механизм, создаётся для выполнения каких-то работ. Скажем, на автомобиле можно повезти ребятишек в зоопарк, а можно – заключённых на расстрел. Для чего строит новый механизм власти президент Путин? Пока эта конструкция похожа на простой насос для вытягивания денег из регионов, не более того.

Между тем, пора вводить «мобилизационную» экономику, менять собственника «на трубе» и в других важных отраслях, – чтобы не допустить энергетического коллапса и вымирания населения, чтобы собрать ресурсы для модернизации страны. Будет это делать президент, или нет? Неизвестно. Если нет, то что же он предложит? Если да, то по какому пути пойдет модернизация?

Дисциплина, конечно, должна быть. Куда без этого. Но для общественного, для экономического рывка вперед, и даже для простого выживания людей укрепление власти должно сопровождаться расширением свобод, потому что людям на местах виднее, как обустраивать свою жизнь!

Живучи мифы «от совка»: дескать, государство всех накормит. Оно уже пыталось. Ввели однажды налог на яблони, чтобы проклятый частник не застил светлые горизонты государственного «накормления». И яблони срубили, не стало фруктов. Лет пятнадцать назад шла «война» государства с кролиководами. Давили их, как могли: грузовичок не моги купить, комбикорм – только для колхозов, а «частникам» по двойной цене. Заглохло кролиководство.

А ведь сейчас не лучше. Лицензирование разных видов деятельности, налоги, поборы СЭС, пожнадзора, милиции ведут к тому же результату. Широко объявленная «поддержка предпринимателя» не имеет в виду выживание человека и общества, а нацелена лишь на удовлетворение государственного интереса в деньгах.

На Руси раньше хлеб везде пекли свой, не ради прибыли, а чтобы съесть. В любом уезде было два, три, четыре кирпичных заводика. Община заводила кооперативные магазинчики в интересах жителей. В каждом регионе была своя отрасль, которая позволяла человеку вытянуть свою жизнь. Где-то вышивка, чугунное литье, где-то кролиководство, помидоры. Вот, в Индии крестьяне и поныне точат алмазы и продают их при дороге, не выпрашивая у государства пособий на детей. А вы попробуйте в Якутии огранить алмаз, и продать его в Москве. Государство не пожалеет никаких денег, чтобы засунуть вас в тюрьму. Это, между прочим, тоже дисциплина, сильно способствующая вымиранию народа.

Аман Тулеев рассказывал, что в его регионе высятся пирамиды каких-то золотосодержащих отвалов. Выплавить из них золото очень трудно, и все равно обнищавшие люди пытались это делать, платили дань бандитам и милиционерам, и в итоге шли в тюрьму, а он, губернатор, ДВА ГОДА дисциплинированно ждал разрешения Кремля использовать находящееся на его территории богатство.

Страна разболталась? Это точно.

Надо не только укреплять вертикаль власти, но и расширять свободы в горизонтали жизни, развивать местное самоуправление. Да так, чтобы без согласия населения ничего не позволяла себе на этой земле ни региональная, ни федеральная власть. Возражает местный Совет против строительства чего-то важного, значит, надо или жителей заинтересовать, или отказаться от идеи. Это их земля: деревня, город, микрорайон. Они тут самые главные.

Зачем же тогда нужна власть, спросите вы? А затем, чтобы согласовывать интересы граждан, регионов и центра, и обеспечивать законность. Если при таком согласовании первыми учитываются интересы народа, это называется демократией. Если первыми идут не интересы народа, это тирания.

Среди введённых президентом «вертикальных» указов нет ни одного об ответственности власти перед народом, или о возможности отзыва начальников народом, ни одного о согласовании интересов. Зато есть два указа об ответственности избранных народом местных властей перед федеральным начальством за издание указов, противоречащих федеральным законам. Снова начинают стричь бороды всем подряд, достигая единообразия. Не понимают, что в России нет одинаковых регионов. Нету!

Конституцию, за соблюдение которой ратует президент, приняли всего несколько лет назад, а уже сколько из-за нее крови! Объявляя реформу «вертикали власти», президенту следовало бы объявить и о намерении сделать нормальную Конституцию. Но он даже трогать её боится, о чём прямо сказал во время своей пресс-конференции в июне 2003 года. Мы продолжаем жить в тумане: что ждет страну?..

Для роста нет причин!

Внешний наблюдатель, послушав выступления деятелей нашего правительства, может сказать, что мы удивительная страна: почти полностью проели свои основные фонды, и всё же умудрились устроить какой-то экономический рост. Но это только на первый взгляд. На самом деле никакого роста нет, а есть хитрая статистика.

За время реформ мы испытали три крупных падения, – 1992 года, 1995 года и 1998 года. В июне 1992 года сверхжесткая финансовая политика привела к замене на ключевом посту председателя Центробанка монетариста Г. Матюхина на В. Геращенко, и произошёл переход к безоглядной эмиссионной политике. И как следствие получили огромную инфляцию.

В 1994-м реальные доходы населения достигли наивысшего уровня за всё время реформ, но чрезмерное ужесточение финансовой политики привело к резкому ускорению спада и кардинальному ухудшению структуры экономики. Именно тогда был «переломлен её хребет», но рост благосостояния (проедание накопленного при советской власти и заимствование у будущих поколений) обеспечил необходимый для продолжения жёсткой политики «наркоз».

В 1995 году было прекращено финансирование бюджетного дефицита кредитами Центробанка, и расходы федерального бюджета упали с 24 до 16% ВВП. Не то что восстановление, но даже поддержание достигнутого уровня жизни при такой политике было невозможным. Чтобы «подсосать» себе денег, государство развернуло пирамиду ГКО, которая рухнула в августе 1998 года, утащив за собой сбережения граждан и увеличив цены импортных товаров.

Последнее падение сопровождалось четырёхкратным обесцениваем рубля по отношению к доллару. А это привело к ограничению импорта и удовлетворению внутреннего спроса за счёт восстановления части ранее закрытых производств. Кроме того, цены на нефть достаточно сильно выросли.

Вот и все истоки роста.

Но когда Путин готовился к избранию на пост президента, надо было как-то обозначить, каковы его экономические цели. Позвали экспертов; эти ушлые ребята сразу сообразили, что планировать рост никак нельзя, зато наобещать можно, чего угодно, если идти «от обратного». Расчёт сделали простейший: взяли суммы ВВП России и некоторых других стран, поделили друг на друга, и определили, каков должен быть наш рост, чтобы догнать их… ну… годков через пятнадцать. Готовя свою книгу в 1999 году, В.В. Путин и взял цифры желательного роста:

«Вот расчеты экспертов. Для того, чтобы достичь душевого производства ВВП на уровне современных Португалии или Испании, – стран, не относящихся к лидерам мировой экономики, – нам понадобится примерно 15 лет при темпах прироста ВВП не менее 8 процентов в год. Если сумеем в течение этих же 15 лет выдерживать темпы прироста ВВП на уровне 10 процентов в год, то достигнем нынешнего уровня душевого производства ВВП Великобритании или Франции».

Цель поставили, ничего, естественно, не сделали. Ни Франции не догнали, ни Португалии. Надо было взять обязательство догнать США, – за пять лет, при 100% роста ВВП. С научной точки зрения разницы никакой, но зато теперь говорили бы об экономическом соревновании с США, а не с Португалией; народу это было бы приятнее.

А за это время факторы, хоть как-то влиявшие на восстановление докризисного ВВП, исчерпались. Пора государству «рулить» экономикой, отнимая рычаги у олигархов, но властям не хочется ничего менять, – на это нет у них ни сил, ни воли. Всё, что удалось, это учредить Центр стратегических разработок. Сегодня известны результаты его работы: полный пшик. А роста нет, и не будет.

Правда, нам сообщают, что он, рост этот треклятый, есть, но темпы его упали до 4% в год. Или не до 4%? Или не в год? Это, между прочим, большая статистическая загадка. Экспертов много, и у каждого свой подход.

В 2001 году министр финансов Алексей Кудрин заявил, что в текущем году ВВП вырастет на 4%, а цены на 14—16%. Минфиновских чиновников (экспертов, так сказать) не смутило даже то, что цены на момент этого прогноза росли в два раза быстрее. Значит, пояснили эксперты, во втором полугодии будут падать.

А в это время Госкомстат здорово помог правительству с экономическим ростом. Статистики объявили, что с января по май 2001 года промышленное производство выросло не на 5,3%, как считалось, а на 7,8%, И за 2000-й не на 10%, а на 12. Что за чудеса? Оказывается, Госкомстат изменил методику расчетов, и взял за базу не докризисный 1995 год, а 1999-й. От этого в промышленности новые лидеры: микробиология (выросла с начала года на 68,7%), полиграфия (19,3%) и производство стекла, фарфора, фаянса (14,5%).

Каким образом изменение методики расчёта привело к таким метаморфозам, – загадка.

Прошло ещё два года. Есть рост, или нет, в конце-то концов? Президент сообщает в своём Послании Федеральному собранию:

«Снижаются сами темпы экономического роста. В прошлом году – после 10-процентного роста в 2000-ом (опять, что ли, методику изменили? – Авт.) – экономика выросла всего лишь на 4 с небольшим процента. Между тем, снижение темпов роста неизбежно влечёт за собой уменьшение темпов социального развития, не позволяет решать и многие другие проблемы, стоящие перед страной. Мы также должны признать: экономический рост в России обязан в первую очередь благоприятному состоянию мировой конъюнктуры последних лет. За счёт беспрецедентного улучшения условий внешней торговли для нашей экономики Россия получила значительные экономические преимущества и большие дополнительные доходы».

Неужели же Путин видит эфемерность своих экономических успехов?.. Но нет, не прошло и месяца, он снова высказался по тому же вопросу – 20 июня 2003 года, на пресс-конференции:

«Результаты прошлого года вам известны. Рост экономики составил 4,3 процента, за пять месяцев текущего года – 7,1 процента. Это очень хорошие показатели. Рост промышленного производства – свыше шести процентов, при инфляции, которая пока достаточно высока, но, в общем, находится в рамках запланированных параметров».

«Я с гордостью назвал цифру 7,1 процента – рост экономики очень высокий. Если сравнить с тем, что происходит в Западной Европе, в Соединённых Штатах, это очень высокий рост. Как вы знаете, в ведущих странах Западной Европы рост экономики в этом году вряд ли дойдет до одного процента. У нас – 7,1 процента. Но мы отдаем себе отчёт в том, за счёт чего мы достигаем этого результата: и за счёт благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры, и за счёт цен на энергоносители. И об этом прямо, откровенно, с подробным анализом экономической ситуации в стране говорим на наших встречах».

Все запомнили цифру роста экономики? Президент повторил несколько раз: 7,1%. Читаем материалы пресс-конференции дальше:

«Сейчас инфляция составляет чуть больше семи процентов – 7,1 процента, но прогноз на ближайшие месяцы благоприятный. Этот показатель меньше, чем в прошлом году за такой же период времени, когда он составлял 8,4 процента. Мы рассчитываем, что Правительству и Центральному банку – поскольку Центральный банк несет за это ответственность – вместе удастся выйти на запланированные параметры текущего года».

ВВП считают в деньгах, а не в штуках, килограммах или метрах. В деньгах ВВП вырос на 7,1%. Но деньги за тот же период обесценились на те же самые 7,1%. К тому же мы уже перестали понимать, какими методиками пользуются правительственные эксперты для расчёта роста ВВП, а какими – для подсчёта темпов инфляции.

Впрочем, при любой методике для роста российской экономики причин нет.

Цветочки и ягодки коррупции

– И вот, этот поросеночек рос, рос, и выросла…

– Что выросло, что выросло?

– Уж что выросло, то и выросло…

(из к/ф «Принцесса цирка»)

Доклад фонда «ИНДЕМ» о коррупции, прозванный журналистами «докладом Сатарова», наделал шуму. Отчего же? Неужели кто-то не знал, что коррупция в России – зверь облый, огромный, стозевный и лаяй? Или причина – в приведённых цифрах, показывающих масштабы явления? Тоже вряд ли; цифры наверняка занижены. Из публиковавшихся раньше данных, в сферах образования и здравоохранения масштабы коррупции выглядят пострашнее.

Но кажется нам, что мы разгадали секрет. Читающая публика потому с таким энтузиазмом встретила доклад Сатарова, что он – доклад, конечно, а не Сатаров, – в неявной форме показал ту «область» нашего общественного организма, откуда у коррупции растут ноги. А наши люди, они такие: им только намекни, они всё поймут. Тем более из уст Георгия Сатарова. Да вы посмотрите на его хитрую бородатую рожу: сразу видно, что умён, и с юмором. И вот он прикидывается, будто всего лишь описывает «общую картину коррупции», оценивает параметры и придумывает какие-то там «рекомендации», а сам с невинным видом рассказывает о реальных причинах происходящего со страной. Причем заметьте: основываясь на опросах сотен людей, выкладывая не своё собственное, а общественное мнение, подвергнутое статистической обработке. Скажите после этого, что народ безмолвствует!..

Его доклад, вкупе с целым ворохом статей в прессе, – это не просто набор текстов, а произведение высшего политического искусства. Так давайте же прочтём все эти материалы «правильно», то есть отбросив чешую.

Для начала указываются официальные «корни»: «Основная мысль, проходящая через все оценки экспертов: коррупция в советское время была всеобъемлющей системой, и в этом смысле корни нынешней коррупции были заложены уже тогда, так же как традиции мздоимства и лихоимства пришли из докоммунистического времени».

Вот это маскировка! Всем известно, что коррупция (хотя бы в странах Европы) появилась во времена раннего Средневековья, одновременно с институтом гос. власти и её чиновничьего аппарата. Ее всегда осуждали, считая грехом и дьявольским обольщением (Фома Аквинский) и, во всяком случае, понимали как антисоциальное явление. Так что ни советское, ни докоммунистическое прошлое России тут совершенно ни при чем. Просто стиль такой: принято начинать любые доклады с пинков прошлому. В начале «советского времени» люди, произнося официальные речи, тоже были вынуждены все беды сваливать на некие «родимые пятна».

А вот что Г. Сатаров сказал в интервью газете «АиФ»:

«…Советские чиновники и партаппаратчики хапали достаточно скромно, в соответствии с номенклатурной „табелью о рангах“. Государство помимо зарплаты „откатывало“ им за лояльность и молчание, но главным образом натурой: дачи, служебные автомашины, престижные квартиры, продовольственные пайки, курортные путевки, поездки за границу, возможность пропихнуть своих отроков в престижный вуз или устроить на работу „за бугор“.

Проницательный читатель, сравнив эти «сурьёзные» рассуждения с условиями жизни чиновничества в новой, счастливой, демократической России, неминуемо начинает хохотать. Он ведь помнит: события конца 1980-х были во многом вызваны как раз протестом общества против роста коррупции, выражавшейся в том числе и в виде «льгот» и «привилегий». И отлично знает, что самый большой борец с привилегиями, якобы ездивший на работу в горком партии на трамвае Ельцин, под конец «борьбы» выбил себе самые большие в современном мире привилегии. А Путин их ему гарантировал.

Социализм проиграл из-за того, что прекратилось развитие общественной идеи. С одной стороны, те, кто должен был об этой идее думать, наворовали столько богатств (скромных, по нынешним понятиям), что вместо общественной идеи занялись идеей легализации воровства; с другой стороны, народ протестовал против воровства, приводящего к снижению его, народа, уровня жизни, и требовал перемен. Перемен вам? Пожалуйста! И воры устроили перемены.

Сатаров, конечно, человек деликатный, таких грубых слов писать не может, а рассказывает вместо этого об «особенностях современной коррупции», появившихся после проведенных перемен:

«…существенно большая распространенность её традиционных денежных форм, увеличение её экономической составляющей, открытость и цинизм. Увеличился доход от коррупционных сделок и уменьшился их риск. Эксперты… отмечают такие шаги власти, как создание совместных предприятий, реформа предприятий, начало „дикой“ приватизации, ослабление контроля за экспортом… Любая коррупционная сеть, по мнению экспертов, включает три составляющих: коммерческую или финансовую структуру, которая реализует полученные выгоды и льготы и превращает их в деньги; группу государственных чиновников, обеспечивающую прикрытие при принятии решений; группу защиты коррупционных сетей, которую осуществляют должностные лица правоохранительных органов».

Люди, опрошенные экспертами фонда «ИНДЕМ» уверены, что весь российский первоначальный капитал был сформирован из государственной собственности, из бюджетных средств, из прав на обслуживание этих бюджетных средств и т. д.:

«В России коррупция создавала свои сети на основе существующих государственных структур и структур, которые в недавнем прошлом, до приватизации, были государственными. Эксперты приводят примеры функционирования конкретных сетей и описывают способы их построения».

Переход от советской скрытой коррупции к нынешней её открытой форме воры вели целенаправленно, не скрываясь. Перед выборами 1996 года А.Н. Яковлев в «Российской газете» удивлялся, что есть ещё чиновники, которые тайком мечтают о возврате большевиков: «Сейчас могут взятки брать безнаказанно, по сложившемуся тарифу, а при большевиках все-таки посадят».

Вот в чём разница: в проклятом неэффективном «совке» за взятку сажали (хотя и не всегда), а сейчас она почти официально разрешена. Сейчас за взятку освобождают от ответственности за дачу взятки. А известный Гаврила Попов вообще призывал узаконить взятку. Поскольку вся наша история делалась на глазах у Сатарова, он знает, что говорит:

«Первоначальный российский капитал не был заработан или нажит. Он был полностью сформирован из государственной собственности, из бюджетных средств и прав на обслуживание этих средств. Коррупция создавала свои сети на основе существующих государственных структур».

И эти структуры как в те поры утонули в коррупции, так и до сих пор сидят в ней по самые уши. Подсчеты распределения коррупционных потоков по разным уровням власти дали следующий результат. Лидирует муниципальный уровень, держащий три четверти рынка коррупционных «услуг». 20 % рынка занимает региональный уровень. Федеральная власть держит 5 % рынка. О, хитрый Сатаров! Внимательный читатель не пропустит пояснения: «Наши расчеты касаются только обыденной деловой коррупции; здесь почти не задействована серьезная верхушечная коррупция».

Да, зло всегда присутствует в жизни, но одно дело, когда государство и общество держат его в узде, стремятся сократить, загнать в тесную нишу, и другое – когда газеты и ТВ, политики и поэты прославляют зло, называют его прогрессом и свободой. А самое тяжкое, когда высшие правители не просто разрешают мздоимство, а вводят в норму, повязывают чиновников круговой порукой, да так, что честный человек в их среде становится изгоем и через короткое время вылетает со службы.

«Еще более резкое расслоение наблюдается между ветвями власти. Здесь практически монопольно царит исполнительная власть… Мы до сих пор живем в условиях катастрофического гнёта, который экономика испытывает со стороны исполнительной власти».

Так сказано в докладе, на этот раз без ссылок на родимые пятна социализма. А из приводимых цифр видно, что и законодательная власть себя не сильно обижает. Ведь она работает в интересах исполнительной власти, чтобы колёсики коррупционной системы крутились без скрипа. Сатаров сообщает журналу «Огонек»:

«…Депутаты сейчас принимают огромное количество законов, которые просто создают условия для коррупции. Мы называем это „взяткоёмкость“. Вот сейчас принимается новый закон о банкротствах. Специалисты оценивают его взяткоемкость в несколько миллиардов долларов в год! Его принятие увеличит количество принимаемых чиновниками взяток на несколько миллиардов долларов».

В докладе не раз подчёркивается, что изучалась только «низовая» коррупция; опрашивались только простые граждане и предприниматели. А почему же исследование не затронуло чиновников, тем более, что фонд «ИНДЕМ» собирался проводить его совместно с правительством? «Почему не получилось?» – спрашивает Г. Сатарова корреспондент «Финансовой России».

Вот ответ:

«Первоначально рассчитывали, что исследование будет проведено в рамках оказания бесплатных клиентских услуг правительству Мировым банком. Помимо бизнеса и граждан хотели опрашивать ещё и чиновников. От правительства требовалась виза. Было это в конце 1999 года. Предполагалось, что в конце 2000-го уже появится какой-то продукт. Но как только банк договаривался с очередным правительством, Ельцин его снимал. В 2000 году начались переговоры с правительством Касьянова(уже при президенте Путине), и это было похоже на перекладывание решения вопроса с одного вице-премьера на другого. В конце концов, мы махнули на это рукой и начали делать сами».

Сатаров говорит ровно столько, сколько надо, чтобы умный понял: ни Дума, ни правительство в борьбе с коррупцией – не помощники, чтобы не сказать большего (и лишнего). И мы поступим так же: не станем комментировать ответы Сатарова газетам.

Интервью газете «Собеседник» (май 2002):

– Теперь после всех этих исследований вы знаете, как бороться с российской коррупцией?

– Нет. Когда я стал советником Ельцина, одна из первых моих идей была как раз о борьбе с коррупцией. Мне казалось, точно знаю, как это надо делать. Собрал заместителей и руководителей правоохранительных органов… Это было в 1994 году. Потом, где-то в 1996-м, вернулся к попытке решить эту проблему. Но по мере того, как расширялись мои представления о коррупции, я понимал, насколько наивны были мои идеи о борьбе с взяткодательством. И бесполезны.

– То есть вы не готовы давать советы?

– Нет, кое-что мы предлагаем, – пишем какие-то бумаги, направляем их властям. А там все это благополучно хоронят.

Газета «Коммерсант» (май 2002):

«Бывший помощник президента решительно опроверг утверждения о том, что при Борисе Ельцине коррупция была больше, чем при Владимире Путине: „Это не соответствует действительности!“

Газета «Финансовая Россия» (июнь 2002):

«Результаты бесед с предпринимателями показывают, что платить стали больше. Стремительно растет такая компонента верхушечной коррупции, как „захват бизнеса“, когда власть захватывает контроль над тем или иным бизнесом. Над компанией устанавливается контроль, а дальше включаются банальные схемы изъятия коррупционной ренты».

На Руси говорят: каков поп, таков и приход. Кто воспитал, того и верх. При Советской власти и народ был советский. Теперь народ нужен другой, и началось его активное перевоспитание. Сатаров – газете «АиФ»:

«Единственная „оптимистическая“ нота, которую можно извлечь из периода „генезиса“ коррупции, состоит в том, что, по мнению экспертов, в переходный период коррупция сыграла роль смазки, облегчавшей трудный переход от административно-командной системы к новому экономическому укладу… Но сопротивление партийно-хозяйственно-чиновничьего аппарата и красных директоров при переходе к рынку было столь велико, что смягчить его могли только „зелененькие“.

Итак, аппаратные чиновники и директора государственных предприятий, вопреки желанию высокопоставленных реформаторов, противились переходу к воровской системе хозяйствования, и даже отказывались от взяток. Их развратили, наиболее упорных разогнали, а кое-кого и убили. Производство рухнуло.

Сатаров – газете «Финансовая Россия»:

– У вас (в докладе) 13 процентов бизнесменов имеют «активную антикоррупционную установку». Значит ли это, что они не платят никому и никогда?

– К сожалению, нет. Общеизвестен социологический факт, что установка не обязательно коррелирует с практикой. Человек может иметь активную антикоррупционную установку, но быть при этом активным взяткодателем. То есть ему не нравится, что он делает, он ломает себя, но платит. Потому что считает, что этим спасает бизнес.

– Хоть один бизнесмен говорил вам, что никогда не давал взятки?

– В анонимных интервью ни один не говорил…

Итак, среди бизнесменов осталось всего 13 процентов, считающих взятки злом. Их активно развращают, и есть надежда, что достигнут 100% успеха. Тем более, что ежечасно и организованно ведётся развращение молодежи:

«Наш анализ показывает, что сейчас пребывание в вузе влияет на изменение отношения к коррупции, оно становится более прагматичным, коррупция становится естественным инструментом решения проблем. Молодые люди, вступающие во взрослую жизнь, с самого начала сталкиваются с коррупцией, привыкают с её помощью решать свои проблемы, преодолевать препятствия, начинают считать её естественной частью социальной среды… В конечном итоге социальная группа, из которой будут рекрутироваться политические, экономические, военные, культурные и иные элиты, становится разносчиком и мультипликатором коррупции, укореняя её и умножая её негативные последствия».

Быстрыми темпами идёт борьба за развращение всего населения:

«Наша коррупция прочно вплетена в ткань других социальных отношений. На Западе это так остро не представлено… Очень мощная низовая коррупция, так называемая бытовая».

Реформы затевали ради демократии и рынка. Но в рынке главное – деньги. Помните великого экономиста Шмелева: «Все, что выгодно, морально»? Говорят, коррупция была нужна для слома старого строя. Нет, слом старого строя был нужен для коррупции, и теперь её легальными средствами уже не остановить:

«Опасность той стадии развития коррупции, которую переживает Россия, состоит в создании обширных и устойчивых коррупционных сетей, которые не просто извлекают прибыль из своей противоправной деятельности, но уже инвестируют её в развитие самой коррупции. Одномоментная „ампутация“ системы коррупционных отношений может вызвать экономический и социальный коллапс».

Работа, сделанная группой Сатарова, при всех её методических недостатках и слабости анализа, имеет огромное значение. Используя научные статистические методы, она вытащила на свет Божий тщательно скрываемый факт: воры сляпали «новую Россию» в своих воровских интересах, и продолжают её утаптывать. Но так ли уж уверен сам Георгий Сатаров, что сделать уже ничего нельзя? Или опять хитрит?.. Судите сами. Вот его ответ журналисту газеты «Собеседник»:

– Получается, власти не нужна эффективная борьба с коррупцией?

– Нельзя сказать, что ничего не меняется. Потому что идеи прорастают в массах, и через это они овладевают и властью. Я не настолько наивен, чтобы рассчитывать на идиллическую реакцию правительства: как вы замечательно все придумали, сейчас мы всё исправим. Поэтому мы сознательно строим нашу политику так, чтобы работать через общество. Это долго, это нудно, это тяжело. Но в наших условиях это единственный путь.

Как же понимать нам это заявление учёного? Только так: пока мы, общество, терпим воровскую власть, она – будет. Но идея честности есть, и её несут люди. Когда идеи прорастут в массах, эти люди – демократическим путем, – овладеют властью. И это действительно единственный выход для России.

И в заключение – небольшая заметка «Кремль шокирован масштабами коррупции» из газеты «АиФ» (№ 23 за 2003 год):

«В прошлом году фонд ИНДЕМ (Информатика для демократии) опубликовал в „АиФ“ жуткие данные о коррупции в стране. Была ли какая-то реакция властей?» Н. Петренко, Екатеринбург.

Отвечает руководитель фонда Георгий Сатаров:

– Цифры ошеломили. О них было доложено президенту. Первая реакция В. Путина: не может быть! Нет ли ошибки в расчетах? У него были иные цифры масштабов коррупции – в два раза ниже. То есть не 33 млрд. долл., а «всего лишь» 16—17 млрд. Но мы пользовались проверенными инструментами социологического и математического анализа. Ошибки нет. О том, что нашим данным в конце концов поверили, свидетельствует то, что мы получили от администрации президента заказ на разработку рекомендаций, как снизить это зло. Такие рекомендации разработаны и переданы в Кремль. Реакции пока нет. Ждём.

Вот такая история с коррупцией в России. Путин-то думал, что воруют всего лишь 16—17 млрд. долларов! Опять обманули президента. Ну что за страна, эх!..

Шизофрения оптимизма

В начале 2003 года в Институте философии РАН подвели итоги очередного социологического исследования в рамках многолетнего мониторинга «Наши ценности и интересы сегодня». Как сообщает пресса, «его результаты оказались неожиданными даже для самих исследователей: за последние восемьдесят с лишним лет у нас, наконец, сменился фундамент общественного сознания», а также, что «в России беспрецедентно выросло число оптимистов». Оставим в стороне вопрос, какая сволочь, и в каких целях затеяла изменение «фундамента общественного сознания», то есть основ мировоззрения народа, имеющего тысячелетнюю историю, и посмотрим, правы ли учёные в своих выводах о росте числа оптимистов.

По нашему мнению, глубокий кризис поразил все гуманитарные науки. В среде преподавателей-обществоведов мировоззрение действительно подорвано. Без всяких проблем преподаватели атеизма превратились в религиеведов, учителя научного коммунизма перекрасились в спецов по научному капитализму, а знатоки истории КПСС занялись пропагандой истории либерализма.

Этот кризис не обошел стороной и социологию, – и здесь конъюнктурщина правит бал! Казалось бы, зачем учёным с громкими именами, вместо поиска истины подлаживаться под интересы власть имущих? Но вот факт: при масштабных социологических исследованиях стремятся именно «угодить», однозначно трактуя результаты в пользу нынешней власти.

Аналитики под руководством профессора Н.И. Лапина (Центр изучения социокультурных изменений ИФРАН) опросили почти полторы тысячи респондентов в 12 регионах, и представили публике свое мнение о происходящем в стране. Сделан вывод: хаос 1990-х в целом миновал. Преодолена аномия, – несоответствие между официально декларируемыми нормами и реальным поведением граждан. Закрепляется новый социальный порядок: отныне западные либеральные ценности сочетаются с традиционными; возник некий «российский либерализм» с ощутимым влиянием православной культуры и персонификацией власти.

Почти две трети участников опроса – оптимисты: они верят либо в то, что в 2003 году ничего не потеряют, либо приобретут, то есть станут жить лучше. Тут же отмечается, что о доверии президенту РФ заявляет две трети опрошенных.

А между тем, материалы самого опроса говорят о совершенно обратном. Про выход из хаоса говорить рано. Нестабильность не преодолена. Дееспособного государства нет. Двоемыслие, двойная мораль никуда не делись. Учёные радуются росту оптимизма, но по их же исследованиям 80% россиян не чувствуют себя защищенными от преступности, 78 – от экологических угроз, 73 – от бедности, 70 – от произвола чиновников. Верно, что треть опрошенных верит в лучшее будущее, но ведь мечтать никто не запрещает.

Большинство респондентов готовы отказаться от приобретенных «свобод» ради физических, социальных и юридических гарантий. Вот так оптимизм! Вот так доверие президенту!

Кстати, в начале 1998 года аналитики тоже радовались оптимизму населения. Но вы не забыли, что случилось в августе того же года?.. А ведь и это было результатом тех реформ, правильность которых и в этот раз обосновывают социологи.

Да, действительно, после развала СССР большинство россиян выступало за реформы. Вопрос только в том, за КАКИЕ реформы. Учёные, обслуживающие интересы самих реформаторов, желают доказать – то ли им, то ли народу, – что, например, бесспорным успехом перехода к рынку стали высокие цены при обилии товаров. А для социализма, де, были характерны низкие цены при тотальном дефиците. И выспрашивают господа социологи у простого народа: вы что предпочитаете? Дефицит или изобилие? А подопытным гражданам невдомек, что смысла в этом вопросе нет. Любой экономист, будь он либерал или марксист, скажет, что не везут товар туда, где нет платежеспособного спроса. И впрямь: сегодня в нашей стране товара, вкупе, МЕНЬШЕ, чем было «при совке»!!! Но он лежит на всех полках всех магазинов. Отчего же так? Оттого, что все наелись? Нет, оттого, что не что купить.

Раньше был жуткий дефицит. Предположим, на каждые три палки колбасы (по приемлемой цене) имелось десять человек с деньгами, желавших её приобрести. Поэтому колбасу не покупали, а «доставали». Теперь колбасы осталось две палки на десять человек, но из этих десяти деньги есть только у одного. Он идёт в магазин и свободно покупает продукт, а вторая колбасина гордо лежит на прилавке, демонстрируя изобилие.

А, между прочим, и при Советской власти, например, на Черемушкинском рынке можно было не «достать», а именно купить все, что угодно, только цены для большинства были неприемлемыми. Теперь этот рыночный принцип растянули на всю экономику, и началось «изобилие». Поэтому не будем удивляться, что за плановую экономику в ходе опроса выступило больше людей, чем за рыночную. Просто повторим свой вопрос: таких ли реформ ждали люди?..

Посмотрим и на другие результаты опроса, и сравним их с выводами, которые делают крупные современные ученые.

Коллега Лапина, директор ИФРАН академик Вячеслав Степин говорит: в обществе закрепился отказ от патерналистских традиций (то есть от ожидания отеческой опёки со стороны власти) и сдвиг в сторону либеральных ценностей. Отчего такой вывод? Оттого, что с 1990 года доля людей, живущих по принципу «всё зависит от меня и моих близких», выросла с 43 до 78%. А мы не согласимся с академиком и скажем, что эти результаты показывают разочарование граждан властью. Причём наш вывод подтверждается низкой явкой на выборы, а если бы прав был уважаемый академик, то количество голосующих росло бы, а не падало, ведь люди желали бы поддержать СВОЮ власть. Так исследования показали крах российской государственности.

«Всё зависит от меня и моих близких», – это значит, что надежды на государство больше нет. А как, например, без него, в одной лишь компании «своих близких», обеспечить отопление города средней величины? Или оборону от бандитизма? И вот мы видим замерзающие города, толпы бездомных, захваченные террористами больницы и театральные залы. Поэтому «отказ от патернализма», обнаруженный академиком Степиным на ровном месте, ничто иное, как неформальная потеря властью своей легитимности: государство существует само по себе, а народ, брошенный на произвол судьбы, выживает сам по себе.

В «Российской газете» (№ 2 за 2003 год) Игорь Панков, соглашаясь с высказанным выше мнением академика, пишет: «В условиях, когда о тебе уже некому позаботиться (хотя раньше это напоминало заботу персонала о пациентах психлечебницы), ты начинаешь крутиться сам». Тут забавно, что именно в этой «психлечебнице» – СССР, было создано всё, с чего живут нынешние властители. Газпром, основная часть нефтедобычи, РАО ЕЭС, железные дороги, норильский никель, металлургическая промышленность, военное авиастроение, космос и многое, многое другое. А что сделали современные «хозяева»? И как живётся при них людям? Нам кажется, россияне как раз теперь почувствовали себя, как в психбольнице.

Две трети опрошенных считают себя бедными или необеспеченными. Но социологи и здесь нашли успехи: «благодаря трудовой мобильности» слой обеспеченных и зажиточных, которым хватает на всё, кроме дачи или квартиры, с 1998 года вырос от 25 до 30 процентов. Что же это за «мобильность» такая? Оказывается, люди ухитряются работать в двух-пяти местах, а каждый четвертый – что отмечается как диковина для нас – готов ради «доходного места» сменить профессию.

Нам трудно понять восторг по поводу работы в нескольких местах сразу. А то, что многие для выживания радикально меняют специальность, хорошо для рабов на плантации; для технически развитой страны это действительно диковина. Бездарная экономическая политика государства разрушает надежды людей, но социологам обязательно надо показать власти свою нужность, и они рапортуют о больших успехах там, где впору говорить о колоссальном провале.

А вот ещё один «успех»: по мнению профессора Лапина, сегодняшнее экономическое принуждение лучше вчерашнего административно-силового, потому что ведёт к вере в свои возможности, к социальной активности, а в конечном итоге – к расцвету экономики. Прав ли профессор?

Для современной России даже его собственное исследование не показывает ни веры, ни социальной активности, ни расцвета экономики. А что было в прошлом? Кроме эмоциональной оценки, не видим мы в анализе опроса ничего. И остаётся нам – помимо всякой науки, делать парадоксальный вывод: за 70 лет социализма, абсолютно не веря в собственные силы, в условиях социальной пассивности и падения экономики, народ провел индустриализацию, обеспечил продовольственную независимость страны, победил в тяжелейшей войне Германию, создал ракетно-ядерное оружие, и т. д.

Кстати, сам профессор Лапин уже пожилой человек; основная часть его жизни прошла как раз при бездушной Советской власти. Интересно было бы на его примере узнать, как административная система подавляла людей. Может, он мечтал быть садовником, или вообще работать на пяти работах, а социологом стал по разнарядке райкома комсомола. Потом его принудили писать диссертацию, нагло приказали руководить коллективами ученых, а в довершение обиды насильно всучили академическую степень.

Теперь учёные, наконец, поверили в свои возможности и проявили социальную активность. Правда, анализ их работы показывает, что они не могут не только грамотно поставить вопрос, но и услышать явственный ответ. Приведём ещё один пример. Было обозначено одиннадцать важнейших прав и свобод, и на основе опроса составлен своеобразный список «прав человека». Вот первые пять:

– равенство граждан перед законом и судом;

– право на безопасность и защиту личности;

– право на собственность;

– право на труд;

– право на образование, —

а замыкает список одна из признанных опор демократии – свобода объединений, групп и союзов. Право на тайну переписки и телефонных переговоров (6-е место) ценится больше свободы слова (8-е место). Некое противоречие, требующее отдельного изучения, по мнению члена-корреспондента РАН профессора Лапина, содержит низкий рейтинг религиозных свобод (9-е место), хотя доверие к церкви (41%) выше, чем к политическим партиям (5,6%).

Вот так учёный! Самая большая ценность – это воздух, но о нём не вспоминают, потому что никто на него и не покушается. Зато люди говорят о том, что их тревожит, чего им не хватает, соответственно расставляя «права» по значимости. Суды не работают и никакого равноправия в них нет, органы правопорядка превратились в органы беспорядка, собственность не защищена, труд не даёт достаточных средств к существованию, образование для большинства скоро будет только мечтой.

Свобода объединений оказалась в конце списка, а доверие к партиям – всего 5,6%, и ясно почему: народу эти ублюдочные партии вообще ни к чему. Хватило бы земских собраний и вселенских Соборов, – народ, так сказать, за Советы без коммунистов, да и вообще без политических болтунов. А религиозные свободы никого не заботят, с ними всё в норме, и доверие к церкви достаточно высокое.

Так что этот список «прав и свобод» есть приговор для нынешнего режима.

Наши СМИ создают такой образ: русский – пьяный лентяй, брюзга и ипохондрик. И сильно заблуждаются! Граждане страны за свои права готовы и пытаются бороться. Но тут обнаруживается интересная закономерность, лишний раз подтверждающая крах государства: чем важнее право – тем чаще оно нарушается, а чем активнее гражданин пытается его защитить, тем меньших успехов достигает. По данным того же опроса, отстаивая свою безопасность, выступая в защиту своей личности, только трое из семи добиваются хоть какого-то результата. Но такая ситуация может подвигнуть людей к весьма серьезным действиям; наша история даёт тому примеры. Русский совсем не брюзга, и тем более не ипохондрик!

Иван Солоневич писал в середине ХХ века:

«Всякий зауряд-философ, пишущий или желающий писать о России, прежде всего кидается к великой русской литературе. Из великой русской литературы высовываются чахоточные „безвольные интеллигенты“. Американские корреспонденты с фронта Второй мировой войны писали о красноармейцах, которые с куском черствого хлеба в зубах и с соломой, под шинелями – для плавучести – переправлялись вплавь через полузамерзший Одер и из последних сил вели последние бои с последними остатками когда-то непобедимых гитлеровских армий. Для всякого разумного человека ясно: ни каратаевское непротивление злу, ни чеховское безволие, ни достоевская любовь к страданию – со всей этой эпопеей несовместимы никак».

Что верно, то верно: комплексующий интеллигент или задавленный сталинщиной «раб» несовместимы с солдатом, штурмующим Рейхстаг. Но ведь Рейхстаг был взят, не так ли? Кто же реален в нашей истории – «раб», или бесстрашный солдат? «Брюзга и ипохондрик» никак не совместим с реальной тысячелетней историей страны. Точно так же, выводы зауряд-учёных – с позволения сказать, социологов, никак не совмещаются с реальным положением дел в современной России.

Нас ожидает очень интересное будущее.

Возрождение возможно