– Нет времени поднять голову и посмотреть вверх?
– Типа того. – Я помолчал, Зета терпеливо ждала, видя, что я не закончил.
– Как бы тебе это объяснить. Когда внимание постоянно чем-то занято, редко удается отвлечься на созерцание. На улице ты постоянно смотришь по сторонам, чтобы не натолкнуться на других людей, на работе ты целыми днями занимаешь мысли начальством, отчетами, поручениями, планами, а облака – это, пожалуй, последнее, о чем ты вспомнишь. Дома, ну ты сама знаешь, глаза или в монитор, или в потолок, в попытке расслабиться. Даже в выходной, если удалось вырваться на природу, что-то постоянно дергает, ты думаешь о не сделанных вещах, о том, что тебя ждет в понедельник. Представь себе, мы даже в отпуске начинаем по-настоящему отдыхать только к концу второй недели, и вот тут, после осознания того, что ты отдыхаешь, может наступить паника, что времени на отдых почти не осталось.
Я откинул спинку кресла, чтобы расположиться полулежа, и продолжил.
– Разумеется, иногда глаз цепляется за вещи, выделяющиеся из общей массы, допустим, необычное облако, в форме чего-то знакомого. Или, например, во время грозы, многие прилипают к окнам, чтобы понаблюдать за силой стихии. Заметь, после каждой грозы любые социальные сети прямо пестрят фотографиями и видео, по сути, обычного природного явления.
Другое дело, если тебе повезло увидеть лентикулярные облака, или, если ты не спишь по ночам, то мезосферные, серебристые, такое явление хочешь-не хочешь, а зацепит взгляд. Знаю, что ты скажешь, что даже в этих серых тучах есть своя, красивая кристаллическая структура, и я с тобой соглашусь, но для меня, как и для большинства, это обыденность, повседневность.
– То есть, если бы это было для тебя редкостью, то ты бы мог это оценить с другой стороны? Например, если бы ты круглый год наблюдал солнце и вдруг небо затянуло, то ты бы стоял и наблюдал за этой серостью?
– Да, думаю, что именно так и было бы.
– Интересно.
– На самом деле не очень. Лучше скажи, сколько осталось лететь.
– Один час сорок девять минут, – ответила Зета через мгновение. – Хотя, подожди, что-то странное происходит.
Зета замолчала, проверяя информацию своим электронным мозгом.
– Денис, кажется, это Мираж.
– Где? Что ты имеешь в виду?
– Город обесточили, самолет Джонса не долетел, его развернули в другой аэропорт.
– В смысле обесточили? – Услышали мы голос проснувшегося Майкла.
– Авария на электростанции, которая питает весь наш пункт назначения.
– Почему ты думаешь, что это наш друг?
– Потому что, Майкл, на месте аварии обнаружили большое количество мертвых крыс.
– Сидни!
– Сидни!
Мы переглянулись с Майклом и синхронно кивнули.
– Похоже, что они перенесли свой эксперимент за пределы зоопарка.
– Да, Майкл, но все же, Зета, как думаешь, могли быть естественные причины для нашествия грызунов в этом районе? Может, есть исторические прецеденты – так, на всякий случай?
– Нет, не нашла ничего даже отдаленно похожего, – ответила она через минуту, – здесь никогда не было всплеска популяции или какой-то аномальной агрессивности. Даже в древних легендах и мифах не упоминается ничего такого, что подходило бы под текущую ситуацию.
– Значит, нас тоже развернут в другой аэропорт, а нам надо попасть туда во что бы то ни стало.
– Денис, я могу это устроить.
– Но как? Пилоты нас не подпустят к штурвалу.
– Дай добро, а об остальном я позабочусь.
Мне показалось, что в глазах андроида светился азарт.
– Хорошо, – немного подумав, ответил я, – только аккуратно, пожалуйста.
– Разумеется, шеф, – бодро отрапортовала Зета и выпустила из пальца иглу коннектора.
Пока Зета манипулировала с внутренней обшивкой самолета, незаметно дотягиваясь до электроники, я разбудил ребят: пора в себя приходить, скоро работы хватит всем.
– Денис, а что конкретно мы будем делать, когда прилетим, что от нас требуется?
– Не знаю, Аби, честно, – ответил я, – наверное, то, что умеем, – обеспечивать безопасность. Правда, масштабы теперь гораздо больше, чем одна крупная компания.
– Но зачем нам надо было лететь, почему мы не остались в Ньюкасле?
– Лично поздороваться со старым другом. Разве не очевидно? – Сыронизировал Майкл.
Абхишек удивленно посмотрел на Майка, но ничего не ответил. Остальные стали прислушиваться к диалогу, что и понятно, никто до конца не понимал, куда и зачем мы отправились. Как правило, мы не нуждаемся в присутствии на объекте, нам достаточно иметь терминал и сеть, работать можно из любой точки мира.
– Друзья, – решил я определить хоть какую-то, если не ясность, то ориентировку, – я не знаю, какими средствами сейчас располагает Джеймс и к каким ресурсам подключен Мираж. Я совершенно не представляю, с чем мы столкнемся на месте, поэтому мне нужно, чтобы рядом присутствовали лучшие специалисты в своем деле. На глубине, когда Мираж пытался нас отрезать друг от друга, изолировать, уничтожить, только совместными усилиями мы смогли ему хоть что-то противопоставить. При этом, находись хоть кто-то из нас не там, а наверху, то ничего бы не вышло. Мы не знали, что нас ждет в следующую минуту, но смогли составить достаточно грамотный план, вследствие чего обошлось почти без жертв.
– Угу, – подал голос Майкл, – я бы точно сейчас демонстрировал свой внутренний мир на одном из капсульных путей.
Ребята усмехнулись, обстановка немного разрядилась.
– Да, вряд ли с поверхности удалось бы замкнуть пожарную сигнализацию, – согласился Абхишек. – Ладно, будем на месте разбираться, голова с собой, ноутбуки с собой, а больше ничего и не надо.
– Верно, Аби, – кивнул я. – Если что-то еще понадобится, достанем на месте.
Паника рождает слухи, а слухи усиливают панику. Этакая самоподдерживающаяся цепная реакция. Когда подробности складываются из предположений, домыслов и откровенной лжи, но в них есть толика подтверждённых фактов, то все это нагромождение превращается в мощный информационный ресурс, которым можно и нужно воспользоваться, пока его не опровергли. Но даже когда о чем-то говорят все, то этот поток новостей остановить очень сложно, на это требуется время. Люди отказываются верить властям, ведь все, что происходит, они слышали от знакомых, которые слышали это от своих знакомых, которые, в свою очередь… и так далее. Проще поверить соседу и слухам, чем тому, что скажут по радио или в громкоговорители.
Как раз этот эффект и произошел с той точностью, которую я рассчитал.
Не прошло и часа с момента диверсии, как город уже будоражило:
Крысы на электростанции!
Пришли из леса.
Да нет, из канализации.
Они сбежали из лаборатории.
Нет, их специально выпустили.
Они разносят новую заразу.
Нас хотят уничтожить.
Это террористы.
Нет, это правительство!
Это планировалось давно, я точно знаю.
Это заговор. За крысами стоит полиция и армия.
Мне сказали!
Я лично видел.
Что сильнее, страх или любопытство? Когда как, если это касается толпы, то любопытство поначалу пересиливает страх, а затем все переходит на следующую стадию.
Спустя полтора часа в городе стало светлее, начались беспорядки. Разбитые витрины ни в чем не повинных владельцев магазинов, перевернутые машины, подожженные покрышки. Толпа, ведомая несколькими случайными активистами, которым все равно, за или против кого идти, главное – выплеснуть агрессию, которая генерируется безостановочно. И вот, толпа, уже не понимающая смысла в своих действиях, катится волной к еще закрытым зданиям администрации.
Полиция, толком еще не проснувшаяся, также стягивает свои силы к центру города, также не понимая, что происходит.
Сначала остановят толпу, затем поймают самых агрессивных, потом начнут разбираться, восстановят электроснабжение, оповестят о приложенных силах в поисках виновных. Главное, что это будет транслироваться повсюду. Догадки, догадки и еще раз догадки, на всех федеральных каналах. Подобное моментально распространится по всему миру, и все будут делать свои, ложные выводы, а я, тем временем, запущу вторую часть своего плана. Важно не промедлить, чтобы огонь не успел угаснуть, а тревога только усилилась и распространилась.
17
Все ждали от меня каких-то действий. Мне казалось, что любое мое распоряжение было бы воспринято на ура. Мозговой штурм? – Отлично! Взломать серверы в радиусе ста километров? – Запросто! Прыгаем с парашютом и одновременно создаем новый «троян»? – Пфф, легко. Все, что угодно, кроме ожидания. Вся проблема была в отсутствии плана как такового. Даже приблизительного. А какой план можно составить против того, кто просчитал миллионы вероятностей? Небольшие отклонения от расчётов всегда допустимы – процент погрешности.
Мираж не рассчитывает на что-то – он учитывает все до мелочей. Остается импровизировать и думать: а не осталось ли в кармане козырей, о которых никто даже не догадывается? В конце концов, там, на глубине, мне удалось обмануть его с письмами и вирусами. Пускай это не очень сильно повлияло на тот результат, который запланировал Мираж, но все же.
Как бы то ни было, чем крупнее план, чем больше он охватывает, чем больше точек пересечения и сопротивления, тем меньше вероятность его точного исполнения, а значит, шанс у нас все-таки есть.
– Зета, ты готова?
– Давно, все под моим контролем. Кстати, в городе введено чрезвычайное положение, так что у нас могут быть проблемы с перемещением.
– Нам не нужны проблемы, – повернулся к нам Майкл, – нам нужно вот сюда, – он показал нам планшет со знакомыми координатами.
– И что ты предлагаешь?
– Ну, ты же у нас супермозг, придумай что-нибудь.
Зета совсем по-человечески закатила глаза.
– Ладно, – я остановил зарождающийся спор, – сейчас вместе сообразим. Зета, что подходящее есть неподалеку, где смог бы сесть самолет?
Я затылком почувствовал, как на меня устремились взгляды всех ребят. Впрочем, андроид тоже удивилась, но ответила: