Может, он у вас уже есть.
Женя и Лена уезжают в санаторий 17-го. Выяснилось, что с января половина писем ко мне не дошла. Но вашего, думаю, среди них не было.
Устала я до бреда, хотя говорят, что выгляжу хорошо. Некоторое количество неприятностей у моих друзей, но не тяжелых. Пока. Вы, вероятно, знаете.
Как здоровье Шуры?
Передайте ему от меня привет. Я за него беспокоюсь, как о родном, но боюсь звонить Иосифу Исааковичу, может, от него скрывают.
Напишите, Наташа.
Крепко целую вас.
Н.М.1 Мандельштам О. Записные заметка И.М.Семенко//Вопросы книжки. Заметки / Публ. и вступит. литературы. 1968.№ 4. С. 181–199.
98
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
20 мая <1968 г., Москва>20 мая
Наташенька дорогая!
Письма наши скрестились. Я очень рада была вашему, хотя огорчаюсь, что вы себя плохо чувствуете. Хорошо, что Шура в санатории.
Женя и Лена уехали в санаторий. Я отдыхаю, но очень плохо себя чувствую. Выгляжу, говорят, хорошо. Вчера ездила к Шкловским повидать моих старух, а сегодня целый день лежу с болью в сердце. Старость.
Едем во второй половине июня в Верею. Очень боюсь расстояния.
Будет комиссия по Осе. Она до сих пор была только на бумаге. Во главе – Симонов. Книга как будто движется. Послать вам «Вопросы литературы»1 или вы получаете?
Целую вас. Н.М.1 См. примеч. 1 на с. 397.
99
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
<Между 21 и 27 мая 1968 г., Москва>Наташенька! Был Шура (он очень хороший, это вам Сима надоела, а не он) и рассказал, как вам сейчас трудно и про враченка, найденного на улице. Вы молодец.
Я по вас, как всегда, скучаю.
Саша окончательно и торжественно отказался от меня. Я рада. Приняла меры к организации комиссии. Харджиева не включила, а ввела Степанова, с которым они враги! Не разделили Хлебникова, вернее, Харджиев травил Степанова за прикосновение к Хлебникову и потому его ненавидит. Посмотрим, что будет.
Понемножку работаю. Чуть-чуть.
Целую вас.
Жду хоть записочки.
Н.М.
100
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
28 мая <1968 г., Москва>28, май
Наташенька! Наконец-то я отправила Женю и Лену в санаторий и вроде как отдыхаю, хотя у меня тяжелый приступ язвы: погода, и я вспомнила о себе, когда они уехали.
Очень грустно, что вы болеете. К врачам, боюсь, вы не обращались. Не запускайте…
Вернулся ли Шура? В каком он виде? Передайте ему от меня привет.
Как ваш враченок, которого вы поймали на улице? Следит он завами?
Что делается с книгой в «Библ [иотеке] поэта», не знаю. От меня скрывают. Слышала, что была корректура. Получили ли вы «Вопросы литературы» № 4? Я держу для вас номер, если у вас еще нет.
Лена всё просит, чтобы вы приехали в Верею. Я тоже. Было бы чудно.
Как?
Не молчите. Отзовитесь. Хотя бы записочку.
Н.М.
101
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
<Конец мая 1968 г., Москва>Наташенька!
Вы опять молчите. Я жду голоса. Отзовитесь. Весь июнь буду в Москве. Ау!
Н.М.
102
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
<Начало июня 1968 г., Москва>Наташенька! Я попробую приехать к вам в конце июня, в июле. Не знаю, выйдет ли, но очень хочется. Поживем вместе. Только напишите мне адрес в Графской1, чтобы я оставила своим.
Целую вас.
Н.М.
Третьей посылки не было. Две. Одна вам (две вещи), одна кофточка для Тани.1 См. примеч.1 на с. 365.
103
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
15 июня [1968 г., Москва]15 июня
Наташенька дружок! Был Аркадий и рассказал про Виктора. Вы сами понимаете, как я огорчена за вас и за него. В каком он сейчас состоянии? Сможете ли вы уехать хоть на свои свободные двадцать дней? Как обидно, что вы принимаете экзамены. Кому это нужно? Зачем вам так портить себе лето и отдых, в котором вы так нуждаетесь?
Больше всего мы трое хотим, чтобы [вы] на этот свободный ваш срок приехали в Верею. Не блеснули кометой, а именно пожили с нами как следует.
Опять выплыл вологодский брат? Откуда такая дикая страсть к родне, что вы готовы просидеть эти несчастные дни на болоте, а потом зимой остаться без сил. Если бы Графская1 с Шурой, я бы не так злилась. Но Вологда!
Умоляю: напишите сразу. К концу месяца мы уезжаем (1 – я Спартаковская, 20, Верея, Наро-фоминского р-на).
У меня разно – есть тревоги и печаль, есть неплохое. Сейчас Симонов взялся быть председателем комиссии по наследству и, может, станет лучше. Он уже кое-что сделал2.О книге в Ленинграде мне ничего не сообщают. Здесь есть и работа Харджиева (это его книга!). Идиот, но в него явно влюблена редакторша… 3 Он умеет. Сама я, дура, попалась… Обидно всё это ужасно.
Устала я от трудной зимы, но понемногу работаю. Саша отвалился окончательно. Воздух стал лучше. К вам масса разговоров…
Н.М.
Напишите про Виктора. Горячий привет ему. Как всё трудно…
Обрадовалась и Аркадию (бедный, куда его загоняют!)4 и еще больше Шуре.Конверт: «Воронеж, Никитинская, 38, кв. 29, Штемпель Нат. Евг.». Адрес отправителя: «Москва, М-447, Б. Черемушинская,50, корп. 1,кв.4,Мандельштам». Почтовые штемпели: «Москва 16.6.68», «Воронеж 19.6.68»
1 См. примеч. 1 на с. 365.
2 Имеются в виду усилия К.М. Симонова, нового председателя Комиссии по литературному наследию О.Э. Мандельштама, по ускорению выхода в свет издания в «Библиотеке поэта».
3 И.В. Исакович.
4 Возможно, имеется в виду распределение А.И. Слуцкого учителем в деревню.
104
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
<Начало июля 1968 г., Верея>Наташенька! Трудно себе представить, что у меня было последние недели. Я просто еще не могу опомниться. Сейчас я уже неделю в Верее.
Мой адрес: Верея, Нарофоминского р-на, 1-я Спартаковская, 20, Шевелевым, для меня…
Несколько раз я заходила в свой магазин1 за чулками, но, конечно, их в помине нет. Эти чулки (они называются «эластичные» и «безномерные», хотя у них есть номера) вообще только мелькают, особенно маленькие номера (бывают еще совсем дешевые, но они моментально становятся мешками). Вернувшись в Москву, буду заходить из булочной в магазин и, наверное, как-нибудь схвачу их.
Куда вы решили ехать? Заглянули бы в Верею. Ждала вас в Москве и очень огорчилась, что у вас там что-то отменили.
Привет Шуре.
Целую.
Н.М.
Боюсь, что письмо не застанет вас…1 Один из московских магазинов «Березка» находился на Профсоюзной улице, около метро «Академическая», т. е.относительно недалеко от квартиры Н.Я.
105
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
<Конец июля 1968 г., Верея>Наташенька! Я думаю приехать числа пятого. Удобно ли это вам? Срочно напишите или лучше телеграфируйте. Приеду я так на неделю. Целую крепко.
Н.М.
106
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
31 июля <1968 г., Верея>31 июля
Дорогая Наташенька!
Я на два дня в Москве. Очень хочется вас видеть. Удастся ли вам приехать? Мы очень вас ждем.
С книгой в Ленинграде мало понятно. Была корректура, и всё остановилось. Может, Симонов (он сейчас председатель комиссии по наследству) позвонит Орлову и спросит, в чем дело.
Немножко работаю, но очень мало. Больше возня с хозяйством. Сил очень мало.
В Верее буду до сентября. Сама я здорова. Меня пугает Лена. Она нервна до предела, худа, бледна. Что с ней делать, не знаю. Женя – ничего.
Целую вас крепко.
Не забывайте.
Напоминаю адрес:
Верея, Моек [овская] обл. Нарофом[инский] р-н, Спартаковская, 20, Шевелевым.
Передайте от меня привет Виктору и Шуре.
Встречали вы у меня когда-нибудь Любищева (биолога)? Он чудный старик (80 лет). Упал и сломал бедро. Уже работает, стоя на костылях у микроскопа.Датируется по письму А.А.Любищева к Н.Я. от 20 июля 1968 г., где он «отчитывается» о своем выздоровлении и восстановлении работоспособности после перелома (сообщено Р.Г.Баранцевым).
107
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
<Около 10 сентября 1968 г., Москва>Наташенька, милая! У меня ничего не происходит, и как будто я здорова, но чувствую себя мокрой курицей. Отчего, не знаю. Хорошо, что вы здесь побывали, это утешение…
С Симоновым буду разговаривать только в понедельник. Он улетел в Сухум. Все они летают, как птички.
Приходил Саша, но неудачно: Ира в эту минуту была в уборной, и я за эту же минуту выставила его. Он успел сказать, что кается и что готов на всё… Думаю, что толку всё равно не получится. Приходил и Дима. Этот всё же считает, что во всем виновата Ира. Он становится похожим на Таню. Надоели они мне все…
Вроде пробую работать, но почти ничего не выходит. Не знаю, как быть. Варлаам раздувает ноздри и говорит, что никакой комиссии не надо… Ему хорошо… И еще: существует специальная литература жен, писавших о своих мужьях. Этой литературе никто, как известно, не верит. Поэтому Варлаам советует немедленно перестать писать об Осе. Я даже затосковала: попасть в эти жены обидно, но это единственное, о чем мне хочется говорить и о чем мне есть что сказать. Беда… Посоветуйтесь про жен с Шурой, но пусть он помнит, что у всех жен были друзья, которые их хвалили. Пишите, Наташа… Н.М.
108
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
17 сентября <1968 г., Москва>17 сентября
Наташенька! От вас нет ни одного слова. Что случилось? Я очень беспокоюсь.
Я вернулась 7-го сентября. Сегодня возвращаются Женя и Лена. Лето было очень трудное. Зима, наверное, будет не легче.
Отзовитесь – грех вам!
Н.М.
Были ли вы в Москве?109
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
[26 сентября 1968 г., Москва]
Наташенька! Ваши письма дошли, но, видимо, мои не дошли. Ведь ваше последнее – о книге – было чуть ли не в начале октября1. После этого молчание.