саэдр, чьи вершины дали орбиту Земли. Последовательность продолжилась: додекаэдр, описанный вокруг орбиты Земли дал орбиту Марса, тетраэдр вокруг орбиты Марса дал орбиту Юпитера, и куб вокруг орбиты юпитера дал орбиту Сатурна. Это было элегантно и красиво. Имея астрономические данные ограниченной точности тех дней, он смог убедить себя, что эта схема работает. (Годами позже Кеплер понял, что он ошибался, после того, как он использовал высокоточные астрономические данные своего покойного коллеги Тихо Браге, который доказал, что орбиты планет — эллипсы, а не окружности).
Ошибка Кеплера служит предупреждением для ученых и, несомненно, для всех мыслителей. Мозг это орган, который строит модели и делает творческие предсказания, но эти модели и предсказания могут оказаться как обманчивыми, так и верными. Наш мозг всегда смотрит на паттерны и находит аналогии. Если правильные корреляции не могут быть найдены, мозг с легкостью может приять ложную. Псевдонаука, предрассудки, вера и нетерпимость часто коренятся в ложных аналогиях.
Это один из тех вопросов, которые опасаются нейроученые, причем излишне по моему мнению. Некоторые ученые, такие как Кристоф Кох, готовы биться над сутью сознания, но большинство рассматривают этот вопрос на границе философии с псевдонаукой. Я думаю он заслуживает рассмотрения, хотя бы по той причине, что людям это любопытно. Я не могу дать полностью удовлетворяющий ответ, но я думаю, что память и предсказание могут быть обращены к части его. Во-первых, есть привкус головоломки в том, как оно рассматривается в разговорах.
Не так давно я был на научной конференции в прекрасном местечке ЛонгАйлендСаунд. Был ранний вечер, когда большинство из нас приняли по стаканчику вина сидя на пирсе перед водой и болтая перед ужином и вечерней сессией. Через некоторое время разговор коснулся темы сознания. Как я уже сказал, нейроученые обычно не говорят об этом, но мы были в прекрасной обстановке, было выпито некоторое количество вина, и тема разгорелась.
Женщина-ученый из Британии разглагольствовала о ее идеях о сознании, и сказала: «Конечно, мы никогда не поймем сознание». Я не согласился: «Сознание — это не такая большая проблема. Я думаю, сознание это похоже просто наличие кортекса». Наступила тишина, затем быстро последовал аргумент, когда несколько ученых попытались убедить меня в моей очевидной ошибке. «Вы должны признать, что мир кажется таким живым и красивым. Как вы можете отрицать сознание, которое воспринимает мир? Вы должны признать, что вы хотите чего-то особенного». Чтобы доказать свою точку зрения, я сказал: «Я не знаю, о чем вы говорите. Из того факта, как вы говорите о сознании, я делаю вывод, что я отличаюсь от вас. Я не чувствую того, что чувствуете вы, значит я бессознателен. Похоже я зомби». Зомби часто упоминаются, когда философы говоря о сознании. Зомби такие же, как люди, но бессознательные. Они ходячие живые мясные машины, но без царя в голове.
Ученый из Британии посмотрела на меня. «Конечно же у вас есть сознание!».
«Нет, я так не думаю. Вам так может казаться, но я не являюсь сознательным человеком. Не волнуйтесь об этом, мне и так хорошо».
Она сказала: «Значит вы не испытываете каких либо чувств?» и махнула рукой в сторону искрящейся воды, где опускалось солнце и небеса переливались оранжево-розовым оттенком.
«Да, я все это вижу. И что?»
«Тогда как вы объясните свои субъективные ощущения?»
Я ответил, «Да, я знаю, что я здесь. У меня есть воспоминания о вещах, похожих на этот вечер. Но я не чувствую, что должно быть что-то особенное, так что, если вы испытываете что-то особенное, возможно я бессознателен». Я попытался, чтоб она точнее определила свои сверхъестественные и необъяснимые мысли о сознании. Я попытался, чтоб она точно определила сознание.
Мы продолжали этот поток аргументов до тех пор, пока не настало время ужина. Я не думаю, что я изменил чье либо мнение о существовании и значении сознания. Но я попытался, чтоб они поняли, что большинство людей думают о сознании, как о некотором виде волшебного соуса, который добавляется к физическому мозгу. У вас есть мозг, состоящий из нейронов, и они выделяют сознание — в этом суть человека. С этой точки зрения сознания полностью отделено от мозга. Вот почему у зомби есть мозг, но нет сознания. У них есть все механические штуки — нейроны и синапсы, но у них нет волшебного соуса. Они могут все, что может человек. Со стороны вы не можете отличить зомби от человека.
Мысль о том, что сознание это что-то дополнительное к материи произрастает из ранних верований в жизненный поток — некую силу, дающую жизнь всему живому. Люди верят, что им необходима эта жизненная сила, чтобы объяснить разницу между камнями и растениями или металлом и живым человеком. Некоторые люди в это все еще верят. В наше время нам достаточно известно о разнице между неживой и живой материей, чтобы понять, что нет никакого особого соуса. Теперь мы знаем достаточно много о ДНК, о синтезе белков, транскрипции генов и метаболизме. Хотя мы знаем еще не все механизмы живых систем, нам достаточно известно о биологии, чтобы отказаться от волшебства. Аналогично, люди больше не думают, что необходима магия или какие-то духи, чтобы шевелить мускулами. У нас есть длинные белки, которые притягивают молекулы одну к другой. Вы можете обо всем об этом прочитать.
Тем не менее большинство людей продолжают верить, что сознания чем-то отличается и не может быть объяснено сведением к биологическим терминам. С другой стороны я не изучал сознание. Я ее прочел все философские мнения. Но у меня есть некоторые идеи о том, что смущает людей в их рассуждениях. Я верю, что сознание — это похоже просто наличие неокортекса. Но мы можем кое что еще. Мы можем разбить сознание на две категории. Одна подобна самоанализу — обыденное понятие о наличии сознания. Это относительно легкий путь для понимания. Другое это «qualia» — идея, что чувства, ассоциированные с ощущениями, не зависят от сенсорной информации. Qualia — это сложнее.
Когда большинство людей произносят слово сознание, они обычно ссылаются на первую категорию. «Были ли вы в сознании, когда прошли мимо меня не поздоровавшись?». «Были ли вы в сознании, когда свалились в кровать прошлой ночью?». «Вы без сознания, когда спите». Некоторые люди говорят, что такая форма сознания это то же самое, что и осознание. Второе ближе к истине, но я думаю, что осознание охватывает его не совсем точно. Я полагаю, это значение сознания является синонимом формированию декларативных знаний. Декларативная память — это знания, которые вы можете вспоминать и о которых можете рассказать кому-то другому. Вы можете выразить их вербально. Если вы спрашиваете меня, где я был в прошлые выходные, я могу рассказать вам. Это декларативные знания. Если вы спрашиваете меня, как удержать в равновесии велосипед, я могу сказать вам, что нужно держать руль и жать на педали, но я не могу объяснить точно, как сделать это. Удержание велосипеда в равновесии осуществляется в основном нервной активностью в старом мозге, так что это не декларативные знания.
Проведем небольшой мысленный эксперимент, чтоб показать, каким образом наши повседневные замечания о сознании являются тем же самым, что и формирование декларативных знаний. Вспомните, что считается, что вся память заключается в физических изменениях в синапсах и нейронах, которые они соединяют. Следовательно, если у меня был бы способ обратить эти физические изменения, ваша память могла бы быть стерта. Теперь вообразите, что я могу повернуть переключатель и вернуть ваш мозг точно в такое же состояние, в котором он был в некоторый момент прошлого. Это может быть час назад, двенадцать часов назад, любой промежуток времени. Я просто поворачиваю переключатель в моей обращающей машине, и ваши синапсы и нейроны возвращаются в предыдущее состояние во времени. Делая это, я стираю вашу память о том, что произошло с того момента времени.
Теперь предположим, что вы прожили сегодняшний день и проснулись завтра. Но как только вы проснулись, я повернул переключатель и стер последние двенадцать часов. У вас была бы абсолютно нулевая память о предыдущем дне. С точки зрения вашего мозга, «вчера» никогда не происходило. Я сказал бы вам, что уже среда, а вы протестовали бы, «нет, вторник. Я уверен в этом. Календарь просто поменяли. Но все равно вторник. Зачем вы так шутите надо мной?». Но каждый, кого вы встречали во вторник, сказал бы, что вы были весь день в сознании. Они видели вас, обедали с вами, разговаривали с вами. Разве вы этого не помните? Вы бы сказали нет, этого не было. В конце концов, посмотрев видеозапись вашего обеда, вы постепенно убеждаетесь, что день действительно прошел, даже хотя у вас нет воспоминаний об этом. Как будто вы были целый день зомби, а не в сознании. Однако, вы были в сознании все время. Ваша уверенность в том, что вы были в сознании, исчезла только тогда, когда ваши декларативные знания были стерты.
Этот мысленный эксперимент охватывает эквивалентность между декларативной памятью и нашим повседневным пониманием сознания. Если во время или в конце игры в теннис я спрошу вас, были ли вы в сознании, конечно же, вы скажете да. Если затем я стер бы ваши воспоминания по последних двух часах, вы заявили бы, что были без сознания и не отвечаете за действия, которые происходили в течение игры. В обоих случаях, это была одна и та же игра в теннис. Единственная разница в том, есть ли у вас воспоминания о ней в тот момент, когда я вас спрашиваю. Следовательно, это значение сознания не абсолютно. Оно может изменить после стирания памяти.
Наиболее сложные вопросы о сознании касаются qualia. Qualia часто перефразируется в стиле дзен-буддизма, например «Почему красное — красное, а зеленое — зеленое? Является ли красное для меня таким же, как и для вас? Почему красное эмоционально связывается с определенными чувствами? Это должно быть для меня неотъемлемое качество или чувство. Какое чувство оно вызывает у вас?»