этой вечной игры повторений, все композиции, какие только были на Земле, должны будут снова встречаться, очаровываться, отвращаться, целоваться и развращаться, точно так же, как это было прежде и как будет и впредь. И таким образом, некогда снова родится точно такой же мужчина, как я, и точно такая же женщина, как Мария, разве что, надо надеяться, в голове у мужчины будет поменьше глупости, нежели ныне, и они встретятся в мире лучшем, чем этот, и долго будут смотреть друг на друга, пока наконец женщина не подаст мужчине руку и нежно не скажет: „Будем хорошими друзьями“…» («Lesarten». Reise von München nach Genua // Sämtliche Werke. Bd. III. S. 542).
В отношении этого фрагмента обратим внимание на следующее.
1. Для обоснования концепции бесконечного повторения писатель опирается именно на атомизм как на учение, кажущееся ему правдоподобным.
2. Подразумевается как нечто вполне очевидное, что чувства и разум, а также душа, индивидуальное самосознание суть производные сочетания атомов.
3. Мгновение, когда дама наконец говорит: «Будем хорошими друзьями», вынесено из привычного течения времени и представлено в перспективе вечности и бесконечности, то есть как уже бывшее и отлично знакомое, только забытое… а также как то, чему через бездну времён надлежит наступить. Благодаря этому тень подлинного вечного возвращения лежит на всём приведённом фрагменте, каковое предчувствие в значительной степени обязано также и хорошему художественному изложению.
4. Хотя из фрагмента и не очень понятно, те же самые люди или такие же точно некогда явятся вновь, сказано вполне определённо, что в следующий раз они окажутся не в этом, а в лучшем мире. Тем самым намечена перспектива понимания вечного возвращения как волевого отбора, как избирательного бытия Делёза. Перспектива, однако, проблематичная, ведь если это мгновение уже наступало бесконечное число раз и мир всякий раз улучшался, неясно, почему до сих пор он так и не пришёл если не к совершенному, то по крайней мере к более или менее удовлетворительному состоянию…
Если в основу всего положен атомизм, а вечное возвращение доказывается или опровергается, исходя из него, то, как мы говорили, из повторного соединения тех же атомов в ту же композицию (если, конечно, такая возможность доказана) с необходимостью следует и возвращение того же самого – тех же животных, людей, мирозданий. Именно тех же, а не точно таких же, однако других.
Но если в самóм атомизме подразумевается не прямолинейное течение времени (как это всегда и бывает), а круговое, то возможность повторного соединения тех же атомов в ту же композицию доказывать и не нужно, поскольку при таком течении времени сие очевидно…
Но это, конечно, – игра изначальных постулатов и логических выводов из этих постулатов, истина же постигается лишь непосредственно…
В продолжение темы: симпатия к вечному возвращению как к избавлению от неизбежности ничто
C наступлением Нового времени материализм, опирающийся прежде всего на философию атомистов, окончательно превратился из тёмных подводных течений в общепринятую точку зрения на мироздание. Напору, энтузиазму, самоотдаче редких и в основном всё-таки выдающихся философов и учёных, захваченных этим учением, первых проводников его в жизнь, вполне могли бы позавидовать даже христианские миссионеры. Ну а при последовавшей общественной и, соответственно, финансовой поддержке дело быстро пошло на лад. Хлынули неиссякаемые орды проповедников и исследователей, везде и всюду навязывающих, обосновывающих, углубляющих и дополняющих положения начавшего набирать силу учения. Не осталось ни одной науки – ни естественной, ни гуманитарной, – под которую не была бы подведена материалистическая база. Были развенчаны бесчисленные мистификации, и все феномены, все вещи обрели наконец свой «надёжный фундамент». Объяснились шторма, ураганы, болезни, затмения солнца, нашествия саранчи, кризисы, войны и прочее. При этом предвидения, сглаз, колдовство, суеверия и так далее были причислены к несуществующему, стали считаться простым совпадением, а в случаях сложных истолковывались психологически. Фактические подтверждения материализма в виде разного рода научных открытий и технических достижений следовали одно за другим, массово и без числа. Благодаря этому материалистическая точка зрения стала казаться человечеству очевидной.
Божественное и демоническое, онирические пространства и фантастические миры, недоступные континенты и невидимые города, сверхъестественное и потустороннее, небесные знамения, сакральные измерения, весь необъятный умозрительный мир, да и вообще всякое чувство, мысль, жизнь исчезли из космоса, превратившись в ничтожные случайные свойства всемогущего вещества. Подозрения, что всё это реально и даже более реально, чем привычный обыденный мир, проступают теперь разве что в состояниях необычных, к примеру в тяжёлых болезнях, в предсмертном бреду… Мёртвое вещество, непрерывно трансформирующееся по мёртвым законам, стало считаться истинным космосом, причём колоссальных масштабов, скорее всего, и вообще бесконечным, который не имеет начала и не имеет конца, сущим всегда. Такой воображаемый космос, или, как теперь говорят, «объективный мир», был объявлен существующим сам по себе и не зависящим ни от какого сознания.
Данное представление давно уже сделалось общепринятым, хотя и совершенно непонятно, что, собственно, означает, что такой мёртвый мир существует, если он сам не сознаёт и не ощущает себя и если нет никого, кто делал бы это вместо него. На это чаще всего отвечают, что можно вообразить внезапное появление гипотетического сознания, которое, увидев сей космос, тут же подтвердило бы его наличие и сделало бы вывод, что он был и прежде, всегда. Однако такой аргумент неубедителен. Во-первых, выходит, что для подтверждения существования космоса сознание всё же необходимо. Во-вторых, даже в принципе невозможно представить, как выглядит этот космос, ведь всё, что кто-то в состоянии воспринять, радикально зависит от его органов чувств. У кого есть глаза, тот видит, у кого уши, тот слышит, у кого что-то ещё, тот воспринимает что-то ещё. У кого тело похоже на наше (а тело в целом – тоже орган чувств), тот воспринимает камни, животных, предметы, у кого тело иное, допустим, состоящее из электромагнитных волн (считающихся одним из видов материи), тот, как и волны, беспрепятственно проходит сквозь наши предметы, не замечая их вовсе. Для него наших твёрдых тел нет совсем. Зато для него будут весьма ощутимы встречные электромагнитные волны, которые, возможно, будут казаться ему чем-то подобным нашим животным, предметам, камням; мы же эти волны не замечаем, проходим сквозь них. При высокой скорости восприятия картина мироздания будет одной – восходящее солнце, к примеру, никогда не взойдёт и будет находиться всегда в одном месте, – при крайне замедленной – совершенно другой – солнца в виде сияющего диска мы не увидим вообще, вместо него будет подвижная яркая лента. При внимании к микромирам будут видеть одно, при внимании к макропространствам абсолютно иное, ну и так далее 15. Поэтому, каков «объективный мир объективно», невозможно сказать. Однако не станем требовать объяснений, поскольку за любой философией всегда скрывается непостижимое, и это нормально.
Не только жизнь, чувство, мысль для нас превратились в свойства определённым образом организованного вещества, но равно и наша душа, которую тоже стали считать лишь следствием сочетания атомов. Ныне учёные полагают, что, изменяя структуру мозга, можно изменять и характер, способности, устремления и таланты души. Надо заметить, что неизбежность этого вывода дальновидным людям была понятна ещё в самом начале распространения материализма. О том свидетельствуют, к примеру, написанные с изрядной иронией картины Питера Брейгеля Младшего, Яна ван Хемессена, Иеронима Босха и других знаменитых художников на тему извлечения камня глупости, когда при помощи хирургической операции на мозге медики и жрецы, ну и разные проходимцы пытаются превратить законченного идиота в здравомыслящего человека, а то и вообще в мудреца. В современной же медицине этот вывод был окончательно провозглашён в конце XVIII века в виде весьма лаконичной формулы: «Нет мозга, нет и души». Начались бесконечные эксперименты по поиску в коре головного мозга областей, отвечающих за чувства, мышление, воображение, речь, за характер и склонности, за формирование индивидуальности и так далее 16. Понятно, что многое было обнаружено и многое подтверждено. Но находились и учёные, отвергавшие теорию души как функции мозга и считавшие её единицей самостоятельной, но, разумеется, тоже материальной. Пошли разговоры о тонкой материи, из которой она состоит, и были проведены многочисленные сложные эксперименты. Например, человека взвешивали перед самой его смертью и сразу же после неё. Поскольку вес после смерти оказывался меньше на несколько граммов, делали вывод, что именно столько весит отделившаяся от тела душа. С помощью хитроумных приборов было сделано множество фотографий духовных субстанций в инфракрасном, ультрафиолетовом и прочих невидимых спектрах, было записано множество сообщений, возвещаемых умершими прямо с того света как на известных, так и на неведомых языках, ну и так далее.
Тысячелетние представления о душе как о сущности бестелесной, бессмертной, причастной как к этому миру, так и к тому, были отброшены окончательно. Обстоятельные и всесторонние исследования этого предмета великими учёными, философами и теологами прошлых времён перестали вообще понимать и сочли пустословием.
В такой атмосфере перед простым человеком наметилась только одна перспектива: после смерти не будет вообще ничего. Когда атомы его тела начнут разъединяться и прекратится дыхание, остановится кровь, он сам и его душа угаснут и пропадут, обратятся в ничто