злословы, безрассудные притязатели, коварны или неблагонамеренны. Если их собственные сограждане по какой-нибудь из сих причин будут их избегать, то они стараются между собою составить некоторый союз, в который всячески стараются для усиления собственного ласкательствами вовлекать людей благородных и благоразумных. Вообще не должно входить в связи с таковыми людьми и
избегать сколь возможно того, что может назваться партией, если хочешь жить приятно.
(60) .
Переписка есть письменное обращение. - Почти все, что я сказал о личном обращении, можно применить и к переписке. Если мы не должны слишком распространять круга своих знакомств в личном обращении, то равным образом не должны обременять себя излишнею перепиской; ибо сие бесполезно и сверх того сопряжено с утратою времени и издержками. Должно соблюдать такую же осмотрительность в выборе тех, с которыми мы вступаем в дружескую переписку, как и в выборе книг и лид для ежедневного нашего обращения. Должно всегда избегать всего, что не может доставить пользы или удовольствия тому, к кому пишется. Осторожность в письмах советую соблюдать гораздо большую, нежели в разговорах. Не меньшую осторожность должно соблюдать в отношении полученных писем. Едва поверить можно, сколько огорчений, раздоров и недоразумений произойти может от пренебрежения сего правила. Часто одно словцо, написанное необдуманно, одна по неосторожности оставленная бумажка нарушает спокойствие какого-нибудь человека, а иногда и на годы мирное состояние целого семейства. Письменные сплетни, неосновательные слухи, преждевременно сообщаемые, могут причинить бесконечный вред и привести в подозрение самого честного человека.
Итак, советую соблюдать всевозможную предосторожность в письмах всякого рода. Повторяю еще раз, что устно сказанное словцо рано или поздно приходит в забвение, но написанное даже по прошествии нескольких лет может произвести столь худые последствия, что отразятся даже на потомстве.
Письма, требующие надежного и скорого доставления, должно всегда отправлять обыкновенным образом по почте или с нарочным; но никогда для сбережения издержек не надо доверять их путешественникам или пересылать по какому-либо случаю или в чужом конверте. Не слишком можно полагаться на точность людей. Не читай, если только можно, в присутствии других полученных писем. Сего требует и учтивость и осторожность: дабы по изменениям твоего лица люди не могли понять содержания письма.
Всегда представляй себе (и это доставит тебе в некотором отношении пользу), что большая часть людей и в половину не имеют тех добрых качеств, какие приписывают им друзья их, и несравненно менее дурны, нежели как о них говорят их недоброжелатели.
Суди о людях не по словам, а по делам их! Но для сих наблюдений избирай такие минуты, в которые бы они вовсе не подозревали тебя в примечании над их поступками! Обращай внимательное око более на мелочные черты, нежели на главные деяния, которые каждый показывает в наибольшем блеске. Надобно обращать внимание на расположение здравого человека, которое показывает он при пробуждении ото сна утром, когда еще тело и душа представляются в ночной их одежде. Обращай внимание даже и на то, любит ли он пить и есть слишком грубые и простые или утонченные, приправленные и весьма изысканные кушанья! Примечай походку и осанку его! Охотнее ли он идет дорогою один или рука в руку с другими; ходит ли он прямо или сбивает с дороги своего товарища, иногда толкая других и наступая им на ноги. Замечай, делает ли он хоть один шаг сам собою, или всегда любит общество; всегда и во всем полагается на других и в самых малостях требует у чужого совета и выведывает, как поступает в таком случае сосед его или товарищ. - Любит ли он открытые двери и окна, свет чистый и речь громкую и ясную, или нет? Если он что-нибудь роняет, то вдруг ли опять подхватывает или оставляет лежать до толе, пока случайно не поднимет его. Не охотник ли он перебивать посторонние речи, не давая никому выговорить ни слова. Не скромничает ли он только с намерением, когда отзывает людей на сторону для того только, чтобы шепнуть им какой-нибудь пустяк; не берется ли он все решить и т.д.
Самый почерк письма многих людей носит на себе печать их характера. Все дети, которых я учил писать, писали с моего почерка; однако же по мере того, как склонности их мало-по-малу раскрывались, то всякий из них приобретал собственный почерк. С первого взгляда сей почерк казался одинаковым; но обратив на него более внимания и рассмотрев ближе, и притом зная их лично, находил я в одном леность, а в другом вялость или неопределенность, ветреность, постоянство, склонность к порядку, или какое-
ннб>дь другое свойство. - Все сии наблюдения соединяй вместе: но нс будь столько несправедлив, чтобы по каждой из сих черт в отдельности судить о целом характере.
Не будь стишком пристрастен к тем людям, которые оказываются к тебе ласковее других.
Не прежде полагайся на верную, постоянную любовь и дружбу, как по испытаниям, стоивших пожертвований. - Большая часть людей, по-видимому, искренно нам преданных. избегают нас, коль скоро должны пожертвовать нам какою-нибудь любимой склонностью. Итак, не теряй из виду и сего замечания, когда хочешь узнать, сколь важен для нас какой-нибудь человек. Искусство удовлетворять любимым нашим склонностям весьма легко, но трудно приобрести навыки делать пожертвования в пользу других.
(62).
Все сии общие, равно как и следующие особенные правила и многие другие, которые для сокращения сей книги оставляю собственному размышлению читателя, сводятся к тому, чтобы обхождение сделать приятным и тем самым облегчить жизнь нашу среди людей. Но если кто-нибудь по особенным причинам не может сообразоваться с некоторыми из оных, в таком случае, по всей справедливости, должно позволить всякому искать себе благополучия по соображениям собственным. Никому не станем навязывать наших правил. Кто не гоняется за благосклонностью вельмож. всеобщею похвалой, блистательною славой; кто, смотря по политическому и экономическому или по каким-либо другим отношениям не имеет причины распространять круга знакомства; кто по старости или слабости избегает сообщества людей, - для того вовсе не нужны правила для обращения. Следовательно, мы по всей справедливости не должны ни от кого требовать, чтобы он соображался с нашими обычаями; но всякому должны позволить продолжать собственный его путь. Ибо, если благополучие каждого человека зависит от собственных его понятий о благополучии, то весьма бы жестоко было принуждать кого-нибудь к счастью против его воли. Весьма забавно иногда смотреть, как толпа пустых голов издевается над человеком благоразумным, который не чувствует побуждения или малейшего расположения применяться к тону их обращения; но,
довольствуясь вполне отдельным бытием своим, не хочет всякому глупцу жертвовать драгоценным временем.
Если мы не намерены быть рабами общества, то не станем подражать тем праздным людям, которые не знают ничего лучшего, как только с постели переходить к туалету, оттуда за стол, из-за стола - за карты; из-за карт опять к столу, и, наконец, из-за стола - в постель, то, без сомнения, навлечем на себя их негодование за то, что не хотим подражать их образу жизни и пожертвовать высшими обязанностями нашими в пользу общества. Но мне кажется, это не значит отчуждать себя от общества, если мы останемся дома для занятий полезных, в которых обязаны дать отчет совести нашей.
(63).
Теперь приступим к общественным правилам обращения. Однако же приведем сперва еще одно замечание! Если бы я исключительно или хотя бы преимущественно писал для женщин, то многие из сих правил либо вовсе упустил, либо представил в другом виде, или заменил бы их другими, которые тогда для мужчин были бы менее полезны. - Но это было бы совершенно противно цели моего сочинения. Благоразумные женщины сами могут преподавать своему полу лучшее наставление в том, как вести себя в обществе. Этот труд для мужчин был бы вовсе бесполезен. Но если прекрасный пол найдет в сих листках что-нибудь для себя полезное, то сие вознаградит достаточно труды, употребленные мною для сего сочинения. - Впрочем, многие отношения в обращении женском для нас, мужчин, вовсе не нужны. Они более зависят от внешней репутации и не могут быть слишком предупредительны. С одной стороны вменяют им гораздо более неосторожности, а с другой гораздо менее причуд. Поступки их ранее приобретают для них особый смысл, между тем как отроку и юноше еще многие неосторожности извинительны. Жизнь их ограничивается домашним кругом; напротив того, положение мужчины, собственно, связывает его тесно с Государством и обширным гражданским обществом. И потому бывают добродетели и пороки, деяния и уклонения, которые для одного пола производят совсем иные следствия, нежели для другого. Но обо всем том женщинам столь много хорошего наговорено в других книгах.
что всякое дальнейшее о сем распространение было бы здесь не у места.
ГЛАВА II.
Об обращении с самим собой.
О).
Обязанности по отношению к нам самим суть самые важнейшие и должны занять необходимо первое место, следовательно, и обращение с нашей собственною особой всегда должно быть для нас полезнейшим и занимательнейшим. Итак, непростительно, если мы, теряясь в вихре общественной жизни, в непрестанном обхождении с другими не радеем об обращении с самим собой; убегаем от самих себя, не печемся должным образом об образовании своей личности, а заботимся только о делах для нас чуждых. - Кто ежедневно посещает чужие дома, тот делается чуждым в своем собственном; кто проводит жизнь рассеянную, - тот чужд в собственном сердце; в толпе праздных людей принужден бывает убивать скуку свою, лишается доверия к самому себе и не знает, куда себя деть, когда бывает один. Кто ищет таких только обществ, где бы ему льстили, - тот заглушает в себе, наконец, чувство к истине, и она становится для него несносной. В то время, когда совесть напоминает ему о вещах для него неприятных, он в рассеянном вихре жизни стремится заглушить благодетельный глас истины.