Никогда не должно, однако, навязываться тем, которые не могут от нас уклониться, живя под одною с нами кровлей, а наипаче не подсматривать за ними, не вмешиваться в их хозяйство, не разведывать о делах их, до нас не касающихся, и не разглашать о замеченных нами в них небольших недостатках. А так как слуги наиболее к тому склонны, то и надобно людей своих от того удерживать и из дома своего совершенно изгнать всякое наушничество.
(3) .
Есть небольшие угождения, которые мы обязаны оказывать нашим соседям, - угождения сами по себе незначительные, но за всем тем служащие к сохранению тишины и спокойствия, к приобретению нами благорасположения других, и которыми мы посему не должны пренебрегать. Например, не стучать, не шуметь, не хлопать в позднее время дверьми, не заглядывать в окна, на чужие дворы или в сады ничего не метать и тому подобное.
(4) .
Многие по безрассудству своему думают, что нет надобности беречь наемные дома, сады и другие вещи, и что при назначении платы приняты в расчет их порча и истребление. Не говоря уже о том, что последнее не всегда бывает, я думаю, что человек благовоспитанный не может находить удовольствия в том, чтобы произвольно портить что-либо, ему не принадлежащее, чем он другим досаждает, а себя делает ненавистным. Исправный плательщик, - вежливый, добропорядочный и опрятный, - скоро делается известным, охотнее и за сходную цену принимается жильцом, нежели иные богатые и знатные люди. За все время, как я живу своим домом, я ни с соседями, ни с хозяевами домов никогда не имел ни малейшего спора и могу сказать, что они по большей части со слезами со мною расставались.
Равным образом и домовладелец должен быть снисходительнее к своим жильцам, не вздорить за всякую безделицу, которая могла бы случиться, если б он и один жил во всем доме.
Если между людьми, живущими в одном доме или по необходимости ежедневно вместе бывающими, произойдут недоразумения, то немедленно должно объясниться, ибо ничто не может быть несноснее, как жить с людьми, которыми мы недовольны или с кем мы в несогласии.
ГЛАВА IX.
О взаимном соотношении гостя и хозяина.
(1) .
В древние времена имели высокое понятие о правах гостеприимства. И теперь еще права сии свято почитаются и соблюдаются в странах менее населенных, в тех, где при простых нравах менее богатства, роскоши и испорченности, а также в деревнях. Напротив того, в наших больших городах, где утонченный образ жизни начинает заступать место прямодушия, законы гостеприимства становятся уже только правилами вежливости, которые всякий по своим обстоятельствам и желанию признает и соблюдает или нет. И действительно, при нынешней, непрестанно возрастающей роскоши и многообразных злоупотреблениях добродушием людей, весьма простительно быть осторожным в гостеприимстве и справляться со своим кошельком прежде, нежели откроешь тунеядцам и блюдолизам свой дом, свою кухню и погреб. Кто по безрассудному тщеславию слишком далеко простирает свое гостеприимство, тот обманывает себя и других: себя, расточая средства, которые лучше бы мог употребить; других - потому, что под видом гостеприимства скрывает только свою хвастливость. О гостеприимстве знатных и богатых я уже и вовсе не говорю: скука, тщеславие и страсть к роскоши устраивают у них все наилучшим образом, и как тот, кто потчует хлебом и солью, так и тот, кто их принимает, очень хорошо знают, что это значит и как им себя вести. Но о гостеприимстве средних классов я скажу несколько слов и предложу некоторые правила, удобные к применению.
(2) .
Предлагай гостю своему то, что можешь с вежливостью, от искреннего сердца и с веселым лицом! Угощая чужого че-
ловека или друга, старайся менее показывать блеска, нежели порядка и доброжелательства, путешественников в особенности можно покорить дружелюбным приемом. Они ищут не дешевого или богатого стола, а возможности посетить хорошие дома и случая получить сведения о предметах, к цели их путешествия принадлежащих. Посему гостеприимство, оказываемое чужестранцам, весьма одобрительно. - Не смущайся приходом неожиданных гостей! Ничто не может быть неприятнее и несноснее, как видеть, что угощающий нас делает это неохотно и только из вежливости; или, что он тратится при этом сверх своего состояния; а также, если он непрестанно шепчется со своею женой или со служилыми людьми; бранится, если что-нибудь не так сделано; если он сам должен о всем хлопотать и потому не может разделять удовольствия своих гостей; если он и угощает охотно, но хозяйка считает каждый кусок, взятый гостями; если кушанья будет недостаточно, так что невозможно всех удовольствовать; если хозяева потчуют нас так, будто хотят сказать: "берите, все, что есть тут для вас, насыщайтесь на долгое время, чтобы не нужно вам было скоро опять приходить”; наконец, если мы должны быть свидетелями семейных раздоров и беспорядков. Одним словом, есть образ гостеприимства, дающий простому угощению несравненное преимущество над великолепными пирами. Искусство обращаться много тому способствует, и потому надобно знать сие искусство занимать гостя только приятными вещами, а в большом обществе заводить только такие разговоры, в которых все с удовольствием могут участвовать и показать себя с выгодной стороны. Робкого должным образом ободрить, печального - развеселить. Всякому надобно дать случай поговорить о чем-либо приятном для него. Общительность и знание людей должны служить в том руководством. Надобно к всем быть внимательным, все видеть, все слышать, не показывая ни малейшего принуждения или напряжения, не подавая вида, будто угощаем из вежливости, чтобы показать, что умеем жить, а не от чистого сердца. Не приглашай в одно время, не сажай за один стол людей, которые друг друга не знают, может быть даже ненавидят, друг друга не понимают или взаимно наводят себе скуку. Но все подобные угождения должно оказывать таким образом, чтобы, доставляя гостю удовольствие, не налагали на него принуждения. Если слуга по ошибке пригласит не того человека или не в надлежащий день, то приглашенный не должен приметить, что пришел нечаянно, или что посещение его приводит нас в замешательство или нам в тягость.
Иные бывают веселы и веселят других только в многочисленных обществах; другие, напротив, блистают и бывают на своем месте тоща только, когда приглашены одни или в малый семейный круг; все это надобно примечать и учитывать. Всякий, долгое ли или короткое время находящийся в твоем доме, хотя бы он был твой величайший враг, должен быть охраняем тобой от всяких преследований и оскорблений со стороны других. Всякий должен иметь у тебя полную свободу, как бы в собственном своем доме; предоставь его самому себе; не ходи за ним по пятам, коща он желает быть один; не требуй от него, чтобы он занимал тебя за то, что ты его поишь и кормишь; наконец, не уменьшай ласковости и хлебосольства, если друг твой останется у тебя долее твоего чаяния, и с первого дня не делай ему лучшего угощения, как такое, какое и в последствии продолжать можешь.
(3) .
Взаимно и гость имеет свои обязанности перед хозяином. Старинная пословица говорит: "рыбу и гостя не более трех дней можно держать в доме без порчи". Правило сие имеет исключение, но то в нем очень справедливо, что никогда не должно навязываться, а иметь довольно рассудительности, чтобы видеть, как долго присутствие наше может быть приятно и не обременительно. Не всегда можно иметь расположение и хозяйством своим распорядиться так, чтобы охотно принимать или долго удерживать у себя гостей. И потому надлежит избегать того, чтобы появляться вдруг или навязываться самому к людям, не на широкую ногу живущим. Обязанность наша есть сколь можно менее отягощать человека, нас гостеприимствующего. Если хозяину нужно говорить с кем-либо из своих домашних, или он занят другим делом, то должно тихо удалиться, пока он все необходимое не закончит. Надлежит также соображаться с принятыми в доме обыкновениями, с господствующем в семье тоном, точно как бы мы сами к оной принадлежали, требовать мало прислуги, довольствоваться малым, не вмешиваться в хозяйство, не досаждать причудами, и если чего, по мнению нашему, в угощении не доставало, или же что-либо в доме нам не понравилось - не насмехаться над тем на стороне.
(4) .
Есть люди, которые так дорого ценят свою хлеб-соль, что требуют за то похвалы, лести, угождений, частых посещений и Бог знает еще чего. Это, конечно, несправедливо. Умеренный человек требует только сытного стола, который и может легко получить за меньшую цену. Более или менее блюд - ничего не значит, и я, право, дорожу своим обществом и потерянным временем столько же, как и эти господа своими блюдами.
ГЛАВА X.
О взаимных соотношениях между
благодетелями и облагодетельствованными,
между учителями и учениками,
между заимодавцами и должниками.
(1) .
Благодарность есть одна из первых добродетелей. Кто оказал тебе добро, чти того! Благодари его не только словами, признательность твою изъясняющими, но ищи случая быть взаимно ему полезным. Если же такого случая не имеешь, то старайся по крайней мере в обращении с ним показать признательное сердце. Не соизмеряй сей признательности строго с важностью оказанного тебе благодеяния, но с доброю волей своего благодетеля. Не переставай быть ему признательным и тогда, когда он более тебе не нужен, или когда несчастья его постигнут и лишат наружного блеска.
(2) .
Но никогда не унижайся до подлого ласкательства, чтобы вымолить себе что-нибудь, или за оказанное покровительство сделаться недостойным рабом злого человека. Где долг и честность требуют, не будь там безмолвным свидетелем несправедливости, и никакая мзда да не заглушит голоса истины! Ты щедро воздаешь за благодеяние, исполняя обязанности истинного друга и говоря благодетелю своему все, что может быть ему полезно, даже с опасностью лишиться через то его покровительства. Не позволяй также