вертопрашество, нечувствительность, страсть подражать иностранцам, презрение к отечественному языку, неправильный слог; перенимать даже самые смешные ужимки , привычки, погрешности, щепетильность, телодвижения, грубость к низшим, болезненность, подагру, худую экономию, глупые прихоти и множество других подобных качеств. Самое лучшее, по их мнению, оправдание есть то, что всякий знатный человек поступает точно так, а не иначе; как будто сие самое в состоянии оправдать их дурачества. Располагай поведение свое по собственному своему плану! Если ты будешь придерживаться своих правил, своего состояния, породы и воспитания, в таком случае ни высшие, ни низшие не могут отказать тебе в должном уважении.
(5).
Не должно слишком полагаться на ласковый вид большей части вельмож или считать высочайшим для себя счастием, когда какой-нибудь вельможа встречает нас благосклонною улыбкою, пожимает нам руку или обнимает нас. Может быть он в сию минуту имеет в нас нужду, но с презрением или по крайней мере очень холодно будет обращаться с нами, коль скоро пройдет сия минута. - Может быть он вовсе ничего не чувствует при своих ласках; меняет мины с таким же чувством, с каким другие меняют платья; или чрез то самое хочет унизить какого-нибудь другого своего раба. В обращении с такими людьми всегда надобно соблюдать осторожность, не слишком с ними дружиться и никогда не пренебрегать внешней учтивостью и почтением, которые приличны их состоянию, сколь бы они к нам снисходительны ни были. Рано или поздно они опять загордятся или оставят нас, когда другой какой-нибудь льстец привлечет их на свою сторону, и в сем то случае легко подвергнуться неприятным унижениям, которых, впрочем, при благоразумной осторожности избежать можно.
(6).
Но угождения вельможам, от которых зависит гражданское наше счастье, не должны простираться за пределы истинной чести. Весьма трудно для бедного, честолюбивого молодого человека возвыситься в службе какого-нибудь слабого владетеля, не поползав наперед пред гибким его Министром или главным камердинером; но сие редко кончится добром. Такие любимцы рано или поздно оказываются в немилости сами и вместе с собою влекут в погибель своих приверженцев; а хотя бы сего и не случилось, то самые величайшие выгоды, которые можно приобрести с их помощью, обойдутся слишком дорого, если за оные надобно будет жертвовать уважением, оказываемым нам благоразумными и почтенными людьми, - и сие всегда действительно случается. Напротив того, прямой путь всегда неизменно ведет нас если не к блистательному, то по крайней мере к постоянному счастию.
(7).
Не надобно допускать, чтобы сии земные боги учинили нас орудием в каком-нибудь неблагородном деле, а потому должно быть осторожным во всех оказываемых им услугах. Они всякое угождение ставят обязанностью и впоследствии обвиняют нас, если мы не всегда бываем расположены им собою жертвовать. - По крайней мере они весьма легко забывают оказанные им услуги. Однажды просил меня ... , человек со многими весьма хорошими качествами, сочинить для него нечто на французском и немецком языке, что он при известном случае хотел читать публично, чтобы склонить умы в свою пользу. "Любезнейший! - говорил он, - мне самому не достает времени, иначе бы я вас не утруждал, притом вы в сем этом опытнее меня". Я употребил на сие несколько часов прилежания и напряжения и, коща доставил ему требуемое, то он прижал меня к груди своей, благодарил в самых лестных выражениях и с чрезмерной клятвою уверял меня, что произведение мое есть образец красноречия! Словом, он изгибался предо мною так, как будто бы я оказал ему важнейшую услугу, но, между прочим просил меня о сем деле молчать. По прошествии двух лет пришел я утром к нему. Он наговорил мне множество в собственную свою похвалу. Я слушал с покорностью. - "И всем этим, - продолжал он, - я одолжен двум сочиненьицам, которые, без всякого хвастовства сказать, довольно удачны. Прочтите их сами, возьмите их с собою домой". И так вручил он мне собственный мой товар, только его рукою написанный. Я положил эту бумагу в карман, приложил к ней дома то же самое черновое мое сочинение и отослал назад. Он несколько был пристыжен, и мы впоследствии оба сему случаю смеялись. Но весьма часто самые лучшие из них бывают таковы. Более всего остерегаться надобно вступать с ними в какое-нибудь сомнительное дело. - Они обыкновенно весьма охотно сие делают и либо всю вину возлагают на нас, когда не удается намереваемое предприятие, либо оставляют нас, и все невыгоды падают на нас, когда дело пойдет худо. В лета неопытной моей юности часто со мною случалось сие последнее. Впрочем, не могу ни слова сказать здесь о сих опытах, потому что твердо решился не приводить анекдотов, которые бы в худом виде выставляли характер какой бы то ни было особы. Словом, не надобно знакомиться с их тайнами. Они щадят человека, который знает таковые, только до тех пор, пока он им необходимо нужен; но боятся его и стараются от него отвязаться коль скоро могут, хотя бы он и весьма ясно показывал, что не в состоянии во зло употребить сего превосходства и их доверия.
Вообще столь же мало надобно полагаться на благодарность большей части знатных и богатых людей, как и на их обещания. Итак, ничем им не жертвуй! Они не чувствуют цены твоих пожертвований; они думают, что все другие люди должны платить им такую дань за их благосклонный взгляд или даже за то, что они не разрушают нашего бытия может быть только потому, что хотят чрез сие самое приобрести какие-нибудь маловажные выгоды. Не надобно ничем их и одаривать! - Это бы значило каплю драгоценного бальзама бросить в сосуд мутной водою наполненный. У меня была старая дорогая картина, искусный живописец оценил оную во сто червонных. Половина сей суммы, которую бы я мог легко получить за нее, была бы в тогдашних домашних моих обстоятельствах весьма для меня полезна; но благорасположенный мой темперамент или лучше сказать безрассудность - заставила меня подарить оную владетельному Князю ..., который принял ее благосклонно. У меня не было намерения через сие самое у него что-нибудь выманить; но частично хотел я сим подарком доказать ему свою приверженность, а частично надеялся получить лучшее удовлетворение в намереваемой своей просьбе; однако же совершенно обманулся. Он обнял меня, когда я к нему пришел, и показал мне то почтенное место, которое он назначил моему подарку, но обещания своего не исполнил; и когда я, спустя уже год, однажды вечером был в кабинете его вместе с некоторым Посланником, которому он показывал редкие произведения искусства, находившиеся в оном, то он, говоря о дорогой моей картине, сказал сему иностранцу : " Это действительно прекрасное произведение, и оно мне досталось дешево ". Итак, он забыл, что я доставил ему сию картину за столь дешевую цену; я только пожалел об исчезнувшей надежде и о потерянной сумме, которою бы я долгое время мог прожить со своим семейством.
Столь же мало советую ссужать вельмож деньгами или занимать у них самих. В первом случае они не только считают своих заимодавцев ростовщиками и таковыми людьми, которые должны честью для себя ставить служить своим имением какому-нибудь важному господину, но притом если они медленны в расплате (что весьма часто встречается потому, что они по большей части проживают гораздо бо-
лее, нежели сколько должно), то отсюда происходят чрезвычайные хлопоты; нередко с великою только трудностью можно добиться с ними справедливости и сверх того этим легко нажить себе важных неприятелей. Но во втором случае, то есть, если кто у них занимает, тот весьма часто делается их рабом.
(9) .
Не надобно способствовать разврату и нравственной порче их самих и детей их. Не надобно им льстить или питать их гордость, сладострастие, тщеславие и склонность их к суетным, сладострастным удовольствиям. Не надобно отрицать самой даже неблагоприятной истины [по отношению к вельможам]. Поступай откровенно, однако же без грубости, чтобы тем самым не вооружить их против тебя! Вступайся за невинность, за оскорбленного, униженного правдивца, очерненного придворными происками; однако же с осторожностью, не раздражая тем более его врагов, и сколько позволяет тебе положение твое! - Споспешествуй и подкрепляй, если благоразумие позволяет, скромные желания, добрую славу и справедливые требования тех, кои утеснены, погребены в неизвестности или слишком низкого состояния, и потому не смеют приближаться в пышные чертоги! Едва поверить можно, сколько влияния имеют на сих людей как с хорошей, так и с худой стороны, слова благоразумного и всеми почитаемого человека; сколь охотно толкуют они все в пользу своего предубеждения, и сколько можно на них действовать, хотя не обнаружатся и следствия этих действий.
(Ю).
Не надобно говорить с ними о планах и проектах, особенно таких, коих опыты еще не известны и к исполнению коих приступают они, полагаясь на одни только слова; частично потому, чтобы не ввести их в заблуждение (особенно когда они едва в половину нас поняли и вдруг приступают к самому делу), а частично потому, чтобы в случае неудачного исполнения оных не оставаться виновным, когда успех не соответствует ожиданиям. Так, например, однажды некоторый Принц говорил со мною о плоской кровле, которую он сделал было на беседке в саду, но опять приказал снять, потому что она показалась ему слишком тяжелою. Я тут вспомнил, что говорил мне один Французский Инженер, именно, что дешевую, легкую, прочную Итальянскую кровлю можно сделать из нескольких слоев синей сахарной бумаги, обмазав оные смолою и сверху посыпать хрящом; я мимоходом рассказал об этом Принцу, не ручаясь, однако же, за доброту самой вещи. Спустя некоторое время я узнал, что он сделал сему опыт и, не знаю почему, - неудачный, и впоследствии дал ясно заметить, что я такой человек, на проекты коего осторожно полагаться надобно.
Вообще, едва ли можно быть достаточно осторожным во взаимных с ними разговорах. И потому надобно в присутствии их удерживаться ото всех предосудительных суждений о других людях и вообще от всякого злословия. Правда, они охотно сие слушают, но последствия часто бывают весьма несчастны. Во-первых, высказываясь подобным образом, унижаете в глазах их как себя, так и других людей, ибо, хотя они вместе и смеются, однако же, презирают злопыхателей и наблюдателей чужих недостатков, представляя себе собственные проступки; а поскольку они и без того уже всех людей презирают, то еще более презрение их возрастает при обнаружении чужих слабостей. Сверх того, при случае во зло употребляют наше имя, мешают нас в свои сплетни, передают суждения наши другим и ссорят нас с ними. Наконец, мы иногда еще не знаем, что может быть временное счастье тех людей, о коих мы столь невыгодно судили, находится в их [сановных] руках. Чрезвычайно удивительно, сколь часто одно вовсе незлонамеренное словцо весьма глубоко пускает корень свой и по прошествии нескольких лет может произвести весьма вредные и несчастные последствия. Добро не может пустить росток в сердце, добра не совершающем; напротив того, зло весьма глубоко в нем укореняется и с величайшим трудом может из оного быть исторгнуто. Я бы мог привести зде