Эмилия однажды испытала вероломство мужчин, и весь сей пол для нее стал навсегда ненавистен. Софья лишилась первого друга своего, и никакой другой не может заменить потерянного. Обе отказываются от света и мужчин, и их геройство столь же велико, как и самое их несчастье.
Как ни различны могут быть обстоятельства всех сих особ, они однако же схожи между собою в своих нравственных свойствах и ошибках. Девицы, которые не достигли своего предопределения, сохраняют навсегда незрелый, несовершенный характер и обнаруживают оный в тысяче различных видов. Они охотно занимаются безделицами, ребячатся, болтливы и любопытны. Одним словом: смешны и малодушны в высочайшей степени. Впрочем, характер их изменяется по причинам их незамужества.
Старые девы по собственной вине имеют обыкновение считать свои лета пятнадцатью годами назад, и каждый раз обвиняет их во лжи зеркало. Они хотят продолжать кокетство молодых своих лет и в старости. Их смешное жеманство, их отвратительная чувственность, навязчивая дружба делают их для мужчин вдвое несносными и слишком оправдывают презрение к ним молодых девиц.
Старые девы не по собственной вине обнаруживают в своих поступках некоторую робость, некоторую весьма явную даже заботливость. Так как их чувствования большей частью противоположны их возрасту, то они всегда опасаются изменить себе. Они жеманны и неразвязны, всегда в замешательстве, всегда как на иглах, но добродушие их и достоинства заставят все это забыть.
Старые девы по своей воле обыкновенно унылы, ненавидят людей и нередко даже несносны. Они избегают общества или оскорбляют оное. Должно щадить несчастных, они имеют право на наше снисхождение.
Из всех сих трех только девицы, состарившиеся по своей поле, имеют нужду в некоторых правилах; ибо первые нс заслуживают их, а последние неспособны воспринимать. Но вам, безвинно незамужними оставшимся девицам, вам скажу я несколько слов для совета и утешения.
Ежели вы хотите вести себя прилично, то являйте всегда тихую, но важную покорность; не имейте никакой застенчивости и никаких притязаний! Оказывайте спокойную, невынужденную учтивость и возвышайтесь над низкими страстями ненависти и тщеславия.
Избегайте всякого случая быть смешными, ваши приемы и одежда не должны отличаться странностью. Не ищите выказывать себя, откажитесь от суетного домогательства блистать чем-нибудь, особенно ученостью.
Издеваются ли над вами? - кажитесь принимающими это в шутку и отражайте оную без огорчения. Вы легко обезоружите насмешников и будете в отношении их безопасны. Удаляйтесь от молодых людей обоих полов и оказывайте мужчинам не что иное, как холодную учтивость. Не допускайте печали угнетать вас, ободряйте самих себя и утешайтесь тем, что страдания суть общий наш удел. Что иное жизнь, как не сновидение, исполненное неприятностями! Сколько несчастных супружеств! Сколько семейных бедствий! Сколько безутешных жен! Сколько исполненных отчаяния матерей!
Ежели бедность и огорчения соединяются для сугубого вашего несчастья, то вспомните, что всем страданиям есть предел; одно мгновение предает всех нас смерти. Ах! вы можете умереть спокойнее, не оставляя по себе плачущего супруга, беспомощных детей. Вы идете мирно и весело из света, ибо обрели в смерти жениха себе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
(1).
Теперь, почтенные читатели, спешу я к окончанию сей книги об обращении с людьми. Если вы найдете в ней что- нибудь достойное вашего внимания, если она благосклонно будет принята публикой и если о ней судить будут правильно, то сие доставит мне гораздо более удовольствия, нежели сколько я доселе получал от лучших успехов некоторых моих сочинений. По крайней мере я надеюсь, что вы не найдете здесь никаких правил, которых бы мог стыдиться честный и благоразумный человек; и, хотя бы книга сия не имела иного достоинства кроме полноты, я, однако же, думаю, что едва ли найдется какое-либо состояние в общежитии, о котором бы я чего-нибудь не сказал. Хорошо ли, худо ли или и то, и другое вместе; посредственно ли от начала до самого конца - этого я решить не могу.
(2).
Однако же я могу утверждать, что книга сия, предположив только, что предмет ее обработан с надлежащими познаниями света и людей, основанными на опытности, может доставлять пользу не токмо молодому, но и пожилому человеку. Всегда требуется от утонченных и образованных людей некоторый дух обхождения (esprit dc conduite), но не по справедливости. Сей дух обхождения требует хладнокровия, внимания к маловажным вещам, которое редко встречается в умах пламенных. Напротив того, некоторые из сих правил могут иногда обратить внимание на собственные свои проступки в обращении с людьми; проступки, которых они доселе по чрезмерной их пылкости приметить в себе не могли; не препятствуя ему, однако же, [желаю всякому ] воспользоваться моими опытами собственным своим образом и руководствоваться оными по своему благоразумию.
(3).
Впрочем, я в книге сей не хотел учить искусству во зло употреблять людей в своих целях; господствовать над всеми самовластно, приводить в движение по произволу всякого для корыстолюбивых своих намерений. Я гнушаюсь тем правилом, что из человека можно сделать все, стоит только подойти к нему со слабой стороны. Один только бездельник сего захочет и может, ибо для него только все средства к достижению его цели равны. Честный человек не может всего делать из всех людей и не захочет сего делать; притом человек основательных правил не позволит из себя делать всего, но того только желает (и в том всякий честный и благоразумный человек может содействовать), чтобы по крайней мере лучшие люди отдавали ему справедливость; чтобы никто его не презирал; чтобы он жил спокойно; чтобы он почерпал удовольствие из обращения со всеми классами людей; чтобы другие не смеялись над ними; а если он всегда постоянен, осторожен, благороден и прямодушен, то может заставить себя уважать, может также, если только знает людей и не страшится никакого затруднения, иметь успех во всяком хорошем деле. Облегчить сии средства и предложить правила, к тому относящиеся, - вот цель сей книги!
Но если бы кто-нибудь во всю жизнь свою захотел при всяком произвольном поступке, на каждом маловажном, предпринимаемом им шагу искать в книге сей правил и наставлений, - такой человек вовсе бы отверг своеобразие характера. Но может ли все сие быть моею целью? Едва ли нужно было сие напоминание, если бы было менее злонамеренных толкователей.
(4) .
Весьма естественно было открывать при сем случае слабость многих классов людей, не намекая, впрочем, неприличным образом на известных особ. Но что бы я мог сказать, если бы захотел наполнить книгу мою истинными анекдотами и описать частные опыты из моей жизни! Не слишком ли много я себе лыцу, надеюсь, что меня в том не обвинят и по крайней мере с сей стороны отдадут мне справедливость.
Конец четвертой и последней части.
ОБ ОБРАЩЕНИИ С ЛЮДЬМИ
ЛР № 063157
Подписано к печати 28.12.1993. Формат 84х 108/32. Бумага офсетная № 1.
Печать офсетная. Гарнитура "Таймс”.
Уел. п. л. 18,48. Тираж 15000 экз.
Зак. № 1705.
ТОО Издательский центр "Феникс",
141980 г. Дубна, пер. Хлебозаводский, д. 24, к. 802.
Отпечатано с готовых пленок
в Тверской обл. типографии
170000, г. Тверь, Студенческий пер., 28.
Notes
[
←1
]
каждый седьмой год человеческого века