Об обращении с людьми — страница 8 из 70

м старухам.

(14) .

Едва ли есть правило столь общее, столь священное и столь надежное к достижению всегдашнего уважения и дру­жества, каково ненарушимое исполнение данного слова, да­же в делах самых маловажных, верность обещаниям и всегдашняя справедливость во всех речах. Ничем не можно извинить тех людей, кои говорят совсем противное своим мыслям, хотя некоторые причины иногда и заставляют нас не все то открывать, что в нас происходит. Ложь никогда не может быть необходима, и никогда не было еще говорено такой неправды, которая бы рано или поздно не произвела вредных для кого-нибудь последствий. Напротив того, чело­век, известный точностью исполнения своих обещаний и прямодушием, заслуживает везде доверие, хорошее о себе мнение и уважение.

(15) .

Будь строг, точен, исправен, деятелен и усерден по дол­жности твоей. Храни свои бумаги, ключи и все прочее так, чтобы и в темноте каждую вещь мог ты отыскать без затруд­нения! Но еще порядочнее располагай чужими вещами! Взятых тобою у кого-либо книг или иного чего-нибудь не передавай другим людям; а если тебя кто-нибудь ими ссу­дил, то в надлежащее время или отнеси, или по крайней ме­ре отошли, никогда не дожидаясь того, чтобы он сам, или люди его приходили за ними. Всякий охотно обращается и входит в дела с таким человеком, на точность коего в словах и поступках можно полагаться. Там, где ты быть должен, являйся в определенное и надлежащее время; хотя бы ты один только наблюдал сей порядок. Хорошие и худые сего рода примеры возбуждают к подражанию, а несправедли­вость других людей ни мало не оправдывает нашей собст­венной.

(16) .

Будь внимателен к другим людям, если хочешь, чтобы и они обращали на тебя внимание! Кто живет только для са­мого себя, вовсе не имея чувства к дружеству, приязни, любви, - тому никто не подает руку помощи в стесненных обстоятельствах.

(17) .

Не вмешивай никого в свои частные раздоры и не требуй от тех, с которыми ты обращаешься, чтобы они принимали участие в раздорах, которые происходят между тобою и другими!

Множество сих наставлений заключаются в известном правиле: "Мысленно представляй себя на месте других и спрашивай: каково было бы тебе, если б сего требовали от тебя, если бы таким образом поступали с тобою? если б тре­бовали от тебя услуги, ходатайства, сего скучного труда, се­го объяснения?"

Не заботься о поступках твоего ближнего, если они не имеют никакого отношения к тебе или ко всеобщей нравст­венности в такой степени, что умалчивать о них было бы преступлением! Ходит ли он тихо или скоро; стоит ли он много или мало; редко ли или часто бывает дома; пышно или худо одевается; копит ли деньги или делает долги, - ка­кая тебе до того нужда, если ты не опекун его? Существен­ное же, что необходимо знать нужно, часто лучше всего можно заимствовать от людей тупоумных; ибо они расска­зывают без остроты, без околичностей, просто, без прикрас и без пристрастия.

(19).

Никогда не уклоняйся от своих правил, покуда ты при­знаешь их справедливыми! Делать исключения весьма опасно, и сии исключения все далее и далее завлекают от малого к великому. Если ты по основательным причинам решился не ссужать никого книгами, не употреблять креп­ких напитков и т.п., то должно, чтобы никакой смертный не мог поколебать тебя, пока не уничтожится причина тебя к сему побудившая. Будь тверд, но остерегайся слишком по­спешно принимать что-либо за правило, не подумав напе­ред о всех случаях могущих встретиться, или упорно придерживаться мелочей!

Итак, более всего будь всегда основателен в своих по­ступках! Начертай себе план жизни и не делай от него ни малейших отклонений, хотя бы план сей заключал в себе много странностей! Некоторое время люди, конечно, будут осуждать тебя; но, наконец, умолкнут, оставят в покое и принуждены будут оказывать тебе уважение. - Обыкновен­но всегда выигрывают сею твердостью и постоянным следо­ванием правилам благоразумного плана. С правилами бывает то же, что и со всякими другими материалами, из которых что-либо делается, именно: наилучшее доказатель­ство их доброты есть прочность. И действительно! если же­лаешь с точностью разведать причины, почему иногда не отдают справедливости самым благородным поступкам иных людей, то найдешь, что публика сомневается в истине и цели сих поступков прямо потому, что они несообразны с

принятою Системою того человека и с прочими его поступ­ками.

(20) .

Но что может быть священнее сего правила: "Имей всег­да добрую совесть!" Ни один из поступков твоих не должен навлекать упреков сердца за несправедливость намерения и средств тобою употребленных! Иди всегда прямым путем и тоща твердо ожидай и счастливых успехов, и покровитель­ства высшего, и помощи людей в случае нужды! И если бы даже на время ты был гоним судьбою, - о! тогда блаженное убеждение в непорочности твоего сердца, в справедливости твоих намерений, придаст тебе необыкновенную силу и бодрость. Вид твой, исполненный горести, возбудит гораздо большее участие в обществе, нежели всегдашняя, но при­творная улыбка на челе мнимо счастливого злодея.

(21) .

Будь всеща совершенно тем, чем ты быть должен; будь всегда одинаковI Не показывай себя попеременно: то пла­менным, то хладнокровным, то грубым, то учтивым и пре­дупредительным; то приятным собеседником, то сухим и безмолвным истуканом! Обращаться с такими людьми весь­ма невыгодно; они осыпают нас ласками и всеми знаками искреннего дружества, если находятся в веселом располо­жении или не имеют пред собою более знатного, более за­бавного, более им льстящего человека, нежели мы. Основываясь на том, спустя несколько дней мы желаем по­сетить сего человека, который был столь душевно рад наше­му посещению, оказывал нам такое дружеское расположение и даже просил посещать его как можно чаще. - Мы поспешаем туда и что же? Нас встречают сухо и хо­лодно, либо не обращают на нас никакого внимания; в про­должении беседы отвечают отрывисто, потому что бывают окружены подлыми творениями, расточающими пред ними более льстивые похвалы, нежели мы. Таковых людей не­пременно должно избегать, и если они потом в минуты ску­ки вздумают навестить нас опять, то оказывать им ту же холодность.

(22) .

Во внешних твоих поступках с людьми, с которыми об­ращаешься, соблюдай различие в знаках уважения, тобою им оказываемых! Не подавай каждому правой руки твоей; не обнимай каждого; нс прижимай всякого к твоему сердцу! Что останется для достойнейшего и любезнейшего, и кто станет доверять знакам твоего дружества; кто придаст им должную цену, если ты расточаешь оные без всякого разбо­ра.

(23) .

Две главные причины должны заставлять нас ограничи­вать простосердечие свое пред другими людьми. Во-первых: опасение открыть чрез то свои слабости и заставить употре­бить во зло свою доверчивость; во-вторых: мнение, что если однажды приучишь людей к тому, чтобы ничего не скры­вать пред ними, то, наконец, станут они требовать от нас отчета во всем, даже в самых малостях; все захотят знать, во всем быть нашими советниками. Но тем не менее, одна­ко, не должно быть и слишком скрытным; в противном слу­чае подумают, что во всех наших поступках кроется нечто значительное или даже опасное; а сие самое может навлечь нам неприятности и подать повод к невыгодному о нас мне­нию во многих случаях, особенно в чужих землях во время путешествия. Сие вообще может нам вредить в общежитии и даже в обращении с искренними друзьями.

(24) .

Не осмеивай в обществе никого, хотя бы он имел вели­чайшие слабости. Если он действительно глуп, то ты мало получишь чести от твоего острословия. Ежели он только в твоем мнении таков, то может быть ты сам сделаешься предметом его насмешек. Если он добросердечен и чувстви­телен, то ты оскорбляешь его. Наконец, если он злобен и мстителен, то может быть со временем заставит он тебя до­рого заплатить за твои насмешки. И часто, особенно когда публика ценит наше суждение о людях, можно нанести чувствительный вред какому-нибудь доброму человеку в гражданской жизни, или какого-нибудь простака унизить до такой степени, что в нем исчезнет последняя искра любо- честия и заглушатся все дары природы; ибо выставляя смешными нам кажущиеся обычаи его, делаем его жертвою презрения.

(25) .

Никого, даже самых искренних друзей своих, не надобно стращать и задорить какими-либо ложными известиями, колкими шутками, или чем-либо другим, могущим его встревожить. - В жизни сей, и без того уже обремененной неприятностями и мучительными минутами, священней­шею должно почитать обязанностью удалять все, чтобы могло хотя на одну малейшую песчинку увеличить сие бре­мя действительных и воображаемых зол. Столь же кажется мне неприлично в шутках доставлять другому мгновенное, пустое удовольствие радостными, вымышленными новостя­ми. Подобные шутки вовсе не могут служить приправою дружеского обращения. Не должно также возбуждать любо­пытства или отрывистыми намеками приводить кого в бес­покойство; лучше вовсе не начинать разговора, нежели начавши не кончить. Есть люди, имеющие привычку иногда тревожить друзей своих тайными предостережениями, как например: "О Вас пронесся слух худой, но я не могу и не смею Вам еще ничего о нем сказать". - Такие люди вовсе бесполезны и даже несносны в обществах.

Вообще должно остерегаться приводить в замешательств во других людей, и когда кто-нибудь готов учинить какую- либо неосторожность (например, худо отозваться о книге в присутствии автора) или был кем-нибудь пристыжен, то лучше стараться вывести его из сего замешательства или каким-нибудь образом все дело привести в порядок. И если бы кто-нибудь по неосторожности уронил что-нибудь или учинил другую какую-либо неосторожность, то весьма не­прилично умножать его замешательство улыбкой, негодова­нием или значительными взглядами.

(26) .

Более всего не забывай, что люди всегда ищут развлече­ния; что самая поучительная беседа в продолжении време­ни станет им скучною, если не будет иногда приправлена остротою и веселостью; что ничто в свете не бывает для нн