- Это ты о ком: кто войну выиграл? - Слава летел вперёд так быстро, что я начал терять нить рассуждений.
- О генерале Ренненкампфе, разумеется! - удивился майор. - Может ты и о сражении при Гумбинене не слышал?
- Это где-то в Восточной Пруссии? - неуверенно попытался угадать я. - Но нас же там, кажется, разбили...
- Разбили? - Слава криво усмехнулся и посмотрел на часы.
Я тоже скосил на них взгляд: времени до начала второй смены - вагон и маленькая тележка. А сейчас у нас "дипломатическая гроза". Для тех, кто не служил в учебной авиации, объясняю: все, кому нужно было слетать для поддержания формы и подтверждения минимумов, давно приземлились. А дальше, по договоренности с начальством, я записал в фактической погоде грозу, которая еле слышно "гуркала" сейчас в полусотне вёрст от аэродрома и летать никому не мешала, а РП после этого закрыл полеты. Оно и правильно: зачем зря народное горючее жечь?! Но формально-то смена продолжается, а потому я вынужден безотлучно сидеть на рабочем месте. Вся группа обеспечения полётов, в том числе и РСП, тоже торчит в здании, в пределах телефонной досягаемости Васильченко. И мы со Славой коротаем время за беседой.
- Сражение это проходило в Восточной Пруссии на третий день войны, - воткнув в розетку вилку электрочайника, продолжил рассказ Слава. - Похоже, ты о нём не слышал, если с танненбергским разгромом путаешь! Да, и откуда? Школьные учебники об этом деле помалкивают: что у нас, что "за бугром"... Оно и понятно! Союзникам уже тогда не было резона прославлять Россию, которую они после войны собирались оставить с носом. Для наших красных историков: Ренненкампф - главный душитель революции 1905 года, гад, жандармская морда. Для белых, в большинстве своём - тупых националистов: остзейский немец, а, следовательно - война-то с Германией шла - предатель. Так и получилось, что всем было выгодно замалчивать его тактические находки в этом сражении. А ведь Павел Карлович Ренненкампф смог добиться блестящей победы в ситуации, которая, согласно учебникам по тактике, считалась совершенно безнадёжной. Кстати, эти его новые приёмы позже стали основой теории общевойскового боя в современной ядерной войне.
- Ну, а ты откуда всё это узнал?
- В военных училищах иной раз попадаются хорошие преподаватели, - пожал плечами майор. - Нам повезло с тактикой.
- И что интересного показал Ренненкампф в этом сражении? - я решил, что пора вернуть разговор в прежнее русло. - В чём и насколько сильнее был противник?
- Если по головам считать, разница не кажется катастрофической... - ответил Слава. - Семьдесят четыре тысячи немцев против шестидесяти четырёх тысяч русских. Но у противника сплошь кадровая пехота, а у нас почти половина кавалерии, в том числе иррегулярной. Если не в курсе: по тем временам её уже считали непригодной к бою с врагом, вооруженным большим количеством пулемётов. А по этому показателю немцы были впереди планеты всей! Кроме того, у них имелось ещё и подавляющее превосходство в качественном составе артиллерии...
- Извини, Слава! - не понял я его. - Что ты здесь под качеством подразумеваешь? Точность, дальность или скорострельность?
- Принципиально новое на тот момент поколение артсистем! - пояснил майор. - Нашим трехдюймовкам, бьющим прямой наводкой, противостояли тяжёлые немецкие орудия в два-три раза большего калибра. И стреляли они с закрытых позиций, недоступных для ответного русского огня. По числу стволов их было больше всего-то процентов на пятьдесят, но суммарный вес германского залпа превосходил наш в десять с лишним раз. Так вот, Ренненкампф умудрился сделать так, что многие преимущества немцев сыграли в этом бою против них самих! А всё потому, что взаимодействие родов войск на поле боя было у них тогда ещё слабо отработано. Связь часто запаздывала, а германское командование не всегда учитывало этот фактор.
- Стоп, а связь-то тут при чём?
- А при том, что проводная была ненадёжна: рвался телефонный шнур от артогня, а радиостанций ещё не было. Приказы развозили курьеры. Вот это и оказалось ахиллесовой пятой германской армии. На практике всё выглядело так: бьёт немецкая артиллерия по русским траншеям, с землёй их сравнивает, затем пехота идёт в атаку, и натыкается на вал огня. Потому что снарядами перепахали ложный передний край. А за ним ещё две линии окопов, только эти - хорошо замаскированы. В них-то и сидит русская пехота. Наши орудия, выставленные на прямую наводку, сводят на нет превосходство немцев в пулемётах. Германские дивизии отходят с большими потерями. Русские контратакуют, врываясь в первую немецкую траншею. Но дальше не идут. Противник вызывает огонь тяжёлой артиллерии. За то время, пока приказ доходит до канониров, русская пехота отходит на свои позиции. Немцы возвращаются в передовые окопы. И попадают под массированный артудар, который сами же и заказали...
- Ух, ты! - не удержался я от восхищённого возгласа. - Здорово!
- Ага. Мне в своё время тоже понравилось... - Слава выключил чайник, пару минут поколдовал над заварником, закутал его в полотенце и продолжил. - По тем, кому повезло уцелеть, бьют прямой наводкой наши трёхдюймовки. Обстрел заканчивается, и русская пехота снова атакует. Только противник теперь уже изрядно потрёпан, и он, после недолгого сопротивления, бежит с поля боя. Вот тут-то и выясняется, что часть пехоты русских - спешенная кавалерия. Коноводы пригоняют лошадей. Казачки с драгунами пиками и саблями поторапливают потерявшего строй противника, не давая ему закрепиться на запасных позициях. В общем, такого панического бегства кадровых германских корпусов история не знала ни до, ни после Гумбинена. Притвиц, предшественник Гинденбурга, не может остановить панику. Он и сам напуган. Предлагает Генштабу эвакуировать свою армию за Вислу.
- Красиво! - улыбнулся я. - Вот только: почему потом из этой большой и славной победы вырос грандиозный разгром?
- А то уже Самсонов! - развёл руками Слава. - Пока немцы пытались разгрызть корпуса Ренненкампфа, вторая русская армия приотстала. А как узнал её командующий о блестящей победе соседа, рванул вперёд быстрее курьерского поезда. И, как часто бывает в подобных случаях, угодил в западню.
- Что же Ренненкампф ему не помог? Если он такой умный?
- А эйфория победная не одному Самсонову мозги отшибла! Командовавший фронтом Жилинский приказал Ренненкампфу развернуть армию на северо-запад и штурмовать Кёнигсберг. Это без тяжелой-то артиллерии!? Лучшую крепость двадцатого века!? Единственное, что мог сделать в такой ситуации Ренненкампф - остановиться и попытаться наладить взаимодействие с уходящим на запад Самсоновым, но тот пёр вперёд, наплевав на фланги. Немцев за противника он уже не считал, а соседа воспринимал только как соперника в дележе государственных наград и царских милостей.
- А при чем здесь судьба всей войны?
- Да притом, что элитные немецкие корпуса, те самые, что несколько дней спустя громили Самсонова под Танненбергом, должны были в это время замыкать кольцо вокруг Парижа! - пояснил Слава. - Их Генштаб Германский прямо с острия главного удара снял, больше-то было неоткуда. А снял потому, что после Гумбинена, по его мнению, появилась реальная угроза потери Берлина и окружения Восточной Пруссии. В результате: блицкриг провалился, а в пришедшей ему на смену войне на истощение у колбасников не было ни единого шанса.
"Блицкриг ПРОВАЛИЛСЯ... - молоточками застучало в висках. - И ведь не в последний раз, что характерно! Через двадцать семь лет ту же Германию ждал радостный и победный июнь сорок первого... Который в результате закончился для неё ещё печальнее". Тут было на чем подумать, порасспросить... Разговор сам-собой вырулил на тему, интересующую меня сейчас больше всего. Но не успел очередной вопрос сорваться с языка, как на первом этаже хлопнула дверь, и женский голос прокричал:
- Дежурная группа! Вниз спускаемся: обед приехал!
- Пошли, делом займемся! - тут же откликнулся на призыв Слава. - А то нам с тобой ещё всю вторую смену пахать.
Он как всегда был прав, о сложных стратегических материях лучше беседовать на сытый желудок. Да и многовато военной науки за один раз. Тем более, без привычки. Лучше перерыв сделать: мозги проветрить, мысли в порядок привести...
***
После обеда САМ вызвал Мишина на вышку, а мне пришлось обрабатывать очередную порцию карт. Потом началась дежурная суета с началом второй смены. Грозовые очаги медленно подкрадывались к Новинску с юго-запада, поглощая всё наше внимание в течение трёх следующих часов. Наконец один из них подполз к аэродрому вплотную. Полёты, естественно, прикрыли. Слава спустился с вышки в помещение метеослужбы, буркнул с порога дежурное: "Хорошо тут у тебя: поближе к кухне, подальше от начальства..." и плюхнулся в кресло. Понимать прозрачные намёки я уже научился. Быстро организовал чай и присел на стул рядом. Я видел, что наш бессменный РСП готов к очередной лекции, и ничего не имел против. Более того, если бы майор сейчас не пришёл, сам начал бы его искать, теребить, расспрашивать. Уж больно здорово Слава рассказывал о стратегии и тактике. Лучше любого учебника.
Дождавшись, пока Мишин промочит, как следует, горло и закончится особенно громкая череда раскатов за окном, я задал вопрос, который родился в голове ещё перед обедом, и с тех пор вот уже пять часов не давал мне покоя:
- Послушай, Слава! Что же получается? Стратегия, где расчет строится на одном удачном сражении, изначально обречена на провал. Ведь нет ничего проще, чем после первого же намёка на промах свести всё к затяжной борьбе на истощение, как это сделала Антанта в 1914-м?
- Ну, не скажи! - улыбнулся майор. - Хороший полководец может так спланировать операцию с генеральным сражением, что противник сам залезет в мешок, да ещё и верёвку на нём изнутри затянет. Вот послушай, к примеру, как разобрался с турками Кутузов перед самой войной 1812 года. Если помнишь, России на тот момент нужен был мир любой ценой. И в Стамбуле это прекрасно понимали. А потому перед турецким командующим стояла очень простая задача. Он не должен был проигрывать генерального сражения. Любой другой исход войны давал султану всё! Но произошло самое худшее: в жестоком многодневном бою турецкая армия была уничтожена, остатки сдались в плен. И знаешь, что самое интересное? Руководивший этой армией Ахмет-паша был очень умным, опытным и осторожным генералом. Просто события развивались так, что на каждом этапе он выбирал наилучший тактический ход, а в результате незаметно для себя получил сокрушительное поражение...