— Прошу теперь проследовать на оглашение завещания! — объявил кто-то из служителей.
Действительно, без лишних церемоний.
*
Завещание определенно интересовало куда больше народа, чем тело старика. Зал оказался набит битком. Люди сидели на всех бесчисленных диванах и кушетках, а кое-кто даже стоял. Для себя я выбрала кушетку у самого выхода — и поймала несколько недоуменных взглядов. Как жены покойного мы могли бы занять более почетные места.
Я огляделась, тут и там отмечая знакомые лица.
На отдельном кресле на возвышении, конечно, присутствует лично халиф. Ожидаемо. Великий визирь стоит за его спиной. Свита халифа — кажется, в полном составе. Несколько ученых мужей-артефакторов — они изредка бывали у нас, консультировались и обменивались опытом с Ирмаином. Глава высшей магической школы — муж регулярно делал туда немалые отчисления. Несколько талантливых стипендиатов из той же школы — старик следил за их успехами, а изредка даже читал им лекции. Хм… а еще отцы жен покойного. И наш с Сафирой, и отец Лейсан, оба вместе со старшими женами.
Впрочем, в этом тоже нет ничего неожиданного. Предполагается, что вдовы вернутся в дома своих отцов, и вопрос лишь в том, оставил ли муж им какое-то приданое.
Еще дома я поговорила с ними обеими. В Лейсан я даже не сомневалась — вернуться в дом отца для нее смерти подобно. Тем не менее, выбор я ей предложила.
А вот с Сафирой было… сложно. Все минувшие два года она изо всех сил сопротивлялась тому укладу, что я установила в нашем доме. Пыталась жаловаться Ирмаину, даже интриговать против меня, сговариваясь с наложницами. Правда, те, кипя возмущением, тут же приходили ко мне же.
В “нормальном” гареме она знала, как себя вести, что делать, знала свое место и как действовать, чтобы это свое положение улучшить… а в нашем маленьком бедламе чувствовала себя лишней и не понимала, как ей жить. Даже после того, как у нее обнаружился пусть невеликий, но все же магический дар, она отчаянно сопротивлялась попыткам заставить ее учиться и развивать этот дар. Женщинам не положено!
Вообще магия в этом мире далеко не всесильна. Каждый человек с магическим даром обычно способен использовать силы только в каком-то одном направлении — например, для лечения, для роста растений и так далее. Правда, зато каждый маг независимо от собственного направления может сливать сырую силу в артефакты. А с их помощью можно и лечить, и разрушать, и делать многое другое. Неудивительно, что именно артефакторика считается самым востребованным видом магии, поскольку она единственная универсальна.
У Сафиры оказался дар к бытовой магии. Она могла одним взглядом собрать пыль из всех углов и выбросить ее за окно, разгладить мятую одежду, убрать пятно без всяких артефактов и так далее. Кстати, это ее отдельно бесило — она не прислуга, чтобы заниматься уборкой! Да и учиться без учителя, по одним книгам, методом проб и ошибок, не так-то просто.
Но на самом деле — далеко не сразу, но в конце концов она не только оценила удобство своих способностей, но и действительно увлеклась магией. Сафира никогда не говорила об этом — но я-то видела, что в последнее время в библиотеку она ходит с удовольствием. А еще в ее покоях теперь всегда было чисто и идеально прибрано. И более того — я нет-нет да замечала, что она по собственной инициативе подзарядила бытовые артефакты или сама навела чистоту в одном из общих залов. Конечно, я не говорила об этом — уверена, она бы только оскорбилась.
А еще сейчас — у нее самое сложное положение из нас всех. Я до сих пор не знаю, за что ее выгнал первый муж, но это и не так важно. Сафира отлично понимает, что когда вернется в гарем отца, будет, в отличие от меня, не просто женщиной, которая уже была замужем. У меня с хорошим приданым были бы все шансы снова найти мужа. А вот у нее… все неизбежно вспомнят, что до брака с Ирмаином она была разведена. А значит — опозорена.
О сути завещания я рассказала ей заранее, хотя поверила сестра не сразу.
— Я предлагаю тебе выбор. Ты можешь действительно вернуться к отцу. Я даже выделю тебе приданое. Хорошее приданое, любая другая с таким стала бы завидной невестой. Но ты сама понимаешь…
— Или? — напряженно перебила Сафира.
— Или ты остаешься с нами. Я постараюсь найти лучший выход для нас всех. Но в этом случае — тебе придется изменить свое поведение. Ты должна слушаться меня — по крайней мере, на людях. Особенно — во дворце халифа. Не подыгрывать отцу в надежде улучшить свое положение. Не пытаться привлечь внимание выгодных, на твой взгляд, женихов — на тебе все равно ни один из них не женится. Не пытаться сватать меня за них — это все равно буду решать я, и я-то вывернусь, а вот твоя судьба в этом случае…
— И что ты сделаешь? — Сафира нервно усмехнулась.
Я пожала плечами.
— Да ничего особенного. Это ведь будет значить, что ты передумала, просто забыла об этом сказать. Я всего лишь отправлю тебя к отцу. Правда, тогда уже без приданого. А дальше — делай со своей жизнью, что хочешь, меня это уже не касается. Хотя твои-то желания вряд ли кого-то будут интересовать. Но это будет твой выбор. Подумай хорошенько. В доме отца у тебя будет не лучшее положение, сама знаешь — но ты наконец снова окажешься в своей стихии, к которой так стремилась. В нормальном гареме, где тебе все будет понятно и правильно. Может быть, мать как-то поможет тебе… не знаю. Я не могу ничего обещать тебе здесь. Разве что — ты сможешь продолжать заниматься магией. И искать свое место вместе со мной. С нами всеми.
Я действительно не знала, что она выберет. И последует ли на самом деле своему выбору. Все-таки она всегда была близка со своей матерью. Но она дала слово. Не знаю, насколько могу ей верить. Но и просто выгнать ее будет… неправильно.
Все это я вспоминала, пока служащий в полосатом халате и официальной синей чалме зачитывал хорошо знакомый мне текст. Отчисления для магической школы и больницы для бедных, стипендии талантливым студентам… и, конечно, главное — основная часть имущества. Гарем с приданым.
Я осторожно оглянулась. Примерно половина лиц вокруг все больше вытягивается. Остальные, кажется, просто не могут осознать. Одутловатое лицо халифа прямо-таки пятнами пошло. Вредно в его годы так волноваться! Чай тоже не мальчик. Да и лишний вес здоровья не добавляет. Наверняка надеялся, что Ирмаин по обычной своей рассеянности вовсе не оставил завещания, и все его имущество отойдет халифату.
Зейнаб что-то шепчет на ухо отцу.
— Это незаконно! — выкрикнул кто-то. Поднялся гул, каждый спешил высказать свое мнение.
— Я бы сказал, это весьма странно, — сморщил лицо, и без того напоминающее печеное яблоко, служащий в полосатом халате. — Но, смею вас заверить, законам халифата ничто в данном документе не противоречит.
Отец поспешно поднялся со своего места.
— Что ж, да исполнится воля почившего! Я заберу дочерей и постараюсь найти им достойнейших мужей, как пристало любящему отцу.
Ну молодец же! Надеется, что мы с Сафирой вернемся, а значит, все, что принадлежало Ирмаину, перейдет под управление рода Зени. Интересно, сам догадался или Зейнаб подсказала?
— Мой супруг, да будет светел его путь под звездами, — не вставая с места, негромко возразила я, — своей волей даровал мне право самой выбрать нового мужа — и для себя, и для других его жен. Боюсь, я не вижу причин возвращаться под отцовский кров.
— Что?! — отец выглядел шокированным. — Но ты же не можешь жить сама! — он беспомощно огляделся, — Сафира, дочь моя…
— Я исполню волю нашего возлюбленного супруга, — ровно произнесла Сафира. Умница!
На другом конце зала вскочил с места отец Лейсан. Надо же, и этот тоже на что-то надеялся?
— Женщины не могут оставаться беззащитными! — провозгласил великий визирь. В самом деле, именно о нашей защите он наверняка и думает, ну конечно. — По праву первого и как близкий друг покойного я заявляю свои права на его гарем и готов жениться на этих женщинах немедленно, чтобы даровать им свой кров.
Надо же, какой быстрый! Близкий друг, ты посмотри…
А Сафира вскинулась. Думает, что такая партия была бы для нас невероятной удачей? Наверняка. Но… она все же промолчала.
— Наш визирь поспешил, — прошипел халиф. — Наш советник был близок и мне, и я не могу оставить его жен своей заботой. Посему повелеваю этим же…
Счет пошел на секунды. Я сжала руку Сафиры.
Бытовая магия — многофункциональная вещь. Например собираешь ты пыль из углов одним взглядом — и переносишь ее за окно. А можно и не за окно. Можно и кому-нибудь прямо под нос.
Халиф на мгновение замолчал, разинув рот и выпучив глаза. А потом — оглушительно чихнул. И еще раз. И еще!
Эти секунды были нужны мне, чтобы трясущимися руками выбрать в связке амулетов на груди нужный — и успеть провернуть вечно заедающее колечко на нем.
Мгновенно стало темно — хоть глаз выколи.
Со всех сторон послышались испуганные и изумленные вскрики. Я сдернула с тонкой нитки, сжала пальцами и бросила на пол небольшую отдельно болтающуюся бусину — и тут же стало весело. То есть не только мне — всем. Со всех сторон послышались сначала сдавленные смешки, а потом грянул громовой хохот.
“Хохотунчик” был побочным эффектом неудачного эксперимента. Ирмаин разрабатывал артефакт для улучшения настроения и поглощения тяжелых и болезненных эмоций. Первый опыт оказался с чрезмерным эффектом, и результат я выпросила для себя. Целую пригоршню одноразовых бусин— “хохотунчиков”.
У нас пять минут. Именно столько действует эффект поглотителя света. Смеяться присутствующие будут чуть дольше, но скоро начнут соображать. А пока они дезориентированы — нам пора. Я дернула за руки хихикающих Лейсан и Сафиру — и уже через секунду мы тремя пулями вылетели в галерею дворца и понеслись к выходу.
Стражники, охраняющие входы и выходы, недоуменно оглядывались на нас. Бегать по дворцу халифа не принято. Но приказа задержать девиц у них не было. Мало ли — может, мы от горя помешались! Была бы охота с безумицами без приказа возиться.