…Интересно, а за кого он все-таки хотел нас выдать? Уж точно не за своего неженатого еще сына. Скорее уж планировал взять младшими женами в свой собственный гарем. Очередными.
Вот если бы можно было как-нибудь женить принца так, чтобы он не мог развестись с женой, да еще и чтобы их жизни были связаны — и никто не мог ей навредить! Тогда и халифу, и всем высоким родам просто пришлось бы смириться.
Конечно, выходить за Фарида сама я не собиралась. Да, им, вполне возможно, было бы легко управлять. Но это сейчас он такой душка, а когда оклемается? Уговорить молодого и здорового наследника халифата на фиктивный брак вряд ли удастся. А на иное не готова ни я, ни Лейсан, ни большинство наложниц.
Зато сестру я отпустила бы со спокойной душой. А у нас с Лейсан и остальными тогда появился бы еще один интересный вариант…
Тот же ритуал принятия в род на крови, пожалуй, подошел бы — если не ошибаюсь, в его описании как раз шла речь о связывании судеб. Но, увы, провести его может только глава рода — а Фарид таковым не является.
Может быть, удастся найти или придумать что-то еще?
— Девочки, — я обвела взглядом лица вокруг. — И мальчики, конечно. Нужен мозговой штурм.
Что такое мозговой штурм, все мои домочадцы уже знали, и заинтересованно вскинули головы.
— Сейчас, — Тария приподнялась. — Я только отнесу Ники — он заснул.
— Да, — как-то тихо и очень нежно произнесла Сафира. — Мой котик тоже уже спит. Я только провожу его и вернусь.
Котик?!
Я приподнялась с места. Из-за спин Рами и Маруфа мне было видно только голову сестры. Однако, как оказалось, сидела она там, у самого выхода, не одна. На диванчике рядом с ней полулежал, положив голову ей на колени, принц Фарид. К груди он прижимал “свою прелесссть”, с которой отказывался расставаться даже во сне — алый “мячик”.
Когда он вообще зашел и что успел увидеть и услышать?! Я тут стараюсь не показываться на глаза, велела Тарии завязывать волосы…
Сафира тем временем осторожно потрясла своего “котика” за плечо, а когда он сонно поднялся, приобняла и повела к выходу, что-то нашептывая на ухо.
Я потрясла головой. Дурдом. Форменный дурдом!
В освободившемся проеме арки, в метре от Рами, по-прежнему наигрывающего что-то на танбуре, стояла на задних лапках механическая “лягушка”. И… пританцовывала.
— Лови! — вскрикнула я.
Маруф успел только обернуться и сделать хватательное движение — но лягушка, издевательски лязгнув пастью и на миг высунув похожий на жало язычок, в один длинный прыжок скрылась.
Глава девятая. Благословенная долина
“Карум” переводится как “благословенная”. Благословенная долина. Думаю, свое название она получила где-то в середине туристического сезона, когда эти места и впрямь напоминают маленький рай. Особенно для жителей безводного Зенаила. Сейчас, когда дожди только-только отгремели, для привыкших к жаре зенаильцев здесь было еще довольно прохладно. Впрочем, все, кто не мог себе позволить отдохнуть в Каруме в высокий сезон, уже съезжались к целебным теплым источникам.
“Ждем вас на окраине долины Карум. Известное вам лицо снова с нами.”
Подписывать свое послание я не стала — мало ли кто может увидеть. А вот имя адресата надписала на обороте аккуратными печатными буквами, прежде чем бросить бумагу в магическую почтовую шкатулку и прикрыть крышку.
Ну вот, посла оповестили, теперь…
Шкатулка негромко тренькнула, сообщая о полученном письме. Я откинула крышку.
На обороте моего листа ниже имени первого адресата было приписано мое собственное. Я перевернула бумагу.
“Да что вы говорите! Я-то и не заметил, что оное лицо не со мной! Всегда к вашим услугам — Д.”
Я фыркнула. Ехидничает он!
“Между прочим, это вы за ним не присматривали! И, кстати, вы по-прежнему должны мне три услуги!”
Вот так вот! От принца мы не избавились, значит, услуга не оказана.
“Неужели? Боюсь, у нас трагические расхождения во взглядах. Кто-то из нас точно путается в счете до трех. Я, конечно, едва ли мечтал когда-либо о карьере наставника по арифметике, но ради такой прекрасной эрти готов попробовать. Возьмете пару уроков? P. S. Вы ведь точно помните, о какой именно услуге просили, о осторожнейшая из несравненных?”
Я тихонько зарычала. Язва блондинистая!
Ну да, сама перемудрила, переосторожничала. Когда просила Демьена об услуге, побоялась, что “помочь избавиться от принца” звучит слишком расплывчато. Скажем, он мог бы помочь выносить спящего, а потом заявить, что услуга уже оказана — и крыть было бы нечем. Помог же! Поэтому я в точности перечислила все его действия в рамках услуги. И заканчивался список тем, что Демьен, проведя ночь в кабаке, поведает всем желающим слушать о своем долгом загуле на пару с принцем.
“Неужели вам не хочется помочь беззащитным слабым женщинам? Ведь вы вербинский дворянин!” — я решила сменить тактику.
Ответ пришел почти мгновенно.
“Упасите боги! (зачеркнуто). Как только встречу беззащитных слабых женщин! (зачеркнуто). Всенепременно! Явлюсь пред ваши прекрасные очи, когда дознаватели халифа перестанут меня терзать”.
Несмотря на легкомысленный тон послания, я встревожилась.
“Насколько все плохо?”
“О, не волнуйтесь, прекрасная эрти, вам не о чем переживать. Ваше имя на допросах не упоминалось. Правда, боюсь, моей дипломатической карьере в Зенаиле может прийти конец. Но, должен вам сказать, мне никогда здесь особенно не нравилось. Лучшее, чем может похвастаться эта страна — это уникальные женщины”.
Я закусила губу. Меньше всего мне хотелось бы рушить карьеру человека, который не сделал мне ничего плохого. Впрочем, если он привезет своему королю чертежи дворцов-в-ларце, наверняка сможет рассчитывать на многое. Может быть, ему достанется должность получше, чем посол в чужой и чуждой стране.
“Я могу вам чем-то помочь?” — написала просто для очистки совести.
“Что вы, несравненная эрти! Но если вы испытываете чувство вины, то несомненно сможете загладить ее. Один ваш поцелуй — и я даже постараюсь забыть, чем пахло пойло в том кабаке”.
Я покачала головой. Паяц!
“Как можно, почтеннейший господин посол! Не понимаю, о какой вине вы говорите. Кстати, свои поцелуи свободные зенаильские женщины дарят только мужу. Следует ли расценивать ваши слова как предложение руки и сердца?”
“Вы жестоки!”
“Я рациональна! Ах да — и добродетельна, разумеется”.
Стоило положить очередное послание в шкатулку, как дверь моего кабинета без стука распахнулась.
— Керим вернулся, — сообщила заглянувшая Джарис. Старого невольника я отправила на местный рынок — потолкаться и расспросить слуг о тех, кто уже приехал в долину отдыхать.
Шкатулка снова дзынькнула, но я не стала доставать послание при подруге.
— Что-то выяснил?
Она наклонила голову.
— По меньшей мере трое из списка Лейсан здесь.
— Превосходно! — я поднялась с места — надо самой расспросить Керима о подробностях.
В последний момент, уже собираясь выходить, я вспомнила о письме.
“Надеюсь, мне удастся целомудренно поцеловать вашу прекрасную ручку уже завтра”.
Вот нахал! Отлично знает, что целовать женщинам руки в Зенаиле не просто не принято — здесь этот вербинский обычай считается крайне фривольным.
Впрочем, я отлично понимала, что Демьен таким образом просто сообщал о дате своего прибытия. Увы, времени на продолжение пикировки у меня больше не было.
Наклонившись над столом, я вывела кратко: “Буду ждать”, — и опустила бумагу в шкатулку.
*
Увы, традиции Зенаила не позволяют женщине, будь она хоть трижды вдова, просто взять и навестить соседа-мужчину — это считается неприличным. Однако чем прекрасен курортный город — здесь у меня все же есть возможность будто бы невзначай познакомиться с интересующими меня людьми.
Конечно же, в Благословенную долину со всех концов страны слетаются артисты всех мастей. Бродячие музыканты вроде того же Рами играют и поют на всех перекрестках. А по вечерам на каждой площади даются представления. Игра теней или традиционный уличный фарс, где все роли исполняют мужчины — можно выбирать по своему вкусу. И собираются на них приезжие обоих полов и любого достатка. Конечно, уважаемые люди рассаживаются на коврах поближе к импровизированной сцене, а публика попроще толпится позади.
Мы сейчас изображали, по сути, тех, кем и являлись — почтенных вдов с хорошим приданым. То есть были дорого одеты, при слугах и на хорошем месте, но без сопровождения мужа или отца. Разве что вместо Сафиры рядом со мной была, помимо Лейсан, еще и Джарис, одетая, как и мы обе, в черно-белый траурный наряд. Вдовье покрывало отлично скрыло ее слишком приметную рыжую голову. Ну а свою фамилию мы, само собой, не собирались раскрывать кому попало. На нас оглядывались, но слишком уж откровенно не пялились. Богатая вдова — птица редкая, но все же не уникальная. Бывает. Все втроем мы чинно сидели рядком на роскошном ковре в первых рядах, а за нашими спинами почтительно выстроились “евнухи” — Рами, Маруф и Азат. Последний — на всякий случай, для силовой поддержки, если таковая вдруг понадобится.
За представлением — сегодня это был простенький фарс с довольно фривольным сюжетом — я почти не следила, предпочитая разглядывать публику. Ярко накрашенные и пестро разодетые актеры, на мой вкус, изрядно переигрывали, да и сама пьеса не отличалась оригинальностью.
Впрочем, я была такая не одна. Люди гомонили, не давая себе труда понижать голос, между коврами шныряли торговцы шербетом и сладостями, и я только диву давалась, как ухитряются хоть что-то рассмотреть или услышать те из зрителей, что толпились в задних рядах. Похоже, многие приходили больше для того, чтобы, что называется, на людей посмотреть и себя показать.
Среди собравшихся были двое мужчин, интересовавших меня. Рами, успевший потолкаться на площади, показал мне на обоих, мы постарались устроиться поближе, и теперь я украдкой разглядывала то одного, то другого. Мурад ай-Фару выглядел куда старше Ирмаина, хотя я знала, что этому человеку нет и девяноста