И я не ошибся. Она где-то раздобыла денег на билет и прилетела в Москву сутками позже, пыша энергией. Энергии в ней было столько, что она прямо с аэродрома примчалась на такси ко мне на работу и вручную разукрасила левую часть моей физиономии. На глазах у коллеги Пончикова и еще пяти коллег, включая председателя месткома.
Аккурат в обеденный перерыв прискакал ее муж, сам Вепринский, собственной персоной. Я все понял и, действуя строго по евангелию, подставил ему правую часть физиономии. Он ее разукрасил. В присутствии всех едоков служебного буфета, включая буфетчицу Тамару.
Когда я вернулся из буфета в кабинет, там сидел дознаватель из райугрозыска. Он сказал, что, по его мнению, моя судьба тесно переплелась с судьбой машинки «Эрика»…
Эти строки я пишу в камере предварительного заключения.
Я пишу и думаю. Я думаю о том, что таблетки «дофонарина» — штучка рискованная. Мне они определенно противопоказаны. И воообще, наверное, всем нам, в кого с детства вбили то, что моя бабушка называла старомодным словом «порядочность», лучше продолжать жить тихо и правильно.
Случай с парадоксом Хрисанпа(Из истории формальной логики)
Малолетний древний грек Меркуриос вернулся из гимнасии несколько расстроенный. У матери его Эвридики глаз был наметанный, и она спросила:
— Не случилось ли чего такого, сынок, на фронте успеваемости?
— По математике получил пятерку, — сказал Меркуриос и грустно добавил: — В обратном смысле.
— В каком таком обратном? — нахмурилась мать и полезла в его школьную холщовую суму.
На математическом папирусе чернела размашистая двойка, вывденная стилом явно рассвирепевшего педагога.
Ребенок был сечен розгами. На следующий день Меркуриос пришел из гимнасии сияя и заявил с порога:
— А я получил двойку по греческому!
Мать привычной рукой потянулась к розге, но проказливый отрок добавил:
— Двойку в обратном смысле. — И продемонстрировал папирус с пятеркой.
Так началась в их доме странная игра.
— Разреши, мама, я останусь сегодня в душном, давно не проветриваемом помещении?
А Эвридика, переведя слова сына из обратного смысла в прямой, отвечала:
— Ладно уж, иди гуляй, сынок.
Отец Нарциссий тоже включился в игру. Вернувшись с работы около полуночи, он, устало сбрасывая сандалии, объяснял Эвридике:
— Опять у любовницы залежался, будь она неладна.
Эвридика не ревновала. Она понимала, что Нарциссий задержался на производственном совещании у архонта.
А в день получки Эвридика грозно сказала мужу, пересчитывая принесенные им драхмы:
— Опять притащил лишние четыре драхмы двенадцать сантимий. А ну вздохни!
Нарциссий правильно понимал, чего от него требуют, и воровато выдыхал в сторону. Учуяв винный дух, Эвридика безотлагательно награждала муженька увесистым ударом скалки по седалищу в самом прямом смысле этого слова.
Дурацкая привычка говорить «обратными словами» постепенно настолько въелась в плоть и кровь этой семейки, что они, забываясь, стали говорить на тот же манер с внешним миром — с соседями и сослуживцами. Эвридика, например, занимая у соседки пол-амфоры муки, поклялась бюстом Афродиты вернуть долг в ближайший понедельник, хотя твердо знала, что сумеет отдать муку только в следующую субботу. Прождав понедельник, вторник, среду, четверг, соседка, не разумевшая «обратного языка», прибежала во двор к Эвридике, где и произошла болезненная таска хозяйки за волосья.
А папа Нарциссий отколол хохму еще похлеще и тоже, скажем, забегая вперед, с плачевным итогом. Вместо того чтобы на заседании ареопага заявить напрямую, что его цех годовой план недовыполнит на двадцать семь процентов, он брякнул обратными словами:
— За оставшийся квартал мы обязуемся удвоить усилия и перевыполнить годовой план по выпуску сандалий на пятьдесят четыре процента. Гип-гип салют нашему ненаглядному архонту!
Весь ареопаг буквально ахнул. Но поверили, записали.
А в конце года скандал — жуткое недовыполнение.
— Уволить хулигана без выходного пособия и примерно проучить. В рамках закона, конечно, — распорядился архонт.
Так Нарциссий очутился в сыром, мрачном узилище, где компанию ему составляли пауки да мокрицы.
Безутешная Эвридика металась по городу, консультировалась со всеми встречными и поперечными антропосами на предмет, как вызволить Нарциссия. И тут кто-то ее возьми да надоумь:
— Обратись-ка ты, бедная Эвридика, к философу Хрисанпу. Головастый старик и, говорят, приглашаем порой на виллу к самому.
Философ-идеалист Хрисанп проживал в бочке без всяких удобств — философы любят выпендриваться перед населением. Впрочем, некоторые удобства в бочке все-таки имелись. Во-первых, за проживание в ней не надо было вносить квартплату. А во-вторых, когда жильцам ближайшего дома надоедало глазеть на желтые стариковские пятки, торчавшие из бочки, жильцы говорили философу: «А ну, катись, старик, отсюдова». И он катился в соседний двор. Ему не надо было пользоваться услугами разных транспортных бюро и контор по перевозке мебели — толкнул бочку ногой, и обитель покатилась на новое место жительства. Согласитесь, что это в самом деле очень удобно.
Всклокоченный старикашка вылез из своей обители и выслушал Эвридикины горести.
— Понимаешь, Хрисанп, все наше семейство — вруны. Ну, это у нас игра такая — мы говорим словами противоположного смысла, а понимаем, как надо. Ну, к примеру, если я говорю мужу: «Я люблю тебя одного, Нарциссий», — он от ревности скрежещет зубами и грозит мне кулаком. А чтобы его утешить, я гаркаю ему в лицо: «Надоел ты мне, старый черт, хуже горькой редьки», — он расцветает от удовольствия. Но, к сожалению, мы так заигрались и заврались, что я стала говорить в обратном смысле с соседками, а Нарциссий и того хуже — с начальством в ареопаге. Он дал обещание перевыполнить план по выпуску сандалий, хотя прекрасно знал, что гады-поставщики, как всегда, сорвут поставки подошв из сандалового дерева. Так и вышло, а архонт разозлился и заточил моего мужа за невыполнение обязательств.
— Умолкни, женщина, достаточно, я уже вылущил зерно здравого смысла из твоей риторической шелухи, — остановил ее философ.
Он поставил бочку на попа, хлопнул по днищу ладонью и сказал:
— Деньги на бочку! Я спасу твоего мужика.
Эвридика вытащила из сумки пригоршню драхм и передала философу.
— Сегодня я продумаю концепцию защиты несчастного Нарциссия, а завтра спозаранок отправлюсь к самому, — пообещал философ. — В полдень заходи, все узнаешь.
В полдень на следующий день Эвридика с бьющимся сердцем вбежала во двор, где оставила вчера Хрисанпа. Старик носился вокруг своей бочки, словно его преследовал рой взбесившихся пчел. Взор у него был мутный, губы в пене, и он что-то бубнил себе под нос. Появления Эвридики Хрисанп даже не заметил. Пришлось ей поймать философа за развевающиеся рубища и притянуть к себе силой.
— Ну что? — спросила она. — Что сказал архонт о судьбе моего мужа?
— Не был я во дворце, не был! — прокричал с надрывом старикашка. — Всю ночь я метался по двору, пытаясь разрешить головоломку, которую ты мне подсунула. Голова моя трещит, кровеносные сосуды раздуваются от прилива избыточной крови и вот-вот разорвутся. Ах, если бы ты, женщина, могла понять своими мизерными мозгами, какой неразрешимый парадокс ты мне подбросила!
— Моего мужа зовут Нарциссий, а не Парадокс.
— Дура! Парадокс — это логическое противоречие, из которого нельзя найти выход. — Старик Хрисанп обрадовался тому, что у него появился слушатель и есть кому выложить клубок мыслей, жаливших изнутри его черепную коробку. Хрисанп оперся тощим задом о бочку и, глядя перед собой в пустоту безумными, яростными глазами, начал вслух строить силлогизмы:
— Итак, большая посылка — «Эвридика сказала: „Все наше семейство — вруны“». Малая посылка: «Эвридика — член своей семьи». Вывод: «Эвридика тоже лгунья, поскольку она член своей семьи». Продолжаем рассуждение. Если лгунья сказала: «Все мое семейство лжецы», — значит, она сказала неправду, и, следовательно, все ее семейство — правдивые, честные люди. Так? Но если все семейство — честняги, значит, честна сама Эвридика, и ее муж Нарциссий, как член семьи, — тоже честный человек. Но если честная Эвридика говорит: «Все наше семейство — вруны», — значит, ей надо верить, и следовательно, поскольку ты и твой муж — члены своего семейства, вы оба вруны. А если врун говорит, что вся его семейка — сборище вралей, то ему нельзя верить, поскольку он врун, и значит, вся семья, включая говорящего, — честные люди… А-а-а! — Философ Хрисанп заорал не своим голосом, словно рой взбесившихся пчел все-таки настиг его и впился в его тщедушное тело тысячью жал.
Обхватив голову, Хрисанп затрусил по двору. Драненькие серые рубища развевались, обнажая голубоватые цыплячьи ноги философа.
— Порочный круг! Парадокс! — вопил он, тряся серой, спутанной бороденкой, засоренной шелухой дешевых злаков, которые философ жевал в сыром виде, поскольку плиты для варки пищи в бочке не имелось.
— Да перестань же ты колбаситься, Хрисанп, — гаркнула Эвридика. — Отправляйся-ка поскорей во дворец и поделись своей головоломной чертовщиной с архонтом. Только в своих рассуждениях остановись на том месте, где получается, что Нарциссий — честный человек.
— Глупая баба! Один порочный круг нельзя разрубить на две правильные половинки! И вообще, что ты понимаешь в парадоксах, жалкое существо с волосами Сирены и мозгами курицы! Я, я, философ Хрисанп, один из умнейших людей Древней Греции, пытался разорвать эту замкнутую цепь с помощью всех девятнадцати модусов всех четырех фигур силлогизмов. Я действовал модусом первой фигуры Барбара и модусом второй фигуры Фестино. Я призвал на помощь модус третьей фигуры Дарапти и пытался вскрыть истину модусом четвертой фигуры Брамалип — и все впустую! Все впустую!..
У Эвридики лопнуло терпение.
— Стой, старый дурак! Я тебе заплатила двадцать драхм не за то, чтоб ты тут метался по двору, как наскипидаренный пес. Марш во дворец, шелудивый старикашка, а не то я отберу у тебя деньги!