Окончательно ошалевший Глеб рывком ушел под воду — ничего, минуты три он там в одиночестве просидит. Он уже не чувствовал ни холода, ни боли, только изумление и глухую «малоизученную» тоску. Автомат и подсумок давно утонули, он не собирался их искать. Он опускался на дно, цепляясь за бетон, — скользил по стене, как человек-паук, стараясь не пускать пузырей. А за его спиной чертили воду лучи света, бандиты осматривали каждый метр пространства. Но он опускался все ниже, они уже не могли его вычислить. Череп распирало изнутри, в голове прерывисто гудело, но он терпел. Одновременно он смещался влево, активно работая «присосками». Прошла минута, вторая… Он уже изнемогал, начинал понемногу подниматься. На исходе третьей минуты он не выдержал — выскочил из воды, как пробка, готовясь хлебнуть кислорода и снова камнем уйти на дно. Но не понадобилось. Он по-прежнему находился рядом со стенкой канала, людей поблизости не было. Весь народ сосредоточился на причалах в глубине центральной штольни — там горел свет, лязгал металл, мельтешили смазанные тени. Он отдышался, повертел головой. И вдруг обнаружил занимательную вещь — входные ворота, держащиеся на плавучих батопортах, были раздвинуты! Ему не мерещилось — до ворот было метров семьдесят, и водную гладь в тех краях отчетливо прочерчивала лунная дорожка! Анализом явления увлекаться не стоило. Он разрывался, как буриданов осел! «Хватит! — решительно взыграла уставшая душа. — На волю, в пампасы!» Через три минуты он в Пыштовке, ворваться в первый попавшийся дом, позвонить Бекшанскому, и пусть принимают экстренные меры! Что бы тут ни происходило, а торпеды самоходом в неизвестность не канут! Но, проплыв пару метров, он снова начал сомневаться, ведь он понятия не имеет, что здесь происходит! А вдруг от него пока еще что-то зависит? Он развернулся, поплыл обратно, сам не замечая, что оторвался от берега и мечется уже непонятно где. Что от него может зависеть? Тут такая толпа… Он снова развернулся, лунная дорожка так заразительно манила…
И тут его охватил такой ужас, что он чуть не задохнулся!
Сколько раз смотрел он смерти в лицо — ну, боялся, ну, неприятно было, дискомфорт испытывал. Но в этих ситуациях все просто и понятно. А настоящее ошеломление — когда происходит то, чего не можешь понять! Он держался на воде (никого, собственно, и не трогал), как вдруг почувствовал, как в живот его что-то подперло и потащило наверх! Сначала он не понял, живот, что ли, вспучился? Но вроде все в порядке с животом, и при чем тут, ради бога, живот?! Потом он ощутил, что отрывается от воды, его поднимает наверх огромное гладкое животное! Впрочем, нет, он многое, конечно, в жизни повидал, но до стальных животных дело пока не доходило! Он лежал на гладкой наклонной поверхности, растопырив конечности, и цепенел от изумления. Хорошо, хоть не стал колотить по этому монстру кулаками! Его поднимало все выше, захватывало дух, ничего себе аттракцион в аквапарке! Пока он начал что-то соображать, прошли долгие секунды, за которые чего он только не передумал и не почувствовал. Стальная махина всплывала и одновременно двигалась вперед. Хорошо, что он оказался не в центральной ее части, а сбоку — на закругленной покатой поверхности. Он начал сползать — ну их подальше, такие «вольтижировки»… Оттолкнулся от стальной громадины, скатился в воду и сразу прижался к стене канала, чтобы куда-нибудь не засосало. Но подводная лодка проплывала в канале свободно, не касаясь «постороннего», — здесь уместилась бы и субмарина покрупнее. Мелькнула шальная мысль: эх, возложить бы сейчас взрывное устройство…
Переварив первое изумление, он начал что-то понимать. Теперь понятно, каким образом люди Штайнера собирались вывезти с объекта улов! В сущности, субмарина была не такой уж и крупной, в отличие от атомоходов 613-го и 633-го проектов, обслуживанием которого во времена СССР занимался завод. Те входили на объект из Калабановской бухты в надводном положении (глубина иначе не позволяла) и только выходили после завершения положенных процедур в подводном. Данная же субмарина была относительно малогабаритной, она заплыла на завод под водой и только под сводом горы начала всплывать. Просто у страха глаза сделались чересчур большими…
Впрочем, меньше они не делались. Пространство канала к приходу транспорта осветили рассеянным светом. Чудовище уже практически поднялось, проплывало мимо Глеба, замедляя ход. Он видел возвышающуюся над продолговатым корпусом рубку, отверстия кингстонов по всей длине — субмарина имеет двойные стенки, так называемые балластные цистерны, через кингстоны сжатым воздухом выталкивают забортную воду, и, собственно, поэтому лодка всплывает. Или, наоборот, погружается, когда через клапан в цистерны начинает поступать вода…
Мокрые волосы на голове начинали шевелиться и вставать дыбом. Если в эту субмарину загрузят торпеды, то теоретически ничто не мешает прямо с субмарины их и применить… Куда применить? Зачем? Какую гадость собрался провернуть Штайнер со своими законспирированными хозяевами? Если срочно требуется сумятица, нагнетание обстановки в регионе, большая пакость для России… Волосы вставали уже не только на голове. Зоя упомянула (имеются ли основания не верить?), что кто-то интересуется графиком движения российских военных судов в окрестностях Севастопольской бухты… Совпадение? Вряд ли, в этом деле все взаимосвязано. Провокация в отношении флота? Ничего себе провокация — шмальнуть парочкой торпед по флагману флота крейсеру «Москва», который то ли завтра, то ли послезавтра уходит в гордом одиночестве из Севастополя, чтобы направиться на Босфор и далее — в Средиземное море, чтобы встать на рейде у сирийского Тартуса, дабы остудить некоторые горячие головы. А заодно удостовериться, что на ценное имущество и оборудование базы материально-технического снабжения ВМФ России на фоне известных кровавых событий нет желающих покуситься… Или он что-то преувеличивает, распалилось воображение, накручивает бог знает что? А почему бы и нет? Акция дерзкая, наглая, невероятная, но именно такие и прокатывают! Субмарина небольшая, сможет подобраться незамеченной вдоль береговой полосы к Севастопольской бухте, а когда флагман направится в открытые воды — открыть огонь в упор. А средства гидроакустического противодействия на крейсере могут не сработать, если шмальнут с короткого расстояния. Потопить корабль — задача сложная, но, может, в планы «кое-кого» и не входит его топить? Нанести урон, причинить повреждения, исключающие продолжение похода в Средиземное море, создать, в конце концов, прецедент, аналогов которому в новейшей истории пока не было! И постепенно ситуация в регионе начинает меняться, а определенные силы выстраиваются в очередь за дивидендами…
Это была лишь теория, не подкрепленная абсолютно ничем. Но истина была где-то рядом, и его безумные мысли были не настоль уж безумны. Конечно, вопросов множество. Торпеды 533-го калибра, сохранившиеся за двадцать лет на заводе, предназначались для лодок проекта 613. А субмарина, проплывшая мимо него, принадлежала к классу «Пираний» — эти лодки значительно меньше, применяют торпеды СЭТ-72 калибра четыреста миллиметров. Эти торпеды работают на электрической тяге, а те, что были на заводе, — от двигателей внутреннего сгорания, размещенных в корпусе, они более крупные, неуклюжие. Но ведь нет ничего невозможного! Заменить торпедные аппараты в головном отсеке, небольшая реконструкция корпуса и обшивки, убрать лишнее…
Лодка медленно удалялась, она пришвартовалась в надводном положении к левому берегу — там, где горели огни и возились люди. Никакой торжественной встречи, оркестров, пламенных речей. Тихая швартовка, фиксаж на кнехты, сохранившиеся с лучших времен. С капитанского мостика перебросили трап, по нему на берег спускались невнятные силуэты, смешивались с толпой. И тут до Глеба, застрявшего в водах канала, постепенно начинало доходить: а ведь это очень знакомая лодка! До такой степени знакомая, что он сам на ней когда-то плавал в качестве участника диверсионной группы! Нет, серьезно, в природе существовала лишь одна субмарина данного проекта, спутать которую с чем-то другим, будучи опытным пловцом, невозможно. И не когда-то он на ней плавал, а чуть больше года тому назад — из Венесуэлы к побережью Юкатана, когда группа боевых пловцов под руководством Дымова получила задание прибрать к рукам одного влиятельного торговца оружием. Субмарина принадлежала правительству Венесуэлы, но оно ее в своих целях практически не использовало. Сверхмалая подводная лодка проекта 865. «Рабочее» название — «Пиранья». Официально в 90-м году были построены две лодки такого класса — МС-520 и МС-521. Судьба их была незавидная. Каких-либо других сверхмалых лодок в СССР не строили. МС-520 служила в Лиепае в составе 22-й бригады подводных лодок. В море выходила редко, боевая подготовка для нее оказалась очень сложной. Вторая лодка вообще практически не применялась. Эксплуатировать ее было трудно, проектное задание на водоизмещение превысили почти в три раза, так что лодка получилась не такой уж и сверхмалой. В 99-м году обе лодки отбуксировали в Кронштадт и, к удовольствию многих специалистов, разрезали на металлолом. И мало кто знал, что существовала еще и третья субмарина данного проекта — МС-522. При конструировании учли отдельные недостатки, но во флоте это изделие все равно не прижилось, хотя и обладало рядом несомненных достоинств. В частности, скорость в подводном положении была увеличена с семи узлов до одиннадцати, а погружаться теперь эта лодка могла глубже чем на двести метров. Непонятно, в чью умную голову пришло передать субмарину «дружественному» правительству Уго Чавеса, но тем не менее это случилось. У берегов Юкатана лодка получила повреждения, погиб экипаж, лично Глеб считал, что субмарина утеряна безвозвратно — к тому же под боком у мексиканского наркокартеля. Выходит, ее сумели отбуксировать к месту ремонта, починить, вернуть на службу людям…
Теперь он знал, что никуда отсюда не уйдет — не имеет морального права. Хоть забейся в колокола, помощь прибудет не скоро! Он выполз на берег и через минуту уже крался, прижимаясь к стенам. Плана не было, оружия — тоже, он чувствовал, как предательский страх забирается за шиворот, теребит позвоночник. В этой части штольни, кроме него, никого не было. Но что-то подсказывало, что если он пройдет еще немного, то непременно упрется в часовых. А бдительность сегодня у этой публики на высоте…