У диспетчера и так хлопот был полон рот, документы спецгруппы экспертов внушали полное доверие, так что он просто кивнул и вернулся к своим делам.
Михеева мучила совесть. Соглашаясь на просьбу Банева, он знал, что задание будет связано с риском. Но что оживут самые темные тени его прошлого, а самые поганые призраки старого мира переродятся и потянутся к самым основам нового…
Он не мог тянуть остальных за собой. Ему было отчаянно страшно, он очень не хотел уходить в одиночку и надеялся, что экипаж взбунтуется. И так же надеялся, что они подчинятся и снова вернется привычное самоуничижение и существование вопреки ненависти к себе и прошлому.
Михеев предложил молодежи остановиться. Считать миссию экипажа «Меконга» законченной, а дальше, мол, он сам. В ответ Кейко изобразила смешную гримаску, а Стас молча посмотрел на Михеева так, что тот пробурчал: «Да ладно, ладно», и махнул рукой.
«Меконг» после удара мертвых кораблей перешел в режим самовосстановления, так что консенсус-реал был минималистичным, а сам корабль ограничился голосовым присутствием и сделал вид, что ничего не слышал.
– Сколько тебе еще нужно для выхода на полную мощность? – спросил Михеев, надеясь, что облегчение в его тоне не слишком очевидно.
– Пятьдесят шесть часов, плюс-минус час. – Голос корабля был лишен привычных интонаций, звучал почти механически, отчего всем было немного не по себе. Кажется, самому «Меконгу» тоже.
– Хорошо. Точнее, ничего хорошего, конечно, но используем это время, чтобы проанализировать и осмыслить то, что произошло. Итак, что мы имеем? Вываливайте все мысли, соображения, все, что показалось необычным, все, чему в спешке не придали значения. Вас, кстати, Петр Александрович, это тоже касается.
С того момента, как он попал на борт «Меконга», Попов больше молчал. Он не выглядел потерянным, как поначалу опасался Михеев, скорее очень сосредоточенным и самоуглубленным, он будто переосмысливал нечто важное, сокровенное, что составляло сердцевину его существования. Таким он был и когда запели нагльфары, и Михеев хорошо запомнил эту его отрешенность и странные, но оказавшиеся очень нужными слова. Сейчас Михееву было нужно, чтобы Попов тоже вспоминал.
– Вы сказали тогда: «Они зовут не вас, не слушайте чужую песню». Что вы имели в виду? – спросила Попова Кейко.
Стас молчал, он лишь внимательно смотрел на ксенопсихолога. Оценивающе смотрел, будто ждал… чего? Подтверждения своих мыслей?
– Кейко Яновна, – Попов как всегда был старомодно вежлив, – вы же сами чувствовали, что зов предназначался не людям. Нагльфары звали с собой «Меконга» и берсеркера. Тех, кого считают членами своего рода. Они звали их туда – на ту сторону пробоя реальности.
– «Меконг», это так? – быстро спросил Стас.
Корабль помедлил с ответом. Наконец сказал неторопливо и тяжело:
– Да. Они звали меня. Они показывали мне картины мира, который им обещала сущность, что пришла через пробой в энергоблоке.
Михеев уже открыл рот, чтобы спросить, какого черта «Меконг» молчал, и тут же закрыл. И изо всех сил взмолился, надеясь, что Кейко успеет толкнуть Стаса или сделать еще что-нибудь, только чтобы никто не задал этот вопрос, который нельзя, совсем нельзя сейчас задавать кораблю. «Меконг» и так отдал все, что мог, чтобы спасти людей.
– Оп-па… Значит, у нагльфаров есть информация оттуда – с той стороны реальности, из той Вселенной, называйте как хотите, – почесал в затылке Стас, а Попов вытянул в его сторону длинный коричневый палец.
– Верно рассуждаете, юноша.
Михеев незаметно выдохнул.
– И это влечет за собой множество вопросов, – сказал он. Не выдержал и попросил: – «Меконг», а хотя бы самый простой стол ты вырастить можешь? И блокнот, если не сложно.
Еще в той, старой жизни, Михеев привык «думать на бумаге». Конечно, каприз, но, если помогает структурировать мысли, надо пользоваться.
– Будет вам стол. И блокнот будет, – в голосе «Меконга» прорезались брюзгливые нотки, и Михеев обрадовался.
Значит, все в порядке, корабль восстанавливается. Да и пространство реала вроде хоть чуток обозначилось, а то висели посреди ничто, какое тут обсуждение, право слово.
– Так, записываем! – Михеев откинул обложку, вывел жирную единицу. – Мертвые корабли обладают информацией о «той стороне» реальности и могут с той стороной, или другой версией Яви, тут простор для воображения, обмениваться информацией.
Он подумал, постукивая кончиком ручки по губам: «Пока ограничимся самым главным – случались ли пробои ранее и в каком масштабе?»
Тревожащий был вопрос. Очень не по себе становилось от него Михееву.
– Что мы еще точно знаем: «та сторона» обладает ресурсами, достаточными для того, чтобы формировать ложную реальность очень высокого уровня – на нее купился даже «Меконг».
– Ненадолго, пилот, ненадолго, – с укоризной отозвался корабль.
Михеев отмахнулся:
– Неважно. Факт налицо.
Остальные молчаливо согласились.
– Перед тем, как началась эвакуация, старший, вы сказали, что знаете, что нужно «Сфере».
– Да, сказал. Но это подождет. Пока это мое подозрение, оно перерастает в уверенность, но факты, факты. Мне нужно больше фактов и мнений для уверенности. Ты! Ты сказала, что получила сканы и данные медикологов на Лапиньша, – ткнул он ручкой в Кейко.
– Да, и сразу сгрузила «Меконгу». – Девушка выпрямилась и внимательно посмотрела на Михеева.
«Ты меня как будто щупаешь, – подумал пилот, – отвечаешь невинными, чисто служебными фразами и смотришь на мою реакцию. А потом приоткрываешь свои возможности, как там, на снегу, или когда ты держала за руку Стаса, когда запели корабли мертвецов, и снова смотришь, как я отреагирую. Что же ты высчитываешь, девочка?»
– Там есть что-то интересное? – Стас подал голос, поднял голову к несуществующему потолку и замер, ожидая ответа.
«Меконг» секунду помолчал, и Михеев представил, как скандинав в свитере грубой вязки листает старую книгу с пожелтевшими страницами.
– Нет. Ничего особенного. Стандартная биоблокада. Усиление биоблокады перед экспедицией к Вишну-6, дальше стандартные процедуры. Травма во время отпуска на Регисе – неудачное приземление на планере. В общем и целом, совершенно обычный медикологический файл, аж скучно.
Стас почему-то кивнул, поднял руку:
– Скажи, а ты проводил сравнение его биоданных?
– Зачем и с кем именно? – «Меконг» казался озадаченным.
– Со всеми доступными данными.
Михеев аж крякнул – с досады и от удовольствия. С досады на то, что не додумался сам, а от удовольствия – что не ошибся в земледеле. «Ох, парень, и способности в тебе дремлют. Аж жалко обратно в земледелы отпускать, уже сейчас жалко».
– Мне придется запрашивать доступ к закрытым данным. Насколько я понимаю, это высветит наш статус, чего мы пытаемся избежать, – в голосе корабля слышалось сомнение.
– Направь запрос на «Алконост», – скомандовал Михеев. – Мы договорились с ней о закрытом канале, по которому она сможет, в случае необходимости, запрашивать данные сразу в центральных базах, минуя инстанции сектора.
«Меконг» присвистнул.
– Слушай, раз ты свистеть начал, значит, не так уж тебе тяжко, – Михеев тоже начал брюзжать. – Ну что за позерство!
Пространство консенсус-реала изменилось, проявилась уже привычная комната со стеклянной стеной-окном и заснеженной Вальхаллой, над горами которой заходило красно-оранжевое солнце. Попов тут же заплелся в просторном низеньком кресле, а стол Михеева сделался деревянным. Скандинав стоял, спрятав руки в карманах мягких брюк, подбородок укрыт высоким воротом свитера. Внимательно смотрел, ожидая дальнейших указаний.
А Михеев все пытался ухватить кончик ускользавшей мысли. Что-то связанное с доступом к базам… с их статусом…
Внезапно он выпрямился, щелкнул пальцами:
– Уточнение. Запрашивай первоначально только архивные данные для сравнения. Прямо с момента регистрации баз и по нарастающей.
– Это же сколько придется лопатить, – «Меконг» крутил в пальцах неизвестно откуда взявшийся карандаш.
Стас посмотрел с недоумением, но уточнять, с чего это старший принял такое решение, не стал. Раз старший сказал, значит, так надо.
А Михеев как раз не был уверен, что надо. Но время поджимало, и требовалось хоть как-то сократить ареал поисков. Он знал только, что обязательно надо раскопать об этом Лапиньше все, что возможно. Не просто так он возник на пути Попова и этой пятерки, которая, кстати, пока их опережает и опережает существенно.
Архивы… Человек из прошлого. То, что скребло его, наконец оформилось. Он ушел на пилотский приват-канал связи с кораблем и сказал:
– Запрос на Лапиньша пошли только частному каналу. «Алконоста» попроси тоже действовать частным образом, запрос послать среди других рутинных. Данные о сути запроса никому не выдавать, если что – мотивируй прямым приказом пилота, связанным с тайной личности.
Глава 9. Откуда ты, фетч?
– Пилот, мы с «Алконостом» совершили набег на архивы. Пришлось, правда, убеждать местных связистов, что мы имеем право гонять пакеты шифрованных данных в обход стандартных протоколов, но, кажется, нам это удалось. – В голосе «Меконга» слышалось удовольствие от хорошо выполненной работы.
– Авантюристы. Оба, – со вздохом резюмировал Михеев. – Как я понимаю, местные диспетчеры от такого самоуправства не в восторге?
– Ошибаетесь. Молодые ребята и чудесная девочка Кира откровенно скучали до нашего появления и с удовольствием согласились помочь спецкомиссии экспертов, исследующих соблюдение норм научной этики при проведении пограничных научных экспериментов.
– М-да, а еще говорят, что человеческие пороки кораблям чужды.
– Пилот, давайте считать, что часть информации не совсем точна.
«Зар-р-раза! – Михеев понял, что улыбается, слыша голос корабля, и с облегчением подумал: – Это хорошо. Значит, сработались». Конечно, прежде всего надо было спросить, что удалось накопать на Лапиньша, но он спросил о другом: