– Откуда вам это известно? – не отрываясь от своего занятия, спросил врач.
– Я была вместе с ними, но на меня не подействовал ни гипноз, ни их препарат, который они добавляли в чай…
Неожиданно Надежда заметила, как, продолжая писать, доктор опустил левую руку под стол.
«Вызвал санитаров! – догадалась Надежда. – Что делать? Бежать? Бесполезно».
Несмотря на свое состояние, она отчетливо помнила, как ее заводили в здание. Три массивных двери были открыты ключом и тут же снова заперты. Это не считая высокого забора, окружавшего больничный двор, и охранников на проходной. Надежда не видела их из машины, но слышала, как они обменялись несколькими фразами с водителем.
– Я умоляю вас, выслушайте меня! – Надежда прижала к груди руки. – Или хотя бы дайте возможность встретиться с представителем ФСБ.
– Обязательно, – заверил ее доктор. – По ночам спите хорошо?
– Да, – закивала девушка.
– Вы можете вспомнить свой адрес?
– Конечно. – Она назвала улицу и номер дома.
В этот момент открылась дверь, выполненная в виде решетки, и в комнату вошла медсестра.
– Пока в седьмую, – доктор показал ручкой в сторону Надежды. – Назначение я сейчас выпишу.
– Пойдем, красавица, – медсестра устало улыбнулась.
– Валентин Сергеевич, – наконец разглядев на именной табличке, прикрепленной к левой половине груди, имя доктора, позвала Надежда. – Только, пожалуйста, выполните свое обещание!
– Конечно, – доктор встал, собрал листочки, аккуратно уложил их в пластиковую папку. – Немедленно свяжусь с кем положено и поставлю в известность о вашей просьбе.
– Спасибо, – еще не зная, верить или нет его заверениям, поблагодарила Надежда, направляясь вслед за медсестрой.
Антон добился разрешения присутствовать при допросе Виссара в институте имени Сербского. Помог, как всегда в таких случаях, Данила. Он быстро нашел общий язык со своими коллегами, и те согласились пойти навстречу представителям ГРУ.
Чеченец был помещен в отдельную палату с камерами видеонаблюдения. Стены до высоты человеческого роста были мягкими. Кровать, небольшой столик и табурет прикручены к полу.
Для начала сотрудники ФСБ просмотрели в ускоренном режиме запись. Их интересовало все. Как отреагировал террорист на задержание, поведение, эмоциональный настрой.
Было видно, что до утра Виссар не спал. Он слонялся из угла в угол своей клетки, подходил к дверям, роль которых выполняла обыкновенная решетка, долго смотрел в коридор, трогал запор, возвращался, садился на кровать, потом снова начинал ходить.
Под утро он все же прилег поверх одеяла и закрыл глаза. Спал или нет, неизвестно.
– Мы всадили ему двойную дозу транквилизаторов. Но, как видите, его организм на них никак не отреагировал, – пояснил врач, стоявший за спиной переодетых в штатское офицеров.
– О чем это может говорить? – не удержался Антон и сразу поймал на себе осуждающий взгляд Линева.
Но его коллеги отнеслись к вопросу по-другому. Они отвернулись от экрана монитора и с интересом уставились на врача.
– Могу предположить, что он попросту привык к подобным препаратам, – доктор стал теребить нижнюю губу. – Плюс сильнейший стресс.
– Давайте пройдем к нему, – нахмурился невысокого роста, почти полностью поседевший мужчина. Антон знал: это полковник ФСБ Иванов, курирующий по линии своей конторы данное дело.
Когда они вошли в палату, Виссар демонстративно улегся на кровать и закрыл глаза.
Иванов многозначительно посмотрел на своего более молодого коллегу. Тот подошел к чеченцу и тронул его за плечо:
– Вы можете говорить?
– Ничего не скажу, – пробубнил чеченец. – Уходи. Зря пришел.
– Назовите свое имя и фамилию, – продолжал, как ни в чем не бывало, мужчина.
– Я не помню, – ошарашил чеченец.
– Хорошо, – соглашаясь с ним, вздохнул мужчина. – Расскажите, что вы делали между девятью и десятью часами у сада «Аквариум»?
Неожиданно Виссар, проявив незаурядную прыть, вскочил с кровати. Сотрудник отпрянул, но лицо осталось спокойным.
– Я не знаю! – Чеченец схватился за голову. – Со мной что-то делали!
– Кто?
– Не знаю, во сне все было! В голове пусто совсем!
– Вы прибыли в Москву с целью совершения теракта? – вступил в разговор Иванов. – Кто дал приказ?
Виссар развел руками и растерянно посмотрел на вошедших.
– Не помню, как тут оказался, – с этими словами он схватился за голову руками, сел на кровать и стал раскачиваться из стороны в сторону: – Кто я? Зачем здесь?
Потом он перешел на родной язык.
Антон понимал, о чем говорил чеченец. Он обещал вылечиться и найти тех, кто издевался над его памятью.
– Что он говорит? – Иванов переглянулся с Линевым.
Данила тут же посмотрел на Антона.
– Обещает вылечиться и наказать тех, кто лишил его прошлого, – пояснил Антон, довольный тем, что, напросившись присутствовать при допросе, оказался востребованным. – Еще клянется заняться сексом с рыжеволосым ишаком в очках.
Контрразведчики прыснули от смеха.
Данила потер шею:
– Как пить дать имя этого ишака Даниель Нусон.
– Думаю, да, – согласился Антон.
– Давайте пройдем ко мне в кабинет, – предложил доктор.
Все вышли из палаты.
Медсестра стала запирать двери.
– Может, он прикидывается? – глядя через решетку на чеченца, спросил Иванов.
– Не похоже, – покачал головой доктор. – Даже по действиям лекарств можно сделать вывод, что психика этого человека деформирована.
Они не спеша направились по коридору.
– Валентин Сергеевич! Миленький, вы меня обманули? – неожиданно раздался голос из другой палаты.
Антон увидел красивую девушку, стоявшую по другую сторону дверей.
– Спать, больная!
– Мне нужно пообщаться с представителем ФСБ, и тогда вы поймете, что едва не совершили страшную ошибку, – быстро заговорила она. – Я специально разыграла из себя больную, чтобы меня вывезли из гостиницы. По-другому я не могла ее покинуть.
– Кто это? – Иванов замедлил шаг.
– Вчера привезли, – доктор поморщился, как от зубной боли. – Не обращайте внимания. Навязчивые идеи. Они через одного здесь требуют следователей прокуратуры, ФСБ и милицию.
Все продолжили идти дальше, однако Антон сначала замедлил шаг, потом резко свернул к дверям:
– Что у вас случилось?
– Кто вы?
– Считайте, что доктор выполнил вашу просьбу, я сотрудник ФСБ, – говоря это, Антон не сводил взгляда с глаз девушки. В них отражались отчаяние, тоска, досада, боль – все, кроме безумия.
– Правда?
– О чем вы хотели рассказать? – поторопил он.
– В Москве готовится теракт, – быстро заговорила девушка. – Я знаю об этом все в силу определенных причин, но мне не верят.
– Почему? – Антон понял, что зря связался с сумасшедшей, и решил технично уйти.
– А как вы отреагируете на то, что я была в Косово, где меня подвергали обыкновенному зомбированию? – неожиданно она зарыдала. – Это действительно походит на бред. Ко всему, чтобы уйти из-под наблюдения, которое за нами организовали террористы, я так разыграла из себя сумасшедшую, что меня теперь отсюда не скоро выпустят. Они все контролируют. Каждый шаг.
– Кто? – машинально спросил Антон.
– Я знаю имя куратора, Даниель Нусон…
Антона словно прошибло током:
– Доктор!
Врач с группой офицеров ФСБ уже выходил из отделения.
– Что вам угодно? – уставшим голосом спросил психиатр.
– Я требую, чтобы вы немедленно выпустили эту девушку! – непонятно почему, но Антон в буквальном смысле возненавидел врача, хотя понимал, на его месте так поступил бы любой психиатр.
– Вы не можете здесь ничего требовать, – не спеша направляясь в его сторону, с металлическими нотками в голосе заявил врач. – Отойдите от дверей и покиньте отделение.
– Я тебе сейчас шею сверну! – Антон развернулся к эскулапу всем телом. – При всем уважении к вашей профессии у меня нет времени на объяснения и соблюдение приличий.
– Товарищ подполковник, что вы себе позволяете?! – нахмурился Иванов.
– Я потом все объясню, – заверил Антон. – Но нам необходимо забрать эту пациентку с собой.
– Если Филиппов так говорит, значит, нужно оказать содействие, – послышался голос Линева.
Спустя десять минут, размазывая по лицу слезы, Надежда сидела на заднем сиденье «БМВ» и рассказывала все, что произошло с ней за последний месяц.
Антон созвонился с Родимовым. Тот потребовал привезти девушку в учебный центр. Сотрудники ФСБ воспротивились этому.
Началось перетягивание каната.
Иванов уже ставил по телефону задачи своим подчиненным по блокированию дома, где жили смертницы. Давал словесный портрет Грека. Приказал установить наблюдение за работниками камеры хранения, в которых девушки должны были получить сумки.
– Это на первые час-полтора, – отключив связь, пояснил он Антону. – Сейчас, пока дежурные силы и средства будут блокировать эту нечисть, проведем совещание и спланируем операцию по их нейтрализации.
– Так куда ехать, товарищ полковник? – спросил водитель.
– Шут с ними, давай на полчаса к нам, – он, словно извиняясь, посмотрел на Антона. – Подробно, без истерик запишем показания, может, еще что вспомнит, потом отдадим ее армейцам. Идет, подполковник?
– Идет, – облегченно вздохнул Антон.
Он уже понял, зачем генералу необходима девушка. Подобные базы и лаборатории, несущие прямую угрозу интересам России, уничтожаются вне зависимости от их месторасположения. Родимову не терпелось узнать, в каком районе находится этот объект, чтобы разработать план его ликвидации. Кроме всего прочего, Федор Павлович тоже опешил, услышав имя ненавистного ему человека. Подворачивался очень удобный случай уничтожить Нусона за пределами Великобритании. Если же ко всему будет установлено, при каких обстоятельствах и где погиб сотрудник английской разведки, его страна долго будет оправдываться перед мировым сообществом за подобные действия.