В общем, оно и так жарко было, и тут альданские диверсионные группы подкинули нам подарочек: каким-то образом хакнули суперзащищённую систему, отвечающую за логистику кораблей. Надо ли говорить, что на выходе из гипера образовалась натуральная давка?
Кабинетные ребята хватались за головы, глядя на развалившиеся либо спаянные вместе машины (говорят, двое пилотов на одном из таких слиплись в двухголовое чудовище; по счастью, ребята умерли до того, как это произошло, и вряд ли чувствовали много боли). У нас же было своё веселье: среди пострадавших кораблей был транспорт снабжения, который должен был привезти накрывшиеся во время одной из электромагнитных атак детали, без которых машины наши могли стать грудой лома в первом же бою.
Именно тогда Кэп и вспомнил про своего давнего однополчанина — Рамино. Тот тоже в своё время начинал в военке, но быстро решил, что это не его призвание. То ли дело послевоенный чёрный рынок? Вот там Рамино был хорош.
Я не знаю, как именно Кэп провёл это у начальства, но необходимые детали у Рамино мы купили. Втридорога, но это явно лучше, чем сдохнуть.
На сделку эту Кэп взял меня с собой, и именно тогда Рамино предложил мне участие в астероидных гонках. “Какая фактура, — сказал он, — какая стать… Профи пиара из такого материала может сделать конфетку. И при этом в наличии все нужные умения, так что тебя не прикончат в первые пять минут, как местных дурочек, которые надеются таким образом заработать денег для своих семей. Может, таки согласишься? Девчонка-пилот, да ещё и смазливая… Это горячо. И дорого.”
Тогда я послала его. Теперь…
— Может, расскажешь мне правила этих ваших гонок? — уточнил Тринадцатый.
— На корабле расскажу, — ответила я, оплачивая через виртал счёт за обед и чаевые улыбчивому официанту. Тот разулыбался ещё шире и затопал к моему столику. А симпатичный, кстати…
— Ему заплатили, чтобы он попал на твой корабль, установил жучки и получил твои интимные записи, — обломал мне созерцательный кайф Тринадцатый.
Я вздохнула.
— Скажи, читать мысли — это классно или паршиво?
— Это функционально, — ответил Тринадцатый флегматично.
— Ну да, — хмыкнула я. — Зато ты всегда знаешь, когда тебя собираются предать.
— Не всегда, — ответил Тринадцатый.
И наконец-то заткнулся.
Интересно. Кто-то сумел предать этого модифицированного пси-монстра? Интересная должна быть личность.
— Так вот, правила гонок, — сказала я, забросив ноги на приборную панель.
— Я весь — вниманье.
Здесь, на корабле, Тринадцатый мог говорить значительно громче и принимать свою “чёрную” форму. Я сделала мысленную отметку: разобраться, каков вообще радиус способностей этого чудесного мутанта.
Лишним не будет.
— Ты помнишь планету Руакка?
— Которую Земной Союз взорвал, чтобы изменить гравитационный рисунок этого сектора? Сложно забыть.
— Она была необитаемой, и не альданцам что-то говорить о взорванных планетах… Не важно. Сам факт, что после её уничтожения вокруг соседней планеты образовалось крайне плотное кольцо разного размера обломков.
— Это мне известно.
— Вот. Именно там проходят астероидные гонки. Правила очень простые: несколько (от трех до десяти) гонщиков, столько же боевых машин разного типа. Распределяются слепой жеребьёвкой. В каждой машине есть свой бонус, который пилот может обнаружить в процессе игры… а может и не обнаружить. Правила тоже просты: есть три точки входа, есть точка выхода. Где-то между этими точками пилот должен остаться один, устранив конкурентов. При этом он обязан не врубиться ни в один из астероидов и разобраться со стандартными беспилотниками. Призовой фонд значительный: Рамино очень хорошо зарабатывает на этом. Во-первых, он выкладывает записи астероидных гонок на своём вирт-канале, и они пользуются огромной популярностью. Во-вторых, по записям самых удачных (то есть, самых зрелищных и интересных) гонок делаются суперреалистичные вирт-игры с полным эффектом присутствия. С учётом вполне настоящих смертей, разрушающихся машин, реальных зарядов и прочего стоят такие игрушки почти космически. Опять-таки, есть вип-пространство: база, обустроенная на одном из самых крупных астероидов, где особые клиенты могут наблюдать гонку в реальном времени. Там своя атмосфера: встречаются и обычные богатые бездельники, и торговцы оружием, демонстрирующие во время гонки “товар лицом”, и рекрутеры, разыскивающие лучших пилотов для особенно грязных дел… контингент разномастный, в общем. Пилоты тоже разные. Встречаются и дезертиры из наших и ваших, и самоучки.
— Всё же, ваша система правосудия оставляет желать лучшего, — заметил Тринадцатый сухо. — Если уж ваше правительство позволяет подобное.
— Я бы не сказала, что позволяет. Скорее, на подобное принято смотреть сквозь пальцы.
— Мы оба знаем, что это одно и то же.
Я тихо хмыкнула. Мне вспомнился разговор, состоявшийся у нас с Объектом перед моей высадкой на Обис.
— Я вот думаю, что ты уж очень погорячился, когда разворотил свою криокамеру, — сказала я, с сомнением рассматривая сплошные энергетические кубы, ограждавшие грузовой отсек. — Ладно грязь и отходы жизнедеятельности: с этим справится скафандр. Но есть и пить ты что собираешься? Сколько вообще ты способен обходиться без воды и пищи?
— Двадцать два с половиной стандартных дня — без воды, пятьдесят пять стандартных дней и семь часов — без пищи.
— Ого, — поразилась я. — А откуда такая точность?
Он посмотрел на меня, как на дуру. В моём мозгу затеплилась догадка, от которой стало откровенно не по себе.
— Не будь столь иррациональной, — посоветовал мне он. — Разумеется, такие вещи требуют научного подхода. Все эти сроки подтверждены экспериментально.
Я недоверчиво покачала головой.
— Поправь меня, если я что-то поняла не так: то есть, тебя держали без еды и воды, чтобы проверить, как быстро ты умрёшь? А потом, на самой границе жизни и смерти, помещали в медкапсулу?
— Да, — ответил он. — Именно это и подразумевает под собой эксперимент. Разве нет? Такого рода проверки проводятся техниками в самом начале отладки.
«Понятно», — сказала я тогда, изо всех сил стараясь скрыть своё полное охренение. Но теперь его заявления о преступном бездействии наших властей меня мало трогали.
То есть да, наши верха не подарки, тут без вопросов. Но у нас, по крайней мере, не узаконены пытки.
8
— Ты можешь поступить проще, — сказал Тринадцатый вдруг. — Без всех этих гонок и прочих сомнительных планов. Без риска для жизни.
— Риск не так уж и велик. Ты и сам прекрасно знаешь, что я хороша в своём деле.
— Хороша? Ну, относительно. Да, ты сбила меня, всё так. Но на твоей стороне были твоя команда, неожиданная пси-особенность и удача. Только вот стратегически ситуация не всегда оборачивается так удачно. Ты ведь должна и сама понимать, что легко можешь проиграть. У тебя слабая модификация; ты находишься в неоптимальной физической и психологической форме.
Я только презрительно фыркнула, хотя мысленно согласилась с альданцем. Дрожь в руках, недопустимая для пилота, скованность корпуса из-за недавно сломанных рёбер, мышцы после крио “деревянные”, а нервы после всего не казённые.
Не первый сорт, в общем.
— Тремор рук, — начал перечислять альд, — скованность корпуса…
— Спасибо, я знаю, — прервала его раздражённо. — Но я не вижу других вариантов.
— Они есть, — его алые глаза снова оказались близко-близко, а голос стал вкрадчиво-соблазняющим. — Они очевидны. Свяжись с моей стороной, и они предоставят тебе все ресурсы, необходимые для моего возвращения.
Ну да, теперь мы подбираемся к тому, ради чего он вообще затеял этот дурацкий разговор.
— И как ты себе это представляешь? — хмыкнула я. — Предлагаешь отвезти тебя на территорию Коалиции Альдо и сдать с рук на руки погранцам? При этом твои, разумеется, оставят меня в живых (я в это очень верю, я по жизни доверчивая). Мои, в свою очередь, наверняка дадут мне медаль. За рвение. Как ещё, право, они смогут отреагировать на то, что я по своей воле отдаю ценного военнопленного? Понятное дело, они обрадуются! Как же иначе?.. И это я уж молчу о том, что по заключённому мной договору я не могу отклоняться от маршрута больше, чем на два стандартных дня. И это далеко не единственное обязательство. То есть, я не смогу просто взять и полететь на границу; для начала мне нужно будет как-то связаться с альданской стороной, чтобы попросить у них теневых кредитов. И сделать это мне предстоит, напоминаю, с вирта военнослужащего. Ну, либо бегать вокруг, радостно голося: «Извините, вы не видели тут альданских шпионов? Нет?». И, даже если я найду твоих соотечественников, то мы окажемся в очень интересном положении. И да, разумеется, я верю, что альданский агент даст мне денег, а не прикопает под ближайшим столбом. Говорю же, я очень доверчивая.
Объект выслушал меня, склонив голову набок.
— На самом деле, всё не так сложно, — ответил он в итоге. — У тебя есть доступ к вирту. Значит, ты можешь написать ари Фобосу напрямую.
Что?!
— Написать ари Фобосу, — протянула я. — Верховному Канцлеру Коалиции Альдо. Напрямую написать. Мне, обычному пилоту. С виртала Земного Союза… Парень, ты совсем спятил?
— Я дам тебе код его защищённой линии, — ответил Тринадцатый спокойно. — И, даже если ты не сможешь сказать обо мне напрямую, ему точно будет достаточно намёка.
— И ты считаешь, что ари Фобос озаботится твоей судьбой? Но, даже если так, то ты всерьёз веришь, что он пришлёт мне теневые кредиты? — уточнила я скептически. — А не убийц по наши души? Ты ведь, кажется, утверждал, что твоя смерть — тоже допустимый итог?
Тринадцатый, надо отдать ему должное, не стал с порога уверять меня, что всё будет хорошо.
— Я не могу быть уверен. Особенно с учётом дефекта, который я продемонстрировал. Тем не менее, если использовать понятные тебе определения, мы с ари Фобосом — братья. Потому…