— И что? — хмыкнула она. — Так даже интереснее.
— Мне так не кажется.
— Эх, ты, — она надула губки. — Почему ты так не любишь веселье?
— Я люблю, — я почти помимо воли вернул ей улыбку. — Но сейчас у меня на уме немного другое веселье. Не очень хочется, знаешь ли, топать до ближайшего города ножками. А у этих ребят очень милый гравибайк. Тебе не кажется так?
Она пробежалась языком по своим полным, искусным губкам.
— Двое нас и пятеро их, — протянула она. — Нужно снять так, чтобы дроны не засекли ничего лишнего, а они сами не успели подать сигнал тревоги…
Я прищурился.
— Мне казалось, что ты любишь веселье.
Она повела плечиком:
— Я всего лишь уточнила. Итак, начнём?
Я ухмыльнулся:
— Пожалуй. И да, давай ты на этот раз не будешь притворяться нубом? Поздновато уже.
— Как скажешь, — она сладко улыбнулась, сбросила супернавороченные наручники, как браслеты, и протянула мне. — Это твоё, между прочим.
О, да. Потрясающая девчонка.
Почти мой идеал.
— Что же, — сказал я. — Давай веселиться.
12
Катерина
— Улыбайся, детка, — сказал Рамино, скалясь каждому из пролетающих мимо дронов. — На тебя смотрит вся Галактика!
— Ты мне платишь не за улыбки, — отрезала я. — Давай заканчивать с пустыми разговорами. Что там с жеребьёвкой?
— Какая сердитая цыпочка, — ещё шире оскалился этот лис. — Ты же красивая баба, знаешь? Не идеал, конечно, что уж там. Но вполне себе ничего. А при качественном апгрейде могла бы стать ошеломительной красоткой. И тогда воевать бы не пришлось. Я бы тебя с удовольствием сделал одной из моих девочек. Может, подумаешь об этом?
— Всю жизнь мечтала, — хмыкнула я, почему-то снова с сочувствием вспомнив Стеллочку. — Даже не тошнит, когда представляю. Веришь? Нет? Правильно делаешь.
— Так ты мне вот что объясни: тебя мама не учила, что с мужчинами надо быть милой?
— Я могу тебе двинуть между ног, — сказала я. — Это будет мило.
Рамино закатил глаза:
— Совершенно безнадёжная!..
Как же он достал.
— Дай мне номер моего истребителя, будь добр. Я не готова и дальше слушать твои отеческие наставления.
Он хмыкнул и демонстративно раскинул руки, щелчком пальцев снова подключая микрофон:
— Наша Милашка, дамы и господа! Новая участница гонок — и самая горячая, разве нет? Ожидаю ваших ставок!
Я мысленно порадовалась, что не могу видеть “зрителей”. Мне хватало ставок, комментариев и скабрезностей, высвечивающихся на голоэкране.
“На тебя направлено слишком много внимания, — сказал Тринадцатый. — Это сбивает. Но явно одно: жеребьёвка будет без подвоха. По крайней мере, ему действительно интересно, какой тебе достанется истребитель.”
Я даже удивилась. Неужели Рамино решил ради разнообразия играть честно? Может, звёзды замёрзли, а я и не заметила?
“Подвох будет после жеребьёвки, так что контролируй эмоции”.
А, вон оно что. Ну, по крайней мере, со звёздами всё в порядке. Какая-никакая, а радость!
— Итак, Милашка будет выступать под номером че-етыре! — провозгласил Рамино. — И это интересно. Пилоту ЗС достался истребитель альдов, подарок от нашего лучшего спонсора. Как она справится с ним?!
Рамино бросил на меня взгляд и одарил крайне многообещающей ухмылкой.
— Базовые данные нашей Милашки вызвали у вас хороший отклик. Я вижу много заказов на персонажа! Так что решил разнообразить вам сюжет. Потому сегодня приглашён выступать ваш любимец, Кекс! Победитель прошлый гонок и, по чудесному совпадению — бывший однополчанин нашей Милашки, предавший своих товарищей. Разве не станет от этого в холодном космосе горячее?!
Твою мать. Просто… твою мать!
Кекс. Может ли это быть тот, о ком я думаю?
Макс. Он как-то упоминал, распуская перья перед Зарой, что в детстве его называли Кексом. Из-за толстой мордахи.
Но это бессмыслица, какая-то игра. Макс делал облёт сектора и умер во время атаки альдов, не успев даже предупредить нас. У него на истребителе накрылась связь…
Либо она не накрылась. Возможно, он удрал, оставив нас без прикрытия и с голой жопой. Альды взорвали мини-станцию, которую он защищал, потом начался натуральный трындец, так что нам было ни до чего. Потом, когда атака была худо-бедно отбита, мы кинулись проверять. Связь пропала, вирт вырублен, станция разлетелась на космические обломки… Офицера Макса Рильца записали в число погибших — и забыли. Звучит не особенно красиво, но с учётом того, как жарко было на фронте, потери давно стали чем-то обыденным.
И вот теперь, здесь…
“Сохраняй спокойствие”, — посоветовал Тринадцатый.
Умный мне тут нашёлся.
Но вообще альданец прав, надо взять себя в руки. Не хватало ещё истерить тут, как девочка-подросток перед первым свиданием… Я вошла в высокий, красиво подсвеченный ангар, где нас ждали наши птички. Пилоты, которые уже прошли жеребьёвку, стояли рядом со своими истребителями, ожидая команды на старт. Я окинула этих ребят беглым взглядом, оценивая риски.
Все присутствующие выглядели, как гуманоиды. С другой стороны, никогда нельзя сказать наверняка: те же амо могли принимать при желании любую форму, копируя “образец” вплоть до ДНК. А лининки, маленькие разумные моллюски, с удовольствием порой пилотировали андроидов, ничем не отличимых от людей. Но всё ж таки сомнительно: несмотря на свою разумность (или, возможно, благодаря ей) эти существа деньгами не то чтобы интересовались.
Так что рабочая гипотеза гласит: все здесь гуманоиды. Причём двое — альданцы. Искренне надеюсь, что не мутанты вроде Тринадцатого… А вон, как я понимаю, Кекс. Лицо скрыто маской, но фигура, дурацкий скафандр с кексами, ярко-рыжая шевелюра… Да, это мог бы быть Макс.
Кекс срисовал мой взгляд; я загривком чуяла, что он смотрит в ответ. Порт-вирт передал мне входящий сигнал: “Запрос по вирт-связи от Кекса”.
Предчувствуя грядущие неприятности, я приняла вызов.
“Привет, Кат. Не ожидал тебя тут увидеть”.
Серьёзно? Мы просто вот так вот поздороваемся?!
Чутьё подсказывало, что это всё же Макс. Но я понятия не имела, что мне нахрен делать с этой информацией.
Ещё один пилот прошёл жеребьёвку. Ему достался относительно стандартный военный истребитель.
“Кат? Так и будешь меня игнорить?”
“Я тебя не знаю”, — что ещё я могла бы сказать ему в этих обстоятельствах?!
“Это я, Макс! Кат, ну хватит!”
“Единственный Макс, которого я знала, умер. Ты не можешь быть им”.
“Да ладно? Тогда я не могу помнить, как мы с тобой и Зарой драпали от гигантского ленивца”.
Дерьмо. Это всё же он.
“Что именно я подсунула тебе в стакан на Ломиффе?”
“Красного слизня. И да, это была идиотская шутка!”
“Сам виноват”, — огрызнулась я привычно.
Слишком привычно. И это проблема, когда речь идёт о гонках на выживание.
“Макс, тебя ничего не смущает?”
“Если честно, да, — ответил он. — Не ожидал тебя тут увидеть.”
“Я тебя тоже, знаешь ли.”
“Неплохо для мертвеца, а?”
“Ага. Здорово. Макс, коль уж мы с тобой так мило болтаем, ты не хочешь мне объяснить, как ты тут оказался и почему выжил?”
“А ты не рада?”
“Зубы мне не заговаривай”
“Кат, ну что ты хочешь услышать? Да, я, как и ты, получил предложение от Рамино во время той миссии на Обисе. Я посмотрел на обещанные суммы, подумал внимательно и спросил себя: а какого, прости, моржового хрена? Мы сражались в войне, засыпали в истребителях и могли сдохнуть в любой момент, потому что кому-то наверху, видите ли, захотелось новую планету. Оно нам, прости, надо? Что мы получили бы в итоге этого чудного мероприятия — смерть, крио, забвение? Меня задолбало. Я понял, что из этой игры надо валить.”
“И ты свалил.”
“Если коротко — да. Слушай, Кат, жеребьёвка кончается. Пришло время решать, что дальше. Что насчёт того, чтобы полетать командой? Как в старые добрые времена?”
“Издеваешься? Или не помнишь, что остаться должен один?”
“После катапультации добивать противника не обязательно. Сечёшь, о чём я?”
Да уж. Секу.
“Мне нужна эта победа, Макс.”
“Я выигрывал в нескольких гонках, Кат. В одной могу и проиграть”.
Ну-ну.
От вирт-разговора меня отвлёк Тринадцатый.
“Он собирается выиграть”, — сказал он.
А то я не понимаю. Хотя надежда была, была…
Но мне нужно время, чтобы привыкнуть к альданской машине. Максимум времени. И потом, вдвоём на начальном этапе веселее. Так что…
“Спасибо, Макс. Я в деле.”
“На старт” — прозвучала над ангаром команда.
Я развернулась и бегом рванулась к альданской хищной птичке. На привычное приветствие времени не было, но я всё же провела ладонью по борту. Материал ощущался незнакомо и непривычно.
В рамках спецподготовки мне приходилось пару раз летать на реквизированных альданских машинах. К тому же, подобные полёты гоняли на симуляторе. Но где симулятор — и где реальная жизнь?
Кресло пилота более-менее стандартное, а вот панель управления и, что хуже того, виртальная панель совсем другие. У альдов во время полёта перед глазами больше датчиков, данных, графиков. Как не путаются? Впрочем, привычка — дело великое. Жаль только, у меня её нет. А тут ведь вирт подгружает ещё и данные с сервера самой гонки: карту с указанием участников, чат, расшифровку речи комментатора…
— Ввести военный стимулятор категории “А”, — приказала я личному вирту.
— Нежелательно. Организм не дошёл до предписанной стадии истощения.
— Выполнять.
Я ощутила укол инъекции. Перед глазами замелькали числа обратного отсчёта.
Дальнейшее запомнилось мне кадрами, как картинки из допотопного кино.
60 секунд.
Пришёл запрос по связи от Кекса.
Принимаю, позволяю общаться вживую.
40 секунд.
Комментатор выкладывает список повреждений и плюшек — естественно, не называя конкретные корабли. Кому-то достались разбалансированные парные движки; надеюсь, не мне.