[17]. Тем более база есть — обязательное начальное образование.
— Вы понимаете, товарищ Аллилуева, что это потребует увеличения количества учителей в сельской местности?
— Да, товарищ Сталин, мы считаем это назревшим шагом, причем надо срочно увеличивать количество учителей, отбирать талантливую молодежь, которая уже сейчас может начать обучение в сельских школах, давать им ускоренное заочное образование, значительно увеличив количество обучаемых в высших и средних специальных учебных заведениях. Для того, чтобы получить какие-то стартовые возможности, мы считаем, что можно пойти на укрупнение классов в городских школах, в качестве временной меры. Год-два, не более.
— Вы понимаете, что это серьезно меняет наши планы, и не заложено в пятилетке?
— Мы совместно со специалистами Госплана провели расчеты, программа ориентирована на пять-семь лет, в зависимости от выделенных сил и средств.
— Хорошо, я посмотрю расчеты.
— Следующий шаг: нам надо отказаться от рабочих списков и снова ввести рабочие книжки, в которых указывать и квалификацию рабочих. При этом при поступлении на работу заявленная квалификация должна проверяться соответствующей комиссией, это необходимо для упрощения борьбы с летунами, товарищ Сталин. Кроме этого нужны материальные и моральные стимулы для рабочих, которые долго трудятся на одном предприятии. Если «летун» в первый год поступления на работу будет получать только две трети зарплаты, то человек, проработавший пять лет должен иметь прибавку хотя бы пять процентов к тарифной сетке, десять лет — двенадцать процентов, пятнадцать лет — двадцать процентов, двадцать лет — это в плюс треть зарплаты, при условии отсутствия записей о наказаниях за нарушение трудовой дисциплины. Но не только материальные поощрения, мы думаем, надо ввести награды, например, «десять лет беспорочного труда на одном предприятии» и т. д. Обязательно о таких работниках создавать агитационные материалы, поощрять практику «пожизненного найма», когда работник подписывает с предприятием «длинный» трудовой договор, который дает ему и определенные привилегии.
— А откуда это идея такого «пожизненного найма», товарищ Аллилуева?
— По нашим данным, наименьший процент брака на заводах в Японии, где практикуется именно такая система «пожизненного найма»[18], когда работник работает на одном предприятии всю свою жизнь. В первую очередь это касается высококвалифицированных кадров, в которых предприятия заинтересованы больше всего. Они и получают основную массу льгот. По-нашему мнению эта система еще хороша и тем, что заставляет претендента на рабочее место повышать свою квалификацию, для многих мест решающим становится наличие профильного образования. В соответствующих учебных заведениях такие кадры отбираются заранее. Опирается это на развитую систему профессионально-технических училищ. Есть обоснованное мнение, что это один из способов довоенной мобилизации экономики, когда на ключевых предприятиях образуется кадровый состав, обеспечивающий поступление качественной продукции в необходимых объемах.
— То есть, это капиталистическая система, товарищ Аллилуева?
— Я считаю, товарищ Сталин, нам нужно брать у капиталистов прогрессивные методы организации труда. Которые не связаны с эксплуатацией рабочих, а с организацией им лучших условий для труда и жизни в качестве поощрения за хороший труд.
Молодец! Держится смело. Сталин про себя усмехнулся. Интересно, что еще предложит. В действенность пожизненного трудоустройства в СССР он не верил, слишком широк наш человек, ну не сидится ему на одном месте. Хотя что-то в этой системе интересное есть.
— Следующее предложение — это создание на производствах обучающих участков. Новые рабочие сначала будут проходить на этих участках определение своей квалификации, при необходимости, ее повышать до нужного уровня. Это сможет снизить количество поломок техники по причинам человеческого фактора. То есть, на производственные участки допускать только тех, кто убедительно продемонстрирует уровень профессиональной подготовки, покажет на ее должном уровне.
— Кто будет создавать эти участки?
— Предприятия, при прямом участии квалификационных комиссий. И последний важный аспект, но и одновременно очень сложный — это введение эффективной государственной приемки и системы контроля качества. Сложность в том, что она требует для себя квалифицированных специалистов, которых сейчас категорически не хватает. Второй аспект этой проблемы в том, что при условии жёсткой привязки показателей предприятий к выпуску качественной продукции, на предприятиях руководители будут заинтересованы в уменьшении процента брака, причём самым простым способом: решить вопрос с приемкой, которая не слишком качественную продукцию примет как хорошую. Думаю, нам необходимо будет в штате выделить группу лиц, которые будут проводить проверки принимающих продукцию. С уголовной ответственностью за прием некачественной продукции. Особое отношение должно быть к приемке военной продукции, которую сами военные и будут принимать, причем не абы какие, а те, кто на этой технике или с этим оружием будет воевать.
— Это возможно. Подумаем. — Сталин действительно понимал, что рычаги воздействия на приемщиков есть всегда. Разные. А вот как сделать так, чтобы их не было, это тот еще вопрос.
— И последний фактор — идеологический. Мы считаем, что надо привлечь комсомольцев и активистов к борьбе за качество продукции, сделать упор в коммунистических бригадах на получение такой продукции, что отвечала бы всем положенным техническим условиям, усилить трудовую дисциплину, создать систему изучения и повышения эффективности труда. Но пока что только на энтузиазме нашей молодежи. В данный момент у нас в стране нет специалистов по организации производства. Может быть, имеет смысл, отправить их поучиться у тех же капиталистов, не весь же их опыт направлен только на получение прибыли, как-то получается и качество продукции выдерживать? Взять у них всё самое полезное, отбросив то, что приводит к чрезмерной эксплуатации рабочего.
— В таком случае идеологическую составляющую этого движения, движения за качество продукции, я вам и поручаю. Вам — это товарищам Мехлису и Аллилуевой. Остальные ваши предложения просмотрю, будем решать, что делать дальше. Попрошу товарища Мехлиса остаться.
— Ну что, товарищ Мехлис, у тебя, вижу, неплохая команда собралась. Как среднее звено наркомата? Нет проблем?
— Нет, товарищ Сталин. Отбор ведем не только по анкетам, с каждым новым сотрудником говорю лично. Отбираем лучших.
— Это хорошо. Вот что, хочу, чтобы ты проработал один вопрос, связанный с поднятым сегодня. Нам нужен быстрый рост квалифицированных кадров. Есть мнение, что надо отменить ограничение по происхождению для поступления в высшие учебные заведения. Причины? Две: Гражданская война окончилась, внутренний враг побежден, контрреволюции не будет. Наше молодое государство уверенно смотрит в будущее. Мы можем себе позволить привлечь к созиданию все слои нашего населения. Второе: нам нужно как можно больше кадров с высокой квалификацией. Но учти, это не означает, что будет ослаблены контроль и борьба с врагами и саботажниками. Задача ясна?
— Задача ясна, товарищ Сталин, начнём работать.
— Второе… нам необходимо откорректировать идеологическую работу в Красной армии. Особенно что касается пролетарского интернационализма. Не надо внушать бойцам и командирам, что стоит нам только войти в страну капиталистов, так их пролетариат поднимется на борьбу против своих эксплуататоров. Не всегда это будет, далеко не всегда. Что делал Тухачевский во время Польского похода? Включал в Красную армию тысячи поляков. Сработало? Еще как сработало, только против нас! Ростки революционных движений в большинстве западных стран задавлены. Рабочих оболванивают идеологией национализма, делают марионетками капиталистов. И на поле боя они будут врагами. Тех, кто нас поддержит с оружием в руках — мы пощадим, тех, кто будет сражаться против нас — уничтожим. Но никаких шапкозакидательских настроений! Понимаешь меня?
— Товарищ Сталин, но это же совершенно противоречит установкам Коминтерна…
Мехлис выглядел не просто пораженным, а даже опущенным в воду, такой удар по его идеалам казался слишком сильным.
— А мы пока не скажем Коминтерну, что установки изменились. Они об этом узнают в нужное время и нужном месте. Не всё так хорошо в Коминтерне, Лев Захарович. Чистили мы его от Каменевцев и Троцкистов, да не дочистили… Так что…
— Задачу понял, разрешите выполнять?
Что хорошо в Мехлисе, так то, что, получив задачу, он начнет ее выполнять. И будет жилы рвать. Вот только заносит его, ничего, где надо, притормозим, Светлана там у него как раз для таких случаев…
Глава двенадцатаяВеймарский узелок
— Товарищ Кольцов, мы прочитали ваши соображения по поводу ситуации в Германии. Есть мнение, обсудить это еще раз. Тем более, что работающие с вами товарищи уточнили некоторые нюансы, которые вы немножко запамятовали.
В кабинете Сталина трое: я, хозяин кабинета и Киров. Сергей Миронович оказался третьим человеком, которого Сталин посвятил в иновременную сущность Кольцова. Еще двое — это те самые эксперты-гипнологи, с которыми мне приходится иметь дело, оба под кучей страшных подписок, имеют чины НКВД, в общем, страшное дело. И еще, Пятницына мы все договорились похоронить. Официально ко мне обращаются «товарищ Кольцов», даже те, кто в курсе. У сотрудников органов я проходил как Журналист, вообще-то глупая кличка, могли бы придумать что-то позаковыристее. Поднял этот вопрос. Подумали. Решили. Теперь уже я Строитель. Ага, с Большой буквы Строитель, не хухры-мухры.
— Итак, официально ваша командировку в Германию становится прикрытием операции «Большая передача». Эту часть программы вы полностью отрабатываете с товарищем Артузовым. Это задача важная, но намного важнее всё-таки приступить к плану «Цугундер». Товарищ Кольцов, я на этот раз утвердил ваше название плана, но прошу впредь быть серьезнее. Не надо превращать важную работу в балаган, понимаешь!