Девушка вздрогнула и, чуть не подпрыгнув на месте, рванула из корпуса. Ошалевшая от неожиданности и ее прыткости, Алекса даже затормозила, а потом опомнилась и, чудом не врезавшись в группу опаздывающих студентов, проскочила их и помчалась за нею.
— Маргот! Подожди! Я только поговорить хочу!
Девушка уже стояла у небольшой машины с распахнутой дверцей со стороны водителя и, судя по напряженной фигурке, готовилась, если что, немедленно закрыться в ней. Алекса чуть не добежала и пошла спокойно, чтобы не спугнуть девушку. Впервые она так безалаберно отнеслась к тому, что не только опоздала на занятия, но и, кажется, к своему собственному изумлению, собирается пропустить пару. Не доходя шагов трех, она заметила, что Маргот собирается прыгнуть в машину. И застыла на месте.
— Если бы я собиралась ругаться с тобой, то в первую очередь подала бы на тебя в комиссию по расследованию незаконных магических действий, — четко сказала Алекса. — И не пыталась бы тебя преследовать с воплями на улице. Мне нужно с тобой поговорить. Очень. Если боишься, можешь сесть в машину — я останусь здесь, на улице. Но мне очень надо поговорить с тобой. Честно, я не буду драться.
Наверное, взволнованные интонации в голосе Алексы подействовали. Маргот, настороженно глядя на нее, прикрыла дверцу машины и спросила:
— И о чем бы ты хотела поговорить? Чего ты хочешь?
— Чтобы точно вылечить Ферди, мне надо кое-что знать. У его матери спросить не могу, — бесстрастно, чтобы она поверила, сказал Алекса. — Но ты, возможно, знаешь нужную мне информацию.
Маргот коротко зыркнула по сторонам, словно заправский разведчик. Кудряшки волос даже не шелохнулись при этом движении. Девушка проницательно заглянула в глаза Алексы и кивнула:
— Тут, за углом, студенческая кафешка. Посидим?
Алекса только было открыла рот возразить — время! Но опомнилась. Сведения от Маргот, если та, конечно, собирается быть откровенной, важнее.
— Посидим.
Маргот, не сводя с нее настороженного взгляда, закрыла машину, и девушки пошли рядом по пешеходной дорожке. Молча они дошли до кафе, внутри которого Маргот заявила безапелляционным тоном:
— Я работаю — ты учишься. За кофе плачу я.
Алекса кивнула и пошла занимать местечко. Ведьму, специализирующуюся на любовных приворотах, она прекрасно поняла: что бы ни случилось, она заплатит за напитки, а значит, злости сейчас в разговоре с нею лучше не проявлять. Перейдет на нее саму, на Алексу. А она и так устала. И… Кофе… Маргот даже не спросила, какой именно кофе хочет Алекса. Расхозяйничалась. Алекса слабо улыбнулась. Придется потерпеть. Информация нужна.
Вернувшаяся с подносом Маргот сухо сказала:
— Я знаю, откуда ты приехала в университет. Тетка, конечно, чаем напоила, но… Кофе я тебе взяла с сахаром.
— Спасибо.
— Ну, давай, спрашивай, — велела Маргот. Но, несмотря на сухость ее тона, Алекса заметила в глазах девушки откровенное любопытство.
— Почему ты пыталась сбежать от меня?
— Приворота на тебе не было. Я потом поняла, что ты раскусила меня. Да и найти мастера приворота нетрудно. Побоялась — драться будешь, — усмехнулась ведьма.
— Приворот на меня тебе тетка предложила сделать?
— Ага. Она сказала, что ты… — Маргот замолчала, кажется, пытаясь найти слова помягче. — Ты должна была выйти замуж за Ферди. Приворот должен был сработать так.
— Замуж? — удивилась Алекса.
— Конечно. Иначе любой преподаватель быстренько бы заметил, что тебя просто использовали. Но замуж — дело важное. И в этом деле мешать бы не стали. И тогда все было бы по закону. Ты вылечила бы Ферди, некоторое время побыла в замужестве, а потом приворот сошел бы, потерял бы свою силу. Ты некоторое время понять не могла бы, что такого нашла в этом парне и почему выскочила за него. Ну и разошлись бы. Даже семейство Тиарнаков не может себе позволить судебные тяжбы из-за принуждения.
— Ты так легко говоришь мне это, — заметила Алекса. — Почему? Из-за того, что я не стала подавать в комиссию?
— Нет. Я пыталась понять тебя, когда готовила приворот. На абстрактного человека не готовят — сама знаешь. Надо знать хотя бы характерные черты личности. Я поняла, что ты быстро сообразишь насчет приворота, — правда, не поняла, каким образом догадаешься. И поняла, что такой человек, как ты, не будет подавать в комиссию. Так что зря ты сейчас пытаешься меня ею напугать.
— Умная… — фыркнула Алекса, сама лихорадочно пытаясь сформулировать важный вопрос.
— Ты только это хотела узнать?
— Нет. Это было только любопытство. Личное. Мой главный вопрос — о другом. — Алекса прикусила губу, присматриваясь к девушке. Скажет — не скажет? — Маргот, почему братья Тиарнаки не очень любят свою мать?
Маргот даже поперхнулась кофе:
— Откуда ты…
Она потянулась за салфеткой и вытерла брызги на лице и на столе перед собой. Делала это медленно, явно оттягивая время ответа. И быстро обдумывая, надо ли вообще отвечать.
— Я спрашиваю не просто так, — напомнила Алекса. — Мне это поможет в лечении.
— Каким образом? И откуда ты знаешь про…
— Маргот, ты бы выдала то, что узнала неожиданно для себя?
— Но Ферди не мог проговориться, — снова задумчиво сказала девушка, продолжая машинально возить салфеткой по щеке. — Он так привык дорогую мамочку называть любимой, что никто не поверит, что он терпеть ее не может.
Алекса промолчала. Первое, что она задумала, выполнено. Она убедилась в своей сомнительной поначалу догадке. Теперь надо узнать причину.
— Ладно. Если ты в курсе, но молчишь… Ты промолчишь и о другом. Особенно… — Маргот подняла глаза и опустила их, прищурившись на Алексу. — Поклянись на своем браслете, что никому!
Алекса приподняла руку, взялась другой за браслет и пообещала:
— Никому.
— Все очень просто, — со вздохом облегчения сказала Маргот. — Ферди устал. Он не выдерживает роли, которой ему навязали, а Карей — нежеланный ребенок, ко всему прочему родившийся с бесполезным и даже мешающим магическим даром, кроме склонности быть огневиком. Вот и все.
Глава 12
К первому часу второй пары Алекса успела. Вошла в кабинет еще на перемене, не замечая сочувственных взглядов одногруппниц, которые (втихаря от нее) договорились не беспокоить ее ни вопросами, ни попытками утешить, тем более что выглядела вошедшая человеком, глубоко погруженным в мучительно грустные мысли.
И первые полчаса Алекса без помех переваривала информацию от Маргот. Итак, самое главное, что ее заставило выдохнуть, — это новость о бесполезном даре Карея. Теперь девушка знала точный ответ на вопрос, почему Тиарнаки-старшие не смогли предугадать, что Карей сорвет им план по спасению Ферди и вырвет из его рук Алексу. Карей обладал даром непредсказуемости. Что бы ни придумали его родители, при моделировании будущего они не в состоянии были учесть действий младшего сына. Он выпадал из модели. Поэтому мать с такой радостью предложила Алексе отправить его куда подальше из города, если она не хочет видеть его.
Всего три года разницы с Ферди и сделали Карея нежеланным ребенком. Мать не успела назабавиться и наумиляться со старшим ангелочком, как залетела снова. Причем узнала об этом настолько поздно, что врачи наотрез отказали ей в операции. Вынужденная делить время между светлым ангелом Ферди и не самым красивым, а в младенчестве еще и болезненным ребенком Кареем, мадам и взъелась на младшего: едва только появилась возможность, младшего отдали на попечение нянек. Теперь она всецело упивалась временем, которое проводила со старшим. И в конце концов превратила того чуть ли не в послушную куклу, которой так удобно и приятно играть!
С самого детства Карей учился уступать брату во всем. Даже в университете, с первого курса, будучи лучшим огненным баскетболистом, он отказался от предложенного ему места капитана команды: это место, естественно, едва поступив в университет, занимал Ферди. Ферди не успевал по некоторым дисциплинам — Карей изучал вместе с ним эти предметы, натаскивая его, и в то же время намеренно учился так, чтобы старший был впереди. Только так младший мог рассчитывать на снисходительное одобрение со стороны родителей — что-то вроде: «Ферди великолепен! — И тоном ниже: — Ну и ты, Карей, неплохо учишься. Правда, твою успеваемость с успеваемостью брата не сравнить, конечно. Но ведь Ферди — это Ферди!»
В общем, Карей повзрослел рано, сообразив, что надо держаться в тени старшего брата, если хочешь ощутить себя родным в семье.
…Усвоив это, Алекса принялась за осмысление следующего факта: Карей ей чужой, значит, чтобы не думать о том, что теперь он будет гулять со своей воздушницей, надо заняться делом. Что за дело? Все очень просто. До индивидуального тестирования, которое, как она и задумала, пройдет через три дня, она должна еще и предоставить материал, доказывающий, что у нее этот дар есть. Среди огневиков потеря контроля нередка. Один-два человека в год да вылетают из активной жизни. Кто-то в темноту, как Ферди. Кто-то — всю жизнь инвалидом на пенсии. Единственное лекарство, о котором знала Алекса, для огневиков было успокоительное. Если тестирование подтвердит ее магическую способность, преподаватели будут исследовать природу ее воздействия на самоконтроль огневиков. И в первую очередь будут приводить к Алексе студентов… Она вспомнила, как Карей сообразил про ее способность: ощутил сначала на себе, потом заметил, как легче стало контролировать огонь Рэду.
«Мне нужен подопытный, — пришла к выводу Алекса. — Огневик, который подвержен бесконтрольным самовыбросам огня. Братья Тиарнаки не подойдут. Вряд ли мадам захочет, чтобы ее ненаглядный Ферди превратился в подопытного кролика… Значит, надо попробовать подойти к Рэду. Фу… Неудобно. Зато ему это необходимо. Наверное, согласится. Надо просто все объяснить ему про тестирование и спросить его, захочет ли он…» И под конец первого часа она прилежно слушала преподавателя и вдумчиво записывала лекцию, честно пытаясь отогнать от себя то и дело возникающий перед глазами образ необычной пары, так эффектно и красиво вошедшей в вестибюль корпуса.