— Понимаю и ничуточки не обижаюсь, так что твои извинения ни к чему.
Филипп ответил на ее поцелуй и поспешил в ванную.
Алиса отметила, что в комнате просторно и уютно. Разбирая чемодан, она первым делом достала свою любимую куклу и усадила ее на столик возле зеркала, как обычно это делала. Потом стала доставать платья и нашла для них местечко в большом шкафу, заполненном мужскими вещами.
— Алиса, собирайся на обед. Нас уже ждут, — выходя из ванной и вытираясь полотенцем, сообщил Филипп. Он подошел к зеркалу, чтобы расчесать волосы, увидел куклу и улыбнулся:
— Какой же ты еще ребенок…
— Это мой талисман, — сообразив, о чем идет речь, ответила Алиса. — Куклу подарил папа, когда мне исполнилось пять лет, и попросил, чтобы я берегла ее, а потом передала своей дочери. Когда я подросла, стала часто задавать себе вопрос: почему отец, заходя ко мне в комнату, всегда обращает на нее внимание? Он брал ее в руки, улыбался и повторял: «Береги, это очень ценная кукла». Даже не знаю, где он купил ее. Думаю, за границей, потому что таких я больше никогда не видела. Мне даже кажется, что это ручная работа. Эта кукла необычная, она всегда со мной и напоминает о детстве.
Филипп мысленно улыбнулся таким девичьим причудам, но из вежливости взял куклу в руки и, рассмотрев ее, сказал:
— Красивая, на тебя похожа. Что ж, пусть переходит из поколения в поколение. Это даже интересно иметь семейную реликвию.
Алиса засмеялась.
— Мне она тоже очень нравится. И я рада, что ты меня понял. Наша доченька будет играть с ней.
— Все наши дочки будут играть с ней. И внучки.
— Боже, внучки… Как мило. Но я пока не могу себя представить бабушкой.
— Не переживай, я к этому времени тоже буду дедушкой! — пошутил Филипп и с любовью посмотрел на Алису, которая заканчивала причесываться.
— Ты уже готова?
— Да.
Они вышли из комнаты. Филипп был в спортивных брюках темно-вишневого цвета и белой футболке. Алиса надела коротенький сарафанчик и накинула на плечи кофточку. Когда они вошли в столовую, родители одновременно повернулись.
— Красивая пара, — чуть слышно сказал отец.
Софья Егоровна хмыкнула, но промолчала. Филипп подвел Алису к стулу и помог сесть, сам занял место рядом. Так получилось, что гостья оказалась между Филиппом и его отцом, Софья Егоровна — на противоположной стороне. Это позволяло ей наблюдать за каждым. Такое пристальное внимание смущало Алису. Хоть и была голодна, она едва проглотила несколько кусочков и лишь смотрела, как Мария ловко подносила новые блюда. Но когда перед ней поставили горшочек с курицей, из которого пахло особенно аппетитно, все же взяла вилку и стала медленно вынимать маленькие кусочки и класть в рот. Глаза ее были опущены, казалось, ей страшно встретиться взглядом с хозяйкой дома.
«Нет ничего тяжелее, чем сидеть за одним столом с матерью любимого человека, которая всем видом выражает неприязнь», — думала Алиса. Она робела, одновременно злилась на себя за это, но была не в силах поднять глаза и посмотреть на будущую свекровь. А когда подумала о том, что может быть дальше, на минуту оцепенела и почувствовала себя совершенно измученной. Только железная дисциплина, к которой ее приучили с детства, помогала держать себя в руках.
Григорий Александрович время от времени пытался разрядить обстановку. Он первый справился с горячим блюдом и начал рассказывать анекдот.
— Жена говорит мужу: «Если тебя сошлют в Сибирь, я, конечно, поеду вместе с тобой, но шубу надо купить заранее…»
— К чему это ты? — косо посмотрела на него Софья Егоровна.
— Да так. Вспомнил, что тебе нужно купить шубу, вот и пришел на ум этот анекдот, — отшутился он и продолжил:
— Или вот такой анекдот. Жена говорит: «Дорогой, мне приснилось, что на праздник ты подарил мне бриллиантовое колье». А муж отвечает: «Будешь себя хорошо вести, в следующем сне я подарю тебе норковую шубу».
— Прекрати, — остановила его Софья Егоровна. — Как только ты перестал ходить и большую часть суток проводишь дома, у тебя появилось слишком много времени на всякого рода глупости, в том числе и эти анекдотики. Ей-богу, они неуместны. Раньше я за тобой такого не замечала.
— Мама, это же картинки из жизни! Ничего непристойного в этих анекдотах я не услышал, — поддержал отца сын.
— А я услышала… — Софья Егоровна была непреклонна. Она положила вилку на тарелку, встала со стула и с укором посмотрела на мужа. Выходя из-за стола, сказала:
— Намеки твои ужасны. Тем более при постороннем человеке.
Как только она вышла из комнаты, Григорий Александрович, не обращая внимания на слова жены, продолжил.
— Один мужчина говорит другу:
— Я сегодня кота купил.
— Зачем?
— Жена мышей боится.
— А мыши откуда?
— Сам вчера принес.
— Для чего?
— Давно хотел кота завести.
Филипп и Алиса рассмеялись во весь голос. После ухода Софьи Егоровны ей стало легче дышать, она расслабилась, глаза заблестели, хотелось слушать этого сильного духом мужчину.
Пока продолжался обед, Григорий Александрович не умолкал. Он рассказывал анекдоты, сыпал прибаутками. По всему было видно, что он соскучился по общению, и будущая невестка пришлась ему по душе.
На десерт подали фрукты, чай, кофе и пирожные.
Когда все вышли из-за стола, Алиса тихонько спросила:
— Филипп, а что случилось с твоим папой? Почему он в коляске?
— Авария семь лет назад. Мы боялись, не выживет. Предприняли все, что могли: подняли на ноги лучших врачей, нашли все лекарства. Но из-за перелома позвоночника ходить так и не смог.
— Он такой веселый, будто и не с ним случилось это несчастье.
— Папа по жизни оптимист. И в таком положении, я удивляюсь, — пожал плечами Филипп, — не растерял это качество. Наоборот, будто говорит всем: вам, здоровым, радоваться нужно, что бегаете, прыгаете. А то ведь, имея все самое важное, мы иногда еще и недовольны жизнью, жалуемся на что-либо.
— Это так. Когда я потеряла родителей, думала, не буду жить. Хотела отомстить за все Марку и умереть. Всякие страшные мысли приходили в голову, но Бог дал мне терпение и в итоге — жизнь. Избавил от мыслей о мести, помыслов о самоубийстве, а взамен подарил веру в будущее, а главное, любовь.
Алиса улыбнулась, обхватила Филиппа руками за талию и уткнулась лицом в широкую грудь, будто хотела слиться с ним в единый организм.
— Дорогая моя, любимая, это судьба. И я тоже благодарю Бога, что на моем пути встретилась такая обаятельная, умная, добрая, красивая…
— Все, все, все. Не продолжай, а то перехвалишь. Я не привыкла к такому количеству комплиментов.
— Привыкай. Твои маленькие ушки теперь будут слышать это каждый день.
Их губы сомкнулись в жарком поцелуе.
Глава 25
Прошла неделя. Влюбленные после приезда из Египта провели один день на даче у родителей, затем отправились в городскую квартиру, где жил Филипп.
Алиса быстро освоилась в трех комнатах, ей казалось, что все здесь давно знакомо и обустроено по ее вкусу. К удивлению, в гостиной висела репродукция той же знаменитой картины Айвазовского, что когда-то и у нее дома, даже обивка мебели была того же цвета. А ковер, лежащий на полу возле дивана, будто покупали в одном магазине.
Эти совпадения радовали Алису. Она словно вернулась в родной дом, где ее ждали. Женщина воспринимала это как чудо и долго не могла поверить в свое счастье. Она летала на крыльях любви, а тут еще и дом ее избранника сразу стал родным.
Филипп, проснувшись, на цыпочках выходил из спальни, чтобы не будить любимую. Но Алиса сразу же вскакивала и бежала за ним, чтобы приготовить завтрак и проводить на работу. Потом целый день считала часы и минуты до его возвращения, готовила вкусности, чтобы порадовать домашней едой.
Однажды, когда в дверь позвонили, Алиса радостно распахнула ее, но перед ней был не Филипп, а высокая блондинка с роскошными пышными волосами в элегантном красном костюме.
Алиса в замешательстве спросила:
— Вы к нам?
— Хм, к вам… Надо же… — ярко накрашенные глаза женщины стали колючими, она возмущенно передернула плечами. — Даже не знаю, что и сказать. А ты кто? — пошла в атаку блондинка.
— Я здесь живу. Так вы к нам? — повторила Алиса.
— Я к Филиппу.
— Сразу бы так и сказали. Проходите. Он еще на работе. С минуты на минуту должен прийти.
Блондинка переступила порог и вошла в квартиру. Осмотрела комнату, остановила взгляд на множестве букетов роз, которые стояли в каждом уголке, где только можно поставить вазу. Затем уверенно открыла дверь спальни и, заглянув туда, увидела такое же количество цветов, стоявших в вазах на полу. Ее симпатичное лицо исказила неприятная гримаса. Не в силах сдержать раздражение, женщина по-хозяйски плюхнулась в кресло. Алиса, изумленная наглостью гостьи, растерянно стояла и не могла вымолвить ни слова. Она поняла, что дама пришла отнюдь не с добрыми намерениями.
— Я Эрика. Слышали такое имя?
— Да, слышала, но не от Филиппа, — спокойно ответила Алиса, поняв, какая гостья к ним пожаловала. Она взглянула на часы, висевшие на стене, и успокоилась: Филипп действительно должен был вот-вот вернуться. Села напротив Эрики и стала рассматривать ее. Та тоже не спускала глаз с соперницы.
— А ты красивая. Даже милая, я бы сказала, — постаралась сделать комплимент Эрика, чтобы расположить к себе новую знакомую.
— Вы пришли сделать мне комплимент?
— Почему бы и нет? Вижу, ты догадалась, кто я такая.
— Догадалась.
— Не хочу тебе ничего говорить о наших отношениях. И так все понятно: я собиралась замуж за человека, которого ты увела.
— Я не знала о вашем существовании и ничего не предпринимала, чтобы обойти вас.
— А ты не глупа.
— Почему вы думаете, что с Филиппом должна быть глупая женщина?
— Чувствую, я напрасно пришла. Вот уж не думала, что ты, к моему большому удивлению, понравишься мне. Шла совершенно с другим настроением и намерениями.