— Вот видите, сын. Все мужчины ждут сына. Он у вас первый?
— Да… Как же тянется время…
— А вы погуляйте. Погода хорошая. И время быстрее пройдет.
— Я уже нагулялся.
Филипп все же вышел на улицу. Волнение не уходило, стала болеть голова. Он тер виски и бродил по дорожкам взад-вперед. Родителям не хотел звонить. Сначала была мысль сообщить, что отвез Алису в роддом, но после того, что узнал, решил не волновать, дождаться момента, когда сообщит все сразу. Вдруг дверь приемного покоя открылась, и та же девушка, выглянув, стала искать его глазами. Увидела и помахала рукой, подзывая. Филипп влетел в помещение.
— Что?
— У вас родился сын, три килограмма девятьсот граммов, пятьдесят восемь сантиметров. Богатырь.
— А что с Алисой? — будто не слыша, спросил он.
— Все в порядке. Она пока останется в реанимации. Когда отойдет от наркоза, вы увидите ее.
— Я хочу поговорить с доктором.
— Так это слова доктора.
— Как пройти к нему?
Медсестра опять взяла трубку телефона.
— Елизавета Константиновна, муж Беловой хочет поговорить с вами.
Девушка положила трубку и улыбнулась.
— Она сейчас спустится. Да не волнуйтесь вы так, все хорошо! Сильно побледнели.
Через минут десять Филипп увидел идущую по коридору женщину в белом халате. Она с каждой секундой приближалась к нему, а он будто оцепенел, не мог двинуться с места, считая каждый ее шаг.
— Елизавета Константиновна, вот этот молодой папаша ждет вас. Я уже подумала, что нужно ему помощь оказать. Бледный весь.
— Мужчины нынче слабые, — сказала, приблизившись к нему, доктор. — Ваша жена отдыхает. Пришлось делать кесарево сечение, но сейчас все в порядке. Ребеночек хороший, здоровенький. Когда мамочка отойдет от наркоза, вы сможете ее увидеть.
— А когда она проснется?
— Думаю, скоро. Потом доктор осмотрит, если все в порядке, переведем ее в палату.
— Я буду ждать здесь.
— Как пожелаете, — сказала она, внимательно посмотрев на Филиппа.
— Ниночка, потом расскажете, как пройти к двести семнадцатой палате.
— Хорошо, Елизавета Константиновна.
Филипп без сил опустился на стул. Не прошло и пяти минут, как в приемный покой вошла пара: женщина стонала, держась за живот, а мужчина вел ее под руку и говорил:
— Успокойся, уже ведь не первый раз, а третий…
Нина приняла роженицу и скрылась с нею за дверью.
— Представляешь, — мужчина наконец заметил Филиппа, — третья дочь будет. А ведь я сына ждал… Нет, будем еще и еще, пока сын не родится!
А у вас кто?
— Сын.
— Первый?
— Да.
— Вот видишь, как тебе повезло. Сразу сын!
— Да, повезло… — опустил голову Филипп.
— Ну ладно, удачи тебе. Побегу домой, а то там двое ждут.
Филипп через каждые пять минут смотрел на часы. И когда Ниночка сказала, что можно пройти в палату, выдала бахилы, халат и шапочку, он рванул на второй этаж. Тихонько открыл дверь и сразу увидел жену, лежащую на широкой кровати с закрытыми глазами под капельницей. Осторожно ступая, Филипп подошел и присел на краешек стула. Алиса была такой бледной, что его сердце сжалось. Он тихонько дотронулся до ее руки, и в этот момент женщина открыла глаза.
— Привет, любимая, — улыбнулся муж.
— Привет, — тихо ответила она и улыбнулась в ответ.
— Тебе плохо?
— Сейчас лучше. Правда, голова кружится и ноги ватные.
— Все будет хорошо. Никогда не думал, что женщинам так тяжело даются дети.
— Я тоже не знала.
— Не волнуйся. Главное, сынок наш здоров, ты обязательно скоро будешь в полном порядке.
— Я еще не видела его. Должны, наверное, вот-вот принести. Ты уже сообщил родителям?
— Нет. Сейчас позвоню. С того момента, как тебя привез, ни на шаг не отходил от больницы.
— Какой ты хороший у меня…
— А ты, девочка моя, такая мужественная!
В это время медсестра принесла младенца и положила рядом с мамой. Алиса повернула голову и стала рассматривать видневшееся из пеленок личико. Медсестра вынула иголку из вены и отключила систему, чтобы освободить руку женщине. Филипп смотрел на этот маленький комочек и, улыбаясь, молчал. Они оба не отрывали восхищенных глаз от сына, пока не увидели, что губки у малыша скривились. По всему было видно, что он собирался заплакать. Медсестра, наблюдавшая за молодыми мамой и папой, помогла Алисе освободить грудь, повернула малыша к соску и тот, ухватившись за него, начал интуитивно сосать.
— А там что-то есть? — с тревогой спросила молодая мама.
— Пока молозиво. Но скоро будет прибывать молоко. Кормите. Я скоро вернусь.
Медсестра вышла. Филипп, душа которого была переполнена неизвестными доселе чувствами, не шевелился, будто боялся нарушить идиллию материнского счастья.
— Ну, что ты замер? — улыбнулась Алиса. — Знакомься, это наш сын, Сереженька.
— Да, наш. Такой смешной…
— Будет красивым, как ты.
— Меня переполняют чувства. Я не верю, что этот маленький человечек — наш сын. Такой долгожданный. Целых девять месяцев! Совсем недавно я слушал, как он шевелился и толкался у тебя в животе, гладил, разговаривал. А теперь — вот он… Такой милый… Наш сын. Какая ты умничка, Алиса. Такой подарок… Я так тебя люблю!
— Посмотри, Филипп, он уснул. Губки поджал, глазки закрыл. Какое чудо!
Они еще несколько минут любовались своим чадом. Счастливые мгновения нарушила медсестра, забравшая малыша.
— Алиса, у тебя же в палате кроватка для ребенка? Зачем они забрали?
— Не переживай, завтра он будет со мной уже постоянно. Просто сегодня после операции я еще слабая. Мне делают уколы, надо поспать.
— Понятно. Сейчас позвоню родителям.
Он достал мобильник и набрал номер телефона матери.
— Мама! Я отец! — гордо сообщил он. — Сын родился три килограмма девятьсот граммов, пятьдесят восемь сантиметров. Наш Сергей — богатырь! Алиса в порядке. Я у нее. Недавно из реанимации. Мамочка, все страшное позади.
Филипп еще несколько минут отвечал на вопросы Софьи Егоровны, развеял ее тревогу. Алиса слушала и улыбалась. Когда разговор завершился, она сказала:
— Не нужно было говорить про реанимацию.
— Да я уже понял. Она так разволновалась…
Дверь палаты опять открылась, медсестра подключила систему с другим лекарством.
— Папаша, вам пора уходить.
— Как? Уже?
Девушка улыбнулась:
— Скоро будете все время вместе, а сейчас мамочке нужно отдохнуть.
— Алисонька, это не я, это меня выгоняют. Я не хочу покидать тебя. Сидел бы всю ночь возле тебя.
— Иди, — устало сказала жена и попыталась улыбнуться. Лекарство начало действовать, и она закрыла глаза.
— Все, все, идите, она сейчас будет спать.
Выйдя из палаты, Филипп все время оглядывался, ведь оставил в палате самое дорогое.
Он сел в машину и направился к родителям, решив, что сегодня переночует у них.
Глава 30
— Ну и погодка! — негодовал Филипп, закрывая за собой дверь квартиры.
Алиса подошла к окну, отдернула штору.
— Ничего себе! Какой ветер поднялся…
— Не зря синоптики штормовое предупреждение объявили.
Филипп поцеловал жену и прошел в комнату.
— Что-то ты сегодня задержался. Я уже и Сережку накормила, и нам с тобой ужин приготовила.
— Спит? — кивнул он на приоткрытую дверь детской комнаты.
— Да, — ласково ответила Алиса.
— Растет наш сынок. Уже семь месяцев. Время бежит, не успеем оглянуться — в школу пойдет.
Они дружно засмеялись, и Филипп прижал жену к себе.
— Как же я тебя люблю…
— И я тебя… Вспоминаю, как я приехала из роддома, а в нашей спальне с потолка свисает огромное надувное сердце! А твой подарок, это изумительное колье из брильянтов! Невозможно описать, как было приятно. Жаль, что мы не ходим на корпоративы.
— Когда ты вернулась с малышом из больницы, я был готов на все, не только усыпать тебя драгоценностями. Хотелось летать от счастья.
— Знаю, милый, знаю. Я самая счастливая женщина на свете.
Алиса обняла мужа за шею, и их губы сомкнулись в долгом поцелуе.
— Ой, что же мы стоим? — спохватилась она. — Ты же умираешь от голода! Пойдем ужинать. Расскажешь, как дела на работе, — говорила женщина, ставя приборы на стол.
— На работе не совсем все хорошо. Кредитов же я взял много, а дела пошли не так, как хотелось. Но ничего, такое уже случалось. Справлюсь.
— Не расстраивайся. Я в тебе уверена.
— Будем надеяться, что все наладится.
После ужина Филипп включил телевизор и, удобно устроившись на диване, стал слушать новости. Алиса сходила в детскую комнату, посмотрела на спящего сына и подсела к мужу.
— Знаешь, сегодня я прибирала в комнате. Пересаживала свою куклу с места на место и подумала: вот была бы у нас девочка, играла бы с ней… Сколько лет я берегла ее для дочери! Все-таки папин подарок.
— А мы еще и дочку родим, правда?
— Ох, не знаю. После таких тяжелых родов пока не думала об этом.
— Конечно, спешить не будем. Может, так было потому, что это первые роды? Слышал, что во второй раз легче.
— Кому как. Наверно, у всех по-разному.
— Пусть кукла твоя ждет. Мальчик, конечно, не будет с ней играть, но мы к ней привыкли, она украшает комнату. Перенеси ее в нашу спальню, как это было раньше.
— Да, так и сделаю. В детской одни машинки и медведи, кукла там ни к чему.
Алиса встала, взяла куклу и вернулась с ней к Филиппу.
— Столько лет прошло, а она как новая.
— Да, хорошо раньше делали, на совесть. Бери свою любимицу и пойдем спать, — любуясь женой, с улыбкой сказал Филипп.
— Что-то Лена не выходит на связь, — вдруг вспомнила Алиса. — Как вышла замуж — пропала.
— Кстати, дорогая… У меня на фирме сейчас трудное финансовое положение. Не пора ли продать твою квартиру в Каире?
— Я уже думала об этом. Хотела попросить Лену помочь, заняться этим вопросом. Доверенность ей выслала. Не бесплатно, конечно. У меня на счету еще остались деньги. Между прочим, ты можешь на них рассчитывать.