– Желаете заказать что-нибудь у нас?
Ответ старшего лейтенанта его расстроил:
– Нет, я по делу.
– По какому делу? – мужчина картавил, нетвердо выговаривая букву «л». Прохоров показал ему удостоверение.
Мужчина побледнел:
– Неужели в нашем ателье выявлены какие-нибудь нарушения?
– Нет, – успокоил его Петя, – я пришел к вам за информацией. Думаю, человек с шестидесятым размером ноги стал бы заказывать обувь у вас? Или у него есть альтернатива?
Тип с тараканьими усами пожал плечами:
– Альтернатива есть всегда, молодой человек. Однако если ваш, так сказать, – он хмыкнул, – клиент живет в нашем городе, лучше нашего ателье ему не найти. Кроме того, вступает в силу привычка. Шестидесятый размер, вы говорите? А кто это? Возможно, я его знаю. Как его имя или фамилия?
– Мы надеялись узнать это у вас, – заметил Прохоров. – Вероятно, в нашем городе шестидесятый размер ноги для вас не такая уж и редкость, но у нашего, как вы выразились, клиента лицо обезображено шрамами.
Теперь физиономия мужчины приняла печальное выражение:
– Ну, так бы сразу и сказали. Разумеется, я знаю его. Это Вадим Липский, бедный мальчик. Уж понятия не имею, что с ним случилось, но что бы ни было – это ужасно! Такие шрамы! Разве его полюбит хоть одна, даже самая некрасивая женщина?
«Возможно, уже полюбила», – подумал Петя, но вслух сказал:
– А где работает этот Липский? Или он никогда ничего вам не говорил?
Мужчина всплеснул руками с коротко подстриженными ногтями:
– Ну почему же не говорил? Он любит побеседовать с дядей Мишей, тем более мы знакомы не один год. Вадим – воздушный гимнаст в цирке. Вы можете найти его там.
– В нашем цирке? – удивился старший лейтенант.
– Совершенно верно, – подтвердил мастер и взял Петю за локоть: – Имейте в виду, молодой человек, Вадим очень порядочный парень. Не знаю, в чем вы его подозреваете, но могу с полной уверенностью заявить: он не делал ничего плохого.
– Мне бы вашу уверенность, – шепнул Прохоров и добавил уже громче: – Огромное спасибо вам за информацию.
– Передайте привет Вадику от дяди Миши, – донеслось до полицейского. Петя кивнул на прощание и вышел.
Через некоторое время знакомая липовая аллея, по которой он когда-то гулял с бабушкой, с упоением читавшей ему «Мойдодыра», вывела полицейского на проспект Островского. Этот огромный проспект тянулся от улицы Гагарина на западе до района Тракторного завода на востоке. Его пересекали другие улицы, а на них постоянно звенели трамваи и торопились автобусы. В памяти старшего лейтенанта остались бабушкины слова.
– Проспект очень нервничает, когда отказывает один из светофоров, – говорила она ему. – Он тоже живое существо. И дыхание у него пошаливает: слишком много крупных заводов вокруг. Чувствуешь, какой загрязненный воздух? Вот раньше большой массив был занят полями научно-исследовательского института. Потом дома ближе придвинулись к будущему проспекту.
С проспектом Островского у Пети была связана еще одна картина – радуга. И это яркое воспоминание детства не отделялось от бабушки.
Вторая половина дня. Солнце только высвободилось из плена туч, оно на западе, за их спинами. Они переходят дорогу. И вдруг перед ними громадным высоким цветным мостом с севера на юг над проспектом повисла радуга. Это было удивительно!
– Красное коромысло над рекой повисло, – сказала бабушка.
– Точно коромысло, – повторил за ней мальчик.
Петя подумал: улица его детства навсегда останется дорогой его сердцу. Он подошел к остановке и достал мобильный. Как не хотелось из светлого мира детства переходить в современный мир жестокости и насилия! Однако его звонка ждали, и он набрал Киселева:
– Товарищ майор, я разыскал ателье и выяснил, как зовут нашего приятеля. Это Вадим Липский, воздушный гимнаст из городского цирка.
Павел причмокнул языком:
– Вот это да! И где же наша красавица его подцепила? В цирке?
– Не знаю, – ответил Петя.
Майор немного помолчал:
– А адреса, значит, тебе не сказали?
– Не сказали, – подтвердил Прохоров.
Киселев вздохнул:
– Тогда ничего не поделаешь. Ступай в цирк. Если застанешь его там, сразу не начинай разговора, сначала присмотрись. А лучше всего тебе узнать его адрес, и тогда мы наведаемся к нему на квартиру.
– Будет сделано, – успокоил его Павел.
Глава 9
Приреченский цирк, находившийся почти в самом центре города, славился своим уникальным зданием, аналог которого был еще в каком-то городе другой страны. Среди достоинств Приреченского цирка отмечали оригинального рисунка купольные своды. Такой купол давал возможность удобно крепить подвеску оборудования и создавал отличную акустику. При строительстве этого цирка применили шатровое покрытие из сборных железобетонных элементов. Днем это был обычный шатер, вечером, когда «цирк зажигает огни», – как в фокусе иллюзиониста, он превращался в жерло вулкана, из которого вырывались огненные чеканные звери, сверкавшие в лучах красочной подсветки.
Здесь были продуманы и организованы помещения для животных – конюшни, вольеры, разномерные клетки – и все было сделано для того, чтобы зрители смогли насладиться шоу в полном объеме. Петя очень любил ходить в цирк с детства. Сначала его водила бабушка, и мальчик погружался в волшебный мир клоунов, акробатов и жонглеров вместе с ней, потом, после ее смерти, он посещал цирк с родителями. И вот уже лет пять не переступал порог этого прекрасного здания.
Старший лейтенант вошел в просторный холл и обратился к полной женщине, судя по ее деловому виду, администратору:
– Скажите, где я могу увидеть воздушных гимнастов?
– А вы кто будете? – недружелюбно отозвалась она. – У них репетиция. А вам нужен кто-то из них или все скопом?
– Один, Липский, – ответил Петя и показал удостоверение. Женщина скривила губы:
– Пройдите на манеж и ждите. Только не встревайте в процесс.
– Разумеется.
Петя прошел к арене и взглянул вверх. Под куполом цирка летали воздушные гимнасты, делая замысловатые трюки. Администратор встала рядом с ним.
– Липский – самый высокий, – пояснила она. – Хотите, я его позову?
Прохоров отрицательно замотал головой:
– Не нужно. Но буду вам очень признателен, если вы назовете его адрес.
Она недоверчиво посмотрела на оперативника:
– Вы его в чем-то подозреваете?
– Он проходит только как свидетель, – заметил Петя. – Поэтому и хочу, чтобы его коллеги не задавали потом лишние вопросы. Лучше поговорим с ним дома.
Администратор кивнула:
– Хорошо. Но учтите: Вадим – препорядочнейший человек. За него может поручиться каждый.
– И все же дайте его адрес, – настоял старший лейтенант.
Она поджала губы:
– Одну минутку, молодой человек.
Прохоров решил последовать совету Киселева и не допрашивать Липского в цирке. Фактически против него нет никаких улик. Вадим вполне может признаться в том, что знал и любил Нину, однако понятия не имеет, где она сейчас. Пете, естественно, нечем будет крыть, и он уйдет несолоно хлебавши. Взволнованный гимнаст способен натворить дел, поэтому лучше поговорить с ним дома.
– В котором часу заканчивается репетиция? – поинтересовался он у администратора.
– В восемь, – ответила та, – через полчаса. Завтра у Вадима выступление. Смотрите, не испортите настроение одному из лучших наших артистов.
– Не испорчу, – пообещал Петя и покраснел. Он почему-то очень волновался. Как поведет себя этот мужчина в беседе с ним?
Он услышал чей-то громкий голос:
– Давайте заканчивать. – И гимнасты стали спускаться вниз по канату. Старший лейтенант задержал взгляд на красивой мускулистой фигуре в белом трико. Лицо человека прикрывала маска. В своем костюме он походил на греческого бога.
– Домой, Вадик? – спросила худенькая девушка, по-видимому, его партнерша. Липский немного подумал:
– Пожалуй, нет. Пройдусь, подышу свежим воздухом.
– А мы с Сашей хотели тебя подвезти, – она доброжелательно улыбнулась. – Ну, как хочешь.
– Спасибо, Галя, – поблагодарил он и снял маску. Стоявший в тени, чтобы не попасться ему на глаза, Петя чуть не ахнул. Лицо греческого бога было так обезображено шрамами, что при виде этого человека охватывал ужас. И как Нина могла общаться с таким уродом? Или чем больше у мужчины шрамов, тем он привлекательнее для дамы?
Липский кинул маску в сумку и взвалил ее на плечо.
– В раздевалку? – поинтересовался другой акробат. – Подожди, я с тобой.
Вадим пожал плечами:
– Идем.
Петя кинулся к выходу. Куда бы ни собрался гимнаст, старший лейтенант должен быть у его дома раньше его. Оказавшись на улице, Прохоров развернул бумажку, на которой администратор написала адрес Вадима. На счастье оперативника, Липский жил рядом с цирком. Даже если ему вздумается прогуляться до дома, это не займет много времени. Прохоров подставил ладонь узорной снежинке, потом подул на нее, как делал когда-то в детстве, и зашагал к дому гимнаста, прямоугольной девятиэтажке, как две капли воды похожей на своих сестер в разных городах и странах. Отыскав подъезд гимнаста, Петя притаился за стволом тополя. Общаться с циркачом на улице тоже не хотелось. Лучшим решением было подождать, пока Липский зайдет в квартиру. Вряд ли этого придется ждать долго. Прохоров не ошибся в расчетах. Вадим появился во дворе минут через десять, шагнул на ступеньки подъезда и легко взбежал по лестнице на третий этаж. Прохоров еще немного потоптался, а когда в окнах квартиры артиста зажегся свет, поднялся и позвонил. Певучая трель расколола сонную тишину коридора, и за дверью послышался глуховатый голос:
– К кому?
Этот вопрос удивил Петю. Обычно мужчины более смелы, чем женщины, и не спрашивают, кто желает их видеть. Видимо, Липский не относился к их числу. Не зная, правильно ли он поступает, старший лейтенант брякнул:
– От Нины.
Дверь сразу отворилась, и из плохо освещенного коридора на Петю глянуло страшное лицо: