— Сейчас главное — доставить вакцину и незамедлительно начать вакцинацию, Арктур. — доктор Моэр стал серьезным.
— Вот так — сразу? Без предварительных исследований? Но…там — дети, — герцог сжал губы в тонкую нитку, отчего его лицо стало злым.
— У нас нет времени! — доктор развел руками. — Хотите — проверьте сначала на взрослом. Но я уверен — все получится. У нас все же были образцы крови. И потом… У нас все равно нет выхода, Арктур! И пока мы тут с вами дискутируем…
— Льюис! Распорядитесь отправить образцы — мои люди ждут. У вас найдется бумага и писчие принадлежности? Я отправлю свое личное распоряжение. Сам я хочу остаться здесь. Пока.
— Да, да… Конечно! — лис засуетился. — Господа, прошу всех в мой дом! Вы сможете отдохнуть и переодеться, — кивнул смотритель артефакторам, — А как только бумага будет написана — я тотчас же распоряжусь об отправке!
— Спасибо, Льюис. И да поможет нам Льярра, — выдохнул герцог.
Алекс
Вы когда-нибудь были внутри вулкана, да не просто вулкана, а самого величественного из жемчужин «Ожерелья Дракона» заповедника Регвелл? Когда висишь на веревочном каркасе в пустоте, спускаясь все ниже, отталкиваясь ногами от каменных стен, — ощущение, будто тебя проглотило огромное голодное чудовище. Раз за разом в полной темноте ноги скользят по шершавому камню, и каждый выступ чувствуется даже сквозь подошву крепких ботинок.
От жестких веревок на талии и под ягодицами — кровавые мозоли. За день так устанешь, что даже мазь приготовить сил нет, а предыдущий запас исчез в первые же дни. Несколько суток я еще что-то чувствовала — боль, страх… А потом… Потом не осталось ничего, кроме усталости и желания сделать нужное количество вакцины. Я старалась думать только об одном — сорвать планы негодяев, решивших истребить волков, не жалея стариков и детей, не жалея всего королевства. В сознании все кружилось, часы, а может быть, и дни слились в бешеный круговорот. Эйфория от того, что все получилось, что довелось побывать в жерле вулкана, поутихла, и вот я снова и снова лезу в ненавистные веревки, один вид которых вызывает панику и тошноту. За плечами — рюкзак с материалами, в руках — пробирки, а внизу — жар. Жестокий, мучающий открытые участки кожи, перекрывающий дыхание и…спасающий жизни оборотней. Ради него мы и приехали сюда — создавать вакцину.
Подъемы, спуски, магия — и так от рассвета до заката, но каждый раз, когда я готова разрыдаться от того, что сил не осталось совсем — я слышу его шаги рычание. Мой лев явился, разгоняя всех! Мой лев принес мне еду.
Я прощаю себя за то, что каждый раз, когда его вижу — сердце останавливается и коленки дрожат от счастья. За то, что про себя называю Арктура «мой лев». Я все списываю на усталость и путь к великой цели — сделать достаточное количество вакцины. Потом. Я разберусь со всем этим потом — сейчас я хочу есть. Никакой выпечки — мясо, ароматное, с сумасшедшим запахом, приготовленное здесь же, на костре. Я, рыча, набрасываюсь на еду, а потом все повторяется. Снова и снова. Снова и снова, пока лев не приказывает, перехватывая на полпути и прижимая к себе:
— Хватит, Алекс! Все! На сегодня — хватит! Спи!
Я киваю и проваливаюсь в сон. Здесь, возле вулканов, мне не сняться никакие сны. А может, дело не в них? Не важно. Главное — синие плачущие бабочки больше не тревожат мой покой.
Когда в один прекрасный день я услышала голос Ральфа: «Все. Мы справились», — то просто не поняла, в чем дело. Это так странно, так удивительно… Что значит: «все»? Как всегда, иду к переплетению веревок, начинаю забираться в них, удивляясь, что мне никто не помогает. Меня перехватывают, обнимают, рычат над ухом:
— Алекс, мы справились! Вакцины хватит. Все! Ты понимаешь?! ВСЕ! — Арктур пытался поймать мой взгляд, но я упрямо делала вид, что не замечаю.
— Отпусти меня. Мне надо работать.
— Алекс! Алекс, посмотри на меня!
— Помоги. Подтяни веревки — мне не справиться…
— Алекс… — лев поймал мою голову, и, крепко зажав ее между ладоней, заставил смотреть на него. — Вакцины хватит с лихвой. Мы сделали достаточно — даже с запасом на всякий случай. Тебе больше не надо туда лезть. Если бы тебя можно было бы заменить — я бы нашел людей…да я сам бы туда полез! Но только ты — понимаешь?! Только ты и твоя магия могли это сделать — с живой глиной никто другой бы не договорился. Моэр, к сожалению, слишком стар для таких трюков. Мы все понимаем, как сильно ты устал. Последнее время ты работал на износ, на пределе своих возможностей, но ВСЕ. Понимаешь? ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ. Пойми это, пожалуйста. Не пугай меня, Алекс…
Сердце заходится бешеным перестуком. Я осознаю, что это — ПОБЕДА! Победа в борьбе за жизнь оборотней, в борьбе за королевство, а я в объятиях льва и… Что?! В объятиях… льва?!
Сильные теплые руки лежат у меня на плечах, губы вот-вот коснуться моей кожи. Я долго смотрю прямо в зеленые глаза. Они горят! Горят в полутьме пещеры драгоценными изумрудами, ценнее которых нет на всем белом свете. Мне не надо сокровищ! Я отдам «Слезу моря» за один его взгляд…. Жадный, зеленый, звериный! Милый, львиный, родной, настолько манящий, что дрожь пробирает до самых костей и хочется….
Золотая копна волос склоняется надо мной, медленно-медленно, словно находясь под каким-то мощным заклятием, я запускаю в это вьющееся золото обе руки. Жесткие пряди скользят по ладоням, от мозолей практически полностью потерявших чувствительность — но все равно это было волшебно. Дрожь. Жар. И… возбуждение. Вот это, оказывается, как… Бывает…
Рука Арктура скользит по талии, крепче и сильнее прижимая к себе, но в то же время чему-то сопротивляясь. Он… Сопротивляется. Старается отстраниться, остановить себя — я это чувствую. От этого почему-то больно, но он все же проигрывает, и я замираю, потому что больше всего на свете хочу податься вперед, хочу…
Это сумасшествие длится и длится. Поцелуй — сладкий, долгожданный, отчаянный. Дыхания уже нет, голова кружится, я закрываю глаза — и слышу довольный рык, чувствую его упрямые губы…
Чей-то изумленный возглас — и мы отпрыгиваем друг от друга, словно искры в раскаленной лаве.
Слеза моря… Чтоб ее… Ох! Если бы Морган сейчас прочитал мои мысли — рот мне с мылом неделю бы мыл! Потому что… О нет… Кот облезлый! Лев рычащий! Гад! Сволочь! Он меня поцеловал, думая, что я — мальчик!
Да и я не лучше! Я… Я счастлива! Правда… Потому что я поняла, чему он так сопротивлялся! Единственное что меня волновало — что не так со мной, почему он пытается меня от себя отстранить.
Первые эмоции прошли и медленно, лениво начинало просыпаться осознание того, что произошло. Мысли появлялись, безжалостно жалили фактами и убегали. Собственно, мне хотелось поступить точно так же — удрать. Может — натянуть на себя веревки (одной, конечно, не сподручно, но если очень постараться…) — и спуститься на самое дно вулкана. Да. Это будет хорошо! И я останусь там навсегда. Наверное…
Позорище! И как теперь мне в глаза людям смотреть? Это же просто… ужас!
Я огляделась. Льва поблизости не было, остальные же делали вид, что ничего и не было. Еноты старательно убирали пещеру, из которой организовали подъем и выход к спуску внутри скалы. Носили ящики, что-то кричали друг другу. Доктор Моэр исчез. Волков тоже видно не было — отряд, видимо, повез последнюю партию вакцины в полном составе, и возвращаться они, скорее всего, уже не будут.
Так. Все. Не было. Ничего не было. Мне все это померещилось. Арктуру — тоже. Очень надеюсь — он так себя и поведет. Не будет вспоминать. Мы все устали и перенервничали. Это… Это…нервный срыв! Вот. И все. Нервный срыв. Еще бы. Такие перегрузки!
Я вышла наружу, и тут же услышала голос Господина Моэра:
— Алекс! Ты готов? Мы едем домой, мальчик…
…
Сколько меня не было дома? Неделю? Две? Я замерла перед зачарованной дверью.
— Дверь, скажи мне! Что со мной происходит? Куда несется моя жизнь? Ты же… Ты же дверь! Зачарованная. Тебя отец зачаровывал, так пусть он мне и ответит — КТО Я? ЧТО Я? ЗАЧЕМ?
— Алекс, — господин Моэр подошел сзади и положил руку мне на плечо.
Вечер. Лунный рассеянный свет. Тепло, пахнет цветущим волчанником, слышен стук колес отъезжающего кэба.
— Да? — я прижалась лбом к двери.
Вот бы кто-нибудь ее сейчас резко открыл! Распахнул со всей силы, да так, чтоб мне по голове. Интересно, мозги на место встанут? Пойму я, наконец, как жить дальше?
— Алекс… С тобой все в порядке? — пальцы старика слегка сжали плечо.
— Да, — я украдкой смахнула слезу — еще не хватало, чтоб доктор Моэр заметил.
Мы сдружились за время работы над вакциной. Вместе часами сидели над расчетами, а потом, когда получилось — радовались, как сумасшедшие. Серые внимательные глаза смотрели с сочувствием и теплотой. Без осуждения, но… Я поняла, что он хочет спросить о Ральфе, но решается. Это он. Он нас видел. Хорошо еще, что не стал всем рассказывать. Еноты — те точно никому не скажут. Странные существа — добродушные, но замкнутые. Очень тихие, скромные и молчаливые. Тем не менее, ты чувствуешь, что можешь им доверять. Жаль, что не было времени познакомиться с кем-то из них поближе. Мне бы хотелось, чтобы у меня был друг енот…
— Алекс. Все хорошо? Может, хочешь поговорить?
— Спасибо, доктор Моэр. Ничего не нужно. Я в полном порядке и со мной все хорошо. Немного устал.
Так. Все! Никаких Ральфов. Никаких львов. Даже в мыслях!
У меня, видимо, было настолько зверское выражение лица, когда я обернулась, что доктор ушел, наскоро пробормотав слова прощания и пожелания хорошенько отдохнуть. А я отдохну! Обязательно. Тем более я заслужила. Где Морган, кстати? Зря, что ли помогала спасать запасы коньяка? Вот теперь пусть они, эти запасы, помогут мне!
И я решительно толкнула дверь. Хватит страданий! Ванна и сон. Нет. Не так. Ванна, коньяк и сон! Вот все, что мне сейчас нужно. Но, видимо, что-то в этом мире было против моих планов. Что-то очень могущественное.