На моей памяти, это впервые, когда мама сняла маску постоянной жизнерадостности и показала свое истинное лицо. И оно уставшее от вечного притворства.
– Это так печально, – она ставит чайник на плиту, – видеть то, как все, что ты строил всю жизнь… оно теперь распадается на мелкие части. И ты, к сожалению, ничего не можешь поделать. Приходится только и делать, что мириться с происходящими событиями. Будешь чай?
– Да. – Киваю и наблюдаю, как она заваривает нам две чашки крепкого чая. Затем, как в детстве, делает бутерброды с ореховой пастой и ставит все передо мной.
– Знаешь, я когда была в твоем возрасте, – присаживается мама за стол, – мечтала о том, что выйду замуж и у меня появится чудесный дом с прекрасными детьми в нем. Мне казалось, что я буду хорошей матерью и примерной женой, у которой и дело свое процветает, и скатерти наглаженные, и каждый день новое блюдо на столе.
– И что случилось с этой мечтательной девушкой?
– Ну, сначала все было хорошо. И муж – красавец, и дом – полная чаша, и двое сыновей – проказников. Картинка, а не семья. Но потом… – она отпивает из чашки. – Все полетело к чертям. Я видела это, но ничего не делала, чтобы хоть как-то восстановить идиллию. Быть во всем совершенным человеком очень трудно. Ты держишься год – два – десять – пятнадцать, а потом понимаешь, что внешне ты все так же идеален, потому что так надо. А внутренне… все ресурсы сожраны. И сил нет закрывать глаза на то, что творится кругом. Я давно немолодая и уставшая женщина. У которой есть муж, плохо скрывающий свои измены. Есть старший сын, который напоминает ветер. Сегодня он здесь, а завтра там. Я уже давно не знаю, что на уме у Джейсона. И есть младший сын, которого я скоро потеряю.
Мама слабо улыбается, но при этом вытирает слезы, которые стекают по ее щекам. Подъезжаю ближе и беру ее за одну свободную ладонь. И сжимаю ее, потому что знаю, говорить ей тяжело.
– Прости. – Всхлипывает она. – Я только сейчас поняла, что в погоне за идеальностью проглядела тебя. Конечно, уже поздно говорить «а если бы» и «надо было раньше». Да, надо было, надо… И мне больно от этого, Аарон. Смотреть на тебя и видеть, что я опоздала.
– Мам…
– Они снова приходили.
– Кто?
– Врачи. – Она дрожащей рукой поправляет челку с глаз. – Смотрели на тебя, на твои показатели. И я в какой-то момент будто очнулась и посмотрела на них другими глазами. Знаешь, у них, что ни фраза, то все привязано к деньгам. Дорогая операция, дорогая реабилитация, дорогие лекарства…и ни слова о том, что они могут дать взамен. Нет никаких гарантий. Ни – че- го. И я поняла твой страх. Будь я на твоем месте, а я бы отдала все на свете, лишь бы нас поменяли, я бы тоже не согласилась на операцию. Никто в жизни не хотел бы обрекать себя и своих родных на такие муки. Ты очень сильный, мой мальчик. Ты… воин, Аарон.
– Пожалуйста, не плачь. – Прошу ее. – Ты ведь тоже храбрая.
– Не так как ты.
– Так же. Не каждая мать в силах проститься с ребенком.
Вот что это было. Не разговор, а прощания. Не признания в каких-то слабостях, а преодоление некого барьера. Когда умалчивать свои мысли уже не страшно, а необходимо.
– Я люблю тебя, – нежно поглаживаю ее руки. – Спасибо, что ты приняла меня таким, каким я есть. И прости, что заставил тебя страдать.
– Никогда больше не говори так. – Она качает головой. – По сути, мы все с недостатками. Мне же выпала честь быть матерью такого человека, как ты. Но я прошу, побереги себя еще немного.
– Я бы тоже присоединился к этим пожеланиям, – в комнате появляется Эйп. – Аарон, организм не выдерживает таких нагрузок. Чем больше ты будешь стараться походить на здорового человека, тем чаще станут повторяться приступы.
– Я не хочу, чтобы остальные знали реальную ситуацию. – Морщусь. – Особенно, Аллегра.
– Она будет не в восторге, – комментирует мама. – Боюсь, ты делаешь только хуже. Ей надо знать, как и твоему брату. Дай им возможность… смириться с самой мыслью…
– Нет. – Твердо отвечаю ей.
– Аарон, ты не понимаешь серьезности всей ситуации. – Эйп останавливается прямо передо мной. – Сегодня ты пробыл в забытье несколько часов, а в следующий раз это может перерасти в несколько суток. И ты можешь не успеть даже попрощаться.
Я ничего не отвечаю на этот счет. Просто потому что уже давным-давно позаботился о решении этого вопроса. Но еще оставалось множество других, которые требовали моего внимания и времени. Хотелось бы верить, что это время у меня еще есть…
32.Аллегра
– Что ты сделала? – Выражение лица и тон Джейсона не предвещает ничего хорошего.
– Сходила в гости, – скрещиваю руки на груди.
– Значит, в гости, – его глаза сужаются, – и как? Чаю попили? О жизни поговорили?
– Ну, допустим, – выдерживаю этот адский взгляд, который прожигает дырку у меня во лбу. – Но я не пойму, почему мы тратим время на эти пустые разговоры? Ты обещал меня свести с хакером, а не читать морали.
– Ты…бл*дь, совсем с катушек съехала? Какого черта ты туда поперлась?
– А у тебя самого не возникало мыслей, что доказательства у нас под носом?
– Аллегра! – гаркает на меня парень. – Хватит!
– Господи, Джейсон, да это же твой брат, а не левый человек с улицы!
– Но это не означает, что нужно плевать на все и лезть туда, куда тебя не просят. Вам скучно живется, а? У вас с Аароном напрочь отбит инстинкт самосохранения, как я посмотрю! Холишь тебя, лелеешь, пылинки сдуваешь, не нагружаешь тебя…
– Это чем ты меня не нагружаешь? – теперь настал мой черед испытывать злость. – Давай, договаривай.
– Ничем, – он старается держать себя в руках.
– Мм, а я уж подумала, ты меня сейчас упрекнул отсутствием секса. Но к твоему сведению, это не я отказываю тебе. А ты мне.
– Тебе не…
– Нельзя? Ты это хотел сказать? – Наступаю на него. – Думаешь, только тебе плохо? Думаешь, я не горю, когда оказываюсь в твоих руках? Думаешь, мне хватает одних поцелуев?
– Я не готов тобой рисковать.
– Чушь собачья! – взрываюсь. – Глупая фразочка из дешевого фильма! Нет у меня никаких ограничений в этом плане. И я не знаю, почему ты до сих пор медлишь с решением этого вопроса.
– Решением вопроса, – повторяет Джейсон, – слушай, а ты по ходу не отказалась от своего плана, да? Получается, что я просто какой-то инструмент для тебя. Нахрен мы тогда встречаемся, Аллегра? Ты просто скрашиваешь время?
– Джейсон, ты в порядке? – изумляюсь. – Что за бредовая сцена?
– Это нормальная реакция!
– Нет! – бью ладошками ему в грудь. – И мы бы не докатились до таких позорных выяснений отношений, если бы ты взял себя в руки и повел, как настоящий парень. Ты упрекаешь меня в том, что я отношусь к первому сексу, как к какой-то сделке. Но при этом ты даже не пытался переубедить меня в неправильности моей позиции. Тебя все устраивало и, кажется, привлекал такой тип отношений. Так что не требуй от меня чего-то иного, в то время как сам ни разу не признался в своих чувствах!
Шумно дышим и смотрим друг на друга так, будто готовы вцепиться в глотки.
– Знаешь, как я это расцениваю? – сглатываю. – Как будто тебе страшно. Страшно сказать всего одно слово, от которого бы ты не растаял. Но я… я почувствовала бы себя нужной. А так, Джейсон, у нас с тобой действительно странная сделка.
– Это не так.
– А как? – Приглушенно спрашиваю, но вопрос остается без ответа. – Возможно, ты прав и нам стоит притормозить. Возможно, тебе нужно вернуться к прежней жизни, где меня не будет. Да, так будет лучше. Ты должен привыкнуть к тому, что меня рядом нет.
Хочу развернуться и уйти, как он хватает меня за руку и притягивает к себе. Обхватывая мое лицо ладонями, Джейсон всматривается мне в глаза и на его лице наконец-то проявляется целый ряд эмоций. Здесь и злость, и страх, и что-то такое, чего я раньше не видела.
– Ты права, – шепчет он и его дыхание щекочет мои губы. – Я никогда еще не чувствовал такого, что есть у нас с тобой. И мне страшно от этого. Но я учусь и сдаваться не собираюсь. И не хочу даже слышать, что это делаешь ты.
– Джейсон…
– Я люблю тебя, – растеряно произносит он, – и именно поэтому боюсь навредить, а не просто ради красивого словца.
Заставляю его замолчать, прижимаясь губами к его губам. Невинный поцелуй в считанные секунды перерастает во что-то яркое, чувственное. Жмусь к нему, будто языком тела говоря парню, что больше не хочу сдерживаться. И Джейсон сдается, не отрываясь от меня, он подхватывает меня на руки и направляется в спальню. Благо, что в студии, которую он арендует она находится недалеко. Целуемся, попутно избавляясь от одежды. И я даже не протестую, когда парень стягивает с меня футболку, под которой виднеется шов.
– Ты прекрасна, – слышится шепот, а затем я чувствую череду поцелуев на груди и это заставляет меня открыться ему навстречу. Ведь я больше не стесняюсь, Джейсон делает все, чтобы я почувствовала себя желанной.
Я купаюсь в этом чувстве до последней минуты нашей фантастической близости. Даже та боль, которая возникла, когда он вошел в меня… забылась. Каждый толчок возносил меня все выше и выше до тех пор, пока вся моя душа не расщепилась на атомы.
А после, дрейфуя в его объятиях, позволила себе ни о чем не думать. Просто лежать и слушать, как сердце Джейсона стучит рядышком со мной.
– Скоро приедет один человек, – он гладит меня по спине и от этого по коже проносится мурашки, – он поможет тебе с телефоном.
– Он будет делать это прямо здесь? – приподнимаюсь на одном локте и смотрю на него.
– Я подумал, что ты вряд ли отдашь его в чьи-то чужие руки и захочешь проконтролировать процесс.
– Надо же, – усмехаюсь, – ты настолько меня хорошо знаешь?
– Хотелось бы так думать. – Джейсон тянется за бельем.
– Ему можно доверять?
– Думаю, что да. Это мой давний друг из колледжа. Тихий парнишка, в группе его часто дразнили из-за этого ботаном. А он взял и взломал как-то раз пару серверов с разной документацией. И тем самым наказал своих обидчиков, напакостив им с их правами и другими документами.