— Такова человеческая природа, — заметил Уин. — Тебе, наверное, было не очень приятно это слышать?
— Само собой.
— Но дело не в докторе Скайлар. Ты сам такой. Оставим на минутку в стороне твое чувство вины перед Клэр. Сейчас ты хочешь помочь Эйми, потому что воспринимаешь ее как невинную жертву. А если бы на ее месте оказался парень, у которого были проблемы с наркотиками? Ты бы также рьяно взялся его разыскивать? Конечно, нет! Как ни крути, мы всегда делаем выбор.
— Проблема гораздо глубже.
— В смысле?
— Насколько важно, в каком университете учиться?
— А это еще к чему?
— Нам повезло, — ответил Майрон. — Мы учились в Дьюке.
— И что с того?
— Я помог Эйми туда поступить. Я написал письмо, позвонил знакомому. Сомневаюсь, что без этого ее бы приняли.
— Ну и?..
— Я принял в этом участие. И, как справедливо сказала мне Максин Чанг, место, которое занимает один, уже не может занять другой.
Уин скривился.
— Так устроен мир.
— Но от этого он не становится лучше.
— Любой человек принимает решение на основе исключительно субъективных критериев, — пожал плечами Уин. — И ты тоже.
Майрон покачал головой:
— Я не могу отделаться от ощущения, что это как-то связано с исчезновением Эйми.
— То, что ее приняли в университет?
Майрон кивнул.
— Каким образом?
— Пока не знаю.
Они разошлись по машинам, и Майрон проверил свой сотовый. Только одно сообщение по голосовой почте. Он включил воспроизведение.
— Майрон? Это Гейл Беррути. Звонок, который ты просил проверить, тот, что был сделан в дом Эрика Биля. — В трубке послышался какой-то шум. — Что? Черт, подожди минутку.
Майрон подождал. Речь шла о звонке, когда металлический голос сообщил Клэр, что с Эйми «все в порядке». Через несколько секунд Гейл Беррути снова вернулась.
— Извини. На чем я остановилась? Ах да! Звонок был сделан из телефона-автомата в Нью-Йорке. А конкретнее — с одного из тех, что расположены в метро на Двадцать третьей улице. Надеюсь, это поможет.
Конец сообщения.
Майрон поразмышлял о полученной информации. То самое место, где встретили Кэти Рочестер. Он чувствовал, что это не случайно. А с другой стороны, после всего, что он узнал, в этом не было никакого смысла.
Его мобильник снова зазвонил. Это был Уит Мэнсон, и, судя по голосу, явно расстроенный.
— Что, черт возьми, происходит? — спросил Уит.
— А что?
— Те баллы, которые ты сообщил об этом Чанге. Они совпадают.
— Четвертый в классе, и его не приняли?
— Ты снова за старое, Майрон?
— Нет, Уит, нет. А баллы Эйми?
— В этом-то и проблема.
Майрон задал еще несколько уточняющих вопросов и повесил трубку.
Теперь все начинало проясняться.
Через полчаса он подъехал к дому Эли Уайлдер — женщины, которой впервые за семь лет признался в любви. Он припарковался и некоторое время просто сидел, собираясь с мыслями. Он смотрел на дом и думал о ее покойном муже Кевине. Этот дом они покупали вместе. Он представил, как они, молодые и полные надежд, приехали сюда с риелтором и выбирали дом, в котором собирались прожить всю жизнь и вырастить детей. Держались ли они за руки, осматривая свое будущее жилище? Что здесь понравилось Кевину, или он просто уступил любимой? И почему, черт возьми, теперь об этом думал Майрон?
Он признался Эли, что любит ее.
Поступил бы он так и сказал бы: «Я тебя люблю», — если бы накануне ночью к нему не приходила Джессика?
Да.
— Ты уверен, Майрон?
Зазвонил мобильник, и он взял трубку.
— Алло?
— Ты собираешься просидеть в машине всю ночь?
При звуке ее голоса у него на сердце потеплело.
— Извини, просто задумался.
— Обо мне?
— Да.
— О том, чем хочешь со мной заняться?
— Не совсем, — ответил он, — но могу начать прямо сейчас, если хочешь.
— Не стоит. У меня все уже давно спланировано. Ты можешь нарушить мои планы.
— И в чем они заключаются?
— Вместо слов я лучше тебе покажу. Ступай прямо к двери, но не стучи и не разговаривай. Джек уже спит, а Эрин сидит наверху за компьютером.
Майрон повесил трубку и заметил в зеркале, что глупо улыбается. Он старался не бежать, а подойти к дому шагом, и в результате невольно перешел на спортивную ходьбу. Входная дверь открылась — на пороге стояла Эли. Ее волосы были распущены, а узкая красная блузка натянулась на груди, так и просясь, чтобы пуговицы расстегнули.
Эли приложила палец к губам:
— Тсс!
Она поцеловала его. Крепко и чувственно. Так, что ее жар он ощутил даже на кончиках пальцев. Все его тело пело.
— Дети наверху, — прошептала она ему на ухо.
— Ты уже говорила.
— Вообще-то я не склонна к авантюрам, — добавила она и лизнула его в ухо. По телу Майрона прокатилась волна удовольствия. — Но я очень, очень тебя хочу!
Майрон хотел было пошутить, но сдержался. Они снова поцеловались. Она взяла его за руку, быстро провела по коридору на кухню и закрыла там дверь. Они прошли через гостиную, и она снова закрыла дверь.
— Что ты думаешь насчет дивана? — спросила она.
— Меня не смутило бы даже ложе из гвоздей на арене «Мэдисон-Сквер-Гарден».
Они упали на диван.
— Две закрытые двери, — пробормотала Эли, тяжело дыша. Они снова поцеловались и стали ощупывать друг друга. — Нам никто не помешает.
— Господи, как же здорово ты все спланировала!
— На это ушел весь день!
— Это того стоило!
Она подняла брови.
— Подожди, это только начало.
Как ни странно, они не стали раздеваться. Конечно, пуговицы были расстегнуты, «молния» спущена, но одежда осталась на них. И теперь, когда они лежали в объятиях друг друга и чувствовали полное изнеможение, Майрон произнес:
— Ох!
Он говорил это каждый раз, после того как они заканчивали заниматься любовью.
— У тебя на редкость богатый словарь.
— Разве короткое слово не лучше длинного?
— Я могла бы пошутить насчет длинного и короткого, но не стану.
— Спасибо, — сказал он и добавил: — А можно мне задать вопрос?
Эли прижалась к нему еще сильнее.
— Все, что пожелаешь.
— А мы с тобой единственные друг для друга?
Она посмотрела на него.
— Если серьезно?
— Да.
— Звучит так, будто ты просишь меня ни с кем больше не встречаться.
— И что бы ты на это ответила?
— Я бы воскликнула: «Конечно!» — а потом спросила, можно написать твое имя у себя на дневнике и носить твою куртку.
Он улыбнулся.
— Твой вопрос как-то связан с твоими прежними признаниями в любви?
— Нет.
Они помолчали.
— Мы взрослые люди, Майрон. Ты можешь спать с кем хочешь.
— Я не хочу спать ни с кем, кроме тебя.
— Тогда почему ты заговорил об этом именно сейчас?
— Видишь ли, я плохо соображаю, когда я в таком состоянии, ну, после… — Он беспомощно взмахнул руками.
Эли закатила глаза.
— Мужчины! Нет, я спрашивала, почему именно сегодня? Почему ты попросил меня хранить тебе верность?
Он сомневался, как лучше ответить. Конечно, он был целиком за открытость и честность, но хотел ли он рассказывать ей о посещении Джессики?
— Просто чтобы знать, на каком свете я живу.
Неожиданно на ступеньках послышались шаги.
— Мама!
Это была Эрин. Первая из двух дверей распахнулась.
Майрон и Эли двигались со скоростью, которой позавидовали бы на автомобильных гонках. Они были одеты, но, как школьники, успели полностью застегнуть все пуговицы и «молнии» еще до того, как ручка на второй двери начала поворачиваться. Майрон успел пересесть на другой конец дивана, когда в гостиную влетела Эрин. И Эли, и Майрон постарались придать своим лицам самое невинное выражение.
— Хорошо, что вы здесь, — сказала Эрин, увидев Майрона.
Эли поправила блузку.
— Что случилось, дорогая?
— Пойдемте скорей! — сказала Эрин.
— Так в чем дело?
— Я сидела за компьютером и болтала с друзьями. И только что, буквально полминуты назад, в сеть вошла Эйми и поздоровалась со мной.
Глава 45
Они бросились в комнату Эрин.
Майрон перескакивал через три ступеньки, не обращая внимания на грохот, который при этом производил. Первое, что бросилось ему в глаза в комнате Эрин, так это ее схожесть с комнатой Эйми: гитары, фотографии на зеркале, компьютер на столе. Цветовая гамма отличалась, и здесь было больше подушек и мягких игрушек, но никаких сомнений, что обе комнаты принадлежали старшеклассницам, у которых было много общего.
Майрон сразу направился к компьютеру, и через мгновение к нему присоединились Эрин и Эли. Девушка села за компьютер и показала на монитор, где было слово «ФанаткагитарыСШ».
— «СШ» означает «Сумасшедшие шляпы» — название группы, которую мы создавали, — пояснила Эрин.
— Спроси у Эйми, где она, — попросил Майрон.
Эрин напечатала: «Где ты?» — и нажала клавишу «Ввод».
Прошло десять секунд. Майрон обратил внимание на иконку с экранным именем Эйми. Группа «Грин дэй». В ответ она напечатала строчку из песни исполнителя ритм-н-блюза Ашера, которая и заиграла из динамиков: «Не могу сказать. Но я в порядке. Не волнуйся».
— Напиши ей, что родители волнуются и она должна им позвонить, — сказал Майрон.
Эрин напечатала: «Твои предки сходят с ума. Позвони им».
Ответ: «Знаю. Скоро буду дома и все объясню».
Майрон лихорадочно соображал, как лучше поступить.
— Напиши ей, что я здесь.
Эрин напечатала: «У нас сейчас в гостях Майрон».
Долгая пауза, и на экране только мигающий курсор.
«Я думала, ты одна».
Эрин: «Извини. Он здесь. Рядом со мной».
Ответ: «Я знаю, что у него из-за меня неприятности. Передай ему, что мне жаль и что со мной все хорошо».
Майрону пришла в голову неожиданная мысль.
— Эрин, спроси ее о чем-нибудь, что знает только она.
— Типа чего?
— Вы же обсуждаете что-то личное? Делитесь секретами?