Соня подавленно притихла.
– Ну ладно, ладно, – сделал он попытку ее утешить. – Может, повезет, так за денек управимся…
– Мы перестараемся, очень, – подхватил принц Гойдо, для убедительности кивая. – Эш знает как!
Соня, несмотря на свое расстройство, прыснула в кулачок. Стас тоже спрятал улыбку и деликатно его поправил:
– В таких случаях мы обычно говорим «постараемся». У «перестараемся» совсем другой смысл…
– Да-да, – обрадовался принц, – исправляйте меня, пожалуйста! Я бы хотел не смешить народ – так вы обычно говорите?
Соня ожила.
– Откуда вы вообще так хорошо знаете…
– Идемте в дом, – перебила ее Эш, как бы невзначай вклиниваясь между нею и принцем. – Пора бы делом заняться. Прошу, ваше высочество, – скомандовала, – вперед!
Гойдо подчинился. Но, перед тем как нырнуть в калитку вслед за Стасом, который уже любезно придерживал с той стороны мешавшие проходу ветки сирени, он все же глянул на Соню поверх головы своей рьяной телохранительницы и пообещал:
– Расскажу.
Когда оба исчезли за кустами, Соня сердито буркнула:
– «Эш знает как»… Эш знает что! Она специально от меня его охранять нанялась, что ли?
Настя засмеялась.
– Среди всего прочего!
– Нет, – запыхтела подруга, – от меня в особенности! Ты видела, как она на меня смотрит? – как на врага престола! Но ничего, я этой малявке еще покажу… я ей – не прочее…
– Иди уже!
Стас все еще стоял за калиткой, придерживая ветки для них, поэтому Настя легонько подтолкнула вперед подругу, потом и сама поспешила пройти во двор.
А там…
Их поджидал, как уже успели обнаружить принц Гойдо и его сторожевая ведьмочка, еще один сюрприз.
Не слишком оригинальный, правда, – исчезла и последняя дверь.
Осталась лишь глухая и высокая серая стена.
* * *
– Ой, девочки… Сама не знаю почему, но что-то меня беспокойство обуяло! – сообщила фея Странных Идей, глядя с верхушки яблони, как пятеро невольных участников их забавы рассаживаются с обескураженным видом за садовым столом, чтобы обсудить свои дальнейшие действия. – Грызет и грызет. А не… перестарались ли мы?
– И меня грызет! – призналась фея Озорства. – Если мы будем их все время так подгонять, не слишком ли быстро они Матвея найдут?…
– Не в этом дело, – пробормотала фея Рассеянности. – И мне тревожно – как будто мы забыли что-то… Ах да! Они же люди! Смертные! Поэтому не могут обходиться без еды и питья. И ночью спят обычно, а если это им не удается по какой-то причине, то ползают потом, как сонные мухи, и ничегошеньки не соображают. Уж я-то знаю – по своим писателям и мечтателям!
Феи несколько растерянно уставились друг на друга. И Юниция скорчила недовольную гримаску:
– Вот скука-то! Впереди как раз ночь!
– Увы, – вздохнула Мирабель. – Придется, видимо, впустить их обратно в дом. Там все-таки есть какая-то еда и постели…
– В дом? Ну уж нетушки! – вдруг возмутилась Вирина. – А мы тут на что? Неужели нам поколдовать трудно? И разве не этого мы на самом деле хотели – вспомнить, что такое настоящая магия?
Глаза у феи Озорства загорелись.
– И не сумеем их накормить? И не дать им спать этой ночью?
– Или дать, наоборот, что им там было нужно – снаряжение? – воспрянула и фея Рассеянности. – Правда, неплохо бы узнать сперва, что это такое…
– Сперва, – уверенно сказала Юниция, – надо бы их поторопить! А то решат тут до утра просидеть – и мы без дела торчи!
– Верно, – кивнула фея Странных Идей. – Давайте-ка мы им намекнем, что без помощи они не останутся. И пусть идут уже!
– Давайте! – сказали хором ее подруги.
* * *
Никто не успел еще высказать ни единого соображения по поводу того, что же им теперь делать, когда садовый столик, за которым они устроились, вдруг заискрился.
Пыль и прочий мелкий мусор с него исчезли, словно стертые невидимой тряпкой, и по столешнице стремительно забегали крохотные, с маковое зернышко, зеленоватые огоньки, постепенно замедляя свое движение и складываясь в некое подобие… чертежа. Или карты.
И когда огоньки застыли, каждый на своем месте, картой это и оказалось. Где вполне узнаваемыми были двор, в котором в данный момент находилась вся компания, и квадратная лужайка за калиткой с тремя тропинками…
Покуда все, склонившись над столом, остолбенело ее разглядывали, на средней из тропинок вспыхнула новая искорка, чуть покрупнее, красного цвета. И несколько раз пробежалась между условными обозначениями калитки и средней арки, туда, обратно и снова туда, как бы указывая направление. Потом она миновала арку, продвинулась еще немного вперед и… превратилась в домик. То есть, конечно, в макет домика – величиной с ноготок. И в нем призывно засветились совсем уж микроскопические, с булавочный прокол, окна.
Некоторое время все глазели на это диво как зачарованные.
Потом, убедившись, что никаких больше указаний давать им не собираются – пока, во всяком случае, – Стас выпрямился и сказал:
– Все ясно. Где-то там, – махнул рукой в сторону калитки, – нам приготовлен ночлег.
Обвел глазами двор и добавил:
– Спасибо!
– Это ты кому? – несколько испуганно спросила Соня.
Он помедлил, прежде чем ответить.
– Феям. Наверное. Не знаю, кому…
– Феям, – кивнула Эш. – Это их работа.
– Точно знаешь? – Он глянул на нее с недоверчивым уважением.
– Я даже чувствую их присутствие, – сурово молвила Эш.
– Так я и думал, что эти дамочки – кем бы они ни были – где-то рядом, – кивнул и Стас. – Наблюдают… Что ж, значит, не только веселиться будут, глядя на нас, но и помогать. И это хорошо, и… Пойдемте, наверное, куда указано? Отыщем дом, пока совсем не стемнело.
– Да. – Эш поднялась на ноги первой. – Ваше высочество, пожалуйста…
Гойдо покорно встал.
Эш явно заколебалась ненадолго, словно оказавшись перед непростым выбором – впереди своего подопечного пойти, дабы уберечь его от предсказанных ею же самою ловушек, или позади?… – и предпочла в конце концов второй вариант. Пропустила принца вслед за Стасом вперед, бдительно прикрыв его собою от замыкающих, Сони и Насти…
И все снова зашагали к калитке.
* * *
Беспокойство, разумеется, обуяло чутких фей неспроста.
Только вот истолковали они его, слишком увлеченные своей затеей, неправильно.
Искать причину следовало у себя за спиной. Потому что, как только их стараниями в закутке не осталось ни одной двери, в опустевшей Матвеевой квартире кое-кто появился. Возник из воздуха прямо посреди коридора, словно сняв с себя шапку-невидимку.
И этот кое-кто – ведомый застарелой ненавистью, безошибочно идущий по их следам, – нашел последний след очень скоро.
В специфике нечеловеческой магии он разбирался прекрасно. Поэтому, всего около минуты потоптавшись в закутке и поводив ладонями перед четырьмя заколдованными дверями, он уже вычислил, какой из них следует заняться. И тут же, не теряя времени, приступил к развеиванию чар.
Глава 6
Фея Озорства напрочь позабыла о своем намерении встретиться с хозяином кафе, дабы примерно покарать его за использование разоблачительного оберега – наверняка запрещенное!.. Поэтому на Невский проспект она так и не наведалась, ни на следующее утро, ни позже.
И вообще за эти дни ни разу не рассталась с подругами, даже и на час, – что ее и спасло.
Всех троих на самом деле спасло.
До сих пор еще спасало, во всяком случае…
Ибо тот, кто был хозяином уже исчезнувшего кафе, только для того его и открыл, чтобы выследить кого-нибудь из волшебного народа, скрывающегося под человеческой маской. А потом отловить поганую тварь и обезвредить.
Он был профессиональным охотником. Черным магом. Ненавидел это про́клятое, змеиное племя всей душой. Но с тремя гадюками сразу справиться ему было не под силу.
И способа разлучить их он пока не видел. Оставалось только ждать. Держась поблизости. В конце концов пустоголовые твари наиграются в свои игры и разбегутся, и тогда их можно будет взять без труда. По очереди, одну за другой.
Но вдруг случай представится и раньше?… Ждать трудно, когда добыча так близка. Руки чешутся и внутри все зудит от нетерпения – схватить, упрятать в клетку, насладиться отчаянием…
Твари, твари!
Уж он-то знал, какие это жуткие существа – когда они сбрасывают маски! Людям свойственно очеловечивать их, приписывать им собственные мысли и чувства. Какую сказку ни возьми – всюду добренькие феечки, якобы готовые исполнять желания, миленькие гномики, эльфики, русалочки – тьфу! – жертвующие собой во имя любви… Но в действительности это настоящие чудовища – нечисть, нелюди, чей менталитет с человеческим не имеет абсолютно ничего общего! Как и желания, и чувства! Какая там любовь? Людей им попросту не понять, настолько они иные. Не гуманоиды. Другая раса.
Страшная.
Подлежащая отлову и уничтожению.
Он понял это еще в детстве – когда впервые испытал на себе шуточки домового. Большинству известного как славный серенький дедушка, присматривающий за хозяйством…
Родители отправили его тогда на лето к родственникам в деревню. Где «славный дедушка» и пытался придушить десятилетнего ребенка три ночи кряду. Что этим сказать хотел – неизвестно. По народному поверью, когда прижмет тебя домовой, требуется спросить у него – к добру это или к худу? – и он якобы ответит. И отпустит… Но попробуй хотя бы вспомнить о каких-то вопросах в тот момент, когда не можешь ни вздохнуть, ни пальцем пошевельнуть, и от иррационального ужаса у тебя останавливается сердце!
С тех самых пор он спал при свете. Вот уже много лет.
Света они не любят.
Но и только, к сожалению. И не все, лишь ночные выползни. Которые при нужде могут и переступить через нелюбовь…
О, теперь он многое знал о природе этих гадин! Изучить которую пришлось на собственном опыте, увы, ибо он не смог найти ни учителя среди современников, ни хотя бы одного-единственного предшественника в мировой истории, который тоже посвятил бы свою жизнь охоте за ними и оставил описание способов их отлова.