И этот опыт – прямых столкновений с проклятыми чудовищами – отнюдь не умалил его ненависти к ним. Наоборот… поэтому первых своих пленников он убивал. С наслаждением. При помощи особых магических приемов, которые опять-таки пришлось изобрести самому. И в начале своего пути и теперь он был один такой в этом мире – охотник за волшебным народом.
Уникум. Гений…
Только славы отнюдь не жаждал. Поэтому и фамилию себе в качестве псевдонима выбрал соответствующую – Тихий.
А имя – Юлий. Ма-аленький такой намек на то, что тихий, тихий да непростой…
Таился он довольно долго. Известность, даже в самом узком кругу, грозила тем, что рано или поздно о роде его занятий узнал бы и волшебный народ, а тогда и охотиться стало бы сложнее, и прятаться – от дичи, которая тут же принялась бы ловить его самого. Уж в этом можно было не сомневаться. И все же навсегда в тени остаться не удалось.
Сначала он свою добычу убивал быстро. Потом – медленно. Потом оставил в живых один особо пакостный и позабавивший его экземпляр – молоденького гремлина, который пытался грызть зачарованные прутья своей клетки, ломал при этом зубы и каким-то чудом отращивал их заново, с каждым разом все длиннее, пока за ними стало не видать морды.
Упорная мерзость эта нечаянно попалась на глаза гостю. Черному магу, конечно, который ею прямо-таки пленился и выразил желание иметь такую же у себя дома. «Где взяли, мол?»
Слово за слово – и Тихий проговорился.
Потом пообещал добыть и добыл. Не бесплатно, разумеется.
А потом у него попросили еще кого-нибудь…
Так было положено начало первой коллекции, владелец которой не замедлил похвастаться перед знакомыми. Тут же появились и другие поклонники этакой экзотики. Число коллекционеров стало множиться. И теперь у Тихого с руками отрывали любую добытую им тварь.
Известность росла.
Это, как водится, с одной стороны радовало, принося очень хорошие деньги, а с другой – тревожило. Все сильнее. И пора уже, наверное, было задуматься о том, чтобы сменить свои охотничьи угодья. Перебраться в какой-нибудь другой город. Большой, конечно же, где и дичи в изобилии и проще затеряться среди людей, вновь канув в неизвестность… Правда, неизвестность эта означала бы иссякание денежных потоков. А он уже привык жить на широкую ногу. Да и ремесло его постоянно требовало расходов – чего стоили одни только серебряные сплавы для клеток!
Поэтому хотелось сперва поднакопить денег, а потом уж и менять место жительства…
…И кстати, три феи сразу – отличный куш!
На такое везение он и не надеялся.
Хорошая идея оказалась – открыть кафе в созданном на одну ночь пузыре между измерениями. Каковою, если удастся благополучно взять всех троих, вполне можно будет воспользоваться еще раз. А то и не однажды – создавая эти пузыри в разных местах, на самых бойких улицах города.
Правда, вряд ли снова так повезет, чтобы сразу на нескольких наткнуться… Но даже и по одному отродью находить – тоже радость!
И вообще, в этом городе вполне еще можно поработать. До первой неудачи…
О дьявол, с чего такая мысль?
Он вздрогнул и, оторвавшись от своего занятия, трижды суеверно сплюнул на коврик.
Неудач у него пока еще не случалось.
Неудача значила бы полный провал. Умудрись вырваться из его рук хотя бы одна жертва, успевшая сообразить, что происходит, – и все, собирайся и беги тогда на край света! Ведь об охотнике мгновенно узнает каждый из этих монстров, владеющих телепатией, и все они немедленно откроют охоту на него самого… Да и где у света тот край, который еще не оккупировала бы какая-то их разновидность?! Если даже полюса планеты – угодья снежных троллей и инеистых великанов?
Найдут везде. И месть их будет ужасной…
Но нет, нет!.. ничего подобного он, разумеется, не допустит.
Оружие его безотказно. Так что никакая тварь попросту не сбежит.
А еще он осторожен и предусмотрителен как никто. Личину носит не снимая вот уже много лет, и даже те, кто числится в его друзьях ныне, никогда не видели его истинного лица. Жилье свое укрыл всеми видами магической защиты, какие только существуют на свете, и сам увешан с головы до пят сильнейшими оберегами…
Да что за черт… почему он думает о защите?!
С такими мыслями идти на дело нельзя. Это Тихий тоже знал очень хорошо.
Поэтому он приостановил на время работу, прошел на кухню, поставил чайник. В ожидании, пока тот закипит, активизировал свое магическое чутье и просканировал внутреннее состояние – все до единого ощущенья, чувства, чувствишки и предчувствия. И таки обнаружил среди последних нечто смахивающее на опаску.
После чего задумался над ее возможной причиной. И, уже попивая чай, сообразил.
До сих пор ему еще не приходилось иметь дело с тремя волшебными тварями одновременно.
Всего-то?… Так ведь он и не собирается иметь его с тремя сразу! Пока он просто идет по следу – чтобы не упустить ни одной. И брать какую-то из них будет, только если та окажется на почтительном расстоянии от своих товарок. Очень почтительном! Так что опасаться не стоит. Ни малейшего риска нет.
Успокоившись, он оставил недопитый чай, вернулся в закуток и снова принялся за работу.
С которой, по его расчетам, возиться предстояло до полуночи.
* * *
…Солнце уже почти закатилось, разукрасив облака над горизонтом праздничными ало-золотыми разводами, и воздух заметно похолодел.
Принцу Гойдо в кафтане и его телохранительнице в дорожном платье с длинным рукавом вечерняя прохлада была не страшна, но Соня с Настей, одетые всего лишь в топики и коротенькие летние брючки, начали откровенно поеживаться.
Помочь, увы, было нечем – Стас и сам, по теплому августовскому времени, явился со своим предупреждением в колдовскую квартиру налегке, оставив куртку в машине. Не думал, что задержится… Мог бы снять с себя сейчас последнюю футболку, конечно, благо та была хоть с какими-то рукавами. Но которой из двух девушек ее предложить?…
Пока он маялся этим вопросом, лужайку они миновали. Вышли, как предлагала карта, за средние воротца, и там, перед двухметровой каменной лесенкой, Эш их остановила.
– Проверю, – объявила сурово.
Поднялась по ней и застыла наверху, приглядываясь и принюхиваясь.
Тем временем мучительный вопрос решил Гойдо. Увидел, как девушки зябко обхватывают плечи руками, и тут же стал расстегиваться, предварительно развязав кушак, который оказался достаточно широким, чтобы им можно было воспользоваться как шалью.
«Шаль» эту, первой догадавшись о его намерениях, радостно ухватила Соня. Кафтан же достался Насте. И обе от души поблагодарили доброго принца.
Хорошо некоторым – с досадой подумал Стас. Под кафтанами у них еще и рубашки кружевные имеются. А сам он, сняв футболку, остался бы наполовину голым. Экий моветон, фу…
Мимолетная досада его, подозрительно смахивавшая на ревность, не шла, однако, ни в какое сравнение с тем, что отразилось на лице Эш, когда она, позволив им тоже наконец подняться по лесенке, узрела вдруг отдельные предметы одежды своего подопечного на каких-то посторонних девицах. Ее даже передернуло. Но вслух она ничего не сказала. Снова пропустила Стаса вперед и торопливо заняла свое место за спиной Гойдо.
Стас огляделся, не без удовольствия вдохнул полной грудью душистый воздух.
Пейзаж наверху оказался очень даже ничего. Лестница выводила на небольшую каменную площадку, окаймленную теми же кустами, что были высажены на склоне вокруг нее, а дальше начиналась парковая аллея – достаточно просторная, чтобы идти по ней вчетвером. По сторонам ее, сплетаясь кронами и образуя подобие свода над дорогой, росли незнакомые ему деревья с золотистыми, как будто слегка мерцавшими в вечернем сумраке стволами. В самой этой зеленой галерее было уже довольно темно, но в дальнем конце светился розоватым полукругом выход из нее, и в нем, как в раме, можно было разглядеть разлетающиеся веером серебряные струи фонтана.
Благоухало все вокруг – не только усыпанные цветами кусты, но и деревья и трава, и сама земля, прогретая за день солнцем. Шумел вдали фонтан, звенели сверчки, шелестел листвой слабый ветерок. Где-то в глубине сада пробовал голос соловей…
Хорошо-то как!.. – хотелось вздохнуть. Но Стас в очередной раз одернул себя и вступил под своды аллеи, бросая настороженные взгляды по сторонам. Принц Гойдо догнал его и зашагал рядом.
Девушки пошли следом, и некоторое время все молчали, словно отдавая дань очарованию места, только мраморная крошка, которой была выложена дорога, похрустывала под ногами.
Потом принц что-то тихо замурлыкал себе под нос. И тут же встрепенулась болтушка Соня.
– Ваше высочество… – начала она.
– Гойдо, – мягко напомнил он, оглядываясь и замедляя шаг.
– Э, – сказала Соня, – вы уж извините меня, конечно, но с Гойдами всякими я в своей жизни еще успею наобщаться. А вот с «вашими высочествами» – это вряд ли! Можно, я буду так вас называть? Мне это больше нравится!
Принц заулыбался.
– Если таково ваше желание, могу ли я оспорять?
– Спорить, – поправила она. – Или возражать.
– Возражать не могу, – галантно повторил он.
– Вот и хорошо! Ваше высочество… помнится, вы обещали рассказать, откуда знаете наш язык. Уже бывали у нас?
– Отчасти, – загадочно ответил принц. И добавил: – Это есть та самая причина, по которой я так нужден в Матвее.
– Нуждаетесь.
– Нуж-да-юс… понятно. Он – магический лекарь, а я нездоров…
Тут Эш, которую Соня, для того чтобы догнать его и пойти рядом, успела оттереть несколько в сторону, сердито фыркнула и сказала что-то на своем, вернее, на их с принцем общем языке.
Судя по тому, что он ответил, смысл ею сказанного был таков: «Стоит ли посвящать в это всех и каждого?»
– Есть ли это необходимая тайна? – В голосе Гойдо звучала спокойная безнадежность. – Моя болезнь такова, что упасть на меня может сию минуту. И все и каждый о ней узнают и будут растерянные.