Соня громко ахнула.
И немедленно выдала гипотезу:
– В плену сидит! У злодея, который захватил его сад!
На нее – кто удивленно, кто насмешливо – вытаращились все.
Кроме Стаса, который просто кивнул.
– Ну… примерно так.
– Что значит – примерно? – сердито спросила Эш.
– Он ведь мог уйти отсюда и сам. Бросить или передать кому-то свои владения. Скорее, последнее, потому что иначе големы по-прежнему действовали бы по той программе, которую заложил в них он, не так ли?…
Экий умный! – подумала против воли Настя. Не удержалась, бросила на него взгляд, благо краем глаза видела, что смотрит он в этот момент на Эш.
И красивый, черт бы его побрал… А почему, интересно, при таких светлых волосах брови и ресницы у него темные? Не черные, конечно, но и не белесые, как бывает обычно у блондинов, а скорее, темно-пепельные… Фу, что за глупости лезут в голову, когда идет такой важный разговор!
– …Но в случае, если бы его здесь не было, им логичнее было бы так и говорить, что хозяина дома нету! – выдала вдруг здравую мысль Соня. – Самый верный способ гостей спровадить – нету, мол, и нету, и неизвестно, когда вернется. Но они-то говорят, что он не хочет нас видеть! И дела ему наши не нужны!
– Верно. – Стас призадумался. – И в случае, если хозяин теперь другой, тоже было бы проще и разумнее сообщить об этом…
– Говорю же, злодей засел! – обрадовалась Соня невесть чему. – Сад захватил, големов перепрограммировал, Матвея под замком держит! А то и вовсе убил! И, конечно, не признается нам в этом и на глаза не покажется, чтобы мы так и считали его Матвеем и не обратились в полицию!
– Какую полицию? – ошарашенно спросил Стас.
– Ну… какую… такую!
Сообразив, что сказанула не то, Соня поджала губы. И повернулась в поисках поддержки к подруге:
– Насть, а ты что думаешь? Злодей или не злодей? Говори!
– Э-э-э…
Застигнутая врасплох, та помолчала немного, собираясь с мыслями.
И призналась:
– Вообще-то, мне тоже кажется, что Матвей не мог по доброй воле бросить свой сад. Или отдать его кому-то другому. Ведь все, что вырастил своими руками, – это же, считай, дети твои, вся душа за них изболелась бы! Ну, разве что на время отлучился, по какому-нибудь важному делу… Тогда он мог бы, конечно, поручить своим помощникам охранять его и никого не впускать. Но отчего бы им и в самом деле не говорить просто, что хозяина дома нет? Приходите завтра, мол. Или через полгода…
– В некоторых случаях такая простота – прямое приглашенье к захвату, – сурово сказала Эш. – Хозяина нет, големов нейтрализовать – не проблема. Для мага.
– Наверное, – слегка растерялась Настя. – Но… Захват? – этого я, честно говоря, тоже не понимаю. Сад, как бы он ни был хорош, всего лишь сад. Идти на преступление, присваивать его, убивать или держать в плену бывшего хозяина – ради чего? Альпийских горок? Экзотических кустиков?
– Во-первых, мы этого сада еще не видели, – возразила Эш. – А вдруг здесь да найдется что-то такое, ради чего можно пойти на преступление?
– Например? – с любопытством спросила Настя.
– Какие-то волшебные травы, допустим. Ведь, в конце концов, Матвей – лекарь!
– И отказал больному в волшебных травах? – съехидничала Соня. – А тот больной, больной да крепенький оказался, хвать доктора – и под замок!
Стас усмехнулся.
– Это маловероятно. Если Матвей оставил практику, зачем ему выращивать целебные травы?
Эш насупилась.
– Я не сказала «целебные». Я сказала – «волшебные». А они, знаешь ли, для очень разных дел предназначены!
– Ты и про лекаря сказала! – хмыкнула Соня. – Сама себе противоречишь!
– А ты – себе!
Чародейка наградила ее своим фирменным рысьим взглядом, и Настя поспешила спросить:
– А во-вторых?
– А во-вторых… во-вторых…
Эш уставилась на нее, помедлила, вспоминая, о чем речь, и сердито выпалила:
– Не знаю я, что во-вторых! Но, похоже, големами здесь и вправду управляет кто-то другой! И мне бы очень хотелось знать, где Матвей! И не напрасно ли мы сюда пришли!
Видно было, что ее сильно задевает собственная неспособность выяснить все это немедленно.
Тут принц негромко кашлянул, давая понять, что тоже хочет высказаться, и все повернулись к нему.
– Час поздний, – мягко напомнил он, – усталость велика. Как и количество недоказуемых обстоятельств. Матвей мог остаться здесь или мог уйти. Мог опасаться какого-то врага и нарочито сделать големов злобными, или же их мог сделать такими некто, кому он отдал свой сад – временно или навсегда. Этот сад мог также, силой или хитростью, захватить его враг, и в таком случае судьба хозяина также двояко неизвестна – мертв он или под замком… Мы имеем слишком мало увесистых оснований для понимания. И мало сил. Не умней ли будет отдохнуть до утра? Эш, драгоценный друг мой, – обратился он к своей спутнице, – полагаю, я сейчас вполне подзащитен – дом стерегут феи. И поэтому ты тоже можешь спокойно спать или, если хочешь, найти уединение и постараться что-то узнать. А не получится, тогда, полагаю, нашим самым мудрым деянием будет обратиться за помощью к феям. Они начали эту затею, и кому же, как не им, ее кончить? Не так ли?
– Да, ваше высочество, вы правы, – почтительно склонила голову Эш. – Именно так.
Все остальные тоже кивнули, ибо не согласиться с ним было трудно. Рассудил, можно сказать, по-королевски, несмотря на свои забавные «бессуразности»… Вот только отдыхать – а спать тем более – пока еще никому не хотелось.
И Соня, скорчив гримаску, сказала, что время детское, к тому же после того, как дом чуть не опрокинулся, у нее, кажется, образовалась боязнь маленьких закрытых пространств. Не говоря уж об одиночестве. Поэтому в спальню-клетку свою она не пойдет ни за что, лучше подремлет до утра здесь, у камелька, – если сможет, конечно, задремать!
Настю тоже не тянуло остаться один на один с некоторыми своими лишними мыслями, без надежды после всех этих невероятных событий заснуть. И Стас поддержал обеих, сказав, что лучше постарается дождаться возвращения фей, чтобы вступить с ними в разговор не откладывая.
– Но меня прошу простить, – молвил принц, поднимаясь на ноги. – Я – соня… – он улыбнулся, – и очень давно не отдыхал.
– Двое суток, – хмуро уточнила его телохранительница, после чего тоже встала и махнула рукой в сторону коридора со спальнями. – Если никто туда не сунется в ближайшие два часа, – сказала, – я попробую узнать, где Матвей!
Не сунемся – заверили ее все трое, и она удалилась вслед за Гойдо, не забыв проверить, плотно ли прикрыла за собой дверь в этот коридор.
* * *
Вирина и Юниция расправили крылья.
– Ну, – сказала фея Озорства, – полетели мы! Быстренько осмотрим сад и вернемся. Может, если повезет, и высмотрим, где Матвей. А ты тут, Мирабель, не отвлекайся, главное, за домом следи! И проверь, как там наши девочки и мальчики, не паникуют?
– Не волнуйтесь, все проверю и за всем прослежу. Удачи вам!
– И тебе!
Две феи стремительно взмыли в воздух, прошли сквозь купол и пропали во тьме.
А третья не мешкая телепортировалась внутрь дома.
Где сразу услышала ворчливый голос Сони:
– …Вина нет, еды нет… желудей и то не осталось! И чем нам, бедным, теперь заняться, спрашивается? Феечек, как я понимаю, пока еще тоже нет?
* * *
Пахнуло мятой, и пространство над столом изобразило нечто вроде росчерка.
– Уже есть, – невольно вздрогнув, ответил Стас.
Соня подняла брови.
– Откуда знаешь?
– Чувствую. Так что можешь делать заказ…
Пространство, однако, не дожидаясь никаких заказов, снова замельтешило, и на столе возникли из ниоткуда бутылка вина, сырно-колбасная тарелка и блюдо с какими-то странными на вид фруктами. Вроде как грушевидными бананами. Зеленовато-синего цвета.
– Ой, спасибо! – Соня без малейших сомнений ухватила один и принялась сдирать с него шкурку.
Стас же, вспомнив о своем намерении, призадумался. Как обратиться-то к ним – уважаемые феи? Сударыни?…
Но опоздал.
Запах мяты пропал. Пространство успокоилось.
А Соня довольно заявила:
– Ну вот, теперь можно и светскую беседу завести! Господин Чинарик, сырику не желаете? Или вы желаете к господину Стасу на ручки перебраться? Настя, да отпусти ты собаку наконец!.. Господин Стас, а не расскажете ли вы нам что-нибудь о себе? Откуда вы, такой красивый и толковый, взялись? Или, если неохота, для развлеченья детективчик какой припомните – из тех, что переводили?
Стас покачал головой.
– Может быть, позже. А сейчас мне больше всего хочется спросить – неужели вас все это… – он показал на банановые груши, потом неопределенно повел рукой по сторонам, глядя на обеих девушек с любопытством, – …совершенно не удивляет? Мне так, честно говоря, изрядно не по себе!
– А! – сказала Соня и с готовностью затараторила: – Конечно, мне сначала тоже было не по себе! Да и кому не было бы?… Но только, знаешь, человек ко всему привыкает. И довольно быстро на самом деле! Я вот, например, когда впервые в спиритическом сеансе участвовала, не верила, что блюдце задвигается, и думала, что если это и впрямь случится, так я не то что удивлюсь, а прямо в обморок упаду со страху. И ничего! Оно поехало, я ойкнула и тут же забыла обо всем, потому как интересно стало, что дальше. И в следующий раз, когда гадали, про страх уже даже и не вспомнила… А ведь это враки, между прочим, – будто блюдце кто-то из участников двигает! Я сама на него пробовала давить – специально, чтобы проверить, получится им управлять или нет, – и фигушки! Упирается и едет куда хочет!.. Так что погоди немного, и ты к чудесам привыкнешь! Да, Насть?
– Наверное, – задумчиво ответила та. – Я так перестала удивляться после… явления принца из кладовки. Но не думаю, что привыкла к чудесам. Скорее, просто до какого-то предела дошла, за которым мне способность к удивлению отказала. Может быть такое – чтобы она имела свои пределы?…