Он вдруг задергался так, словно с ним приключился приступ пляски святого Витта, и захрипел, весь сотрясаемый судорогами:
– Цыц!.. Как ты… смеешь… дура… какой я тебе… милый?!
– Хорошо, хорошо, – Соня испуганно попятилась. – Будь по-вашему – гадкий дедушка…
Он успокоился как по волшебству. Буркнул:
– Чего надо?
– А… можно нам хотя бы посмотреть на Матвея? И чтобы он сам сказал нам «проваливайте»?
– Нельзя!
– Почему?
– По кочану! И чтобы к утру вас здесь не было! Предупреждать не буду больше, настоящих пчел напущу, и второй раз у вашей ведьмы фокус с дымом не проканает!
Сообщив все это, грубый пасечник решительно отвернулся от них и зашагал вдоль края поляны, наклоняясь поминутно и делая руками такие движения, словно подбирал что-то с земли и отбрасывал. Вслед за ним из ромашковых зарослей стали подниматься один за другим големы, разнообразные звери и птицы неестественных размеров, и пристраиваться к деду хвостом.
Пытаться снова с ним заговорить больше никому не хотелось. Все пятеро стояли среди развалин и оцепенело таращились на эту жутковатую, гротескную, странно завораживающую вереницу, что медленно тащилась, все удлиняясь, вокруг поляны.
* * *
Три феи пребывали в том же оцепенении. И также неотрывно смотрели на старика и его сопровождение.
– Не нравится мне это, – сказала наконец Мирабель. – Ой, как не нравится! Пора прекращать.
– Что прекращать? – спросила Юниция, продолжая следить, как зачарованная, за действиями пасечника. Магические сетки он снимал с големов так легко, словно те были вовсе не магическими. А сплетенными из обыкновенной веревки.
– Да забаву нашу, – вздохнула Мирабель. – Было весело, конечно, но… стало уже просто опасно.
– Ну, – согласилась Вирина. – Дом на голову – это не смешно. Людей жалко. Смертные все-таки…
– Да кто же он такой? – пробормотала Юниция, по-прежнему глазея на пасечника.
– Разберемся! – сказала Мирабель. – Только давайте решим сначала, сами будем разбираться или нет? Я – за то, чтобы выпустить наших девочек отсюда. Ну и мальчиков, конечно…
– И я за то! – подхватила Вирина. – Руки себе освободим да и займемся этим… чудушком. Выясним, кто такое.
Юниция оторвалась от созерцания и повернулась к подругам.
– А вдруг они не захотят уйти? – спросила с надеждой.
– Не захотят – останутся, – пожала плечами Мирабель. – Но, думаю, захотят.
– Так и это сперва выяснить не мешало бы!
Феи переглянулись.
– Чтобы спросить, надо кого-то делегировать… – робко начала Мирабель.
– Тебя! – хором сказали остальные.
– Почему меня?!
– А кого же? – удивилась Юниция. – Твой крестник, твоя затея! Ты с ними и объясняйся!
Мирабель тяжело вздохнула. Спросила без надежды:
– А вы?…
– Нет, нет, нет! – замахали руками обе. – Сама, сама!
Она вздохнула еще раз.
– Ну, ладно…
И приготовилась к преображению.
* * *
Пасечник, закончив обход поляны, нырнул в кусты. Вереница големов потянулась следом.
И только в кустах успел исчезнуть последний, дикого и всклокоченного вида дятел ростом с сидящего ротвейлера, как на его месте, куда по-прежнему были еще устремлены все взгляды, появилась… Растрепа.
Которая застенчиво пролепетала:
– Здравствуйте!
Стас вздрогнул.
– А ты кто? – немедленно набычилась Эш.
Растрепа опустила глаза.
– Фея. Одна из трех… ну, вы знаете. Меня зовут Мирабель.
– Ага, – зловеще протянула чародейка. – Вы-то нам и нужны!
Мирабель прижала руки к груди и торопливо сказала:
– Все-все, мои хорошие, мы вас отпускаем, совсем!
– Да как же вы могли, – не слушая, почти закричала на нее Эш, – обычных людей, без всякой защиты…
– Извините, пожалуйста, – тоже повысив голос, покаянно затарахтела фея, – но мы сами не ожидали, что здесь такое будет твориться! И поэтому я готова немедленно проводить вас всех к выходу. До утра далеко, еще успеете выспаться и отдохнуть, и забыть все это…
– Прекрасно! – перебила ее Эш. – Провожай! Кого угодно, но только не нас с его высочеством. Нам нужен Матвей!
Фея покачала головой, уронив при этом парочку шпилек. И сообщила:
– С Матвеем проблема.
– Вот уж новость! – процедила сквозь зубы Эш.
– Слишком хорошо прячется, – добавила Мирабель, – и как его найти, мы сами не понимаем. А тут еще и пасечник какой-то на нашу голову объявился…
– Помогу! – буркнула Эш.
– Воля ваша, – Мирабель как будто обрадовалась. – Значит, вы с его высочеством остаетесь.
Перевела взгляд на Соню с Настей, потом на Стаса.
– А вы, девочки? И вы, юноша? Уйдете, конечно?…
Ответили те не сразу.
Первым чувством, которое испытал, услышав это предложение, Стас, было облегчение – какое счастье, что им троим Матвей абсолютно не нужен и можно, пока все целы, благополучно завершить такую же не нужную и опасную, как выяснилось, вылазку…
Но оно оказалось недолгим.
Едва он встретился глазами с Растрепой-Мирабель, как его снова охватила тревога. Все то же странное, необъяснимое предчувствие чего-то непоправимого. Беды, которая произойдет, если… он сейчас развернется и покинет этот сад вместе с девушками. Пусть даже все останутся целы.
Может… проводить их, а самому вернуться?
Но зачем?!
Эш с Гойдо его помощь не требуется, феям – тем более. И что ему делать здесь, скажите на милость, в местах, пропитанных магией настолько, что дышать трудно и приходится поминутно дергаться?!
Ответа не было. И разобраться хотя бы отчасти во всех этих своих странных ощущениях Стас уже почти не надеялся.
Но решение все же следовало принять. Остаться или уйти…
Тем временем заговорила Соня.
– Жалко уходить, – призналась не без грусти она, разглядывая фею во все глаза. – Но надо. У меня дети, бабушка с дедушкой… надолго их не бросишь, а тут все может затянуться, похоже. Да еще и чуть не прибили, и угрожают!.. Когда бы не это, я бы, наверное, осталась. Ведь нигде и никогда уже не встретишь таких чудес…
– Да, – неохотно кивнула Настя. – Я тоже не только за себя отвечаю. Поэтому – пойдем!
– Стас, ты с нами? – спросила Соня.
Он снова вздрогнул. И честно ответил:
– Не знаю. Подумать надо…
Фея нетерпеливо вздохнула.
– На самом деле, – сказала, – я предлагаю проводить сейчас до выхода всех. И вас тоже, – посмотрела на Эш и Гойдо. – Отдохнуть-то и вам требуется, хотя бы до утра, а здесь, в саду, спокойно заночевать не удастся. Так что выйдете отсюда, выспитесь, а утром вернетесь… кто захочет. Дверь будет открыта, обещаю.
Эш повернулась к принцу.
– Ваше высочество…
– Да, – ответил тот, – это мудрое предложение.
Вид у него был очень усталый, и телохранительница его больше не колебалась. Коротко сказала фее:
– Пошли!
И все пятеро двинулись под предводительством Мирабель в обратный путь – по освещенной фонарями тропинке, потом по заколдованной аллее, ведущей к лестнице.
Для того чтобы через каких-то двадцать минут узнать, что выйти из владений Матвея в эту ночь не удастся никому, даже и самим феям…
Глава 11
Как только они вошли во двор с тремя волшебными яблоньками, Мирабель отчего-то заволновалась. Сказала:
– Секундочку! – и пропала.
Растворилась в воздухе без следа.
Все постояли немного в ожидании, потом Эш, заметив, что ее повелитель еле держится на ногах, поспешила усадить его в кресло-качалку, где он как будто сразу заснул.
Остальные, помаявшись еще некоторое время и поняв, что «секундочка» оказалась всего лишь фигурой речи, тоже сели – на табуретки вокруг стола, и тоскливо уставились на стену, в которой по-прежнему не видать было никакой двери. Саму-то стену они видели, поскольку во дворе тоже горел фонарь…
Что-то перед ней происходило – чувствовал Стас. Какая-то невнятная суета. И теперь от колдовских пространственных трепыханий его не било током, а всего лишь пробирала зябкая дрожь. Внутренняя, что было хорошо – никто не мог заметить, во всяком случае, насколько ему не по себе.
Не «привыкалось» почему-то к чудесам. Никак…
* * *
…Феи пришли в полное смятение, когда обнаружили, что к двери после них успел приложить руку кто-то другой. И даже двое других. И что заклятием она теперь заперта непростым.
То есть простым на самом деле – все представители волшебного народа умели налагать такие заклятия. Которые снимались легко, одним-единственным словом.
Вот только угадать его не представлялось возможным. Знал ключевое слово обычно лишь заклинатель…
Но хорошо, хоть это было понятно – что потрудился над дверью кто-то из своих. И Мирабель, которой рука его показалась знакомой, поднапряглась и смогла определить даже, кто именно это был.
Ее старинный приятель, домовой Дымша.
Но зачем ему понадобилось это делать? И кто еще вышел из квартиры вместе с ним?… Ответить, разумеется, мог только сам Дымша. Искать которого среди таинственных черных дыр представлялось делом также весьма нелегким. Но ничего другого не оставалось – после того, как Мирабель старательно перебрала вслух все возможные ключевые слова, которые должны были, по ее мнению, прийти на ум домовому. Увы, ни на одно из названий предметов быта и кухонной утвари заклятие не отреагировало…
– Так, – подвела она итог наконец. – Делать нечего, я отправляюсь за Дымшей. Кто со мной, а кто останется людей караулить?
– А зачем их караулить? – удивилась Вирина. – С ними ведьма, она и защитит, если что!
– Ну мало ли, – нервно сказала Мирабель, не забывшая еще упрек, который бросила ей юная чародейка. – Вдруг она не справится? И вообще, пусть знают, что мы их не оставили и приглядываем!
– Ты предлагаешь еще кому-то из нас стать видимой? – спросила Юниция. – И посидеть поразговаривать с ними?
– Ну да, вместо меня!
– Ладно, – фея Озорства ухмыльнулась. – Тебя они не очень ругали, а меня, может, и вовсе не будут?… Рискну!