В результате он даже пожалел, что не рискнул обойтись без проверки. Зря потратил этакое чудное средство…
И вот теперь, похоже, настало время испробовать остаток его на себе.
Решено – сделано.
Он, не вставая, нащупал рядом рюкзак, открыл и долго копался в нем, путаясь в кармашках и отделениях, пока не отыскал заветную склянку.
Воды у него при себе, к сожалению, не было, пришлось проглотить всухую. Половинка семечка хоть и была мала, но все же застряла в пищеводе и изрядно поцарапала его, покуда доползла до желудка. И поэтому, наверное, средство начало действовать не через десять минут, как в первом случае, а только через двадцать.
Но зато тогда уж Тихий ощутил настоящее блаженство.
В голове прояснилось, боль растаяла, настроение улучшилось, руки-ноги налились силой. Все это произошло не толчком, а постепенно, но довольно быстро, не заняв и пяти минут. По прошествии которых с земли поднялся совсем другой человек.
Легкий, бодрый, готовый к подвигам. Способный при нужде, наверно, гору свернуть…
Вот только напиться бы еще!
Так… значит, для начала следует найти воду.
Труд невелик на самом деле, ее, как он успел заметить, здесь хватало – пруды, фонтаны, ручьи…
Тихий забросил рюкзак за плечи, вновь перекинулся ястребом, не забыв на этот раз трансформировать свою ношу в одно из спинных перьев, и полетел к центру острова, высматривая с высоты воду. А попутно – проклятущую птицу-воровку, которая, как помнилось, была красно-желтой. То есть настолько яркой, что ее, скорее, трудно было бы не заметить, чем наоборот, встреться она где-то в воздухе или на открытом участке.
Без домового, как и без утраченной клетки, к сожаленью, было не обойтись. Каким бы сильным и могущественным он сам себе сейчас ни казался…
Тоже, что ли, действие семечка? – хихикнул мысленно Тихий, оценив свое состояние и найдя его близким к эйфории. Магическое средство внушило ему еще и веру в свои безграничные возможности?
Ну, как бы там ни было, а все у него получится. Все удастся. И птицу он, конечно, найдет – куда та денется с острова? И домового прикончит, и…
Внизу блеснула вода, отвлекла его от радужных мыслей.
Это оказался фонтан, верней, фонтанчик, маленький, питьевой – как по заказу. И Тихий засмеялся в голос, едва успев приземлиться около него и сбросить оперение.
Ну, разве это не подтверждение тому, что Фортуна наконец повернулась к нему лицом? Конечно, все получится!
Он с жадностью напился, выпрямился. Глянул в небо, утирая мокрый подбородок рукой.
И тут же увидел фею.
Одну.
Одинешеньку.
Которая крохотной стрелой примчалась в этот миг откуда-то с правой стороны и зависла в воздухе прямо у него перед глазами. Всматриваясь в окрестности. К нему спиной. В каких-то десяти метрах…
Раздумывать он не стал. Мгновенно присел, сбросил рюкзак, выхватил из него серебряную клетку, распахнул дверцу. Сдвинул браслет с мориониксом с запястья на ладонь, снова выпрямился во весь рост.
Поднял руку с камнем над головой и крикнул:
– Эй!
Глупая фея обернулась.
Морионикс испустил свой чудесный луч, заметный даже в ярком солнечном свете, и через минуту все было кончено.
Первая пошла…
Глава 19
Вирине долго пришлось кричать:
– Остановись, никто за нами не гонится! – прежде чем Соня ее услышала и перестала закладывать отчаянные заячьи петли между розами, в заросли которых они вбежали.
То есть это были не заросли, конечно. А искусно разбитый, ухоженный, замечательной красоты розарий, вот только оценить его по достоинству было некому. У Сони в глазах плескалась паника, и, даже остановившись наконец, она еще с минуту вертела головой – не на цветы глядя, а высматривая укрытие, – покуда фея объясняла ей, что пасечник отстал и потерял их, угодив на какой-то другой участок.
– Как отстал, так и пристанет, – бессмысленно бормотала она. – Как потерял, так и найдет… Боже, что за злыдень такой, слова не скажи…
Но постепенно успокоилась все-таки, отдышалась и с мольбой посмотрела на Вирину, которая успела к тому времени принять свой обычный человеческий вид – немолодой дамочки с горящим взором, с забавной шляпкой на голове, похожей на перевернутое птичье гнездо, и с охотничьей сумкой на плече.
– Ты только не бросай меня, пожалуйста! – попросила. – Ни за что одна больше не останусь!
– Ох, не знаю… – с сомнением протянула фея. – Погоди-ка, я свяжусь с подругами, выясню, как у них дела… Мирабель меня уже звала зачем-то, да не до нее было!
Она сконцентрировалась на ментальной связи, некоторое время молча кивала головой, потом огляделась и кивнула еще разок.
– Все, – сказала вслух, – ей я сообщила, где мы находимся, сейчас прилетит. А Юниция почему-то не отзывается. Тоже занята, что ли? Странно. Чем это, хотелось бы знать? Так… стало быть, Мирабель Настю потеряла, а мы…
– Как потеряла? – вскрикнула Соня. – Почему потеряла?
– Да что-то там с собакой случилось… – начала было объяснять Вирина, но тут явилась на мерцающих крылышках сама Мирабель.
Она тоже приняла свое человеческое обличье – пухленькой добродушной тетеньки, со съехавшим набок пучком на голове, – и сама поведала о событиях в японском саду.
После этого Соня удрученно притихла, а обе феи снова попытались вызвать Юницию. И снова без успеха.
– Странно, – удивилась и Мирабель. – Куда же ее могло занести, что не слышит нас? Здесь есть такие места, где не работает телепатия?
Вирина пожала плечами.
– Все может быть. Но пора бы ей и выбраться давно из такого места! Сколько времени прошло после того, как вы расстались?
– Ох, – вздохнула Мирабель, – кто бы за ним следил? Двадцать, тридцать минут? – не уверена…
– И пяти хватило бы, – сказала Вирина.
Они тревожно переглянулись. И хором выпалили:
– Не нравится мне это!
– А уж как мне не нравится! – ожила Соня. – Настю надо срочно искать!
– Всех надо, – сказала Мирабель. – И Настю, и Стаса, и Юницию…
Феи дружно покачали головами.
– Хоть разорвись, – посетовала Вирина. – И Сонечку теперь нельзя оставить одну – гадский пасечник нешуточно на нее взъелся!
– Ради Насти – можно, – проявила вдруг неожиданную отвагу Соня. – Ладно уж… спрячусь тут за кустиками, посижу мышкой. И есть ничего не буду. Благо тут и нечего…
Вирину осенило:
– А может, мы тебя замаскируем? Под голема?
– Под какого еще голема?
– Да хоть бобра!
– Этот страх с оранжевыми зубищами?! Ни за что!
– Так ненадолго же…
– Ни на минуту! – твердо сказала Соня. – Не хочу я быть таким пугалом! А вдруг ко мне сюда Настьку занесет или еще кого-нибудь из своих? – они ж со страху снова разбегутся, я и вякнуть ничего не успею! А этот… пасечник… – ее передернуло, – …увидит, командовать начнет – поди туда, сделай это, и что, я должна буду его слушаться? Нет… – она бросила взгляд по сторонам, – если уж маскировать, так под что-нибудь поприличнее. И понезаметнее. Вот, под розовый куст хотя бы…
– А это мысль!
Вирина одобрительно кивнула и не мешкая пустила в ход волшебную палочку.
Три взмаха – и на Соне вместо прежнего наряда было уже длинное, почти до пят, зеленое платье, расшитое от талии до воротника живыми красными розами. После четвертого взмаха позеленели волосы – чего она, к счастью для себя, видеть не могла, – и в них тоже оказалось вплетено несколько цветков.
Ощутив на голове эту непривычную тяжесть, Соня быстро ее ощупала, ойкнула. И простонала:
– Зеркало мне!
– Обойдешься! – бессердечно ответила Вирина, пятым взмахом внося последний штрих – делая зеленой еще и кожу ее лица.
А Мирабель рассыпалась в похвалах:
– Прелестно! Восхитительно! Поверь! Никто тебя здесь не разглядит – достаточно стоять неподвижно! И хороша ты просто чудо как! Вылитый куст!
– Да уж не бобр, и на том спасибо! – хмуро молвила зеленоликая Соня, оттягивая платье на груди и с подозрением рассматривая цветок, который, казалось, без всякого крепления произрастал из самой ткани.
Вирина опустила палочку.
– Все! Можешь хоть стоять теперь, хоть сидеть, главное – не на виду держись, а где-нибудь в стороне от дорожек! – И повернулась к Мирабель. – Ну что, полетели?
– Ох, – всполошилась неожиданно та, – у нас ведь еще и принц где-то бродит, и ведьмочка! Как же мы про них-то забыли?
Вирина тоже охнула.
– Поспешим!..
И обе, преображаясь на лету, ринулись в небо.
* * *
Тем временем принц и его телохранительница, ведомые белками, благополучно миновали уже несколько садовых участков.
Но спроси кто-нибудь у Эш, что на них росло и какими красотами они отличались, вряд ли она ответила бы. Ибо гораздо больше этих самых красот ее волновали сейчас секреты проходов между участками, которые вынужденно открывали по дороге своим то ли гостям, то ли пленникам белки-провожатые.
И открыли в результате все, благо их и было-то немного, как оказалось, – всего два.
В металлические арки следовало входить, взявшись предварительно рукой за правую стойку, неважно на какой высоте, и тогда они выводили на соседний участок, а не бог весть куда. Возле прочих же проходов – любых, от калиток до простых дырок в ограде, – обязательно лежал какой-нибудь камень, на который требовалось наступить, чтобы попасть опять-таки куда надо.
План сада бы еще в руки – который вполне могли бы начертить летучие феи! – и лабиринт, считай, обезврежен…
Наверное, не мешало бы связаться с ними телепатически и предложить этим и заняться в первую очередь, отложив прочие дела. Вот только связь такого рода требует известного, довольно глубокого сосредоточения. А Эш сейчас не удавалось достичь абсолютно никакого.
Ибо еще больше, чем секреты ворот, ее волновало и интриговало поведение принца – чего она изо всех сил старалась ему не показать.
Он вдруг разговорился. Рта буквально не закрывал.
И как-то так на нее посматривал при этом… и как-то так бровями пошевеливал… и как-то так улыбался… и какие-то такие слова говорил – подозрительно смахивающие на комплименты… что в голову бедной влюбленной чародейке поне