Зловредный старикашка сделал вид, будто засыпает. Закрыл глаза и расслабленно опустил уголки рта.
Эш скрипнула тихонько зубами.
Принц Гойдо покосился на нее и сделал свою попытку достучаться до старика.
– Почтеннейший, – сказал он самым дипломатическим тоном, – прошу вас, услышьте нас! Поймите, сей нехороший маг не должен сбежать, а таковое может случиться, когда…
– Ох, щас я этому «почтеннейшему» в ухо дам, не сдержусь! – перебил его куст-домовой, агрессивно встряхнувшись всеми розами. – Хоть и чести в том нету – безответные бревна колотить. Девонька, – обратился он к чародейке, – верни-ка ему голос, не могу я с немтырем разговаривать!
Старик открыл один глаз.
– Нет уж, – возразила Эш, – ты ему сперва скажи, что хочешь… извините, ваше высочество!.. а потом, может, и верну. Если проявит понимание.
– Ладно.
Дымша вылез из-за стола, воззрился сердито на неподвижного старика.
– Ты, чучело, того… не думай, что ежели мы уйдем, так ты тут и останешься себе в покое и благоденствии! Не будет тебе покоя, коли не скажешь, куда Матвея девал! И сам-то ты кто такой, и откудова ты тут взялся?!
Повернулся к Эш.
– Ну-ка, пусть отвечает!
Она вздохнула в очередной раз, покачала головой, но все же махнула палочкой.
Пасечник открыл второй глаз.
– Кто я такой? – проскрипел. – А чего это я тебе должен про то докладывать? Скотина худая – вот кто я такой… и советую тут некоторым крепко про это помнить! – после чего недобро зыркнул на Соню, которая сняла свои черные очки, когда обнималась с Настей, да и забыла надеть их снова.
Та попятилась, спряталась за принцем, но любопытный нос из-за его плеча все же высунула.
И тут Дымша вопросил вкрадчиво:
– А я кто такой, ты ведаешь? Знаешь, что могу с тобой сделать?
Маскировочное обличье слетело с домового в единый миг.
На месте куста вдруг вытянулась в высоту столбиком и двинулась вперед, к крыльцу, бесшумными прыжками серая туманная тень, не похожая ни на человека, ни на зверя. Странно пугающая, хотя и без когтей и клыков, и даже без какой-либо морды с горящими глазами.
В самих движениях ее было что-то необъяснимо жуткое – неестественное, невозможное, не свойственное ни живым существам, ни механизмам. Потустороннее…
Соня взвизгнула, остальные охнули.
Пасечник же натужился всем телом, пытаясь назад податься, но не в силах сдвинуться с места. Захлопал глазами почти испуганно.
И послал чародейке почти просящий взгляд.
Та собралась было остановить домового – самой от этакого зрелища стало не по себе, но Дымша ее опередил. Безликая тень застыла перед ступеньками крыльца, расплылась туманным облачком, превратилась в маленького и безобидного с виду седобородого старичка. Который холодно сказал:
– Вижу, догадываешься. Со мной лучше не шути…
Пасечник мгновенно сделался прежним хамом.
– Не буду! – прогавкал он. – Все понял! Кроме одного – я-то вам на кой? Вас тут такая силища собралась! Сами справитесь, сами всех найдете, кого вам надо! Вот и ищите! А я… ну, так уж и быть, не буду вам мешать. Только чтоб кусты не ломали, цветы не рвали и жрать ничего не смели!
Он снова злобно покосился на Соню.
– Нет, так дело не пойдет, – Дымша сдвинул брови. – Говори, куда Матвея дел, а не то!..
Личина его начала расплываться и просвечивать.
– Сказал бы, если б знал! – сварливо ответил пасечник. – Нету его здесь, вот и все! И можешь задавить меня, на хрен, но большего не скажу!
Феи дружно вскрикнули.
– Как же нету, – загалдели, – ты же говорил, что он нас видеть не хочет! Что дела ему наши не нужны! Что он…
– Мало ли что я говорил! – огрызнулся пасечник. – Господи, и как же мне без вас тут хорошо было!!
– Признавайся, – грозно подступила ближе Вирина, – это ты превратил его во что-то? Во что?!
– Сам-то откуда взялся?! – попытался перекричать ее Дымша.
– В улей, как нас хотел?! – прибавила она громкости.
– Пожалей мальчика, отпусти! – зашумела и Мирабель. – Имей совесть!
– Отцепитесь, окаянные!.. – забубнил пасечник.
Эш снова вздохнула.
Посмотрела на Стаса, который только пожал плечами в ответ, потом обвела взглядом двор, постаравшись не задержать его на Соне, которая уже успела найти убежище не за спиной, а непосредственно на груди принца. Пересчитала от нечего делать големов – двадцать пять. Все они, включая сторожевую «пчелу», не шевелились сейчас, оставшись без управления, и выглядели не живыми тварями, а обыкновенными чучелами, работой таксидермиста, разве что крупнее положенных природных размеров. С пустыми глазами-пуговицами…
Наконец феи с домовым выдохлись и замолчали. И, отвернувшись от пасечника, с надеждой уставились на Эш.
Он сделал то же самое – словно в ней одной видя разумное, достойное разговора существо. И проскрипел:
– Уйми этих горлопанов!
– Сами уймутся, если соблаговолишь ответить на вопросы, которые тебе задают, – сказала она устало.
– Какие?
– Где Матвей?
– Не знаю!
Эш скептически усмехнулась.
– Что, явился в этот сад и не нашел здесь хозяина? Откуда, кстати, явился?
– Не знаю!
– А пчел с собой принес или они уже были здесь?
– Не знаю!
– А как тебя зовут?
– Не знаю!
– Сколько тебе лет?
– Не знаю!
Эш посмотрела на фей и домового.
– Достаточно? – спросила. – Помогать не будет, и не надейтесь. Придется, как он и сказал, делать все самим.
– Но это же бред какой-то! – вспылила Мирабель. – Почему это он ничего не знает?
– Потому что врет! – сказала Вирина.
– Не может он не знать, скотина худая! – добавил Дымша.
Пасечник, услышав из его уст свое собственное определение, недобро ухмыльнулся. Вновь зыркнул на Соню.
И тут…
В голове у Эш как будто что-то щелкнуло.
Ни с того ни с сего вспомнилось вдруг то, чему она сама была свидетелем – прошедшей ночью, в саду. А следом – то, что случилось не при ней, но о чем рассказывали недавно, здесь, за столом.
А после – то, что она слышала очень давно, в раннем детстве, прежде чем ее начали учить магии, и потому показавшееся ей тогда просто сказкой…
И все это внезапно выстроилось в логическую цепочку – неожиданную, удивительную, но, кажется, включавшую в себя ответы на все вопросы.
Ох.
Если ее догадка верна…
Не удержавшись, она ругнулась:
– Черт!
– Что?
Феи снова на нее уставились. И домовой. И все остальные тоже – словно уловив важность пришедшей ей вдруг в голову мысли.
– Ничего, – Эш закусила губу. – Ничего! – повторила тверже. – Просто пора уже и делом заняться! Охотника искать!
…Если ее догадка верна, она должна молчать.
Увы.
Никому ни слова. Ни намека, ни взгляда.
Иначе все сорвется, все пропадет…
Глава 25
На лице ее, без всякой видимой причины, появилось вдруг такое странное выражение – удивленное, чуть ли не испуганное, – что Стас, заметив это, невольно насторожился.
Она что-то поняла? Интересно, что именно?…
Тут же, однако, Эш скроила совершенно непроницаемую мину, и стало ясно, что говорить об этом она не хочет.
Феи, правда, тоже насторожились. И, судя по их лицам, вознамерились было все-таки вытянуть из нее ответ, но помешал пасечник, который громогласно потребовал:
– Меня сперва освободите! Я вам не нужен! – и всех отвлек.
Эш отмахнулась от него:
– Позже! Так ты, по крайней мере, на глазах у нас, и мешать не будешь.
– Буду! – квакнул он. – Орать буду! – и заорал: – А-а-а! Гады! Жулики!
– Голоса лишу! – пригрозила Эш.
Старик заткнулся.
Но принял настолько несчастный вид, что Стас, при всей своей антипатии к нему, проникся вдруг жалостью к бедняге. И даже сама суровая чародейка поспешила отвести от него глаза.
А все остальные женщины откровенно развздыхались, и фея Мирабель предприняла робкую попытку заступиться за старика.
– А может, ничего, если и отпустим?…
– Нет, – холодно сказала Эш. – И, кстати, заберите кто-нибудь у него посох! Он слишком силен, чтобы даже и в таком состоянии иметь под рукой оружие, – вдруг да изловчится его задействовать!
Волшебные существа переглянулись. Приближаться к пасечнику явно никому из них не хотелось, в том числе и домовому, вопреки его недавним угрозам. Но Дымша все же сделал над собой усилие и поднялся на крыльцо. Очень осторожно, стараясь не прикоснуться к самому старику, вынул из его руки посох, облегченно выдохнул, спустился торопливо и пристроил магическое оружие подальше от хозяина – прислонив к дереву с обратной от крыльца стороны, так, чтобы тот и видеть его не мог.
И все снова посмотрели на Эш, безмолвно и единодушно уступив ей роль командира.
– Так, – деловито заговорила она, – тем из нас, кто магией не владеет, лучше подождать пока где-нибудь в сторонке… ну хоть за столом посидеть. Прошу вас, ваше высочество.
Принц подчинился, Стас и девушки тоже покорно расселись вокруг стола. После чего она продолжила, обращаясь к своему волшебному войску:
– А нам лучше разделиться. Кто-то ищет, кто-то сторожит – вдруг этот ваш злодей первым решит напасть? Думаю, с поиском вы вполне справитесь втроем. А я покараулю. Согласны?
Феи кивнули, а домовой сказал:
– Я это… в поиске не больно силен…
– Тогда тоже карауль. Я – землю, а ты – небо, идет?
– Идет!
– Так, – повторила Эш. – Все мы здесь, пасечник тоже здесь. Юницию, если она и впрямь сидит в серебряной клетке, разглядеть будет невозможно. Значит, во всем остальном саду, кроме этого участка, должно быть всего одно живое излучение. И, думаю, обнаружить его будет не слишком трудно. Единственная защита, которая могла бы сделать охотника полностью невидимым, не позволит колдовать ему самому, поэтому он вряд ли ею воспользуется. Надеюсь… Ладно! Начнем, а там видно будет. Готовы?
– Два, – робко сказала Мирабель.
– Что «два»?