, перед глазами вспыхнул ослепительный синий свет… и того, что произошло дальше, он и сам не ожидал и никоим образом не предвидел.
А произошло следующее.
В ухо Насте то ли крякнули, то ли охнули.
И железная хватка, ее державшая, вдруг ослабла.
Мохнатая лапа соскользнула с живота, отпуская. Что-то стукнуло оземь – нож, наверное, выпавший из другой лапы, судя по тому, что и холода у горла не стало…
И не раздумывая она рванулась прочь, к Стасу, и в тот же миг оказалась в его объятиях.
Волшебное свечение угасло, псы-волки пропали… Стас прижал ее к себе с такой силой, что она чуть не задохнулась, тут же отстранил, бормоча:
– Господи, как я испугался… потерять тебя… только успев найти! – и, поцеловав наскоро, попытался задвинуть себе за спину.
Смотрел он при этом – весьма недобро – туда, где должен был стоять внезапно сбрендивший голем Мики… или не Мики?!
Настя обернулась, тоже глянула туда и увидела, что вместо голема перед дверью лежит какой-то человек.
Вроде бы в обмороке. С закрытыми глазами, во всяком случае. И что возле него уже хлопочет, стоя на коленях, Матвей – одной рукой проверяет пульс, а другою водит над грудью.
На земле неподалеку что-то блеснуло холодно – нож, действительно… и Настя вздрогнула. Хотела было спрятать лицо на груди у Стаса, но тут к Матвею подошла чародейка и спросила мрачно:
– Что с ним?
– Да… похоже, инфаркт! – с удивлением ответил тот, не прерывая своего занятия. – Интересно, с чего бы?
– Умер?
– Нет, живой. Но состояние очень тяжелое.
– Хорошо, – бессердечно молвила Эш. – Значит, пока безвреден.
– Да, и надолго… Но кое-что я уже успел сделать, так что выживет. И перед судом предстанет, это точно!
Теперь к ним решились подойти и все остальные, выстроились кругом, разглядывая поверженного. И домовой сообщил:
– Это он, охотник!
– Кто бы сомневался, – пробормотала Вирина. – Инфаркт, говорите? Ну, это со страху, не иначе. Хотя никогда бы не подумала, что маг может до такой степени бояться… собак!
Она дернула за руку Мирабель.
И обе феи вдруг повернулись к Стасу, отвесили ему легкий почтительный поклон и сказали хором:
– Спасибо, кавалер!
– Да! – сказал и Дымша, тоже с поклоном. – Спасибо, очень ты вовремя!
Стас только молча кивнул. Снова притянул к себе Настю, но она высвободилась и заглянула ему в лицо.
– Ты это сделал все-таки?…
– Ну. Очень испугался, говорю же.
Матвей глянул на него искоса.
– Все бы так пугались! – сказал. – Ну что, не было бы счастья, да несчастье помогло? Полегчало тебе? Убедился, что никакое ты не чудовище?
Стас снова кивнул.
– А кто? – с непривычной робостью в голосе спросила Соня. – И разве это собаки были?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Я их не разглядел. Не смотрел на них. Только чувствовал… как продолжение себя. Словно у меня появились вдруг еще две руки. Защита. Оружие…
Матвей завершил свои манипуляции над охотником и поднялся на ноги.
– Волки, волки это были, – сказал. – Полярные. Только покрупнее, конечно, разика этак в три… Но могли явиться и собаки, я думаю, в другой какой-то ситуации, менее страшной. Кого понадобилось, того и вызвал бы, верно?
– Похоже на то, – согласился Стас.
Что-то в нем изменилось – заметила вдруг Настя. Взгляд стал другим, более уверенным… или выраженье лица? Исчезло что-то или, наоборот, появилось? Так, с ходу, и не понять. Но если он и раньше производил впечатление человека не заурядного, наделенного в полной мере, что бы он о себе ни думал, и мужеством и силой, то теперь… Сразу было видно – стена. Каменная. Воин. Рожденный повелевать…
Но тут он улыбнулся ей и стал прежним – способным смущаться и краснеть.
– Рад, однако, что не убил его, – сказал тихо, – пусть даже и нечаянно. Одним страхом…
– Да, – сказала Настя. – И я рада.
– Не знаю, как дальше дело пойдет, но думается мне, что справлюсь…
– Конечно, справишься!
– А то! – подхватила Соня, придя в себя.
И затараторила:
– Ох, ну ты и даешь, брат! Я прямо обомлела вся… со спины вас только видела, и то все поджилки затряслись, а представляю, каково этому было – в глаза смотреть! – махнула в сторону охотника. – Так что инфаркт его меня нисколько не удивляет! А кстати, как он пролез-то сюда? Что-то я совершенно не поняла!
Матвей насупился.
– Да ясно на самом деле… Я же по дороге оставил Мики чинить фонтан. А вернулся к нам, стало быть, уже не он. Черт, и проверить в голову не пришло!
Взглянул на големов.
– Эй, Робин, Рики, сгоняйте-ка к тому фонтану, найдите Мики! Наверняка этот гад его разбил… Как найдете – снесите в мастерскую, поправим дело. Завтра, наверное. Сегодня не до этого будет!
Оба голема поспешили прочь, а он снова повернулся к охотнику.
– Так, – сказал, – пора, однако, за дело. Помощь ему все-таки нужна, причем срочная. Сейчас сниму экран, тихонечко перенесем его в дом…
– Подожди! – всполошилась вдруг Мирабель. – Сними сначала с него рюкзак! Вот же, чуть про Юницию не забыли, головы дырявые!
– Ох, – спохватился и Матвей, – точно! Эш, помоги, пожалуйста. Подними его слегка, аккуратненько, так, чтобы не тряхнуть…
Чародейка сделала пасс рукой.
Тело охотника медленно поднялось вверх, словно лежа на какой-то плоской невидимой опоре, зависло в полуметре от земли, и Матвей, опустившись на колени, осторожно стащил с него рюкзак.
Открыл, пошарил внутри, достал по очереди три маленькие серебряные клетки, заглянул в каждую.
– Есть, – сказал с облегчением, – вот она! – Подергал дверцу. – Зачарована. Эх, возись еще теперь, чтобы открыть…
– Стас умеет, – подсказал домовой. – Всего-то и надобно что гвоздь. Железный! – И опять взглянул на своего спасителя с почтением во взоре.
А тот слегка растерялся.
– Так нет у меня гвоздя! Там оставил…
– Ну, это не проблема, – вздохнул Матвей. Щелкнул пальцами, в глубине сиреневых кустов что-то скрипнуло. Из гущи листьев вылетел и опустился ему в руку, описав в воздухе дугу, ржавый и кривой гвоздь – выдернутый, надо думать, силой магии из забора.
– Держи! – Матвей передал его Стасу вместе с клеткой.
И только тот начал раздвигать прутья, как в едва успевший образоваться просвет вырвался наружу стремительный серый вихрь.
Который, приземлившись, обернулся Юницией.
– Ой, лишенько! – тут же заголосила она. – Ой, горюшко! Все прозевала, ничего не видела, что тут было!.. Где он, мерзавец этот? Дайте мне его хоть ногами попинать, если не придушить!
Нашла взглядом висевшего в воздухе охотника, уставилась на него кровожадно, вытянула руки, скрючила пальцы…
Но Матвей заслонил его собой.
– Эй, эй, полегче, сударыня! Он и так уже изрядно наказан! И сегодня же отправится в госпиталь при Волшебной Страже, а уж там с ним основательно разберутся. И вылечат и за все грехи спросят, не сомневайся!
Юниция, сердито отбиваясь от подружек, которые успели обхватить ее с двух сторон и начать тискать, зафыркала:
– Лечить его!.. Лучше бы добили! Ведь у него наверняка еще пленники остались, вот все разом и освободились бы!
– Разберутся, – тверже повторил Матвей, – не волнуйся…
– Ой, батюшки! – завопил вдруг и домовой. – Тоже чуть не забыл! Матвеюшка, ты это, того… прежде чем Страже его сдавать, обыщи заразу – чем он там берет нашего брата? Что за штуковина у него такая, которая луч пускает… ох, и страшный луч! А то ведь в стражниках-то только наши и служат, и как бы он чего не натворил с ними, коли ненароком в себя придет!
Матвей резко развернулся к охотнику.
Но чародейка его опередила. Не дожидаясь указаний, уже взяла дело в свои умелые руки – принялась водить ими над висящим в воздухе телом, от макушки до пяток и обратно, задерживаясь в некоторых местах. И вскоре сказала:
– Ну, в карманах у него много чего лежит, но это ерунда, обычный магический набор. А вот браслет… – Взялась за металлический ободок на руке охотника, повернула его туда-сюда. – Камень очень сильный. И незнакомый. На черный хрусталь похож, но слоистый, вроде оникса… никогда такого не видела. Снять его?
– Сними, – кивнул Матвей. – И давай сюда, потом погляжу. Из карманов тоже все вынь, на всякий случай, и начнем-ка мы с тобой уже экран разбирать да переносить парня, а то как бы в самом деле концы не отдал! Так, – обратился он к остальным, – посидите-ка в сторонке пока, подождите еще немного…
* * *
Феи огляделись, наскоро превратили кресла-качалки, занимавшие все-таки многовато места в тесном дворе, в нужное количество табуреток. И только все расселись вокруг стола, как раздосадованная Юниция потребовала, чтобы ей немедленно рассказали, что тут без нее было – с того момента, как она угодила в плен, и до конца, до ее освобождения.
Вышло так, однако, что с конца начали – потому, видно, что все еще находились под немалым впечатлением от преображения Стаса. И феи, а с ними Соня, затрещали наперебой, пересказывая случившееся со всеми подробностями, и даже о том упомянуть не забыли, как он опасался поначалу своего дара! – так что Насте оставалось дивиться только, откуда они об этом узнали. Подслушивали, не иначе…
И, когда дошли до появления полярных волков, фея Озорства разинула рот.
А потом хлопнула себя по лбу.
И ошалело уставилась на Стаса.
– Батюшки, – сказала, – а ведь я… знаю твоего отца! Вот дура-то… сразу ведь про северных эльфов вспомнила, как увидела тебя, там, в кафе! И ты ведь даже похож на него! То-то зацепило меня тогда…
– Кто он, кто? – затеребили ее остальные феи. – А мы его знаем?
– Знаете, если в Исландии бывали!
– Нет, не случалось…
– Так давайте слетаем, и увидите! Одно лицо, точно вам говорю! Но мне и в голову не пришло… да и кто бы подумал, в самом деле, что в какой-то кафешке среди Питера может вдруг сидеть его сын?!
Стас слегка напрягся.
– И кто же он такой?