Все притихли, Юниция помедлила немного, наслаждаясь общим вниманием. И сказала не без торжественности:
– Дитэль. Хозяин Снежной Стаи. Повелитель ветра и вьюг.
– Эльф?
– Ну да! И никакие не волки это были, а собаки из его свиты, Снежные Псы! Эх… прокатил он меня разок на них, то-то весело было, хоть и жутковато!
Все опять притихли, пытаясь, видимо, представить себе, каково это – прокатиться на тех грозных созданиях, что явились на помощь Стасу.
И через некоторое время Соня почтительно спросила:
– А этот Дитэль – он вроде Снежной королевы, что ли? Снежный король?
– Нет, – Юниция слегка удивилась. – Какой король? Нет у северян короля!
– Но ты же сказала – повелитель, свита…
– А! Ну, это я имела в виду, что он ветрами повелевает. И существами всякими, которые из снега творит. Может как начать, так и остановить вьюгу. Да хоть и ураган… это, знаешь, не каждому дано! А у него дар такой!
– Поня-ятно, – протянула Соня.
И подмигнула Стасу.
– Ничего себе папенька?
Тот улыбнулся.
– Да, пожалуй, и ничего…
– Ой, надо же рассказать ему о тебе! – подпрыгнула Юниция. – Да и познакомить вас! Вот он обрадуется!
Стас поднял бровь.
– Обрадуется, думаешь?
– Не думаю, а знаю! Да он от счастья с ума сойдет! Сын – вдруг, откуда ни возьмись!
– Ну, не совсем «вдруг» на самом деле… И, между прочим, не мешало бы спросить у него сначала, был ли он вообще знаком с моей матерью…
– Спрошу, конечно! Но не сомневаюсь, что был. И ты не сомневайся – обрадуется! Ведь дети у нас – большая редкость. Мы бессмертные, нас сама природа ограничивает, чтобы перенаселения не случалось, даже при союзах со смертными, как в твоем случае. И поэтому рождение каждого ребенка – чудо! В Квейтакке нашей, к примеру, во всех ее обитаемых измерениях, а их с полсотни, на минуточку, и то детки наперечет, хорошо, если хотя бы тысяча наберется – тех, кто еще совершеннолетия не достиг!
– Ну, я уже не совсем детка… – усмехнулся Стас.
– Тем более! – воодушевилась Юниция. – Большой, разумный уже! Представляешь, как ему будет интересно? – узнать тебя, подружиться, дары твои разведать, научить ими пользоваться… ты же наш наполовину, поэтому от рождения должен много чего уметь, не только собаками командовать да игрушки передвигать!
Стас кивнул.
– А вот обучение не помешает, конечно.
– Решено! Сегодня же вызову его в Питер. Да хоть сейчас!
– Нет, сейчас не надо. Давай-ка ты завтра это сделаешь. Когда я немного в себя приду…
– Хорошо, завтра вызову!
Юниция, крайне собой довольная, повернулась в сторону двери. И все остальные посмотрели туда же.
Экран был уже, видимо, снят, потому что Эш с Матвеем приступили к транспортировке охотника, по-прежнему пребывавшего без сознания, в дом – не прикасаясь к нему, а осторожно, с помощью пассов, разворачивая его в воздухе так, чтобы прошел в дверной проем, не зацепив косяков.
Вскоре они исчезли внутри, все трое, и еще через несколько минут во двор выглянула Эш.
– Заходите, – позвала, – можно! Да поскорее, Матвею надо вам кое-что сказать…
* * *
Матвея вместе с охотником они нашли в спальне.
Пациент был уложен на кровать, чудо-доктор снова водил руками над его грудью. И хмурился.
И, как только все вошли, сообщил:
– Ребятки, помощь надо вызывать срочно, у меня ни медикаментов, ни приборов нету для таких случаев… А поскольку и Стража и врачи явятся ровно через секунду после вызова, то кое-кому отсюда лучше немедленно уйти. Проблема в том, что открытые контакты стихиалей с обычными людьми строго запрещены, поэтому последних здесь не должны видеть – чтобы избавить от неприятностей первых. Феи и домовой останутся, конечно, – как пострадавшие и свидетели, стражникам мы скажем, что они пришли меня навестить, а за ними в сад пробрался охотник… ну, и так далее. Об остальных же попросту умолчим. И прошу вас, извините, на выход!
Он прервал ненадолго свое занятие, взглянул на Соню, улыбнулся ей.
– Спасительница, телефон оставишь, надеюсь? Я тебя, конечно, и так найду, но к чему лишние труды?
Та зарделась.
– Оставлю…
– Крестная, проводи! – попросил Матвей. – Стас, Настенька, Сонечка – до скорого! Ваше высочество, Эш… вы могли бы задержаться, наверное, с вас спросу нет, как с пациента и сопровождающей, но опять же – зачем нам лишние объяснения со Стражей? Так что – удачи вам, до свидания! Всякое на свете бывает, может, и впрямь увидимся…
Пока принц с чародейкой снова его благодарили, пока сердечно прощались потом со всеми остальными в прихожей, возле закутка с проходами в иные миры, – причем Эш в кои-то веки улыбалась и выглядела не рысенком, а вполне приятной и способной на нормальные человеческие чувства девушкой, – Настя кое о чем вспомнила наконец.
И, перед тем как двинуться к выходу самой, грустно заглянула в гостиную, где так и стояли до сих пор не распакованные коробки с ее пожитками.
– Простите, – сказала она фее Мирабель, – но вещи мне пока забрать некуда. Да и некогда сейчас, наверно, с ними возиться?
– Ох, и правда! – Та схватилась за пучок на затылке, попыталась в нем почесать, уронила парочку шпилек. – Как же быть? Ой, деточка, мы так виноваты перед тобой!
– Ничего страшного, завтра заберем, – вмешался Стас. – Идти тебе, как я понимаю, тоже некуда? Вот и славно, у меня в квартире места полно! Поехали, все остальное по дороге обсудим!
…Да, он изменился – поняла Настя.
Приказывает, понимаешь ли, не спросясь!..
* * *
…Чувствовал он себя просто великолепно.
От недомогания последних дней не осталось и следа, хотелось петь и летать… или хотя бы подпрыгивать на месте – словно по жилам теперь струилось вместо крови что-то веселящее и игривое, подозрительно смахивающее на шампанское. Мир был прекрасен, жизнь улыбалась. Никаких страхов и тревог… и Настя рядом – живая, невредимая! И это главное.
А обо всем прочем можно подумать и завтра…
– Вы меня на Петроградку подкинете? – спросила Соня, когда они, выйдя наконец из квартиры, направились к машине, оставленной им во дворе накануне.
– Подкинем, конечно! – ответил Стас, вынимая из кармана ключи.
– Вот спасибо! Надеюсь, я вам не помешаю?
– Чем? – удивился он.
– Ну, вам же поговорить надо, обсудить много чего, Настин переезд, в частности… Впрочем, ладно, еще успеете! А ты, кстати, как – навсегда ее к себе берешь или на время?
– Соня! – сердито сказала Настя.
– Что – Соня? Имею я право знать, как твоя лучшая подруга?
И Стас вдруг растерялся. И сердце, навек забывшее, казалось, все страхи, неожиданно очутилось в пятках.
Про себя-то он точно знал, что берет ее навсегда, на радость и на горе, и на все, что им готовит судьба.
Вот только спросить забыл – хочет ли этого она…
– Ну, что молчишь? – надавила неугомонная Соня.
Они остановились перед машиной, припаркованной у газона. И Настя, словно потеряв к разговору всяческий интерес, принялась старательно разглядывать Чинку, задравшего лапу на ближний кустик.
– Ну… – начал неловко Стас.
Настя перевела взгляд на дальний кустик.
Такой внимательный взгляд, что только дурак не сообразил бы… а он был все-таки не дурак, и новая, веселая кровь мгновенно пронеслась по жилам девятым валом и вернула сердце на место.
– Ну, – повторил Стас и улыбнулся, – я… злодея вроде как победил. Я тебя освободил. И теперь, душа-девица…
– Хочет на тебе жениться! Йес! – победно вскрикнула Соня.
А Настя удивленно подняла брови.
– Муха-Цокотуха? – спросила у далекого кустика. – Хм… что-то новенькое. Но хоть не Василиса Премудрая, и на том спасибо!
Стас слегка опешил.
– Я не понял, – сказал осторожно, – это да или нет?
Она тоже улыбнулась наконец. Посмотрела на него.
– Догадайся!..
Глава 30
Сделать то, что собиралась – то есть познакомить Стаса с отцом, – Юниция смогла только вечером следующего дня.
До этого и она и ее подруги были слишком заняты, помогая Страже. Сперва сами отвечали на многочисленные вопросы, потом, когда мага-охотника привели наконец усилиями докторов в чувство и можно стало его допрашивать, приняли и в этом активное участие – очень уж их волновала судьба возможных оставшихся у него пленников!
Маг в состоянии был плачевном – постоянно вздрагивал, хныкал, испуганно озирался по сторонам и просил прощения неведомо у кого. И без малейших колебаний сдал адреса всех коллекционеров, с которыми имел дело, а также умудрился вспомнить и сообщить точное количество проданной им добычи.
Оказалось оно немаленьким, и работы стражникам, которые не мешкая отправились по названным адресам, хватило. А феи, разумеется, увязались за ними, желая своими глазами видеть освобождение несчастных…
Всего, правда, Юниция так и не увидела, потому что кое-кто из коллекционеров дверь посетителям не открыл и на телефонный звонок не отозвался. Вламываться к ним в дома стражники права не имели, но оставили на дверях грозные предупреждения в виде магических печатей, и позднее укрывавшиеся все же отзвонились и изъявили готовность их впустить – к сожалению, уже в самом конце дня, когда Юниция наконец вспомнила и о своем собственном деле. И пришлось ей предоставить Страже справляться дальше без нее, под присмотром только Мирабель и Вирины…
А она поспешила связаться телепатически с эльфом Дитэлем, сообщила ему о сыне и попросила наведаться.
Тот мешкать не стал – явился в Питер уже через секунду, и они вдвоем отправились к Стасу, и далее все произошло именно так, как она предсказывала.
Эльф был несказанно рад своему внезапно нашедшемуся сыну. И плакал, узнав о том, что матери его давно нет в живых, ибо он и в самом деле ее любил…
Ей он сразу признался, кто он такой, в первый же вечер, как они встретились – на берегу Невы, во время фейерверка, устроенного в честь какого-то человеческого праздника (какого именно, Дитэль, увы, забыл). И, чтобы она поверила ему, тогда же перенес ее ненадолго к себе домой, где развлек собственным снежным фейерверком и катанием под облаками в санях, запряженных волшебными собаками… Ее ничто не напугало и не смутил