Сиренью между тем пахло одуряюще. Одурманивающе. Поэтому, наверное, первый шаг навстречу этому аромату Стас сделал все-таки почти без опаски.
И даже испытал на миг неожиданное, но острое чувство… освобождения – словно птица, вылетевшая из клетки. Правда, сразу же одернул себя и, наскоро осмотревшись, отодвинулся от порога, чтобы дать выйти остальным.
За дверью оказался всего лишь маленький дворик. Огороженный по периметру вместо забора высокими, пышными кустами цветущей сирени.
Довольно симпатичный дворик и совершенно, на первый взгляд, обыкновенный. Вполне земной, если не считать его местонахождения… Заходящее солнце уже скрывалось за кустами, но света еще хватало, чтобы разглядеть все в подробностях. Три яблоньки по правую руку, перед ними клумба с какими-то пестрыми цветами. По левую – круглый стол, несколько табуреток вокруг него и ротанговое кресло-качалка поодаль. Там же – простенький мангал под навесом возле фонарного столба, увитого диким виноградом. И все.
А больше в этом дворике ничего и не поместилось бы. Решив позагорать, к примеру, подстилку можно было бы разложить только на дорожке. Которая вела прямо через двор к ветхой деревянной калитке, едва заметной среди сиреневых кустов, давно не стриженных и так разросшихся, что если калитку еще можно было разглядеть, то местность за нею – уже никак.
Скромно. Уютно. Изрядно запущенно – все покрыто пылью и усеяно прошлогодней, а, возможно, и за целых три года скопившейся палой листвой. И совершенно ясно, что прятаться тут негде. Даже колдуну.
Разве что стоять на самом виду, прикинувшись табуреткой…
Стас усмехнулся, но тут же и нахмурился. Кажется, в колдовство уже пора было начинать верить, как и в существование крестных фей… однако даже мысль об этом по-прежнему лишь усугубляла его тревогу.
Снова посмотрев на калитку – что-то там за нею скрывается?… – он хотел уже повернуться к принцу Гойдо, чтобы предложить вылазку, когда заметил наконец кое-что не слишком обыкновенное.
Три яблоньки. Одна – в цвету. Другая – в спелых краснобоких яблоках. Третья – в осенней желтизне, полуоблетевшая…
И цветущая сирень – все до единого куста.
Какое же в этом дворике время года?!
Он потрясенно взглянул на остальных. Видят ли они?…
Принц Гойдо, похоже, видел. Приподняв брови, он смотрел то на сирень, то на яблоки с веселым недоумением. Но и только, словно насмотрелся уже в своей жизни всякого.
Его телохранительница стояла вовсе с закрытыми глазами. И активно принюхивалась. Явно не к сирени, потому что наслаждения унюханным на ее лице не отражалось, одна сосредоточенность. Что ж, чародейку, возможно, смешением весны с осенью и не удивить…
Толстушка Соня озиралась по сторонам с откровенно ошарашенным видом, но сказать наверняка, что именно ее так поразило, странности дворика или само его наличие за дверью кладовки, было трудно. А Настя…
Эта потрясающая девушка оставалась верна себе. Хранила спокойствие и достоинство. Яблоньки рассматривала со сдержанной, лишь самую чуточку удивленной улыбкой… Царевна-лебедь! – пришло вдруг Стасу в голову, и, заглядевшись на нее, он ненадолго позабыл, где и по какой причине находится. И чем дольше глядел, тем больше «царственного» и «лебединого» видел.
Красота, осанка. Манера двигаться – плавно, без суеты. Невозмутимость и сдержанность во всем, как в проявлении чувств, так и в разговоре. Да, высказываться она не спешила. Но все, что говорила, оказывалось к делу и к месту…
«Царевна-лебедь» тем временем неторопливо подплыла к клумбе, присела возле нее на корточки. Ласкающим движением коснулась цветка, потрогала землю, покачала головой. Выпрямилась и обвела дворик ищущим взглядом.
Лейку высматривает?…
Тут он опомнился наконец и отвернулся – пока она не заметила, что на нее таращатся.
В этот миг телохранительница принца открыла глаза.
И строгим голосом заявила:
– Здесь все пропитано чарами! Даже земля, на которой мы стоим! Хозяин – очень сильный маг. Поэтому прошу всех никуда ни шагу не делать, пока я не проверю, нет ли ловушки!
– Ловушки? – Стас напрягся. Тревога, затаившаяся было, снова кольнула сердце. – Эти чары опасны?
– Не все, – ответила ведьмочка. – Здесь, во дворе, во всяком случае, опасности я не вижу. Но если маг не хочет, чтобы его нашли, значит, каверзы точно будут. И лучше поостеречься!
Стас бросил взгляд на калитку – единственный выход из двора.
Эш поняла его без слов, кивнула:
– Сейчас проверю.
Подошла к калитке, отворила ее – не без труда, поскольку мешали разросшиеся кусты, но когда Стас с принцем попытались помочь, Эш бесцеремонно их отогнала. Выбралась наружу, постояла там немного и махнула рукой:
– Можно!
* * *
За калиткой оказалась квадратная зеленая лужайка.
Газон, точнее говоря, по которому, судя по состоянию травы, совсем недавно кто-то прошелся с газонокосилкой… Довольно просторный, метров сорок на сорок. Полого уходящий вверх. Обнесенный необычно высокой, почти трехметровой металлической решеткой с тремя ажурными воротцами в виде узких арок.
К воротцам этим вели от калитки, соответственно, три тропинки – прямо, налево и направо.
Только камня посередине и не хватает, слегка разочарованно подумала Настя, с надписью: «Налево пойдешь…» и так далее. Поскольку иного назначения у этого газона, кроме как изображать собою распутье, кажется, не имелось. И чудесами здесь не пахло, в отличие от дворика, где, конечно, трудно было не заметить яблонь, живущих каждая в своем времени года…
Ограду снизу доверху густо оплетал плющ, за которым, как и за сиренью во дворе, окрестности разглядеть было невозможно. Но опасности Эш и тут не учуяла, поэтому позволила всем спокойно разбрестись по газону и выглянуть по очереди, не выходя, через каждые воротца наружу.
За теми, что находились слева, тропинка круто ныряла под гору и выводила в регулярный сад, разбитый в низине. С аккуратно выстриженными в виде самых разных геометрических фигур зелеными и бордово-красными деревьями и кустами, с овальным прудом посередине и пышными миксбордерами вокруг него, с идеально прямыми, как и положено в подобных садах, дорожками.
Был он невелик и со всех сторон окружен грядой живописных серых скал. В одном месте скалы расступались, образуя узкий проход, в который сад втекал, как ручей, а потом то ли за поворотом исчезал, то ли где-то там и заканчивался – издалека, откуда смотрела Настя, этого было не разглядеть. Как и того, что за цветы высажены на клумбах.
Но в целом все казалось… довольно обыкновенным. Опять-таки ничего чудесного и фантастического, если не считать, конечно, самого расположения всех этих посадок и скал – в кладовке… Впрочем, регулярные сады Настя никогда особенно не любила, за чрезмерную ухоженность, слишком уж, на ее взгляд, противоречащую природе.
Зато за воротцами, расположенными прямо, напротив калитки, обнаружилось кое-что поинтереснее. Возможно, пейзажный сад. Хотя многого увидеть и здесь не удалось – тропинка буквально через несколько метров упиралась в каменную лестницу, ведущую, наоборот, в гору, на травянистом склоне которой росли неровными островками и по-весеннему весело цвели какие-то незнакомые кусты. Похожие на елочки, только перевернутые – узкие у корня, разлапистые в кроне. Стрижкой не обезображенные и очень приятно пахнущие.
Лестница с поросшими мхом, выщербленными ступенями выглядела очень старой, ужасно романтичной и так и звала подняться, обещая наверху что-то не менее привлекательное. Но выйти к ней за ограду телохранительница Гойдо не разрешила. А все остальное обозримое пространство там занимал горный склон.
За аркой же с правой стороны вольготно раскинулся дикий лес.
Самый что ни на есть обычный, лиственный, которого рука человека – мага тем более – как будто и вовсе не касалась. Судя по бурой жухлой траве и почти облетевшим осинам и березам, там царила поздняя осень. Сгущались сумерки и шел дождь.
Смотреть, в общем, было не на что…
Настя поежилась, отвернулась от сей унылой картины, взглянула на ясное, вечереющее небо у себя над головой. Потом уступила место в воротцах непривычно молчаливой Соне и пошла обратно к калитке, по пути выискивая глазами Стаса.
То есть Чинку, конечно!.. – который не отходил от него ни на шаг. А если отходил, то тут же возвращался, словно выполняя неслышную команду «к ноге». И даже, кажется, не сделал за все это время ни одной попытки выскочить за ворота. Вот и теперь смирно стоял с ним рядышком, только уши подергивались, покуда Стас разглядывал регулярный сад с левой стороны.
Настя строго-настрого велела себе не забыть захватить шлейку – утром, перед выходом на поиски. Сколько можно, в самом деле, досаждать человеку своей собакой?…
Вслед за ней к калитке поспешила подойти Соня – с глуповатой улыбкой на лице, с блуждающим взором.
И протянула мечтательно:
– Приснится же… Вот нарассказываю тебе утром, когда проснусь!
Настя вздохнула.
– Проснись сейчас, – посоветовала. – Ущипнуть тебя?
– Сама уже щипала. Три раза.
– И что?
– Больно. Но все равно не верю!
Тут к ним подтянулись и остальные, и Стас, хмурый и озабоченный, сказал:
– Все насмотрелись? Идем обратно. Попробуем хоть как-то подготовиться, потому что гулять нам тут и гулять – хорошо, если не неделю!
– Неделю? – ахнула Соня. – Но погоди… как это…
Он пожал плечами.
– А так. Сама не видела разве? Здесь не сад, здесь черт знает что! Справа – и вовсе лес!
– Но я не могу неделю!.. у меня дети, бабушка с дедушкой… то есть мама с папой! – запаниковала вдруг Соня, словно позабыв, что всего минуту назад считала все происходящее сном.
– Вернемся в дом, – ответил Стас, – позвони им и предупреди. Ничего другого не остается. Только правду не говори, конечно, придумай что-нибудь. Вроде срочной командировки.
– Какой командировки?! Я парикмахер! Причем в отпуске!
– Значит, курсы повышения квалификации. Тоже срочные, и в другом городе.