а о Моисее, который вывел детей Израилевых из Египта. Эта сцена меня поразила до глубины души.
Эдвард пристально смотрел на девушку. Теперь он почти не сомневался: Виктория Фарради и загадочная незнакомка Рея Кортни – одно и то же лицо.
– Прежде я никогда не задумывалась о рабстве, – снова заговорила Виктория. – Считала, что рабство – в порядке вещей. Но последнее время я начала в этом сомневаться.
– Для своего юного возраста вы очень разумная девушка, мисс Фарради.
– Почему вы постоянно говорите о моей молодости? – спросила Виктория с некоторым раздражением.
– Вам не нравится, что я напоминаю об этом?
– Если бы не война, я уже была бы женой, а может, и матерью, – заявила Виктория. – Многие мои подруги уже замужем.
– Возможно, я ошибался, – с серьезнейшим видом проговорил Эдвард, и девушке показалось, что он насмехается над ней. – Мисс Фарради, не могли бы вы поподробнее рассказать о лагере янки?
Она кивнула.
– Знаете, сначала я очень удивилась… Янки тащили за собой целую армию прибившегося к ним сброда. Но ведь всех их надо было кормить… Потом Бодайн объяснил мне, что они сами добывали себе пропитание – грабили поля и особняки.
– Бодайн был в лагере вместе с вами?
– Нет, я была одна.
Эдвард решил, что было бы неблагоразумно продолжать расспросы, и с улыбкой сказал:
– Расскажите о ваших духовных изысканиях, мисс Фарради.
– Возьмем, к примеру, ваших работников, мистер Ганновер. Я никогда не видела, чтобы рабы относились к моему отцу с таким же почтением.
– Может, вы немного превращаетесь в янки, мисс Фарради? – усмехнулся молодой человек.
– Не смейте даже думать об этом! Лучше скажите… Откуда течет этот ручей?
– Сейчас покажу. Пойдемте.
Они перешли на другую сторону ручья и зашагали по дорожке, вымощенной красным кирпичом. Вдоль дорожки были установлены факелы, освещавшие им путь.
Вскоре девушка услышала журчание воды, а затем увидела фонтан в виде греческой богини. Богиня, стоявшая на высоком постаменте, держала в руках кувшин, из которого и выливалась вода.
– О, мистер Ганновер, у меня нет слов, чтобы описать ваш замечательный дом! – в восторге воскликнула девушка. – Скажите, кто разбил этот сад?
– Мой отец. Этот сад в точности повторяет сад его дома в Англии – там он жил в детстве.
– Я видела подобные сады в Англии, – сказала девушка.
– Вы бывали в Англии? – удивился молодой человек.
– Да. Однажды отец взял меня с собой, – ответила Виктория. – Значит, ваш отец был англичанин, а мать – испанка.
– Верно, – подтвердил Эдвард. – Довольно странное сочетание… От отца я унаследовал холодный и расчетливый ум, а от матери – горячую испанскую кровь.
– Похоже, что в большинстве случаев преобладают материнские черты, не так ли, мистер Ганновер? – Виктория внимательно посмотрела на молодого человека.
Он весело рассмеялся.
– Вероятно, вы правы, мисс Фарради. И в данный момент моя испанская кровь утверждает, что вы удивительно хороши собой.
– Вы очень любезны, мистер Ганновер. Спасибо, что показали ваш восхитительный сад.
– Это доставило мне удовольствие. – Молодой человек галантно поклонился. – Вернемся к гостям?
Девушка кивнула, и они снова зашагали по дорожке. Эдвард собирался сказать Виктории, что служил в армии северян, но потом решил, что выбрал не самое подходящее время. Он расскажет об этом позже. Он был уверен, что сумеет объяснить свой поступок.
Остановившись у куста, с которого он недавно сорвал для девушки цветок, Эдвард спросил:
– Вы позволите мне называть вас Викторией?
– Поскольку мы соседи, в этом не будет ничего предосудительного.
– А вы будете называть меня Эдвардом?
– Да, если вам угодно.
– Я очень хочу этого, Виктория. Знаете, когда мы встретились, мы начали не с той ноги, если можно так выразиться. Давайте забудем прошлое и начнем все сначала.
– У вас при нашей первой встрече сложилось обо мне неверное представление. И я также была о вас не лучшего мнения.
– А сейчас? – Он заглянул в глубину ее глаз. – Что вы чувствуете сейчас?
У Виктории перехватило дыхание.
– Я чувствую… Я, вероятно, ошибалась. Бабушка очень хорошо о вас отзывается, и я доверяю ей.
Эдвард рассмеялся.
– Вы умеете сбивать с мужчин спесь. Но делаете это так, что на вас невозможно обижаться.
– Но я действительно не хотела вас обидеть, – пробормотала девушка. – А если я все-таки вас обидела…
– Нет-нет, нисколько. Но вы меня пленили, Виктория. – Он снова заглянул ей в глаза. – Произнеси мое имя, Виктория. Хочу услышать, как оно звучит в твоих устах.
Девушка покраснела и потупилась. Эдвард взял ее за плечи и сказал:
– Говори же, я жду.
Виктория чувствовала, что у нее подгибаются колени. Собравшись с духом, она прошептала:
– Эдвард…
Он провел ладонью по ее щеке, и от этого прикосновения Виктория затрепетала.
– Вот видишь? – улыбнулся Эдвард. – Оказалось, это совсем не трудно, правда? – Виктория кивнула; она не могла вымолвить ни слова. – Идем. – Эдвард увлек девушку за собой. – Твоя бабушка, наверное, уже волнуется.
Матушка действительно беспокоилась; она давно уже поглядывала по сторонам. Было совершенно очевидно, что Эдвард Ганновер неравнодушен к ее внучке, и это вызывало тревогу – ведь Виктория была еще очень юной и неопытной. Эллис надеялась, что Эдвард не вскружит ее внучке голову, но все же дала себе слово, что отныне будет предельно бдительна.
Молодые люди наконец-то вернулись, и Матушка тут же заявила, что уже поздно и им с Викторией пора домой. Эдвард решил, что сам отвезет женщин. Он знал, что фиеста продлится до рассвета, хотя кое-кто из мексиканцев уже и так выпил достаточно.
Карлос тоже едва держался на ногах. Он подошел к ним покачиваясь и с улыбкой пробормотал:
– Я рассказал отцу, как мы в Джорджии спустили штаны с Джонни Ребса.
Эдвард бросил на Карлоса свирепый взгляд и тут же краем глаза заметил, что Виктория побледнела.
– Наш сеньор Эдвард, – продолжал Карлос, – был у генерала Шермана правой рукой, вот так-то. Майор Ганновер – вот как я к нему обращался…
– Эстансио, убери своего пьяного сына с моих глаз, – проговорил Эдвард с угрозой в голосе.
Эстансио развернул сына к себе и с размаха ударил его по лицу.
– Болван! – заорал он. Повернувшись к Эдварду, сказал: – Я позабочусь, чтобы он свое получил.
Эдвард посмотрел на Викторию, но она в ужасе от него отшатнулась.
– Неужели это правда? – прошептала она, переводя взгляд на Эллис Андерсон. – Бабушка, почему ты мне ничего не сказала?! – Эдвард протянул к девушке руку, но она закричала: – Не прикасайтесь ко мне, мистер Ганновер! – От гнева лицо Виктории потемнело. – Вы притворялись моим другом, но оказывается, вы мой враг. Я никогда не прощу вам этого.
– Виктория, я собирался рассказать… – пробормотал Эдвард.
– Не желаю с вами говорить! Бабушка, пожалуйста, отвези меня домой.
Эллис Андерсон обняла внучку за плечи и многозначительно посмотрела на Эдварда.
– Нам лучше немедленно уехать, – сказала она.
– Виктория, позволь мне объяснить тебе…
– Не желаю вас слушать, майор Ганновер!
– Хосе отвезет вас домой, – пробормотал Эдвард и в последний раз взглянул на девушку.
По дороге домой Виктория не проронила ни слова. Но как только они оказались в особняке Эллис Андерсон, девушка воскликнула:
– Бабушка, почему же Эдвард Ганновер – янки?! Он ведь из Техаса!..
Эллис подвела внучку к дивану и силой усадила. Усевшись рядом, сказала:
– Посмотри на меня, моя дорогая. – Виктория подняла голову и утерла слезы. – По правде говоря, – проворчала старушка, – я не подозревала, что ты не знаешь об этом. Ведь всей округе известно, что Эдвард Ганновер сражался на стороне северян.
– Но он сражался против Техаса!
– Дорогая, выслушай меня и постарайся понять. Видишь ли, техасцы долгие годы были сами по себе. У нас даже был собственный президент, Сэм Хьюстон. Война между Севером и Югом нас напрямую не касалась. На техасской земле боев почти не было. Да и рабов здесь тоже почти не было. Так что мы, техасцы, от войны не пострадали.
– Я ничего этого знать не хочу! – закричала Виктория. – Я знаю только одно: Эдвард Ганновер – мой враг! Если он узнает мою тайну, то наверняка выдаст меня властям.
– Нет, моя милая. Он никогда на это не пойдет. Он человек чести.
– Ненавижу его! – снова вспылила Виктория. – Не хочу больше его видеть!
– Думаю, все дело в том, что он очень уж тебе нравится, – сказала Эллис, внимательно глядя на внучку.
– Ты ошибаешься бабушка. Даю слово, что больше никогда не стану с ним разговаривать. Кто знает, может, его пуля убила моего отца. Может, это он отдал приказ тем янки, что ворвались в наш дом.
– Не горячись милая. Ты просто устала. Пора спать. Может, завтра все предстанет в ином свете.
– Да, я устала, – пробормотала девушка, поднимаясь с дивана. – Доброй ночи, бабушка. – Она вышла из комнаты, не поцеловав старушку на прощание. Раньше такого не случалось.
Эллис Андерсон тяжко вздохнула. Она почти не сомневалась: внучка полюбила Эдварда Ганновера и именно поэтому так гневалась.
Оказавшись у себя в комнате, Виктория бросилась на кровать и горько разрыдалась. До этого вечера она была уверена, что Эдвард воевал на стороне Конфедерации. Она прониклась к нему доверием и даже рассказала ему о своей встрече с янки. Он же, наверное, смеялся в душе над ее неосведомленностью.
– Ненавижу его… – шептала она с болью в сердце. – Я ненавижу его.
Глава 13
– Дружище, я не помешаю тебе? – На пороге кабинета появился Дэн.
– Помешаешь, но я этому рад. Хочешь кофе? – Эдвард поднялся из-за стола, чтобы налить кофе себе и другу.
– Похоже, сегодня у тебя прекрасное настроение, – заметил Дэн.
– У меня есть на то веские причины. – Протянув доктору чашку с ароматным напитком, Эдвард уселся в кресло. – Я решил последовать твоему совету, Дэн. Видишь ли, я собираюсь жениться.