Виктория не знала невесту Эдварда, но уже испытывала к ней неприязнь.
– Кларисса, как ты считаешь, почему он окружил тайной имя женщины, на которой намерен жениться?
– Затрудняюсь сказать. Но уверяю тебя, Дэн в курсе. Всякий раз, когда я завожу разговор на эту тему, он увиливает от ответа и меняет тему.
Виктория нахмурилась и откинулась на спинку дивана.
– Все это довольно странно, – пробормотала она. – Ты знаешь, мне показалось, что Эдвард Ганновер к тебе неравнодушен.
– О, ты ошиблась, дорогая. – Кларисса вздохнула. – Видишь ли, тогда, на пикнике… В общем, я призналась ему в любви, а он… – В глазах Клариссы блеснули слезы. – А он сказал, что у него было множество женщин и он не хочет, чтобы я стала одной из них.
– Так и сказал? Какой же он жестокий! – воскликнула Виктория.
Кларисса всхлипнула.
– И еще он заявил в тот день, что у него нет сердца. Думаю, Эдвард не солгал. Он действительно не в состоянии полюбить женщину.
Виктория снова нахмурилась. Как мог Эдвард обойтись с Клариссой подобным образом? Это по меньшей мере бестактно.
– Насколько я понимаю ситуацию, Кларисса, тебе повезло, что ты наконец-то от него избавилась.
– Знаю. Но тогда я этого не поняла. Мне понадобилось какое-то время, чтобы все осознать. Женщины всегда бросались ему на шею, но я раньше думала, что никогда не стану одной из них. Как видишь, я ошибалась. Он красивый, богатый и всегда добивается своего. В тот день я ему сказала, что и ему когда-нибудь сделают так же больно, как он сделал мне. Но в душе я не желала ему зла. Несмотря ни на что, я желаю ему счастья. Правда-правда.
– Ты великодушна, Кларисса.
– Не всегда, но в случае с Эдвардом – пожалуй. Хотя теперь мне трудно встретиться с ним.
– Послушай, что я тебе скажу. – Виктория взяла Клариссу за руку и заглянула ей в глаза. – Твой самый большой грех состоял в том, что ты полюбила Эдварда, но этого не стоит стыдиться. Когда увидишь его в другой раз, не подавай виду, что стыдишься. Смотри ему прямо в глаза и держись так, словно ничего не случилось. Не давай повода думать, что ты к нему не остыла.
– Если бы это было так просто.
– У тебя все получится, Кларисса. Я знаю, ты очень гордая.
– Да, у меня все получится, Виктория. – Лицо девушки просветлело, и она улыбнулась. – Обещаю тебе, у меня все получится. – Она крепко обняла Викторию. – Как мне тебя отблагодарить? Ты мне очень помогла.
– Как сказала бы бабушка, ты уже меня отблагодарила, доверив свою тайну и подарив дружбу.
– Твоя бабушка очень мудрая женщина. И ее внучка – тоже.
Виктория покачала головой:
– Я не всегда такая мудрая, Кларисса. Ты удивишься, если узнаешь, как глупо я иногда поступаю.
– Тебе повезло. У тебя есть Пол, и он тебя любит. Ты не испытала на себе обаяние Эдварда.
У Виктории сжалось сердце. Если бы только Кларисса знала…
– Скажи, а от Пола что-нибудь слышно?
– Ничего. Меня уже беспокоят неприятные предчувствия.
– Не волнуйся, скоро он непременно сообщит о себе. Мне бы очень хотелось видеть тебя счастливой. Ты заслужила это.
– Как насчет тебя и Дэна? Ты думаешь, у вас есть будущее?
– Дэн замечательный. Он полная противоположность Эдварду. Мне кажется, что я с каждым днем люблю его все больше, а Эдварда все меньше.
– Ты полагаешь, он отвечает тебе взаимностью?
Кларисса знала, что Дэн любит Викторию. Она догадывалась об этом по его глазам и голосу, когда он говорил о Виктории. И еще она знала, что сама Виктория даже не догадывалась о чувствах доктора.
– Пока он не любит меня, но обязательно ответит взаимностью. Вот увидишь, Виктория. Обещаю.
– Надеюсь. Мне кажется, вы с Дэном очень подходите друг другу.
– Ты безусловно права. Мне остается только убедить в этом нашего доброго доктора.
Виктория прыснула.
– Уверена, ему не устоять.
Девушки рассмеялись. Обе чувствовали, что уже стали подругами.
– Кларисса, если Дэн тот, кто тебе нужен, иди за ним. Хотя я сомневаюсь, что на свете есть абсолютно счастливые люди.
Кларисса немного подумала, потом сказала:
– Мне кажется, люди постоянно что-то теряют и что-то находят. Так уж устроена жизнь.
Девушки какое-то время молчали – и вдруг расхохотались.
– Если бы нас кто-нибудь услышал… Мы рассуждаем, как две умудренные жизнью старухи, – проговорила Кларисса.
В этот момент в комнату вошли миссис Паттерсон и бабушка Виктории. Они с удивлением посмотрели на девушек.
– Что это вы так смеетесь? – полюбопытствовала миссис Паттерсон.
– Мы только что решали мировые проблемы, – с улыбкой ответила Виктория.
– Может, вы и мою проблему решите? – осведомилась миссис Паттерсон. – Мне нужно поехать в город, сделать покупки и успеть к ужину вернуться домой. Так что поторопись, дорогая. – Миссис Паттерсон выразительно взглянула на дочь.
Девушки крепко обнялись на прощание. Виктория с бабушкой вышли на веранду, чтобы проводить своих подруг. Стоя рядом, они махали руками, пока коляска не скрылась из виду.
– Похоже, вы с Клариссой преодолели разногласия, – заметила Эллис с улыбкой, когда они вернулись в дом. – Меня это радует.
– Да, Кларисса – очень милая. Она вовсе не черствая, как о ней думают люди.
– Я знаю ее с рождения. Ее самый большой недостаток в том, что она всегда говорит правду, но зачастую – бестактно.
– Бабушка, а ты знала, что Эдвард Ганновер собирается жениться?
– Да, я слышала об этом.
У Виктории задрожали губы. Стараясь не выдать своих чувств, она сказала:
– Кларисса говорит, что он не любит женщину, на которой намерен жениться.
– Кларисса не может этого знать. Эдвард способен любить женщину так же, как любой другой мужчина.
– Ты думаешь, он ее любит?
– Я думаю, что женщина, завоевавшая сердце Эдварда, узнает великую любовь.
Виктории показалось, что мир вокруг нее содрогнулся и рухнул. Ей захотелось побыть одной. Она боялась, что выдаст себя, если немедленно не скроется от посторонних глаз. Девушка молча кивнула бабушке и бросилась вверх по лестнице.
Эллис с тревогой наблюдала за внучкой. Позже, когда проходила мимо ее комнаты, она слышала сдавленные рыдания. Эллис остановилась у порога. Она хотела войти, чтобы успокоить девушку, но потом поняла, что все равно ничем не поможет. «О, мое драгоценное дитя, – думала Матушка, – если я скажу, что Эдвард любит тебя, ты ни за что не поверишь».
Ближе к вечеру Виктория решила совершить верховую прогулку и немного посидеть у реки. Она подумала, что если возьмет с собой альбом для набросков, то, рисуя, возможно, на время забудет о своем горе.
К ее удивлению, бабушка не стала возражать.
Виктория впервые садилась в седло после своего злосчастного падения и сейчас была очень рада прогулке. Черногривый красавец тоже обрадовался встрече. Он грациозно пританцовывал и вскидывал голову.
Остановившись у невысокого берега Вулф-Ривер, девушка спешилась и, присев под мескитовым деревом, раскрыла альбом. Бунтарь же чуть поодаль щипал зеленую травку. Высоко в небе парил ястреб, и Виктория какое-то время наблюдала за ним. Когда же она наконец взялась за карандаш, раздался стук копыт. Девушка вздохнула – она поняла, что ее одиночество будет нарушено.
«Интересно, кто же это?» – думала Виктория, прислушиваясь. Вскоре из-за речной излучины появился Эдвард Ганновер, и девушка почувствовала, что ей стало трудно дышать. В следующее мгновение он заметил ее и направился прямо к ней. Остановившись, он снял широкополую черную шляпу и утер рукавом пот со лба.
– Жаркий сегодня день, – проговорил он с улыбкой.
– Да, мистер Ганновер, действительно жарко, – пробурчала Виктория и уткнулась в свой блокнот; она надеялась, что Эдвард оставит ее в покое.
Но он спешился и, вытащив из седельной сумки флягу с водой, подошел к девушке. Виктория подняла на него глаза – и замерла на несколько мгновений; ей показалось, что она еще никогда не видела Эдварда таким красивым. Он был в голубой рубашке и в мексиканских кожаных штанах, облегавших его длинные стройные ноги. «Почему же мне так хорошо с ним рядом? – думала Виктория. – Почему я каждой клеточкой чувствую его малейшее движение?»
Тут он снова улыбнулся и протянул девушке флягу. Она сделала большой глоток и, возвращая флягу, проговорила:
– Спасибо, мне ужасно хотелось пить.
Эдвард тоже сделал глоток и, осмотревшись, заметил:
– Вы, похоже, нашли самое лучшее место. Здесь прохладнее.
– Что вас заставило выехать в такую жару? – полюбопытствовала Виктория.
– Пришлось выехать. Я проверял, как пасется стадо. – Эдвард присел на траву рядом с девушкой. – А вы уже настолько поправились, что садитесь в седло?
– Я чувствую себя абсолютно здоровой. – Виктория улыбнулась. – Как ваша рука?
– В полном порядке.
– Можно мне взглянуть?
– Она уже зажила, – сказал Эдвард, проигнорировав просьбу.
– И все-таки мне бы хотелось взглянуть.
Эдвард протянул ей руку, и Виктория увидела на его ладони свежий красный шрам.
– Выглядит хуже, чем я представляла, – проговорила она, нахмурившись. – Наверное, было очень больно.
Эдвард пожал плечами и спросил:
– Вы уверены, что уже вполне здоровы?
– Конечно, – кивнула Виктория.
– Можно посмотреть, что вы рисуете?
– Нет. – Девушка захлопнула альбом. – Я только учусь. Я рисую для собственного удовольствия, и мне было бы неловко вам это показывать.
– Вы все еще скучаете по дому? – неожиданно спросил Эдвард.
– Да, мне очень хочется вернуться туда, – с грустью в голосе проговорила Виктория.
– Здесь многие надеются, что Техас станет для вас вторым домом.
– Возможно, так и случится. Возможно, я останусь здесь навсегда. – Тут Виктория вдруг вспомнила, что Эдвард собирается жениться, и сердце ее сжалось. – Мне пора, – пробормотала она, поднимаясь на ноги.
Эдвард посмотрел на нее с удивлением.
– Скажите, почему вы все время разгуливаете в этих нелепых бриджах?