– И на чем же?
– Красный «Додж Чарджер» с черными гоночными полосами и пенсильванскими номерами. Трудно не заметить.
– Буду смотреть в оба.
– Вряд ли этот парень будет тебе докучать. Скорее всего, ему поручили наблюдение: смотри, но не трогай. Парнишка облажался, ты его поймал и окно ему разбил. А свой «Чарджер» он бережет. Не захочет он, чтобы ты царапал ему раскраску, сделанную на заказ.
– Понятно.
Габриель потер пальцами переносицу.
– Мне пойти с ним на контакт?
– Только если он дернется в мою сторону. А что было в лесу? Это был он?
– Не могу сказать. Но парень вроде не из тех, кто наслаждается природой.
Габриель задумчиво хмыкнул. Возможно, что он слышал в лесу какое-то животное, но луч фонаря, который он вроде как видел, это не объясняло. А если этим чужаком был не Лэндри…
– Я одного приятеля попросил присмотреть за твоим домом. Он ездит на синей «Тойоте» с массачусетскими номерами. Не выбивай ему окна.
– Запомню. – Габриель снова глянул на Клэр. – Сколько с меня?
– Он мне делает одолжение. Но у меня для тебя есть и хорошая новость.
– Слушаю.
– Саймон Толбот сейчас летит в Цюрих. Дошел слух, что он помирился с отцом, но сенатор пожелал, чтобы сынок из Соединенных Штатов скрылся. Нашел ему работу где-то в сфере финансов. Если мальчик не справится, сенатор отречется от него уже навсегда. Так что этот возле твоего дома в ближайшее время ездить не будет.
– Отлично!
Габриель ссутулил плечи.
– Может, стоило бы присмотреть за ним в Европе. Мне послать кого-нибудь из моих ребят?
– Нет, но я беспокоюсь, как бы он кого-нибудь не нанял нам пакостить. Если ты сможешь копать дальше, я буду благодарен. Сколько я тебе должен?
– Родственникам скидка. Племянницу мою поцелуй и внучатую племянницу тоже.
Джек отключился.
Габриель положил телефон на центральную консоль и аккуратно выехал с парковки задним ходом. По дороге домой он обдумывал сказанное Джеком.
Хотя, по всей видимости, Саймон сейчас угрозы не представлял, но Габриель был все еще осторожен. Ему нужно было больше информации о деятельности этого типа в Швейцарии, и он знал, кому звонить, чтобы это выяснить.
Глава 42
В тот же день
– Снег.
Джулия показала на пушистые хлопья, перышками плывущие за окнами гостиной.
Клэр протянула ручку к окну, потом ухватила Джулию за прядь волос и потянула.
– Понятно, снег нас не интересует, – засмеялась Джулия, пытаясь освободить волосы.
Она накануне отказалась от костылей и пыталась сегодня нормально наступать на поврежденную ногу. Для этого она крепко перевязала лодыжку и надела эластичную повязку, дающую дополнительную поддержку. Но все равно двигалась медленно и ради осторожности – быть может, избыточной, – не носила Клэр по лестнице. Ей не хотелось падать.
– Там снег идет?
Габриель щелкнул выключателем, и газовый камин ожил, засветился уютным светом.
– Так, отдельные снежинки. – Джулия снова привлекла внимание Клэр к окну. – Смотри, Клэр, снег.
Клэр повернулась к отцу и стала гулить.
– Молодец, девочка. – Габриель тронул ее за щечку. – Снег – это гадость, и я одобряю твое равнодушие.
Джулия покачала головой:
– Ты только подумай: Ричард с Ребеккой в такую погоду идут на Бикон-Хилл.
Габриель глянул на часы:
– Они сейчас должны быть уже в кино. Рейчел знает, что Ричард приехал на уик-энд?
– Да. Я с ней говорила сегодня утром, и она сказала, что Ричард ей на той неделе говорил.
Взгляд синих глаз Габриеля стал пронзительным:
– И Рейчел отнеслась к этому нормально?
– Она сказала, что они с Ричардом этот вопрос проработали и она не будет иметь на него зуб за то, с кем он дружит. – Джулия широко улыбнулась: – Но она действительно рада, что Чудо-Женщина приезжает в Селинсгроув на Рождество.
– Угу, – ответил Габриель. – Кэтрин бы в ужас пришла, если бы знала, что Рейчел ее сравнивает с персонажем комикса.
– Я думаю, Кэтрин была бы польщена. У нее отличное чувство юмора.
– Гм.
Габриель выглянул в окно через плечо Джулии и тут же отвлекся. Со скоростью улитки мимо дома ехала синяя «Тойота». Доехав до конца тупика, машина развернулась и снова проехала мимо дома.
Габриель заключил, что за рулем – человек Джека Митчелла, и смотрел, как машина сворачивает за угол. Ему было приятно знать, что кто-то еще присматривает за домом.
– Габриель, алло! – Джулия щелкнула пальцами, привлекая его внимание.
Он заставил себя улыбнуться.
– Прости, дорогая. На снег засмотрелся. Как тебе новый гардероб Клэр?
Габриель простер руки, показывая на предметы одежды, аккуратно разложенные по всей стоящей в комнате мебели.
– Все это очень мило. Но несколько дороговато, ты не находишь?
Габриель оскорбился.
– Она моя дочь, и я хочу, чтобы у нее было все лучшее.
– Самое лучшее – не всегда самое дорогое. В «Таргете» отличные детские вещи.
Габриель брезгливо наморщил нос. Джулия не уступала:
– Мне нравятся красивые вещи. Ты мне покупал красивые платья, а туфель больше, чем я могу носить.
– Туфли – предмет искусства, – перебил ее Габриель. – Считай, что это твоя художественная коллекция.
– Не спорю, профессор. Но подумай о привилегиях, которые есть у Клэр. Подумай, где мы живем, подумай обо всех привилегиях, которые нас окружают. Я хочу ее научить, что главное – это характер. Что красив тот, кто добр и щедр.
– Ей всего три месяца.
– Именно. И она уже получает подарки от «Тиффани», ценный манускрипт эпохи Возрождения от крестной и дизайнерский гардероб от «Барниз».
– Я не могу отказаться от подарков Келли или Кэтрин.
– Не можешь, – признала Джулия, поправляя прядь волос за ухом. – Я признаю эту прерогативу тетушек, крестных и бабушек – баловать детей. Но мы этого делать не обязаны.
– Естественно, я буду ее учить, что такое истинная красота. И говорю это я, глядя на такую красивую женщину, каких я в жизни не видел. И внешней красотой, и внутренней.
Джулия зарделась.
Габриель шагнул к ней, погладил ее пальцем по щеке.
– Ну почему я не могу купить моей принцессе симпатичных вещей? Она ведь так быстро вырастет. Оглянуться не успеем, как она будет хлопать дверьми, слушать омерзительную музыку и дырки в джинсах вырезать.
– Надеюсь, что нет. – Джулия прильнула к его руке, поцеловала ее. – «Барниз» для детей слишком дорог, и я не хочу, чтобы она росла как некоторые из тех, с кем мне приходится общаться в Гарварде.
Габриель подумал о Сесилии. Потом о снобах – отпрысках богатых семейств, которых встречал в студенческие годы в Принстоне, потом в Оксфорде и в Гарварде.
Он положил руку на голову Клэр, и девочка протянула к нему ручки. Он взял ее на руки, и она тут же положила голову ему на плечо.
– Мне бы тоже этого не хотелось. И это я говорю, зная, что у меня у самого есть привязанность к роскоши.
– Привязанность? – поддразнила его Джулия.
– Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю. – Глаза Габриеля были серьезны. – Ты воплощение любви и мягкости. Имея перед глазами твой пример, она не вырастет недоброй, каковы бы ни были недостатки ее отца.
– Твои недостатки сильно преувеличены. От тебя она научится храбрости, силе и упорному труду. А моя доброта выросла из жестокости. Я видела, как вела себя моя мать, и твердо решила жить иначе.
– Так потому-то мне и хочется тебя баловать. Хотел сегодня принести тебе новую пару туфель, но подумал, что это будет бестактно, учитывая твое растяжение. – Габриель показал на коробку. – Поэтому купил тебе тапочки. Очень теплые и очень мягкие. И поверх ортеза можно надевать.
– Ты мне купил подарок?
– Да, и выбрал его сам. Без чьей бы то ни было помощи.
Габриель гордо расправил плечи.
Джулия подошла к коробке и достала из нее пару клюквенного цвета тапочек на стриженом меху, с кожаной нескользящей подошвой. Джулия села и примерила их.
– Сидят отлично. Спасибо. – Она подняла на мужа сияющие радостью глаза. – Но я говорила серьезно: нельзя слишком баловать Клэр. Я не хочу, чтобы она думала, будто нужно определенным образом выглядеть или одеваться, чтобы тебя ценили.
Габриель в смятении обвел взглядом все купленные детские вещи.
– Мне их отвезти обратно?
– Не надо. – Джулия встала в новых тапочках, подошла к Габриелю, положила руку ему на затылок и нагнула к себе, чтобы поцеловать. – Я про твой следующий поход.
– Я сидел на диване, а мне все приносили, – сознался он, покачивая Клэр на плече. – В «Таргете» тоже так делают?
– Нет. – Джулия подняла растянутую лодыжку: – Как только это пройдет, я тебе покажу все волшебство «Таргета». Берем большую красную тележку, идем по проходу, попивая кофе из «Старбакса», и все делаем сами.
– У нас с тобой разное понимание термина «волшебство», – сказал Габриель тоном властителя. Затем с озабоченным видом спросил: – А как другая нога?
Джулия отвела глаза.
– Сегодня онемение чуть сильнее. Но это мне никак не мешает.
– Можем обратиться к другому неврологу.
Джулия села в кресло рядом с камином.
– Я уже к двум обращалась. Оба сказали, что для лечения нужно только ждать.
По выражению лица Габриеля было ясно, что Джулия его не убедила. Но он решил сменить тему и приподнял ножку Клэр:
– Но против ее обуви ты вряд ли сможешь возразить. Балетки – это необходимо.
Джулия секунду любовалась Габриелем, лучащимся гордостью за свою принцессу, и самой девочкой, уютно устроившейся у него на плече и посасывающей кулачок.
– Да, согласна. Балетки – вещь необходимая.
– Кстати, продюсерша из Би-би-си, с которой мы познакомились в Эдинбурге, со мной связалась.
– И что сказала?
– Просила меня приехать в Лондон на интервью для документального фильма об эпохе Возрождения.
– Поздравляю. И когда ты поедешь?
– Мы поедем, – поправил ее Габриель. – Они организуют его в марте или в апреле. Можем запланировать интервью на время твоего оксфордского симпозиума и взять с собой Ребекку или поедем без нее – пусть отдохнет.