Габриель положил ей руки на плечи, слегка их стиснул.
– Джулия, я люблю тебя. Мы любим друг друга, и мы любим Клэр. Начали мы свою жизнь не с лучшими ролевыми моделями, но подумай, что у нас есть сейчас: все, кто у нас на кухне, потом еще Том и Диана, и Скотт с Тэмми, и все, кого мы любим. Наша задача – создать собственную семью. Для Клэр.
– Она не будет знать, каково это – когда мать тебя не любит, – сказала Джулия, и ее голос прозвучал яростно.
– Не будет. – Габриель обнял ее крепче. – И еще у нее есть отец, который очень любит ее и ее маму.
Джулия вытерла глаза тыльной стороной ладони.
– Прости, что все испортила.
– Ничего ты не испортила. Сегодня твой день. Имеешь право плакать, если хочешь.
Джулия рассмеялась – как солнце выглянуло после дождя. Потом, ни с того ни с сего, привстала на цыпочки – глянуть через плечо Габриеля в окно.
– У нас весь газон уставлен этими фламинго.
У Габриеля дернулись губы:
– Уставлен.
– Мне они даже нравятся.
– Мне кажется, ты сильно недоспала. – Он поцеловал ее в лоб.
– Не знаю, что со мной такое. Мне хочется смеяться из-за этих дурацких фламинго, хочется плакать, потому что у нас такая классная родня. И есть хочется.
– Доктор Рубио предупреждала, что выздоравливать ты будешь дольше обычного – из-за осложнений. И ты каждые два-три часа кормила девочку. Естественно, что ты проголодалась.
– И одного фламинго я хочу в детскую.
Габриель вскинул голову.
Такой фламинго начисто загубит всю эстетику, что мы так тщательно создавали, подумал он. Это будет преступлением против дизайнерского искусства.
И сменил тему:
– Может, тебе поспать, а я всех разгоню по домам?
– Трудно будет. Кроме Кэтрин, все они сейчас живут у нас.
– Тоже верно.
– Так у кого же из нас недосып, профессор?
Джулия улыбнулась и взяла его за руку.
Габриель другой рукой потер лоб.
– Закажу им номера в «Леноксе». Хороший отель.
Джулия с озабоченным видом посмотрела в его честные синие глаза.
– Не прогоняй их. Со мной все хорошо. Нет, правда.
Габриель посмотрел на нее скептически. Она прильнула к нему, и вдруг на него нахлынуло воспоминание: Джулия в родильном зале. Она лежала на каталке, бледная, тихая-тихая. Докторша орала на сестер, чтобы вывели его из помещения.
Он подумал, что она умерла.
Сердце засбоило, Габриель приложил руку к груди. Джулия взглянула на него пристально:
– Что с тобой?
Он моргнул:
– Полный порядок. – Он скрыл волнение, крепко ее поцеловав. – О тебе волнуюсь.
Джулия собралась ответить, но тут послышалось покашливание.
Они оба обернулись: в дверях стояла Ребекка, домоправительница и друг семьи – высокая, на голове пучок темных с проседью волос, соль-с-перцем, большие темные глаза.
Ребекка подошла к ним и обеспокоенно посмотрела на Джулию:
– Ты как?
– Нормально. – Джулия развела руки в стороны. – Просто глаза на мокром месте.
– Это гормоны. – Ребекка потрепала ее по плечу. – Организм не сразу вернется к норме. Еще много раз настроение будет мотаться вверх-вниз.
– А!
Лицо Джулии успокоилось, будто слова Ребекки стали откровением.
– Со мной то же самое было, когда у меня сын родился. Я то смеялась, то плакала. Но постепенно все улеглось, не переживай. Хочешь лечь? Ланч можно отложить.
Джулия посмотрела на Габриеля – он поднял брови.
– Нет, я хочу всех видеть, – сказала она. – И есть хочу.
Джулия голодными глазами посмотрела в сторону кухни.
– Ланч почти готов. Не торопись.
Ребекка обняла Джулию и скрылась в гостиной.
– Забыла я про эти гормональные флуктуации. – Джулия взглянула на Габриеля. – У меня такое чувство, будто я потерялась.
– Ничего подобного, – твердо возразил он. Взял Джулию за подбородок, нежно поднял к себе ее лицо и поцеловал медленно и сладко. – Мы не можем потеряться, пока мы друг у друга есть.
Джулия ответила на поцелуй.
– Я так рада, что ты здесь. Понятия не имею, как бы со всем этим одна справлялась.
Габриель сжал губы. Он опять вспомнил то важное письмо, но решил, что сейчас неподходящий момент о нем говорить. И показал рукой на окно:
– У нас там на газоне – тысяча и один фламинго. Нельзя сказать, что ты одинока.
Джулия глянула в очень-очень серьезное и слегка раздраженное лицо Габриеля. И разразилась взрывом смеха.
Глава 5
Габриель смотрел волком на миллион металлических наконечников, винтов и пластиковых деталек, с военной точностью выложенных вдоль ковра детской. (Следует отметить, что никаких фламинго здесь видно не было.) Потом испепеляющим взором взглянул на коробку, где была лихо изображена подвесная колыбель, и снова мрачно уставился на разложенные детали.
– Твою ж…
За спиной кашлянули.
Габриель обернулся – в дверях стоял Ричард, держа на руках Клэр. Ребенок был беспокоен, и Ричард изо всех сил старался ее угомонить, прижимая к себе и укачивая.
– Где Джулия?
Габриель подошел к дверям и осторожно тронул детскую головку.
– Наслаждается более чем заслуженным сном. Клэр полагалось бы тоже спать, но она не хочет. Я сказал, что похожу с ней и попробую ее укачать.
Ричард говорил тихо, успокаивающим тоном, круговыми движениями поглаживая спинку ребенку.
– Давай я ее возьму.
Габриель протянул руки.
– Нет-нет. Я со своей новой внучкой готов проводить столько времени, сколько будет возможно. Но мы тебя возьмем в компанию. – Ричард аккуратно обошел все металлические детали и встал у окна. – Как, получается?
Габриель неопределенным жестом показал на засыпанный ковер.
– Воюю с колыбелью.
Ричард засмеялся:
– И мне приходилось. И велосипеды собирать, и совершенно невозможные игрушки на Рождество. Мой совет: заткни пасть инстинкту, подсказывающему разобраться самому, и делай по инструкции.
– У меня диплом Гарварда! Уж как-нибудь разберусь, как собрать детскую колыбель.
– У меня диплом Йеля. – В серых глазах Ричарда мелькнули искорки. – Но опыт подсказывает, что надо читать инструкции.
Габриель сухо улыбнулся:
– Не могу допустить, чтобы выпускник Йеля меня переплюнул. – Он сунулся в большой ящик и достал брошюру с инструкциями. Поправил очки. – Тут на китайском, испанском, итальянском и немецком.
– Я такую собирал, когда мы с Грейс привезли домой Скотта. Всю ночь с ней возился и приделал ножки задом наперед. Так и не сообразил, почему нет равновесия, пока Грейс не исправила.
Габриель хмыкнул и всмотрелся в тексты в брошюре:
– По-итальянски ерунда выходит. Наверняка наняли переводчиком первокурсника. Надо будет написать компании рекламацию.
Ричард посмотрел на сына с едва скрываемой усмешкой:
– Сначала, наверное, надо собрать. – Он кашлянул. – Скотт родился с куда меньшими трудностями, чем Клэр. Несколько минут назад видел Джулию, она выглядела бледной.
Габриель положил инструкцию:
– Пойду ее проведаю.
– Рейчел там была, поправляла подушки и задергивала шторы. Но тебе, наверное, стоит пойти ее навестить.
Габриель протер глаза за очками:
– Роды пошли не так, как ожидалось.
Ричард наклонил голову – посмотреть на Клэр. Ее глаза были закрыты. Он стал качать ее медленнее, но не перестал.
– Джулии нужны будут забота и сильная поддержка. Ты в отпуске или…
– А, вот по-английски.
Габриель опустил голову, чтобы скрыть лицо, и стал читать инструкцию.
– Да, в отпуске по рождению ребенка.
Ричард поднял голову:
– Джулия собирается возобновить учебу в сентябре, да? А ты будешь преподавать?
Габриель ощетинился:
– Это моя профессия.
Учитывая полученное утром сообщение, он вряд ли будет преподавать в следующем году в Бостонском университете. Почти наверняка не будет. Но об этом факте он не мог сообщить никому, включая Джулию.
Он присел и начал собирать детали согласно напечатанной инструкции.
– Мы рады, что вы с Рейчел смогли приехать к нам пожить. На этой неделе мы собираемся окрестить Клэр, а Рейчел хотели попросить в крестные.
– Не сомневаюсь, она будет в восторге. А я рад, что мы сможем присутствовать на крещении. – Ричард, видимо, обеспокоился, заметив, что сын явно пытается сменить тему. – Как ты вообще справляешься?
– Нормально, – нетерпеливо ответил Габриель. – С чего бы вдруг нет?
– Отцовство – большая ответственность, – мягко заметил Ричард.
Габриель сидел на корточках, глядя в ковер.
– Да. – Он выдохнул. – А как ты понял, каково быть отцом?
– Не сразу. Делал ошибки. Но Грейс – невероятная мать. У нее природный инстинкт родительства. И мне повезло самому иметь превосходных родителей. Они умерли до твоего рождения, но создали дом, где царили любовь и забота. Я пытался создать такой же вам, детям.
– У тебя получилось.
Габриель взял с пола металлическую ногу и стал вертеть ее в руках. Ричард продолжал:
– Быть родителем – обязательство. Ты обязуешься любить своих детей, что бы ни случилось. Ты обязуешься защищать их от опасностей. Ты обязуешься их обеспечивать, их учить, их наставлять. И с Божьей помощью, с массой терпения и тяжелой работы ты эти свои обещания выполнишь.
Габриель что-то промычал и положил металлическую ногу на ковер. Потянулся за мотором колыбели.
Ричард устроил Клэр так, чтобы она лежала у него на руках спиной.
– Ты тревожишься, каким ты будешь отцом?
Габриель пожал плечами.
– Ты выбрал в жены Джулию. Она чудесная женщина и идеальный для тебя партнер. Вы с ней наладите жизнь, а я всегда буду готов вам помочь. Я каждый день благодарю Бога, что у меня есть вы, дети, а еще сын Тэмми и Скотта, а теперь еще и Клэр. Как же мне повезло – быть таким молодым дедом и радоваться внукам.
Габриель отложил мотор и начал соединять две большие металлические детали. Ричард устроился в большом кожаном кресле в углу, держа на руках спящую Клэр.