– У него уже был скандал в Торонто, и хотя я вас обоих простила, что держали меня в неведении, все-таки еще не успокоилась.
На лице Кэтрин читалось раздражение.
– Кэтрин, я прошу прощения, мы никогда не думали…
Профессор Пиктон ее перебила:
– Тебе необходимо будет проработать эту ситуацию с Сесилией и все решить. Иначе твой муж окажется один в сумрачном лесу, утратив правый путь.
Ссылка на Данте от внимания Джулии не ускользнула. Джулия быстро кивнула.
Кэтрин подняла картофелечистку как скипетр:
– Сесилия – наш друг, но это не делает ее непогрешимой. Она наказывает тебя и Габриеля, потому что ею движет зависть, а такое положение никого не красит. Тебе нужно овладеть ситуацией и не давать манипулировать собой как марионеткой.
– Так и сделаю.
Тон у Джулии был решительный.
– Отлично. И для протокола: я в добром здравии и заканчивать жизнь никак не планирую.
И Кэтрин с новой силой взялась за чистку картошки, далеко опередив Джулию в этом занятии.
– Пойдем наверх, – шепнул Габриель Джулии после ужина. Синие глаза сверкали обещанием.
– А наши родственники? – шепнула она в ответ.
– Все с ними нормально.
Габриель показал на гостиную.
Диана, мачеха Джулии, болтала с Рейчел, которая играла с Томми.
Том, отец Джулии, с безумным обожанием смотрел на Клэр, сидя на полу рядом с ней.
Кэтрин, Аарон и Ричард потягивали шерри, который Кэтрин привезла из Европы.
– Ладно, но только очень быстро, – уступила Джулия. – А то они заметят.
Габриель взял ее за руку и повел наверх. Заведя Джулию в главную спальню, он закрыл за ними дверь.
Джулия стояла, ожидая, что он ее сейчас поцелует.
Он не стал.
Вместо этого он вошел в шкаф-гардеробную, включил свет и почти сразу вышел, держа аляповатого пластикового фламинго, на удивление знакомого вида.
Джулия засмеялась:
– Ты съездил к дому и выкопал его из-под снега?
– Я его убрал в тот день, когда встречался с представителем охранной фирмы. И да, я его вымыл.
Он протянул птицу Джулии, губы его дергались.
– И что мне с ним делать?
Она с опаской взяла фламинго в руки.
– Открой.
Габриель показал на конверт, искусно привязанный к шее фламинго.
Джулия поставила садовую скульптуру на пол и отвязала конверт.
– Что там?
– Твой рождественский подарок.
– Ты же мне уже сделал подарок. – Джулия показала на коробки и обертки, разбросанные по кровати. Габриель настоял, чтобы она открывала подарки одна, и Джулия была рада этому. Он ей накупил всякого нижнего белья – от элегантного до эротического.
Она в ответ одарила его новым набором авторучек «Монблан». А еще распечатала и обрамила огромную черно-белую фотографию Габриеля с новорожденной Клэр. Снимок получился такой красивый, что у Джулии даже сердце ныло.
– Открой, – повторил Габриель.
Джулия поддела пальцем язычок конверта, сунула туда руку и вытащила вырезанную из бумаги пальму.
– Бумажные куклы? – спросила она.
– Нет, – засмеялся Габриель и повернул пальму другой стороной, показывая, что там написано.
Майами.
– Мы с тобой и с Клэр едем на каникулы. В Сауз-Бич, с видом на океан. Веселого Рождества!
Габриель был очень собой доволен.
Джулия посмотрела на пальму:
– Никогда не была в Майами.
– Там тепло, там совсем нет снега, а еда исключительная. Мы будем гулять с Клэр под солнышком и босыми ногами ковырять песок. Настоящие каникулы.
Джулия обняла его за талию.
– Потрясающе. Я понятия не имела, что ты планируешь поездку.
– Сперва я подумал о Гавайях, но решил, что для Клэр это слишком долгий полет. Мне надоела зима, Джулия. Если в ближайшее время не увижу солнца, всех поубиваю.
Джулия удержалась от смеха.
– У нас снег всего-то меньше месяца лежит.
– Я хочу улететь из Кембриджа куда-нибудь подальше. Билеты я заказал на второе января из Филадельфии. Уедем на две недели.
– А Ребекка? А дом?
– Ребекку я пригласил с нами, но она решила остаться подольше у детей. Встретит нас по возвращении в Массачусетс.
– А дом?
– Будем ждать, сделает ли взломщик очередной ход. Охранная компания сейчас мониторит все: они там установили камеры, детекторы движения, дублирование сигнализации, чтобы сигнал тревоги нельзя было обойти снаружи. Еще я поговорил с Лесли – она сейчас присматривает за домом и будет и дальше это делать.
Джулия посмотрела Габриелю в глаза:
– А когда мы прилетим обратно, мы в дом вернемся?
Выражение лица Габриеля изменилось.
– Давай об этом поговорим в Майами. Друг Джека землю роет в поисках вора. А Лесли очень внимательна. Она, быть может, лучше любой охранной системы.
– У меня с собой летних вещей нет. И для Клэр нет летней одежды.
– Бикини и шорты купишь в Майами.
– Бикини? Габриель, я же только что родила. И мне делали кесарево.
– Четыре месяца прошло. – Его взгляд переместился ей на грудь, потом ниже. – Выглядишь потрясающе.
– Что ты за человек!
Она покачала головой.
– Все я делаю правильно. Меня только злит, что в доме полно народу, а стены звукопроницаемые.
– Гардеробная наверняка нет. – Джулия оглянулась через плечо.
Габриель развернул фламинго так, чтобы он смотрел в сторону от гардеробной. Потом взял Джулию на руки и скрылся в гардеробной, закрыв за собой дверь.
– Сейчас мы это выясним.
Он склонился к ее губам.
Глава 53
7 января 2013 года
Сауз-Бич, Флорида
Когда Эмерсоны собрались выходить из номера отеля к бассейну, у Габриеля зазвонил телефон. Габриель глянул на экран:
– Это Витали звонит по FaceTime. Мне стоит ответить.
– Мы будем у центрального бассейна.
Джулия поцеловала мужа и покатила коляску к двери.
– А почему не наш личный бассейн на балконе?
– Потому что там будут другие мамы с детьми. Может быть, Клэр с кем-нибудь подружится.
– Верно. Я скоро вас найду.
Габриель подошел к письменному столу и принял вызов:
– Массимо, привет!
– Добрый день, – ответил по-итальянски доттор Витали. Он показал на сидящую рядом с ним темноволосую женщину, одетую в очень стильный красный костюм. – Профессор Габриель Эмерсон, позвольте вас представить дотторессе Джудит Альпенбург. Она недавно переехала к нам из Стокгольма, эксперт по предметам религиозного культа в палаццо Питти.
– Очень приятно познакомиться, дотторесса.
Габриель наклонил голову и потянулся за очками.
– Взаимно. Пожалуйста, называйте меня Джудит. – Она говорила по-итальянски с легким шведским акцентом. – Я исследовала присланное вами «мементо мори». Поразительная находка.
– Спасибо, Джудит. – Габриель надел очки и быстро взял блокнот и авторучку. – Вы можете о нем рассказать подробнее?
– Конечно. – Она надела белые перчатки и выставила статуэтку на фоне черного бархата. – Очень интересный предмет. Мы исследовали материал, внимательно следя, чтобы не испортить предмет, и оказалось, что статуэтка вырезана из слоновой кости. Я бы датировала предмет примерно тысяча пятьсот тридцатым годом. Через минуту я вернусь к вопросу о дате.
Джудит перевернула предмет.
– Как видите, вдоль ключицы у головы идет латинская надпись: «O Mors quam amara est memoria tua», что я перевела бы: «О смерть! как горько воспоминание о тебе». Вы узнаете цитату?
– Нет.
– Выдержка из Писания. Первый стих сорок первой главы «Премудростей», которая в Вульгате начинается словами: «O Mors quam amara est memoria tua».
– Интересно. – Габриель решил взглянуть на этот пассаж позже.
– Аналогичные предметы выставлены в разных музеях, в том числе в Музее изящных искусств в Бостоне. И в Музее Виктории и Альберта в Лондоне есть несколько превосходных экземпляров.
– Я считаю, что ваша статуэтка высокого качества. Как видите, очень много подробностей. Над головой вырезаны черви и жабы. Рот раскрыт, виднеются зубы, на голове складки ткани. В нижней части объекта выгравированы листья, и сам он находится на маленьком круглом пьедестале. Предмет поврежден – в голове трещина. Но тем не менее объект ценный и редкий. Такой, который можно выставить с гордостью.
– Вы можете мне рассказать о его провенансе?
Джудит улыбнулась с энтузиазмом:
– Да, это очень волнующая история. Объект, который, я думаю, является бусиной, был просверлен вертикально, чтобы его можно было повесить на четки – у нас их чаще называют розарием. На нижней стороне бусины клеймо мастера, вот его видно. – Она приподняла фигурку, показала ее с нижней стороны. – Увидев это клеймо, я сообразила, что где-то его уже видела. Так что я стала смотреть экспонаты, которые есть у нас в палаццо Питти, но такого клейма не нашла. Тогда я пошла в палаццо Медичи Риккарди, и там меня ждала интересная находка.
Джудит положила рядом с бусиной большую фотографию.
– В музее палаццо Риккарди есть вот такие четки, которые принадлежали Алессандро де Медичи – он был герцогом Флорентийским с 1532 по 1537 год. Есть мнение, что Алессандро был по происхождению африканец – тогда он самый первый африканский глава государства на современном Западе. Четки принадлежали ему и после его смерти в конце концов попали в коллекцию музея.
– Но! – Синие глаза Джудит светились от возбуждения. – Как видно на этой фотографии, у этих четок не хватает бусины. Точнее, самой большой бусины у конца. Я говорила с архивистом музея, и он не смог найти запись о пропавшей бусине. Так что четки попали в музей без нее.
Зато архивист показал мне письмо, написанное дамой по имени Таддеа Маласпина, любовницей Алессандро, и она пишет, что бусина исчезла. Ее не могли найти, пока вы нам ее не прислали.
Джудит и Массимо радостно улыбались с экрана.
– Почему вы решили, что присланная мною бусина и есть пропавшая?