— И ты понимаешь это по типам недвижимости, которую продаешь? — спрашивает он меня.
— Не совсем. Но раньше так и было, когда я не имела дела с рынком элитной недвижимости. Я работаю в этом агентстве всего несколько месяцев.
— Тебе это не нравится, — заявляет Джио.
— Я этого не говорила.
— А тебе и не нужно было. Зачем это делать, если тебе не нравится?
— Потому что это моя карьера. А комиссионные на элитном рынке очень большие.
— Не все упирается в деньги. Деньги не сделают тебя счастливой.
— Говорит человек, у которого их явно больше, чем большинство людей когда-либо видели за всю жизнь.
— Я не говорил, что это не важно. Я лишь сказал, что они не сделают тебя счастливой. А ты должна быть счастлива.
— Я вовсе не несчастлива. А просто… выбита из колеи. — Я качаю головой. — Я не должна была тебе этого говорить.
— Почему нет?
— Потому что ты клиент, и я продаю тебе дом.
— Прежде всего, мы друзья.
— Мы не…
Джио поднимает руку.
— Клянусь Богом, Элли, закончишь эту мысль, и я подойду и покажу тебе вместе со всеми остальными в этом баре, какие мы, блять, друзья, — ворчит он.
— Ладно, — фыркаю я и смотрю на крылышки, размышляя, как мне их съесть, не устроив беспорядок. Я не планировала, что у меня будет компания.
— Что-то не так с едой?
— Нет, я просто не так голодна, как думала, — лгу я, поднимая свой бокал вина.
— Нет, ты голодна. Просто съешь крылышки, Элли.
— Они грязные, — говорю я ему.
— И что?
— И то, что я не хочу выставлять себя на посмешище, — признаюсь я.
— Сомневаюсь, что ты сможешь выставить себя на посмешище. Хочешь, я закажу тебе что-нибудь другое? — Предлагает Джио.
Это милый жест, и, честно говоря, он застает меня врасплох.
— Нет, все в порядке.
— Если ты не съешь крылышки, тогда я закажу тебе что-нибудь другое. Тебе нужно поесть.
— Я правда не настолько голодна. Я просто упакую их в контейнер и отнесу домой.
Джио оглядывается по сторонам, поднимает руку вверх и подзывает официанта. Бедный парень практически подбегает к нам.
— Да, босс?
— Перенеси все это в офис, — говорит Джио. Затем он встает и обходит стол. Подхватывает мою сумочку, которую я положила на свободное место, и берет меня за руку. — Пойдем.
— Что ты делаешь? — Спрашиваю я его.
— Собираю наши вещи. Мы поужинаем в заднем офисе, — говорит он, увлекая меня за собой.
Глава 9
Я веду Элли в кабинет менеджера. Как только официант ставит наши тарелки на стол, я запираю дверь.
— Хорошо, теперь ешь. Никто не увидит, какой беспорядок ты боишься устроить, — говорю я ей.
— Ты это несерьезно. — Она изумленно смотрит на меня.
— Похоже, что я шучу?
— Нет, что только делает эту ситуацию еще более безумной, — говорит Элли.
— Безумие в том, что ты заказываешь еду, которую не хочешь есть, чтобы не устроить беспорядок. Давай, здесь только ты и я. Устраивай такой беспорядок, какой тебе хочется, — говорю я ей.
— Я… — Она с тоской смотрит на тарелку с крылышками. — Хорошо, но отвернись. Не смотри на меня.
Я смеюсь.
— Серьезно? Мой язык был глубоко в твоей киске. Не можешь же ты всерьез стесняться есть крылышки в моем присутствии.
— Ты хочешь, чтобы я их съела или нет?
— Да, я хочу, чтобы ты поела, — признаю я.
— Тогда отвернись, — говорит она, жестом предлагая мне сделать именно это.
Я подхожу к столу, беру наши тарелки и ставлю их на пол.
— Сядь ко мне спиной. — Я показываю, жестом приглашая ее последовать моему примеру, и беру свой уже остывший бургер. Это срабатывает, потому что она делает, как ей говорят. Я откусываю кусочек и слушаю, как она наконец-то жует. — Это самое странное свидание, на котором я когда-либо был, — говорю я, нарушая тишину.
— Это не свидание, — говорит она мне.
— Конечно, да. Ты здесь. Я здесь. Мы ужинаем вместе. Это свидание.
— Нет, свидание — это когда ты приглашаешь меня на ужин, и я принимаю приглашение. Ты появляешься в моей квартире и забираешь меня с охапкой розовых роз, потому что это мои любимые цветы, а потом ведешь меня куда-нибудь. Куда-нибудь в веселое, не слишком вычурное и тихое место, — говорит она.
— Ну, черт, Элли, похоже, мне нужно усилить свою игру. — Смеюсь я.
— Это точно.
— Итак, как насчет пятницы?
— Что насчет пятницы?
Мне казалось, что вопрос очевиден, но я все равно объясняю.
— Свидание.
— Извини, не могу. Я занята.
— И чем же?
— Стиркой, — говорит она мне.
Неужели она всерьез решила остаться дома и заняться стиркой, а не пойти со мной на свидание? Это впервые.
— Расскажешь мне о своем детстве? — Спрашиваю я ее вместо того, чтобы спорить.
— Рассказывать особо нечего. Я выросла с сестрой и матерью-одиночкой, которая работала на двух работах.
— Что случилось с твоим отцом?
— Хороший вопрос. Если ты когда-нибудь встретишь его, обязательно спроси его обо мне. Он ушел от нас, когда Дженни был месяц от роду. Я его толком не помню.
— Сколько тебе было лет?
— Шесть.
— Моя мама умерла, когда мне было восемь.
— Мне жаль. Что с ней случилось? — спрашивает она меня.
— Я не уверен, — говорю я, потому что не планирую рассказывать ей, что, по моему мнению, произошло на самом деле.
— Ты ладил со своим отцом? — Элли продолжает расспрашивать меня.
— Нет.
— О, прости. А как же твои братья? Ты упоминал, что вы близки. Должно быть. Раз вы живете все вместе.
— Мы очень близки. Я готов на все ради них.
— Это мило. А как насчет подруг?
— А что насчет них?
— У тебя есть девушка?
— Это зависит от обстоятельств. — Хихикаю я.
— От каких? — спрашивает она, и я чувствую, как ее голова поворачивается в мою сторону. Я же не оборачиваюсь.
— От тебя. Хочешь быть моей девушкой, Элли? — Говорю я, внезапно почувствовав себя чертовски неуверенно. Элли начинает давиться едой. Я поворачиваюсь и хлопаю ее по спине. — Черт, ты в порядке? — Спрашиваю я, когда она наконец перестает кашлять.
— Нормально, — говорит она, после чего я беру салфетку и вытираю ей рот. Она быстро выхватывает салфетку у меня из рук. — Ты не должен был разворачиваться.
— Ну, может, тебе не стоило давиться едой, — говорю я ей, забирая салфетку обратно.
— О Боже, может, хватит?
— Перестать заботиться о тебе? Нет.
— У меня действительно так много соуса на лице? — спрашивает она меня.
— Больше нет. — Я роняю салфетку на пол, и Элли закрывает голову руками.
— О боже мой.
— Знаешь, тот факт, что тебя это смущает, говорит мне о том, что тебе небезразлично, что я думаю. А это очень похоже на поведение девушки… кстати, я принимаю твой отказ как согласие.
— Согласие? — повторяет она как попугай.
— Да, ты хочешь быть моей девушкой.
— Откуда ты знаешь, что у меня нет парня?
— У тебя его нет. Даже если бы и был, мне было бы все равно, потому что я бы не стал долго с этим мириться. Я бы нашел способ избавиться от него.
— Ты сумасшедший.
— Меня называли и похуже. — Я пожимаю плечами. Она не сказала "нет", так что я воспринимаю это как маленькую победу. — Знаешь, ты самая сексуальная девушка, которая у меня когда-либо была, — говорю я ей.
— Очень сомневаюсь в этом, и я не твоя девушка.
— Ты первая. Так что, да, ты еще и самая горячая.
— У тебя никогда не было отношений?
— Никогда не хотел их… до сих пор, — признаю я.
— Что изменилось?
— Ты мне нравишься, и когда я думаю о том, что ты можешь быть с кем-то еще, мне хочется отрывать головы. Я не хочу делить тебя, а это значит, что мы с тобой — исключение. — Вот так просто.
— Ты ведь понимаешь, что в подобных вещах обычно имеют право голоса обе стороны, верно?
— У тебя есть право голоса. Ты согласилась.
— Нет, не соглашалась, — фыркает она.
— Ты не сказала "нет". А для меня это согласие. — Я пожимаю плечами. Элли моргает. Думаю, она пытается понять, серьезно я говорю или нет. Это так. Никогда еще я не был так серьезен в том, чтобы сделать женщину своей. — Пойдем, я отвезу тебя домой, — говорю я ей.
— Я живу всего в нескольких кварталах отсюда. Я могу дойти пешком.
— Я пойду с тобой. — Я беру ее за руку и не отпускаю, пока мы не останавливаемся перед ее многоквартирным домом. Затем наклоняюсь и запечатлеваю на ее губах быстрый поцелуй. — Увидимся позже, Элли, и не забудь запереть дверь.
На ее лице появляется выражение шока. Уверен, она думала, что я захочу подняться с ней. И я хочу. Черт, как же я хочу пойти с ней. Но также хочу, чтобы она знала, что я здесь не только ради секса. Мне правда хочется узнать ее получше.
— Хорошо.
Я жду, пока она войдет в здание, и только после этого разворачиваюсь и иду обратно к бару, где оставил свою машину.
Не так я себе представлял этот день.
Это первая мысль, которая приходит мне в голову, когда я стою в жестяном сарае и наблюдаю, как Санто вымещает свою ярость на куске дерьма, которого парни поймали, ошивающемся возле седьмого склада.
Я проснулся на гребаном седьмом небе от счастья и отправил Элли сообщение с добрым утром, на которое она, блять, опять не ответила. Затем пошел и позавтракал со своими братьями, после чего лично отвез Вина в школу, пока он стонал и жаловался всю чертову дорогу. По его словам, ему не нужна школа, когда у него есть житейская хватка.
Я знаю, что наш отец испортил этого парня до неузнаваемости, но это не значит, что я не буду стараться. И начнется это с того, что он получит хорошее образование.
Но сейчас я беспокоюсь о благополучии другого брата. Санто. Я не стану останавливать или прерывать его. Ему нужно дать выход своему гневу, и если он получит его именно таким образом, то так тому и быть.
— Я не… — Ублюдок, привязанный к деревянному стулу, кричит сквозь окровавленные губы.