– Позвольте мне, – произнес он и, открыв дверь, последовал за ней. – Полагаю, вы собираетесь отправиться на его поиски?
– Я просто хотела прогуляться. Возможно, встречу его в парке.
– Вы умеете ездить верхом, миссис Форд? Она покачала головой:
– Нет, милорд.
– Я позабочусь, чтобы вас научили. Это облегчит поиски Джеймса.
Ребекка кивнула.
– А сейчас я поеду за Джеймсом, полагаю, он в той разрушенной хибаре, где я нашел его два дня назад.
– Значит, вы не верите, что он снова убежал?
– Не верю. – Стенмор подал знак лакею принести перчатки.
– Велите привести мне лошадь, – распорядился он, обращаясь к слугам, после чего снова повернулся к Ребекке: – По-моему, он выбрал это место для игр.
– Так далеко?
– Надо проверить, нет ли его там. Еще недели две я проведу в Солгрейве.
– Время, проведенное в обществе вашего сиятельства, пойдет Джеймсу на пользу.
Но вовсе не ради Джеймса Стенмор решил задержаться в деревне.
– Миссис Форд, я обязательно буду проводить время с Джеймсом, но мне понадобится ваша помощь. У меня нет никакого опыта в воспитании детей. И тут я всецело полагаюсь на вас. Вы скажете, правильно я себя веду или неправильно.
– Я вам не судья, милорд, – смущенно произнесла Ребекка.
– Уверен, вы справитесь со своей задачей.
Домик капитана приютился на поросшем травой бугре, неподалеку от бухты Бейярд в Дартмуте.
Сидя на деревянном ларе напротив ушедшего в отставку морского волка, сэр Оливер Берч внимательно слушал сбивчивые воспоминания о его путешествии, предпринятом более десяти лет назад.
– Я помню все, словно это было только вчера. Моему кораблю «Роза» в Шедуэлле только что почистили корпус. Мы все очень хотели как можно быстрее выйти в открытое море.
– Я понимаю вас, сэр, – промолвил Берч, сгорая от нетерпения.
– Ну так вот, взяв на борт груз и изрядное количество пассажиров, мой первый помощник перегнал корабль из Лондона в Дартмут. Это было в июле. Там я присоединился к своей команде, и мы отправились в плавание в Америку. Так что до Дартмута я не видел ни девушку, ни дамочку.
– Пожалуйста, расскажите все, что помните. Абсолютно все.
– Ну да, дамочка была благородных кровей, это точно. Девушка тоже.
– Но имя леди Элизабет значилось в корабельных журналах. А имя второй женщины – нет.
Старик пожал плечами.
– Многие скрывают свое имя. У них есть на то причины. Один из помощников мне сказал, что эти две женщины взошли на борт с лодки, приписанной к Уаппинг-Стэрз. Леди Элизабет хорошо заплатила за то, чтобы имя второй женщины не упоминалось.
«У Стенмора было подозрение, что Ребекка и Элизабет знали друг друга еще до отплытия в колонии», – подумал Берч.
– Вы встречались с леди Элизабет? Разговаривали с ней до ее кончины?
– Да. – Капитан кивнул и стал набивать трубку, – Мисс Ребекка сказала, что леди Элизабет нужен доктор.
– Мисс Ребекка? – переспросил Берч. – А фамилии вы не знаете?
– Нет. Я и имя запомнил только потому, что леди Элизабет ее все время звала. Нам посчастливилось, что один из пассажиров оказался доктором. Вместе с ним мы пришли к больной. У бедняжки не было никаких шансов. Доктор пустил ей кровь, но это не помогло.
– Она вам что-нибудь сказала перед смертью? Кому надо передать младенца?
Моряк снова покачал головой.
– Она знала, что нет надежды, и все время, пока мы там находились, держала мисс Ребекку за руку. Любому дураку было ясно, что женщины между собой все решили.
– Что еще? – спросил Берн. – Что еще вы можете рассказать об этой Ребекке?
– Боюсь, сэр, что бочонок пуст. Мне нужно было вести корабль, а ей – заниматься ребенком. До конца путешествия я ее не встречал. Когда мы бросили якорь в Нью-Йорке, женщина вместе с другими пассажирами сошла на берег, и я никогда больше ее не видел.
Берча охватило отчаяние.
– Должно быть еще что-то. Подумайте! Может, она с кем-нибудь подружилась на корабле?
Моряк затряс головой.
– Сомневаюсь. Она оплакивала смерть подруги. Видимо, никому до нее не было дела.
– Попытайтесь вспомнить, – не унимался Берч. – Может, в ней было что-то такое, что произвело на вас впечатление? Может, она что-то забыла – медальон, носовой платок – что угодно, что могло бы навести на мысль о ее настоящем имени.
– Это было так давно. – Мужчина задумался. – Она была очень хорошенькая, насколько мне помнится, с волосами цвета золота и пламени. И глаза у нее были синие, как море, у берегов Бермуд. Это точно. Да, такую дамочку трудно забыть.
Ничего не добившись, Берч направился к двери. А он возлагал такие надежды на капитана «Розы».
Оглядывая мачты многочисленных кораблей, пришвартованных в заливе, Берч перебирал в памяти моряков, участвовавших тогда в плавании, а ныне живущих в Бристоле. Трое. Немного шансов на успех. Тем не менее он отправится в город и попробует разыскать их. Не может быть, чтобы Ребекка не оставила никаких следов, способных пролить свет на ее прошлое.
– Вы платите хорошие деньги за то, чтобы раздобыть факты, сэр. Это правда. Не думаю, что вам будут интересны сплетни, которые дошли до меня чуть позже.
Берч резко обернулся.
– В сплетнях тоже бывают крупицы золота.
– Она показалась мне добродетельной женщиной.
– Я хорошо осведомлен о ее добродетелях, – произнес Оливер.
– Так вы ее знаете?
– Не имеет значения, сэр. Я плачу вам за информацию.
Моряк прищурился и некоторое время молча попыхивал трубкой. Потом наконец кивнул.
– Как скажете, сэр Оливер. Так вот, слухи эти дошли до меня совершенно случайно следующим летом, когда мы стояли на якоре на Темзе в районе Лаймхаус.
Берч терпеливо ждал.
– Говорили, что через месяц после того, как мы отчалили, направляясь в колонии, какой-то джентльмен обошел все корабельные компании, доки и таверны, начиная от Тауэра и кончая Дагбиз-Хоул. Предлагая золото, он допросил каждого матроса, боцмана и капитана, которых ему удалось найти. Джентльмен искал одну женщину.
– Ас чего вы взяли, что это одна из ваших пассажирок?
– Описание ее внешности дает мне на это основания. Волосы. Глаза. Возраст. Телосложение.
– А имя?
– Ребекка.
– Фамилии не припомните?
– Ниппер, или Неттер, или... – Он покачал головой. – Имена не так хорошо запоминаются, как лица.
– Почему же вы не нашли того джентльмена и не рассказали о том, что вам было известно?
Мужчина пожал плечами.
– Не знаю. Может, не видел в этом необходимости. Мне хорошо жилось у моря, в карманах не переводилась звонкая монета. – Он прищурился. – К тому же я подумал, что, если малышка хочет отправиться в колонии и начать все сызнова, с какой стати я буду ей мешать?
– А что это был за джентльмен? Как его фамилия? Капитан снова пожал плечами.
– Я и тут ничем не могу вам помочь. Я же говорил, что мы никогда с ним не встречались. Может, все это были сплетни.
Берч подошел к столу у окна. Сунув руку в карман, добавил к лежащим там монетам еще несколько. Помедлив, придержал остальные деньги.
– Вы сказали, что джентльмен беседовал с какими-то людьми в Лондоне. Может, вы знаете, с кем именно? Из тех, кто еще жив и не проводит большую часть времени в море? Какого-нибудь трактирщика, например?
Капитан устремил взгляд на адвоката.
– Кое-кого знаю.
Глава 14
Джейми остановился и посмотрел на приближающегося всадника. Гнедой жеребец, на котором тот скакал, был настоящим красавцем. От Джейми не ускользнуло, что граф сменил мокрую одежду на сухую.
Джейми вглядывался в лицо графа, пытаясь определить, в каком тот настроении. Мальчику хотелось произвести на графа впечатление своим умением плавать, но, взглянув на мать, он понял, что Стенмор вовсе не в восторге от того, что ему пришлось нырять в холодную воду, тем более в одежде. Но ведь никто не просил его об этом!
Джейми подозревал, что его ждет порка вроде той, которой подвергся Изриел. Тогда он немедленно начнет укладывать вещи. В хибару не вернется, а отправится прямиком в Бристоль, а потом наймется юнгой на корабль, отплывающий в Америку.
Но, судя по выражению лица графа, Джеймс понял, что его опасения напрасны. Что графу он просто безразличен.
– Где твои рубашка и башмаки?
Стенмор осадил лошадь. Джейми даже не взглянул на него и переключил внимание на гнедого. Нерешительно протянул руку и потрогал кончик носа коня, затем погладил холку.
– Тебе нравятся лошади?
Джейми промолчал, он дал себе слово не разговаривать с графом.
– Может, хочешь покататься верхом? Я попрошу кого-нибудь из конюхов подыскать для тебя смирного пони, чтобы ты мог начать учиться верховой езде.
Джейми погладил жеребца по могучей шее, оказавшейся мягче бархата. И хотя ему очень хотелось научиться ездить верхом, он ни словом об этом не обмолвился. Как только мама решит, что Джейми здесь хорошо, она тут же исчезнет из его жизни. Навсегда.
Конь нетерпеливо ударил копытом, и Джейми попятился. Граф протянул ему руку.
– Иди сюда, я прокачу тебя до Солгрейва.
Не желая принимать помощь лорда Стенмора, Джейми стал думать, как самостоятельно взобраться на лошадь, но так ничего и не придумал. Тогда он взял протянутую руку и, взлетев в воздух, мягко опустился на круп животного.
Повернувшись к нему вполоборота, граф сказал:
– С этого момента ты будешь ставить людей в доме в известность о своем намерении исчезнуть на несколько часов. Может, ты и считаешь себя самостоятельным, но миссис Форд слишком долго тебя опекала, чтобы сразу изменить свои привычки.
Джейми ничего не сказал, но испытал укор совести. В Филадельфии мать не возражала, когда он уходил с мальчишками Батлерами. Надо убедить ее, что в Солгрейве у него куда меньше шансов подвергнуться опасности. Если бы он мог рассказать ей об Изриеле. Нет, он не станет этого делать. Он обещал другу никому о нем не рассказывать и сдержит обещание. Отец и сын возвращались в Солгрейв в полном молчании. Всю дорогу Джейми думал об Изриеле. Каким же несчастным он выглядел! Печальным, испуганным.