— Думаю, можно такое предположить, — он улыбнулся, а она нахмурилась еще сильнее. — Ты такая красивая, когда улыбаешься, помни об этом, — сказал он, беря ее за руку и ведя к двери.
— Я постараюсь, — сказала она, намеренно одарив его своей лучшей улыбкой.
***
Шана повесила трубку и немного помолчала, прежде чем повернуться к Джейсу, который входил в кухню. Он был снаружи, мыл ее машину.
— Это Брюс, — сказала она.
Он взглянул на нее.
— И?
— Он сказал, что жесткий диск Брэнди стерли удаленно. Теперь вопрос — кто?
Сев за стол, Джейс глубоко вздохнул.
— Вчера на поминальной службе Брэнди я чувствовал себя лицемером, когда Барбара Холден из отдела кадров встала и сказала, что Брэнди — образцовый работник. Теперь, менее чем через день, мы узнаем, что она могла быть вовлечена в Бог знает во что.
— Что заставляет меня задуматься, действительно ли она покончила с собой, — добавила Шана. — А что, если кто-то... человек, стоящий за тем, что она делала или искала... решил, что она — пассив, а не актив?
— Тогда ее, вероятно, устранили без особых раздумий, — сказал Джейс, проводя пальцами по подбородку. — И полиция округа Колумбия не изменила своего мнения о том, что это не что иное, как самоубийство, — добавил он.
— Это предположение может измениться, если вмешается ФБР. Мне нужно сообщить Марселю. Он и его люди решат, как хотят действовать в этом деле.
Джейс встал из-за стола.
— А я-то думал, что с арестами Аррингтона и Видаля все кончится. Когда ты позвонишь Марселю?
— Первым делом в понедельник утром. Чем скорее он узнает о ситуации, тем лучше. — Она помолчала, а потом сказала: — Когда ты мыл машину, звонила Джулс.
По выражению лица Шаны Джейс понял, что ему не понравится то, что она сейчас скажет.
— И что?
— Джулс проверила основные авиакомпании.
— Продолжай.
— Она выяснила, что Рита Круз действительно покупала билет из Далласа в Шарлоттсвилль в те же выходные, когда с Кейденом произошел несчастный случай.
— Проклятье.
— И не говори.
— Я должен сообщить Кейдену, — сказал Джейс.
— Джулс наняла кого-то присматривать за Ритой. Она вернулась в Даллас, так что Кейдену пока ничего не угрожает.
— Тогда я рад, что мне не придется ему звонить. Он запланировал для Шайло особый уик-энд, и я не хотел бы испортить его звонком, чтобы рассказать о Рите Круз.
Шана кивнула, все прекрасно понимая.
— Благодаря тому, что Джулс установила за ней наблюдение, тебе не придется этого делать.
***
— Ты — услада для глаз.
Шайло повернулась и улыбнулась стоявшему перед ней пожилому джентльмену.
— Гровер, какой приятный сюрприз. Рада снова тебя видеть.
Кейден представил ей менеджера своей группы много лет назад, и она знала, Кейден о нем очень высокого мнения. Гровер всегда относился к ней с добротой, даже в те времена, когда у них с Кейденом были натянутые отношения.
— И я тоже, Шайло, сегодня ты выглядишь восхитительно.
И она чувствовала себя восхитительно. Почти весь ужин Кейден не мог оторвать от нее глаз и постоянно делал комплименты.
— Спасибо. Кейден был здесь несколько минут назад. Мы вместе поужинали, а потом он ушел в туалет и до сих пор не вернулся. Прошло почти десять минут. — Она огляделась. — Ты его не видел?
Лицо Гровера расплылось в широкой улыбке.
— Видел, я столкнулся с ним, и он попросил меня отвести тебя к нему.
— Тебя? Почему? Где он?
— Все, что он велел мне передать, — это то, что это часть тайного сюрприза этих выходных.
Улыбка тронула губы Шайло.
— Он такой скрытный. Я не знала, что мы летим в Вегас, пока не приземлились здесь. Это был настоящий сюрприз.
— Что же, пойдем со мной, и я отведу тебя к нему, — сказал он, предлагая ей руку.
— Хорошо.
Они прошли через прекрасный Дворец Цезаря, мимо зоны, где располагались игровые автоматы, и поднялись на эскалаторе в другую часть Колизея — меньший концертный зал, называемый Ареной.
Гровер открыл большие двойные двери в помещение, которое могло вместить, вероятно, тысячу человек. Когда она вопросительно взглянула на Гровера, он сказал:
— Ты отправляешься на концерт.
Она приподняла бровь.
— Я?
— Да. Кейден присоединится к тебе через минуту.
— Что-то мы рановато, нет? — спросила она, оглядываясь. — Здесь больше ни души. — Из-за пустоты, прекрасное помещение казалось несколько жутким.
Гровер усмехнулся.
— Нет. На самом деле ты как раз вовремя. Присаживайся впереди и наслаждайся концертом.
А потом он ушел, закрыв за собой дверь, она нахмурилась, услышав характерный щелчок. Неужели он только что запер ее здесь? Почему? Должно быть, она ошиблась. Она уже собиралась открыть дверь, когда из динамика раздался женский голос:
— Пожалуйста, займите свое место. Представление вот-вот начнется.
— Что за чертовщина? — пробормотала Шайло, когда свет потускнел. Как представление могло начаться, когда в зале не было никого, кроме нее? Она уже собралась вытащить из сумочки телефон и позвонить Кейдену, когда в помещении стало темно и сцена осветилась. Именно тогда она прошла по проходу и заняла место в четвертом ряду впереди.
Через несколько мгновений поднялся огромный занавес, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела, что на сцену вышли музыканты из группы Кейдена. Затем та же женщина-диктор, ранее велевшая ей занять свое место, сказала:
— Поаплодируем человеку, который стал одним из величайших саксофонистов всех времен, Кейдену Грейнджеру.
У Шайло перехватило дыхание, когда на сцене среди ярких огней появился Кейден. Он так хорошо смотрелся в смокинге, а когда повернулся к зрителям, а точнее к ней, широкая улыбка, изогнувшая его губы, сделала его еще красивее.
А потом он заговорил.
— Сегодня вечером я здесь, на Арене Дворца Цезарей, чтобы дать концерт, шанс на который выпадает один раз в жизни. У меня всего один номер, который я написал много лет назад, вдохновившись одной прекрасной женщиной. Эта мелодия называется «Шайло, любовь моя».
А потом он поднес к губам саксофон, и в момент, когда зазвучала первая нота, по щекам Шайло потекли слезы. Он играл композицию, названную в ее честь, уничтожая все болезненные воспоминания об их прошлом и заменяя их новыми — воспоминаниями о Вегасе, которые она никогда не забудет.
Обычно во время концерта Кейден Грейнджер закрывал глаза, чтобы не видеть зрителей и сосредоточиться исключительно на музыке. Но не сегодня. Сегодня он выступал с открытыми глазами и смотрел на нее. Он хотел, чтобы она не только услышала, что он играет, но и заглянула ему в душу.
Так она и сделала. Музыка была настолько прекрасна и трогательна, насколько это вообще возможно. В его игре она могла почувствовать глубокие эмоции — любовь, преданность, обещание — все с душераздирающей ясностью. Кейден был одаренным саксофонистом, и сегодня он играл от всего сердца и души только для нее. Для нее единственной.
Музыка продолжалась, и слезы тоже — она не могла остановиться. Мужчина на сцене, в безукоризненном, дорогом черном смокинге, был ее миром. Он всегда им был и останется таким навечно.
А потом музыка закончилась, и она поднялась, чтобы стоя устроить ему овацию, хлопая так громко, как только могла. Он улыбнулся и поклонился. Она смотрела, как он отложил саксофон, покидая сцену и направляясь к ней, его походка была такой же сексуальной, как и он сам. Он остановился перед ней, и у нее перехватило дыхание, когда он взял ее за руку и опустился перед ней на колено.
Посмотрев на нее, он спросил:
— Шайло, ты выйдешь за меня? Не в следующем месяце. Не в следующем году. А сейчас, в эти выходные, в Вегасе. Давай сделаем то, что должны были сделать четыре года назад — то, что планировали. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты стала моей женой. Позже мы устроим прием дома, но я хочу жениться на тебе сейчас. Ты выйдешь за меня замуж и вернешься в Шарлоттсвилль моей женой?
Вытирая слезы, Шайло в шоке уставилась на него. Ее сердце воспарило при мысли, что Кейден хочет на ней жениться. Сейчас. В эти выходные в Вегасе. Его предложение было не просто сюрпризом, а подарком. Драгоценным даром второго шанса для них обоих.
Она улыбнулась ему.
— Да. Я выйду за тебя замуж, здесь, в Лас-Вегасе, как мы и планировали.
Раздались аплодисменты, свист и улюлюканье. Она оглянулась и увидела Гровера и музыкантов Кейдена, которые с улыбками на лицах, подняли вверх инструменты. Улыбаясь, Кейден встал, обнял ее и поцеловал.
Менее чем через два часа они поженились. Часть Арены превратили в свадебную часовню, и с Гровером и его группой в качестве свидетелей они стали мужем и женой.
***
— Я жду, когда ты освободишься от этого платья.
Она взглянула на кольцо, которое Кейден надел ей на палец несколько часов назад. Оно было потрясающим, абсолютно великолепным. Затем она посмотрела на сидевшего в кресле Кейдена, который вытянул перед собой ноги. Галстук-бабочка развязан, пиджак отброшен в сторону, рукава рубашки закатаны. Ее муж был готов.
Ее муж. Ей понравилось, как это прозвучало.
Небрежно положив руки на колени, он смотрел на нее так, что она сразу поняла, чего он хочет.
— Думала, я тебе нравлюсь в этом платье, — сказала она, улыбаясь ему, чувствуя через всю комнату жар от его желания.
— Нравишься. Ты чертовски хорошо в нем выглядишь. Но я знаю, что ты также хорошо будешь выглядеть и без него... так что раздевайся.
Он хотел, чтобы она разделась, и у него было отличное место, откуда можно наблюдать за тем, как она это делает. Она решила немного его подразнить.
— Уверен, что хочешь, чтобы я его сняла? Никаких сомнений?
Без тени улыбки, с самым серьезным выражением лица, на которое был способен, он сказал:
— Или ты сама его снимешь, или это сделаю я. Но имей в виду — я не знаю, в каком виде будет платье, когда я закончу, потому что я собираюсь сорвать его с тебя.