Одарив улыбкой стражу и перекинувшись парой слов с капитаном королевской охраны, Стелла, приняв серьёзный вид, прошла мимо склонившегося в поклоне учителя, сделав вид, что не заметила его.
Переоделась к ужину, принцесса поспешила в столовую, уверенная, что остальные уже там. В коридоре она нечаянно налетела на высокого сухого человека.
— А, это ты. — Он обернулся, и Стелла узнала Маргулая. Хорошее настроение мгновенно улетучилось. — Как всегда невоспитанна.
— Я нечаянно. — Она остановилась, пристально глядя ему в глаза. Они были одни в этом маленьком коридорчике в личных королевских покоях. — Что Вы здесь делаете?
— Мне нужна твоя сестра.
— Зачем? Чтобы мучить её?
— Где она? — словно не расслышав её вопроса, переспросил он.
— Какая разница!
Маргулай был ей неприятен, даже противен.
— Ты грубишь мне, — нахмурился колдун. — Разве тебя не учили, что маленьким девочкам нужно уважительно относиться к старшим?
— Только к тем, кого следует уважать!
— Дрянная девчонка! Но подожди, я займусь твоим воспитанием.
— Да Старла скорее умрет, чем выйдет за Вас замуж! — раскрасневшись, выпалила Стелла.
— Ничего, выйдет, как миленькая! — усмехнулся он. — Ей некуда деваться. Ну, а если станет упрямиться, то просто исчезнет, как досадное недоразумение.
— Я… я Вас ненавижу!
— Мне всё равно. Поверь, мне абсолютно всё равно, что ты чувствуешь. Ты никто, ты ничего не значишь. Когда я стану королем, пожалуй, сошлю тебя подальше от столицы. Или выдам замуж за какого-нибудь восточного князька. А твоего дружка отправлю домой, в Джосию, — мне не нужны нахлебники.
— Вы никогда не станете королем! Я сделаю все, чтобы не допустить этого!
— И что, например? Что ты можешь, пигалица? Твои слова — пустые угрозы. Решено, в том же месяце, когда я вступлю на престол, я выдам тебя замуж и лишу наследства: ты его не заслужила.
— Вы не имеете никакого права распоряжаться наследством отца! Это деньги Старлы!
— Да замолчи ты! — отмахнулся от неё Маргулай. — От твоего визга у меня звенит в ушах. Так где твоя сестра?
Вместо ответа Стелла замахнулась, чтобы дать ему пощечину. Колдун перехватил её руку и оттолкнул к стене.
— Ты как назойливая муха. Надоела!
Потирая запястье и ушибленное плечо, принцесса кричала, что ненавидит его, что не позволит мучить сестру, а он лишь смеялся в ответ. Когда на её крики сбежались слуги, колдун исчез.
Принцесса предпочла не рассказывать Старле о встрече с Маргулаем, — зачем её тревожить? — но тем же вечером посвятила в случившееся Маркуса.
— И что ты думаешь делать?
— Не знаю. Наверное, нужно просить защиты у богов. Если бы ты только знал, как я его ненавижу!
— Догадываюсь! И кому же ты будешь молиться?
— Всем сразу, — пожала плечами девушка. — Должен же кто-нибудь помочь?
— А нам хорошо: у нас всего одна богиня, и у меня никогда не возникнет проблем с тем, к кому обратиться за помощью в трудную минуту.
— И к кому же ты обратишься?
— Как и любой другой житель Страны гор — Никаре.
— И кто же эта таинственная Никара?
— Величайшая из богинь. Большая белая кобылица.
— Как я сразу не догадалась! Вы коневоды, никого, кроме лошадей, боготворить не можете.
— Не смейся! — обиделся принц. — Каждый волен поклоняться тому, кому хочет. Мой народ мудр и, наверное, умеет отличать истинных богов от ложных.
— Да вы с гор недавно слезли, кого вы там можете отличить?
— Неужели? Когда вы по лесам ползали, мы уже разводили скот.
— Раз уж вы такие умные, зачем прислали к нам наследного принца? Тебя бы и дома прекрасно всему обучили.
— Я пока не наследный принц.
— А кто же? Ты же старший сын короля, или Нардин уже не король?
— Король.
— Тогда я ничего не понимаю. У вас все так запутанно…
— Да не так уж. Просто после кончины отца королём, возможно, станет мой дядя.
— А у тебя есть дядя? — удивилась девушка.
— Конечно, и не один. А ты не знала?
— Нет, — честно призналась Стелла. Чужая генеалогия не входила в сферу ее интересов.
— Ненавижу, ненавижу эти книжки! — Принцесса в сердцах захлопнула толстый том.
— Ну зачем мне всё это? — посетовала она, покосившись на беспристрастного Барду.
— Ученье — свет, а неученье — тьма, Ваше высочество.
— Что-то я не вижу ореола вокруг Вашей головы, — кисло пошутила Стелла. — Вы проглотили столько книг, что давно должны светиться изнутри.
— Итак, — как ни в чём ни бывало, продолжал Барду, — в одна тысяча восемьсот девяносто третьем году король…
— Ко всем подземным демонам этого короля! — Она откинулась на спинку стула. — Мне плевать на то, что произошло в одна тысяча каком-то году.
— Ваше высочество!
— Что Ваше высочество? Ну, выиграл он эту битву возле Гейвеса — и что из этого? Угробил четыре тысячи человек и присоединил к Сиальдару очередной кусок земли — очень интересно! Экберг давно умер; кости его сгнили, а Гейвеса много лет не принадлежит Сиальдару.
— Я никак не пойму, Ваше высочество, почему Вы не желаете учиться? — сокрушался бедный учитель. — У Вас отличная память, Вы прекрасно запоминаете то, о чём я Вам рассказываю, но решительно не хотите учиться. Почему же?
— Это же так скучно! Вы можете идти, Барду.
— Но, Ваше высочество…
— Я сказала, что Вы можете идти, — с лёгким раздражением в голосе повторила принцесса. — Урок окончен!
Она встала и решительно направилась к двери.
Любопытство — несомненно, один из двигателей прогресса. В данном конкретном случае оно привело Стеллу к дверям кабинета сестры. Приложив ухо к замочной скважине, она прислушалась: кажется, Старла говорила с одним из своих советников о Маргулае.
— Я действительно не знаю, что мне делать, — усталым голосом говорила королева. — Его требования невыполнимы, но этот ультиматум…
— Может, попросить помощи? — робко предложил её собеседник. Кто же это? Сэр Саймон Эгли? Или же Фарнаф? Нет, у Фарнафа другой голос, и предлагать помощь со стороны третьих лиц он не будет.
— У кого? В решении этого вопроса мы можем рассчитывать только на себя.
— Может, следует принять его предложение? Подумайте об этом, Ваше величество. Так будет лучше для страны.
— Сомневаюсь. Лиэне нужен король, крепкий хозяин, ратующий за благо своих подданных, а не сумасшедший колдун.
Недослушав разговор, смысл которого и так был предельно ясен, Стелла поднялась на один лестничный пролёт и свернула в мрачную сводчатую галерею.
Ступая на цыпочках, принцесса миновала ряд запертых дверей и остановилась перед очередным лестничным пролётом. Затаив дыхание, она выглянула — никого. Быстро, почти бегом миновав опасное открытое пространство, Стелла с разбегу чуть не налетела на массивную дверь с низкой притолокой. С неописуемым возбуждением ребёнка, совершающего никем не замеченную шалость, она вытащила из кармана ключ. Дверь тихо скрипнула и впустила её в комнату, освещённую небольшим забранным решеткой окном. Решительно скинув на пол выцветший от старости ковер, Стелла нащупала висячий замок окованного железом сундука. Для него у неё тоже был ключ.
Блеснуло лезвие меча. Девушка осторожно вытащила его и внимательно осмотрела. Меч отца… Она осторожно дотронулась до рукояти, крепко сжала её и попробовала замахнуться: меч описал в воздухе короткую кривую дугу. Конечно, теперь уже лучше, но он по-прежнему тяжел для нее, не сравнить с легким ученическим мечом.
Непонятные отношения с оружием начались пару лет назад.
Был ранний вечер, немного терпкий и душный. Косые лучи золотили мраморную лестницу. С опаской, почти крадучись, к ней подошла девочка и присела на нагретые солнцем ступени. Лестница вела из основного помещения храма в заднюю часть сада.
Стелла ждала Дейру, жрицу храма, вернее, надеялась на то, что та зайдёт сюда перед богослужением.
Упрямо шмыгнув носом, принцесса утёрла слезинку.
— Дрянной мальчишка, олух, дурак! — От закипавшей внутри обиды у неё сами собой сжимались кулачки. — Я тебе покажу!
Рядом с ней были рассыпаны цветы — лиловые, сиреневые, синие… Ещё час назад она с любовью собирала их, а теперь они были безжалостно брошены на произвол судьбы.
Что обидного он ей сказал? Да, собственно, ничего особенного, но при некоторых обстоятельствах этого «ничего» вполне достаточно. Просто без обиняков заявил, что раз она девчонка, то должна заниматься своими, девчоночьими, делами, а не лезть в его, серьезные, мужские.
— Почему, почему они не разрешает мне делать то же, что и он? — Принцесса немного успокоилась и собрала цветы. — Что из того, что я девочка? Он просто завидует, завидует тому, что в этот раз похвалили меня, а не его.
Несправедливо. Жизнь вообще несправедлива. Ей не разрешают делать то, что хочется, всячески ограничивают её свободу, а тут ещё Маркус…
— Ты Стелла? — В этом неизвестно откуда взявшемся голосе звучал интерес.
Откуда он, этот голос? Она огляделась по сторонам — никого. Немного страшно, но уходить не хочется. Да и зачем уходить — это просто голос.
— Кто Вы? Я Вас не вижу.
— А зачем тебе меня видеть? Это что-то изменит?
— Нет, не думаю.
— Прекрасно. Так Стелла — это ты?
— Допустим.
— Да, вежливому обращению со старшими тебя не учили. Впредь, пожалуйста, отвечай, как положено. К твоему сведению, я с такими, как ты, обычно не разговариваю.
— Ну и не надо! — мысленно подумала девочка.
Голос ненадолго замолчал; принцесса подумала, что его обладатель решил не связываться с такой невоспитанной девочкой, но она ошиблась.
— Ладно, ты еще ребенок, тебе простительно. Как я посмотрю, в твоей жизни опять не все так гладко, как хотелось бы.
— Да, — буркнула она.
— Если честно, тебе грех жаловаться. Мои наблюдения подтверждают, что читать тебе нотации бессмысленно, поэтому перейду ближе к делу. Ты знаешь Маргулая?
— Еще бы, — насупилась Стелла. — Это тот мерзкий тип, который хочет отобрать у Старлы трон.