Женщина вздохнула, потерла лицо. Она тоже была измучена.
– Где она это подхватила?
– В питательной среде под названием детский сад, – ответил он первое, что пришло на ум, и откинул голову на спинку дивана.
– Мне остается только бросить работу и устроить детский сад на дому.
– Разумное решение в три часа ночи!
Она на мгновение улыбнулась, а потом ее лицо снова помрачнело. Их взгляды резко столкнулись, как будто им нужно было задать друг другу много вопросов. Причем молча. Черные глаза погрузились в ярко-зеленые в поисках уверенности и многого другого. Это волновало.
– Мне остаться? – в конце концов предложил он, слегка обескураженный.
– Ты не обязан.
– Это не ответ…
Оливия наверняка слишком гордая, чтобы что-то выпрашивать, подумал он. Интересно, ей когда-нибудь приходилось просить кого-то о помощи? Вполне вероятно, что сегодня ночью она это сделала впервые. Отклонилась от собственной линии поведения и уже жалела об этом.
– Трудно себя вразумить и посмотреть на ситуацию со стороны, если речь идет о собственном ребенке. – Она пыталась оправдаться срывающимся голосом. – Роза – все, что у меня есть, ты понимаешь?
– Все будет в порядке, Оливия.
– Надеюсь, – вздохнула она и потянулась к сумке за бумажником. – Сколько я тебе должна? Ты захватил считывающее устройство для полисов?
Он закатил глаза.
– Я как раз спрашивал себя, кому ты звонила посреди ночи…
– В смысле?
– Врачу или другу? Только что я получил ответ, – сухо бросил он и направился к выходу.
– Алексис, я…
– Слушай, что я все-таки тебе сделал? – оборвал он ее, пока она удерживала его за руку. – И кто превратил тебя в каменную статую, Оливия?
Ее удивила его реакция, и в ее взгляде засветился вопрос.
– Я уже понял, что между нами ничего не будет… Но просто поблагодарить друга – это тебе тоже не по силам?
Она отпустила его руку, чтобы он мог уйти. Его слова обеспокоили ее, даже пристыдили. Когда она, едва шевеля губами, прошептала «спасибо», шум двигателя перекрыл это слово. Врач был уже далеко. И ее друг тоже.
Этим утром Яну было из-за чего раздражаться. Разве это перебор с его стороны – ожидать чуть-чуть благодарности? Для начала, от Оливии. Почему она не вызвала его ночью, когда заболела Роза? Подумала, что заместитель окажется более шустрым? Более полезным, чем он? И в довершение она заявила, что не сможет утром отвезти его в кабинет, как предполагалось, потому что ей нужно оставаться с дочерью.
– И что мне делать?
– Позвони Алексису.
Отличная парочка неблагодарных, друг друга стоят!
– Ты разбудил меня, – внаглую заявил молодой врач.
– В восемь утра? А я бы, мой мальчик, уже давно начал принимать пациентов!
Он услышал неразборчивое бормотание, потом вдруг из этой каши прорезалось нечто более понятное:
– У меня была тяжелая ночь… И вообще, мне ни к чему оправдываться! У меня нет ни малейшего желания работать, как ты!
– Это ты о чем?
– Ни о чем, – вздохнул нахал, сбавив тон. – Сейчас за тобой приеду.
Как только раздался звук подъезжающей «мехари», док отбросил костыли и попробовал идти без опоры, переваливаясь при этом, как утка.
– Ладно, ладно… знаю я, что ты думаешь, – проворчал он вместо «здравствуй», разубедив Алексиса что-либо говорить.
Поскорее бы вернуть себе независимость! Сидеть в собственной машине на месте пассажира – это же чистое мучение. Особенно если водитель держит свои права на виду, в прозрачном пакете! Кто его научил так быстро переключать скорости? Ян не узнавал привычные звуки двигателя: он работал с перебоями на первой, а на второй ревел.
– Какая-то проблема? – спросил Алексис, видя, что Ян уставился на рычаг коробки передач.
Ян покачал головой и счел благоразумным сменить тему разговора:
– Расскажи мне об этой ночи… Что с малышкой?
– С Розой? Кроме нескольких вспухших железок на шее, я ничего не нашел. Ни ангины, ни отита. Ничего.
– Грипп?
– Такой большой и неожиданный подъем температуры может дать розеола.
Ян с сомнением поскреб подбородок.
– Обычно это бывает у тех, кто помладше… Но и в четыре года может быть.
– Проверь сам, если хочешь!
Собственный ответ удивил его. Как и слишком резкий для этого виража поворот руля.
– Не надо, я тебе доверяю! Но я бы не возражал, если бы вечером мы сделали небольшой крюк и заехали в Келюи поприветствовать девочек.
На лице водителя появилась насмешливая улыбка.
– Ты меня успокоил, а то я было решил, что ты намерен проконтролировать мой диагноз.
– Мне хочется с ними повидаться.
– Надеюсь, Оливия встретит тебя более гостеприимно, – сказал он, впиваясь ногтями в руль.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего… – Новый резкий поворот руля. – Я захвачу считывающее устройство для полисов, чтобы выписать счет за визит. Ночью я об этом не подумал.
– С ума сошел? Оливия – почти член семьи!
– Да что ты? Расскажи, мне интересно… Как она стала твоей приемной дочерью?
Вопрос позабавил Яна, и он повеселел.
– Мне нужно скрутить косячок, раз ты предложил поговорить об этом, – предупредил он и достал свой пакет с коноплей.
– Ты теперь куришь в машине?
– У нее поднимается верх!
– И что?
– Ну и консерваторы эти молодые!
Алексис пожал плечами и стерпел запах марихуаны – слишком уж ему хотелось услышать историю. Сделав первые три затяжки, Ян начал:
– Когда девчонка поселилась на острове, никто не заметил, что она беременна. Я, впрочем, не знаю, как ей удавалось это скрывать.
– А что отец? Известно, кто он?
– Некто, кого лучше забыть… Врач, судя по всему. Женатый. Но она не любит о нем говорить.
– Теперь я начинаю понимать, почему она никому не доверяет…
– Прекрати перебивать! Как я смогу рассказать все с начала до конца?
– Извини.
– Так, о чем я… Однажды утром девчонка позвонила нам в кабинет. Трубку снял Джо. По ее голосу мы сразу поняли, что перевозить ее в больницу слишком поздно. К счастью, мы примчались вовремя! Еще несколько минут, и она родила бы совсем одна на диване в гостиной.
– На диване? – переспросил Алексис, как если бы он пытался представить себе сцену. – И с Джо в качестве акушерки?
– Джо? – хмыкнул док. – Он так трясся, что не мог помогать, не сумел даже перерезать пуповину. Настоящее чугунное ядро, привязанное к моей ноге! Приложив крошечную Розу к материнской груди, мы оба вышли на крыльцо, глотнуть воздуха. Помню, Джо так волновался, что едва держался на ногах. И безостановочно повторял: «Больше никогда… Больше никогда не поеду с тобой на вызов. Я готов отвечать на звонки, наводить порядок в кабинете, но на этом все!»
– Он мне выдал то же самое в первый день, боялся, небось, что подобное повторится.
Мужчины расхохотались, обрадованные тем, что у них нашлась общая история. «Мехари» заняла принадлежащее ей по праву место на парковке кабинета, рядом с очередью нетерпеливых старушек. Яну, однако, необходимо было закончить рассказ:
– Рождение ребенка – волшебный момент… Я сказал Джо, что нам повезло присутствовать при этих родах. Я был растроган до слез.
– Ты?
– Да, – признал Ян, затягиваясь. – Я как на облаке плыл… Только что мой сын сообщил мне, что я вот-вот стану дедом, и мне нужно было срочно мчаться в Брест, чтобы присоединиться к ним в роддоме.
– Роза и Мало родились в один день?
Ян кивнул.
– В самом начале, когда я положил Розу на руки Джо, он состроил гримасу отвращения. Он должен был подержать ее, пока я занимался матерью: убирал плаценту, короче, изображал гинеколога, по-другому никак нельзя было.
– Мне это знакомо… Со мной такое бывало несколько раз во время гуманитарных миссий.
Ян сощурился и покосился на пациенток, которые уже как-то странно поглядывали на них. Он еще не докурил.
– В тот день я сел на первый паром, поручив Джо заниматься девочками. Оливия потом утверждала, что он прекрасно справился. Когда за ними приехала скорая, он настоял на том, чтобы проводить их до больницы. В родильном отделении все принимали его за отца.
– Они с Розой вроде были близки.
– Если ты наблюдал рождение ребенка, то потом, когда он растет, ты смотришь на него по-другому, как если бы поневоле отвечал за его будущее. Я думаю, что в тот день Джо почувствовал то же, что и я, хотя он мне никогда этого не говорил. Теперь понимаешь, почему я считаю их своей семьей?
Алексис задумчиво покивал:
– Скольким жителям острова ты приходишься дедулей, извини, хотел сказать дедушкой?
– Только Розе, уверяю тебя, – улыбнулся Ян и погасил окурок о подошву, после чего обернулся к компании своих поклонниц. – Дамы, мы уже идем! Два врача по цене одного – разве ради этого не стоило подождать?
Рассказ о прошлом Оливии пошел ему на пользу. Как и разговор о Джо. После того как они поделились воспоминаниями, между Яном и Алексисом установилось некое взаимопонимание. В течение дня Ян несколько раз подмечал: его заместитель понемногу расслабляется. Меньше торопится, уже не так серьезен и напряжен. Ни разу не упрекнул его за разговоры с пациентами после каждого приема, за советы, раздаваемые по телефону, за то, что он открывает почту. Значит ли это, что Алексис привыкает к его присутствию? Или все дело в усталости, накопленной за последнюю ночь и делающей его вялым? Ян был вынужден признать очевидное: вопреки диаметральной противоположности старого и молодого врачей пациенты приняли новичка. В глубине души это его немного огорчало, и он не стеснялся потихоньку подстраивать заместителю мелкие пакости, делая вид, что он ни при чем.
– Не забудьте обсудить с ним свою проблему с запором, у него была диссертация на эту тему, так что он об этом знает все и даже больше! Вам сегодня не пора промыть уши? Вы давно этого не делали! У доктора Делепина найдется для вас время…
Он и не думал насмехаться над пациентами. Для этого он их слишком ценил. Всех без исключения, со всеми их достоинствами, недостатками и особенностями. Ему доставляло удовольствие выводить из равновесия Алексиса – это забавляло его. Отыскать тот пустяк, из-за которого у молодого врача возникнут затруднения.