– Алексис… Будешь строить со мной замок?
– Уже иду, Роза, – улыбнулся он. – Уже иду.
Ян и Алексис договорились увидеться после работы в баре на площади с церковью. Летний сезон заканчивался, и к Ле-Буру возвращалось его обычное спокойствие. На ближайшее воскресенье была назначена церемония прощания с Джо. Из Бреста собирались приехать несколько друзей, в частности Ивонна из «Смерти мухам» и ее брат Франсис, Гийом и Мари с их новорожденным младенцем, а еще Анна и Габриэль. Но двое мужчин встретились сегодня вечером на террасе бара не ради организации этого торжественного мероприятия и не чтобы поболтать о том о сем. Ян решил, что пойдет напролом, и ждал от молодого друга, чтобы тот окончательно взял на себя обязательства на будущее, что тот пока отказывался делать.
– Два «Мудреных мула», – заказал официанту док, не удосужившись спросить у Алексиса, что он будет пить.
– Это что?
– Коктейль с водкой… Настоящее название вроде бы непроизносимо, так что сгодится «Мудреный», звучит хорошо.
Алексис улыбнулся:
– Это островная «Смерть мухам»?
– Можно и так сказать. Я бы удивился, если бы насекомые в нем выжили! Ладно, я хотел с тобой поговорить о том, как мы все организуем осенью, – резко продолжил Ян, отказываясь ходить вокруг да около. – Я хотел бы и дальше иметь свободную вторую половину дня два раза в неделю. Например, во вторник и в пятницу. А ты, по-моему, мог бы выбрать среду[12], из-за девчонки. Никаких проблем!
– Ян, должен тебя сразу прервать! Я согласился поработать летом, но не брал на себя обязанность окончательно перебраться на Груа.
– Да что такое с этой нынешней молодежью? Почему вы так боитесь где-то осесть? Чего тебе еще надо? Красивая женщина, прекрасная девочка, собака, свой кабинет…
Алексис поднял глаза к небу.
– Все это я знаю.
– Ну и? Почему ты запрещаешь себе быть счастливым? Годы мчатся с бешеной скоростью, можешь мне поверить. Лови свой шанс!
– Дашь затянуться? – попросил Алексис, немного подумав и чуть сгорбившись.
У Яна округлились глаза. Просьба удивила его, но он тут же протянул самокрутку.
– Ни в чем себе не отказывай, мой мальчик… Докури, если хочешь!
Алексис молча курил, делая между затяжками глотки пресловутого «Мудреного мула», слишком сладкого на его вкус. Это коктейль для девушек, подумал он. Алкоголь, конопля, что-то он становится на скользкий путь. Но от разговоров о карьере, о планах, о будущей жизни он терялся, как если бы перед ним вдруг вырастала преграждающая путь стена.
Он вспомнил, как впервые увидел свой новый кабинет. Это было в начале июля, он только что приехал на остров с Валентиной и племянниками, собираясь провести несколько дней отпуска. Вскоре по Груа поползли слухи, что бывший временный врач возобновит работу, чтобы помочь доку. Курьер Янник сказал это мяснику, передавшему его слова булочнице. И так об этом узнал весь Большой Валун.
Выйдя на работу после выходных, Оливия сразу заметила, что обстановка в ее приемной изменилась. Появились новые стулья, а также письменный стол для секретаря. И это был не какой попало стол, а тот, за которым сидел в своем вращающемся кресле Джо.
– Алексис? Извини, что разбудила… Можешь зайти ко мне в кабинет?
– Прямо сейчас? У тебя что-то случилось?
– Нет… Ну, я опасаюсь, что у меня галлюцинации. Хотелось бы узнать твое мнение.
Когда Алексис пришел, его удивил веселый вид Оливии. Она попросила его открыть дверь смежного помещения, до сих пор пустовавшего, и он подумал, что еще не окончательно проснулся. Комната, которая оказалась больше, чем он раньше полагал, была целиком заполнена мебелью Яна. Не хватало только ящичков с медицинскими картами, расставленными в алфавитном порядке.
– Ты знала? – пробормотал Алексис, усаживаясь за свой стол.
– Нет… Но теперь я лучше понимаю, почему весь остров говорит, что ты возобновишь приемы.
– У Яна действительно проблемы с коммуникацией. Думаешь, он мне об этом сказал?
Алексис присмотрелся к лежащим перед ним бумагам. Книжка рецептов с его именем, адресом его кабинета и рабочим номером телефона.
– У меня даже собственная печать! Можешь себе представить?
– Что это, если не объяснение в любви? – заулыбалась Оливия.
– Или взятие в заложники… Как посмотреть.
– Ха-ха-ха! Что за чудо природы наш док!
Снова вспомнив об этом, Алексис подумал, что в очередной раз проявил слабость. Поддавшись на всеобщие уговоры – Маттье, Валентины, Оливии, – он в конце концов согласился открыть на лето приемы. Только три дня – включая ночи – в неделю, чтобы разгрузить Яна и дать ему возможность продолжить свою реабилитацию, а точнее, приступить к ней. Хотя пациенты были в основном те же, не считая нескольких туристов, работа рядом с Оливией и без ассистента, комментирующего каждый его шаг, не имела ничего общего с прошлым опытом Алексиса. Но он ни за что не признается своему мучителю, что она доставляет ему удовольствие.
– Еще по одному «Мудреному»! – со своей обычной авторитарностью распорядился Ян, не мешая Алексису молча размышлять и докуривать косяк.
– Э-э-э, нет… Мне лучше пиво.
– Ха-ха! А я уж волновался, не утратил ли ты дар речи.
– Напомни мне… По каким таким дням ты хочешь быть свободным?
– По вторникам и пятницам.
Алексис покивал. Потом он все же поднял свой бокал, чтобы чокнуться с коллегой, и последний с удовольствием повторил его жест.
– Знаешь, я хочу кое-что у тебя спросить… За сорок лет карьеры у тебя когда-нибудь случались приступы паники по утрам понедельника?
– Нет, почему ты спрашиваешь?
– Я в этом не сомневался.
– Ты задаешь себе слишком много вопросов, мой мальчик!
– Я знаю, – улыбнулся Алексис и отхлебнул пива. – Но я с собой борюсь…
Перед кабинетом Алексиса пока не собиралась по утрам очередь поклонниц, но в этот раз его порадовало появление пациентки, ждущей в приемной. С косынкой на голове и в темных очках она напоминала кинозвезду, решившую сохранить инкогнито. Подойдя ближе, он без труда узнал ее.
– Мадам Сарфати, что вас привело?
– Ой, доктор… Я плохо себя чувствую уже со вчерашнего вечера, боюсь, у меня подскочило давление. Голова болит, в ушах шумит, и временами у меня слишком быстрое сердцеударение.
Она говорила очень быстро, не переводя дыхания.
– Вы хотите сказать быстрое сердцебиение… Пойдемте, я вас осмотрю.
– Главное, не говорите доку, что я пришла к вам на прием, – уточнила она, ложась на стол. – Он может расстроиться.
– Не спорю… Ян не поймет, если одна из его самых старых пациенток изменит ему.
– Не такая уж и старая, доктор!
– Давление, как у молодой, – подмигнул он ей. – Сто десять на восемьдесят… Позвольте прослушать ваше сердце. Равномерное сердцебиение, не слишком быстрое. Все отлично, мадам Сарфати!
– Вы меня успокоили, доктор! В знак благодарности я принесла вам ботеро. Джо их обожал… Кстати, я видела в газете и на двери кабинета объявление о церемонии. Я обязательно приду в воскресенье, – добавила она, протянув ему бумажный пакет в масляных пятнах.
– Очень мило с вашей стороны.
Заметив, что перед выходом она снова прибегла к маскировке, Алексис из вредности проводил ее на улицу и с удовольствием крикнул вслед:
– До свиданья, мадам Сарфати… Скоро увидимся, я надеюсь!
Он ни за что бы не поверил, что маленькая пухленькая старушка способна так быстро бежать. Пациенты не устают устраивать нам сюрпризы, это точно, подумал он, улыбаясь.
У Яна появилась привычка делать между двумя приемами по несколько серий упражнений на брюшной пресс. Он ложился на смотровой стол, слегка сгибал колени и поднимал ноги. В самом начале это простое упражнение требовало от него серьезных усилий, но понемногу он научился ловко наклонять торс вперед и старался с каждым днем поднимать ноги выше. «Один, два, три, четыре», – выдыхал он с каждым движением, подбадривая себя. Эти упражнения ему посоветовала Лорен, новая пациентка, недавно приехавшая на остров.
– Это очень важные упражнения, доктор.
– Зовите меня Ян.
– Ян, – повторила она, погрузив в его глаза свой синий, как океан, взгляд. – Они не только делают тело более стройным, укрепляя мышцы брюшного пресса.
Док машинально втянул живот.
– Они полезны и для спины… И вроде бы даже облегчают прохождение пищи по кишечнику.
Насчет этого у дока имелись сомнения, но Лорен была очень убедительной. Настолько, что он немедля последовал ее совету. И выполнял эти упражнения гораздо усерднее, чем предписанные курсом реабилитации. Он никогда не рискнет признаться Оливии, что для него важнее окружность талии, чем заржавевший тазобедренный сустав. Она не поймет. Как ей объяснить, что ему снова захотелось нравиться? Притормозить стрелки своих биологических часов.
Однажды Лорен предложила ему выпить после работы. Стакан фруктового сока, потому что алкоголь она вообще не пьет. «Я тоже», – ответил он и отвернулся, чтобы она не прочла в его глазах, что он врет. Он принял ее предложение и сразу почувствовал себя немного виноватым. Ему даже стало стыдно. Разве разумно отвечать на заигрывания пациентки? Не противоречит ли это принципам деонтологии? Но как ему с кем-то познакомиться за пределами рабочего места, если он проводит там все свое время? По зрелом размышлении Ян все же решил пойти на свидание. Если случится чудо, он всегда сможет попросить дорогого коллегу подхватить эстафету. Чем не преимущество присутствия на острове нескольких врачей? Об этом преимуществе он никогда раньше не думал.
Днем док вышел в приемную за очередным пациентом после сегодняшней серии упражнений на пресс, задыхаясь, с выступившим на лбу потом, довольный своими достижениями. Постепенно он начал получать удовольствие от занятий.
– Здравствуйте, проходите, – пригласил он пару, смотревшую на него с беспокойством.