Я держалась чуть лучше, но ненамного. Я потеряла скудные монеты в своей сумке, обе туфли, сережку и белую шелковую ленту из волос.
Кейн, который был отличным игроком и лидировал с более чем половиной монет на столе и большей частью аксессуаров Мари и моих, с начала игры бросил на меня не более одного стального взгляда, но мне было все равно. Мне нравилась игра, азарт ставок и ожидание выигрыша. Мне нравились опасные взгляды мужчин, устремленные на меня. Запретный восторг. А яростная ревность Кейна, вспыхивавшая каждый раз, когда я подносила этим ненасытным ртам очередной кусочек себя, лишь подогревала удовольствие.
Ретт принес нам еще по кружке, и я выпила свой горький, резкий напиток одним длинным глотком, прежде чем попросить еще две. В текущей раздаче остались Мари и Гриффин. У него было значительно больше монет, чем осталось одежды на Мари, и он решил повысить ставку.
— Просто сдайся, — сказал он ей, нервничая.
— Но у меня отличные карты. — Она улыбнулась кокетливо.
— По твоему лицу видно, что это не так.
— Не слушай его, куколка, — вступил Ретт. Затем, не так тихо, как он хотел, он пробормотал Тревину: — Я хочу увидеть, как она снимает кофту.
Райдер бросил на Ретта гневный взгляд и наклонился вперед, чтобы закрыть Мари от их взглядов. Но Мари даже не заметила их обмена взглядами, поскольку она сравнивала свои карты с пятью картами, разложенными на столе.
Гриффин наклонился к ней поближе.
— Ты не могла бы сбросить карты?
— Тебе придется подождать и посмотреть, — ответила Мари, все еще пытаясь сложить карты в уме. Как будто осознав, что она действительно знает, что делает, Мари просияла. — О! Я в игре.
Лицо Гриффина стало каменным.
— А как насчет твоего потрясающего ожерелья? — задумчиво спросил Кроуфорд. Я подумала, знает ли он что-нибудь об этом украшении, будучи коллекционером.
Впервые за весь вечер улыбка Мари исчезла.
— Нет, — слишком быстро ответила она. За столом воцарилась неловкая тишина. — Нет, — повторила она, на этот раз более приятным тоном. — Я ставлю свою кофту.
Глаза Гриффина расширились до размеров монет на столе.
— Эй, Рыжая, ты уверена? — спросил Райдер.
— Уверена, — сказала Мари, с гордостью выкладывая свои карты. — Неплохо, да?
Они были действительно неплохими. Пара семерок. С другой семеркой на столе у нее был трио.
Она посмотрела на Гриффина, ее глаза загорелись вызовом.
— А что у вас, Командир?
Вся комната пристально следила за ними. Даже Кроуфорд был поглощен их противостоянием. Гриффин сжал челюсти, его зеленые глаза были похожи на матовое стекло, и он даже не посмотрел на свои карты, прежде чем сказать:
— Ты выиграла. — Он осторожно подтолкнул к ней свою стопку монет и спрятал карты обратно в колоду.
Я подняла бровь, а Ретт застонал.
Мари закричала и заорала:
— Я так и знала!
— Молодец, Рэд, — сказал Райдер с полуулыбкой.
Кейн поймал мой взгляд, посмотрел на Гриффина, а затем слегка покачал головой, подтвердив то, что я и так уже предполагала. Гриффин на самом деле не имел слабой руки.
— Где сегодня Принцесса Амелия? — спросил Федрик у Кейна, прежде чем отпить из кружки эля.
Уф. Только не он.
— Откуда мне знать?
— Я думал, вы двое…?
Я попыталась улыбнуться с полуинтересом, пока Ретт раздавал следующую руку, хотя мой мозг кричал.
Кейн только сказал:
— Ты ошибся.
— А, признаю свою оплошность. — Принц Федрик взглянул на свои карты, прежде чем бросить их в центр стола, чтобы сбросить.
— Ты заинтересован? — спросил Кейн. — Я предполагал, что Король Эрикс подготовил соглашение о твоей свадьбе в ту же минуту, как только вошел в город.
— Эх. — Федрик с легкостью откинулся на спинку стула, обнажив тонкий полосок загорелого живота. — Мои родители отказались от браков по расчету. По-моему, в прошлый раз все прошло не очень хорошо. — Он улыбнулся Кейну. — И, — добавил он, — она немного… импульсивна.
— Так и есть, — сказала я. — Зато этой импульсивность. она защищает королевство лучше, чем ее отец когда-либо.
Кейн поднял брови, и я слегка пожала плечами. Это была правда.
— Что еще более важно, она известна своей красотой, — сказал Кроуфорд Федрику. — Тебе повезет, если ты будешь владеть такой женщины. Я бы спал с ней каждое утро и каждую ночь.
— Это не будет владением, — сказала Мари, и я вспомнила, что она не знает, насколько опасен Кроуфорд. — Они будут женаты друг на друге, как равные.
Кроуфорд посмотрел на Мари с любопытством, как будто видел ее впервые.
— Командир назвал тебя ведьмой из-за твоего резкого голоса или ты действительно умеешь творить магию?
— Она уникальная ведьма, — вступил в разговор Райдер. — В ней больше силы, чем я когда-либо видел.
Глаза Мари наполнились теплом, но она быстро взяла себя в руки и опустила взгляд на карты.
— Что ты об этом знаешь, вор? — Гриффин устремил взгляд на моего брата. Я не могла понять, раздражен ли он их флиртом, хочет ли скрыть способности Мари от Кроуфорда, или и то, и другое. Странная динамика этой игры начинала причинять мне головную боль. Я сделала еще один глоток своего отвратительного напитка.
— Когда ты уже перестанешь об этом говорить? — фыркнул Райдер. — Это был единственный раз.
— Он украл у тебя? — с интересом спросил Кроуфорд Гриффина.
— Он украл у меня, — поправил Кейн, прежде чем улыбнуться Райдеру. Брат заерзал на стуле.
Кроуфорд хмуро посмотрел на него, не найдя в этом ничего забавного.
— Я сдирал кожу с людей за меньшее.
Напряжение стекало со стен игровой комнаты, как конденсат с кружки Кроуфорда. В моих ушах эхом звучали только звуки складываемых монет и раздаваемых карт.
— Ты неплохо справляешься, Арвен. — Я оценила, как ловко Федрик сменил тему с той же непринужденностью. — Часто играешь?
— Нет. — Кейн допил свой напиток. — Она не такая дегенератка, как ты, принц.
Федрик проигнорировал его.
— Как тебе Азурин?
Я вздохнула, чтобы ответить, но Кейн снова перебил меня.
— Ничего особенного.
— Он всегда говорит за тебя? — легко спросил Федрик.
— Нет, — сказали мы с Кейном в унисон. Я гневно посмотрела на него, пытаясь мысленно отрезать ему язык.
— Ваш город восхитителен, — выдавила я. — Ничего подобного я раньше не видела.
— Ну, я должен буду как-нибудь показать тебе город…
— Мы уезжаем завтра, — прервал его Кейн.
Я резко повернулась к нему.
— Разве?
— Да. — Его губы скривились в узкой улыбке. — Жарковато здесь для меня.
— Ну, я остаюсь.
— Ты мой целитель. Ты будешь делать то, что я говорю.
Моя кровь закипела.
— Повышаю. — Кроуфорд бросил на стол еще пятьдесят монет.
Я посмотрела на свои карты. Две червы. И две уже на столе. Мне нужна была еще одна, чтобы собрать флэш.
— Повышаю. — Я поставила все остальные монеты, которые выиграла.
— Я повышаю на обоих, — сказал Ретт, добавив еще как минимум сто.
— Я отвечаю. — Это вырвалось у меня из уст.
— Чем? — Глаза Кроуфорда блеснули, увидев декольте моего кружевного платья.
Я могла бы отказаться. Сказать, что просчиталась, и посмотреть, отпустят ли меня. Но, увидев выражение их лиц, понимая, как отчаянно эти мошенники хотели увидеть меня покорной, я только еще больше укрепилась в своем решении. Стала смелее. Храбрее.
Я посмотрела на себя, оценивая. Я не могла отказаться от платья и рисковать обнажиться. Я даже не носила сорочку или корсет, что не было принято в этом королевстве. Оставалось только…
— Мое нижнее белье.
— Ни за что, — резко ответил Кейн.
Последний раз я чувствовала такую жару, беспокойство и возбуждение… в его объятиях. Я гналась за этим чувством.
— Ты не владеешь мной. И уж тем более моим бельем.
Глаза Кроуфорда блеснули злобным удовольствием.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. У меня уже собран фулл-хаус.
Мне нужно была эта черви. Любая подошла бы. Ретт раздал последнюю карту.
Кровоточащие Камни.
Это была четверка треф.
Глава 11
КЕЙН
Арвен встала, аккуратно засунула руки под платье и сняла кружевное белье. Затем она бросила его на стол.
— Вот, — сказала она. Когда она снова села, стул под ней заскрежетал по полу.
Я прикусил щеку, пока не почувствовал вкус меди. Кусочек ткани не должен был вызывать у мужчины такого эффекта. И все же по моей крови пронзила такая сильная волна вожделения, что у меня закружилась голова. Я не мог смотреть на других. Я не смог бы сдержать свою ярость.
— Арвен! Ты бесстыдница, — пропела ведьма.
— Не думал, Не думал, что эта неженка способна на такое, — пробормотал Кроуфорд, задымив сигарой.
Но его глаза были полны удовольствия. Я хотел вырезать их из его глазниц.
Лишенный в Азурине возможности перевоплощения, я с трудом обуздывал порывы. Превращение было и исцелением, и испытанием — оно спасало от тоски, укрощало темные позывы и прочие звериные черты. Пусть на него уходило много лайта — но ведь и сил на исправление ошибок требовалось меньше.
Глубокий вдох.
Звенели монеты Ретта, сладкий, насыщенный ром из бокала Гриффина наполнял мои ноздри, а рядом со мной дымилась толстая сигара Тревина, затуманивая свет лампы.
Я изучал Арвен. Розовый румянец, расцветший на ее щеках и носу, ее едва приоткрытые губы, похожие на укус пчелы, удивительный взгляд успеха, гордости — несмотря на проигрыш — который танцевал в ее глазах.
Она чувствовала себя… хорошо. Возможно, немного напуганной. Но смелой. Привлекательной. Живой.
Две недели Арвен существовала меж миров как бесплотный дух, но в эту ночь вновь обрела плоть. Я не был наивен, чтобы не понимать соблазна секса, алкоголя и опасности. Это было моей жизненной силой на протяжении многих лет.
— Я никогда не смогу стереть этот образ из своей памяти. — Ее брат стонал от отвращения.